Анализ романа-эпопеи "Война и мир" Л.Н. Толстого для тех, кто сдает ЕГЭ по русскому языку и литературе.

Проблематика романа "Война и мир"

Эпическую основу «Войны и мира» составляет ощущение жизни как целого и бытия во всей широте этого понятия. Жизнь, по представлению Толстого, – не хороша и не дурна. «Жизненность» или «нежизненность», то есть естественность или неестественность того или иного человеческого характера являются основополагающим критерием оценки его Толстым. Так, близость человека к природе очень часто оказывается положительным критерием оценки личности. По Толстому, жизнь конкретна в национальном и социально-историческом содержании, она представлена в многообразии своих форм и противоречий.Вопросы жизни и смерти, правды и лжи, радости и страдания, личности и общества, свободы и необходимости, счастья и несчастья, войны и мира составляют проблематику романа.

Значения слова "мир" в романе

Толстой показал множество сфер бытия, в которых протекает жизнь человека:
1) Мир отдельной личности, по-своему замкнутый и необъяснимый;
2) Мир семьи (смотри ниже значение «мысли семейной»);
3) Мир отдельного сословия (дворянство, крестьянство);
4) Мир нации;
5) Мир всех людей, живущих на земле;
6) Мир природы в ее самостоятельном развитии.

Каждый человек живет во множестве этих миров, так проявляются связи отдельной личности с другими людьми, в семье, в обществе и т. д. Поиск смысла жизни героями Толстого сводится к постижению ими глубинных связей между людьми. Его любимым героям свойственно стремление обрести гармонию в общении с людьми. Все они в конечном итоге приходят к мысли о необходимости духовного единения людей (Андрей Болконский, Пьер Безухов). Это важнейший критерий нравственной оценки личности. Наиболее непосредственно к духовному единению приходят люди из народа, так как именно народ, по Толстому, является носителем духовных ценностей. В духовном единении Толстой видел путь к преодолению противоречий современной ему жизни. Война 1812 года – реальное историческое дело, где идеал духовного единения людей осуществился.

«Война и мир» как произведение 60-х годов XIX века.

60-е годы XIX века в России стали периодом наивысшей активности крестьянских масс, подъема общественного движения. Центральной темой литературы 60-х годов стала тема народа. Эта тема, а также современные Толстому проблемы рассматриваются писателем сквозь призму истории. Исследователи творчества Толстого расходятся в вопросе, что, собственно, Толстой подразумевал под словом «народ» – крестьян, нацию в целом, купечество, мещанство, патриотически настроенное патриархальное дворянство. Безусловно, все эти слои входят в толстовское понимание слова «народ», но лишь тогда, когда они являются носителями нравственности. Все, что безнравственно, исключается Толстым из понятия «народ».

Образ Кутузова и Наполеона. Роль личности в истории.

Толстой своим произведением утверждает решающую роль народных масс в истории. По его мнению, действия так называемых «великих людей» не оказывают решающего влияния на ход исторических событий.

Вопрос о роли личности в истории поднимается в начале третьего тома (первая часть, первая глава):

а) Применительно к истории личность в большей степени действует бессознательно, чем сознательно;
б) Человек в большей степени свободен в личной Жизни, чем в общественной;
в) Чем выше стоит человек на ступенях общественной лестницы, тем очевиднее предопределенность и неизбежность в его судьбе.

Толстой приходит к выводу, что «царь есть раб истории». Современник Толстого историк Богданович прежде всего указывал на определяющую роль Александра Первого в победе над Наполеоном, а роль народа и Кутузова вообще сбрасывал со счета. Толстой же ставил своей задачей развенчать роль царей и показать роль народных масс и народного полководца Кутузова. Писателем отражены в романе моменты бездействия Кутузова. Это объясняется тем, что и Кутузов не может по своей воле распоряжаться историческими событиями. Зато ему дано осознать действительный ход событий, в осуществлении которых он участвует. Кутузов не может понять всемирно-исторического смысла войны 12-го года, но он осознает значение этого события для своего народа, то есть он может быть сознательным проводником хода истории. Кутузов сам близок народу, он чувствует дух войска и может управлять этой великой силой (главная задача Кутузова во время Бородинского сражения – поднять дух армии). Наполеон лишен понимания происходящих событий, он – пешка в руках истории. Образ Наполеона олицетворяет собой крайний индивидуализм и эгоизм. Себялюбец Наполеон действует, как слепец. Он не великий человек, он не может определить нравственный смысл события вследствие собственной ограниченности. Новаторство Толстого состояло в том, что он внёс в историю нравственный критерий (полемика с Гегелем).

«Мысль народная» и тема патриотизма.

Путь идейного и нравственного роста ведет положительных героев к сближению с народом (не разрыв со своим классом, а нравственное единение с народом). Герои испытываются отечественной войной. Независимость частной жизни от политической игры верхов подчеркивает нерасторжимую связь героев с жизнью народа. Жизнеспособность каждого из героев проверяется «мыслью народной». Она помогает Пьеру Безухову обнаружить и проявить свои лучшие качества; Андрея Болконского называют «наш князь»; Наташа Ростова достает подводы для раненых; Марья Болконская отвергает предложение мадемуазель Бурьен остаться во власти Наполеона. Наряду с истинной народностью Толстой показывает и псевдонародность, подделку под нее. Это отражено в образах Ростопчина и Сперанского (конкретных исторических лиц), которые хотя и пытаются взять на себя право говорить от имени народа, ничего общего с ним не имеют. Толстому не понадобилось большого числа образов из простонародья (не следует путать народность и простонародность).

Патриотизм свойство души любого русского человека, и в этом отношении нет разницы между Андреем Болконским и любым солдатом его полка. Близок к народу и капитан Тушин, в образе которого сочетаются «малое и великое», «скромное и героическое». Часто участники похода вообще не названы по именам (напр. «барабанщик-запевала»). Тема народной войны находит свое яркое выражение в образе Тихона Щербатого. Образ неоднозначен (убийство «языка», «разинское» начало). Неоднозначен и образ Платона Каратаева, в условиях плена вновь обратившегося к своим истокам (с него спадает все «наносное, солдатское», остается крестьянское). Наблюдая за ним, Пьер Безухов понимает, что живая жизнь мира выше всяких умствований и что счастье – в нем самом. Однако в отличие от Тихона Щербатого Каратаев вряд ли способен к решительным действиям, его благообразие приводит к пассивности.

В сценах с Наполеоном Толстой пользуется приемом сатирического гротеска: Наполеон переполнен самообожанием, его помыслы преступны, его патриотизм фальшив (эпизоды с Лаврушкой, награждение солдата Лазарева орденом Почетного легиона, сцена с портретом сына, утренний туалет перед Бородином, ожидание депутации «московских бояр»). Нескрываемой иронией проникнуто и изображение жизни других людей, также далеких от народа – независимо от их национальной принадлежности (Александр Первый, Анна Павловна Шерер, семья Курагиных, Берги, Друбецкие и проч.)Путь героев, принадлежащих к аристократии, к духовному единению с народом, изображен Толстым в его противоречивости и неоднозначности. Писатель с иронией описывает заблуждения и самообман героев (поездка Пьера в южные имения, идеалистические бесплодные попытки нововведений; бунт крестьян в Богучарове, попытка княжны Марьи раздать господский хлеб и проч.).

Историко-философские отступления: ответственность человека перед историей, отношение к войне.

В произведении собственно художественное повествование временами прерывается историко-философскими отступлениями, по стилю близкими публицистике. Пафос философских отступлений Толстого направлен против либерально-буржуазных военных историков и писателей.
По Толстому, «мир отрицает войну» (напр. описание плотины, которую видят русские солдаты во время отступления после Аустерлица – разоренную и безобразную, и сравнение ее в мирное время – утопающей в зелени, аккуратной и отстроенной). Толстой поднимает вопрос соотношения личности и общества, руководителя и массы (сон Пьера после Бородина: ему снится умерший Баздеев (масон, который ввел его в ложу), который говорит: «Война – есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога... Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти, а кто не боится ее, тому принадлежит все... Самое трудное состоит в том, чтоб уметь соединять в душе своей значение всего». Пьеру также снятся простые солдаты, которых он видел на батарее и которые молились на икону. Пьеру представляется, что нет лучшей доли, чем быть простым солдатом и делать дело, а не рассуждать, как его прежние знакомые, которых он также видит во сне. Другой сон – накануне освобождения из плена, после смерти Каратаева. Старый учитель географии показывает Пьеру глобус, который представляет собой огромный, колеблющийся шар. «Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли все эти двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась... захватить наибольшее пространство... «Вот жизнь, – сказал старичок учитель... – В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его...»). Толстой – не историк-фаталист.

В его произведении особенно остро стоит вопрос о нравственной ответственности человека – исторического деятеля и всякого человека – перед историей. По мысли Толстого, человек тем менее свободен, чем ближе он поставлен к власти, но и частный человек несвободен.Толстой подчеркивает, что надо уметь разоряться ради защиты Отечества, как поступают Ростовы, быть готовым отдать все, пожертвовать всем, как это умеет Пьер Безухов, но не умеют пришедшие в здание дворянского собрания именитое купечество и благородное дворянство.

«Мысль семейная»

Ростовы

На примере семьи Ростовых Толстой описывает свой идеал семейного бытия, добрых отношений между членами семьи. Ростовы живут «жизнью сердца», не требуя друг от друга особого ума, легко и непринужденно относясь к жизненным неурядицам. Им свойственно истинно русское стремление к широте и размаху (напр. организация Ростовым-старшим приема москвичей в честь Багратиона). Всем членам семьи Ростовых свойственны живость и непосредственность (именины Наташи, поведение Николая на войне, святки). Переломным моментом в жизни семьи становится отъезд из Москвы, решение отдать подводы, предназначенные для вывоза имущества, под раненых, что означает фактическое разорение. Старик Ростов умирает с чувством вины за разорение детей, но с чувством выполненного патриотического долга.

Болконские

Глава семьи, старый князь Болконский, устанавливает в Лысых Горах размеренную, осмысленную жизнь. Он весь в прошлом, но зорко следит за настоящим. Его осведомленность о современных событиях удивляет даже его сына Андрея. Ироничное отношение к религии и сентиментальности сближает отца с сыном. Смерть князя, по мысли Толстого, – расплата за его деспотизм. Болконский живет «жизнью ума», в доме царит интеллектуальная атмосфера. Перед смертью к нему снова возвращаются чувства жалости и любви, его последние мысли о дочери и России, он преисполнен гордости за сына. Образы Марьи и Андрея Болконских смотри ниже.

Курагины

Члены семьи связаны только внешними отношениями. У князя Василия нет отеческого чувства к детям, все Курагины разобщены. И в самостоятельной жизни дети князя Василия обречены на одиночество: у Элен и Пьера нет семьи, несмотря на официальный брак; Анатоль, будучи женатым на польке, вступает в новые связи, ищет богатую жену. Курагины органично вписываются в общество завсегдатаев салона Шерер с его фальшью, искусственностью, лжепатриотизмом, интригами. Подлинное лицо князя Василия проявляется в период «дележа» наследства Кирилы Безухова, от которого он ни при каких обстоятельствах не намерен отказаться. Он фактически продает свою дочь, выдавая ее за Пьера. Животное, безнравственное начало, заложенное в Анатоле Курагине, особенно ярко проявляется, когда отец привозит его в дом Болконских, чтобы сосватать за него княжну Марью (эпизод с мадемуазель Бурьен). Анатоль на редкость ординарен и неумен, что, впрочем, не заставляет его отказываться от своих претензий. Образ Элен смотри ниже.

Берги

В самом Берге есть много общего с грибоедовским Молчалиным (исполнительность и аккуратность). По мысли Толстого, Берг не только мещанин сам по себе, но и частица вселенского мещанства (во время отъезда Ростовых из Москвы покупает жене шифоньерку и туалет, которые по случаю разорения Москвы можно дешево приобрести, и просит выделить ему подводу). Берг «эксплуатирует» войну 12-го года, «выжимает» из нее максимум выгоды для себя. Берги всеми силами стараются походить на «принятые» в обществе образцы (вечер Бергов, на котором присутствуют Безухов и князь Андрей, как две капли воды похож на «всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами»). Вера еще в девичестве, несмотря на внешнюю красоту, развитость, хорошие манеры и «правильность» суждений, отталкивает от себя людей своим равнодушием к окружающим и крайним эгоизмом.

Николай Ростов и Марья Болконская

Любовь этих двух людей зарождается в момент беды, нависшей над Отечеством. Для Николая и Марьи характерна общность в восприятии людей (разочарование Марьи в Анатоле, а Николая в Александре Первом). Это союз, в котором муж и жена духовно взаимообогащаются. Николай расширяет и углубляет достаток семьи, делая тем самым жизнь Марьи счастливой. Марья вносит в семью доброту и нежность. Она очень хорошо понимает мужа, одобряет его отказ вступать в тайное общество. Путь к самосовершенствованию для Николая лежит через упорный труд – истинный смысл жизни он постигает только тогда, когда начинает заниматься хозяйством, заботиться о крестьянах, в то же время не распуская их, за что те ему по-настоящему благодарны.

Пьер и Наташа

Цель их любви – супружество, семья и дети. Здесь Толстой описывает идиллию – интуитивное понимание близкого человека. Прелесть Наташи-девушки ясна всем, очарование Наташи-женщины – только мужу. Смотри образы Наташи Ростовой и Пьера Безухова ниже.

Друбецкие

С самого начала повествования все помыслы Анны Михайловны и ее сына устремлены к одной дели – устроению своего материального благополучия. Анна Михайловна ради этого не гнушается ни унизительным попрошайничеством, ни применением грубой силы (сцена с мозаиковым портфелем), ни интригами и проч. Поначалу Борис пытается сопротивляться воле матери, но со временем понимает, что законы общества, в котором они живут, подчиняются только одному правилу – прав тот, у кого власть и деньги. Борис принимается «делать карьеру». Его не увлекает служба Отечеству, он предпочитает службу в тех местах, где можно с минимальной отдачей быстро продвинуться по служебной лестнице. Для него не существует ни искренних чувств (отказ от Наташи), ни искренней дружбы (холодность к Ростовым, которые много для него сделали). Даже женитьбу он подчиняет этой цели (описание его «меланхолической службы» у Жюли Карагиной, признание ей в любви сквозь отвращение и т. д.). В войне 12-го года Борис видит только придворные и штабные интриги и озабочен лишь тем, как обратить это себе на пользу. Жюли и Борис вполне устраивают друг друга: Жюли льстит наличие красивого, сделавшего блестящую карьеру мужа; Борису же нужны ее деньги.

Женские образы в романе

Наташа Ростова

Секрет ее чарующего обаяния в искренности, в том, что ее «душевная сила» не терпит насилия над живой жизнью. Сущность натуры Наташи – любовь. Искреннее чувство впервые посещает ее при встрече с князем Андреем, и особенно в тот период, когда она ухаживает за ним перед его смертью. Именно Наташа способна поддержать мать, обезумевшую от горя после смерти Пети. После замужества единственным смыслом жизни для Наташи становится семья – здесь Толстой полемизирует с идеей женской эмансипации. Наташа не расчетлива, ею руководит «разумный, естественный, наивный эгоизм». Наташу отличают душевная щедрость и чуткость (отношение к Соне, отдает подводы раненым), тонкое понимание природы (ночь в Отрадном). Она обладает даром действовать на окружающих облагораживающе (пение Наташи слушает Николай после карточного проигрыша Долохову).
По мысли Толстого, в нравственном отношении Наташа выше Сони (самопожертвование Сони корыстно – она стремится поднять себе цену в глазах окружающих, чтобы быть достойной Николая). Ошибившись в Анатоле, Наташа через страдание приходит к очищению, заявляя Андрею Болконскому: «Прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю...» Наташа живет инстинктом (ее чувство к князю Андрею не выдерживает испытания физическим влечением, которое будит в ней Анатоль), но и в этом, по Толстому, проявляется естественность Наташи, ее близость к природному. Наташа выполняет естественное предназначение женщины (дом, семья, дети), остальное, по Толстому, является наносным и неважным. Все ее метания в конечном итоге имеют целью создание семьи и рождение детей (для Толстого в этом состоит смысл жизни любой женщины, и чем менее женщина в этом себя обманывает, тем она ближе к естественному идеалу, идеалу жизни). В образе Наташи воплотилась идея о том, что красоты и счастья нет там, где нет добра, простоты и правды. Именно от Наташи исходит энергия обновления, освобождения от. всего фальшивого, ложного, привычного. Это толстовский идеал жизни, без мук и исканий холодного разума.

По Толстому, Наташа – это русский национальный характер – она впитала в себя с детства дух народа (святки, поездка к дядюшке и танцы). Фальшивое светское общество чуждо Наташе (после замужества она практически перестает бывать в свете). Важным моментом в жизни Наташи является ее знакомство и дружба с Марьей Болконской. В этой паре Марья олицетворяет христианское начало, а Наташа – языческое. Только через любовь к Пьеру и обретение семьи Наташа, наконец, обретает покой.

Марья Болконская

Строгая атмосфера родительского дома и непонимание со стороны Отца побуждают Марью искать успокоение в религии, общении с «божьими людьми». Марья постоянно противостоит старому князю Болконскому, как ее вера противостоит отцовским точным наукам, а душа – разуму. Марья обладает способностью к искреннему самопожертвованию (ее отношение к мадемуазель Бурьен). Она, как и Наташа, живет «жизнью сердца», у нее развита интуиция – получив известие о гибели брата после Аустерлица, Марья не верит этому и не сообщает печальную новость Лизе, жене Андрея, оберегая ее. Однако Толстой не идеализирует Марью, показывая ее слабые стороны. В сцене бунта крестьян в Богучарове Марья ведет себя наивно, не может отличить правды от лжи, пытается из сострадания раздать мужикам господский Хлеб, приняв за чистую монету их жалобы на тяжелую жизнь.
Марья, как и остальные герои Толстого, «проверяется» Отечественной войной 12-го года. Болезнь отца и его кончина, необходимость выбора ставят Марью в трудное положение. Однако она не поддается искушению, отвергает предложение мадемуазель Бурьен остаться во власти французов и принимает решение уехать из Богучарова. Как и другие героини Толстого, Марья свои лучшие качества раскрывает, переживая любовь. Через общение с Николаем Марья преображается несмотря на внешнюю некрасивость, неоднократно подчеркиваемую Толстым, становится прекрасной. От сравнения с Соней Марья только выигрывает. Она более искренняя, более цельная, самостоятельная личность. Семейная жизнь Николая и Марьи обоим приносит счастье и покой, потому что супруги взаимно обогащают друг друга

Элен

Элен – единственная «вполне красивая» женщина, описанная Толстым, однако это едва ли не самый непривлекательный образ в романе. В ее красоте нет возвышающего душу начала, она возбуждает «гадкое чувство». Элен исключительно беспринципна и эгоистична, во всех своих действиях она руководствуется исключительно собственными прихотями. В своей беспринципности она не останавливается ни перед чем (история с вельможей и принцем). Элен противопоставляется Толстым княжне Марье – Марья, несмотря на свою некрасивость, богата внутренне, Элен – блестяща внешне, но духовно уродлива (форма без содержания). Элен неразвита и вульгарна, ее суждения примитивны, однако она принимает законы, по которым живет светское общество, и оборачивает их в свою пользу. Элен также «проверяется» войной 12-го года, обнаруживая при этом собственное ничтожество, – все ее мысли о новом браке при живом муже, для чего она даже переходит в католичество, в то время как весь народ объединяется против врага под знаменами православия. Смерть Элен закономерна. Толстой даже не приводит истинной причины ее смерти, ограничиваясь скандальными слухами об этом, так как это для него не важно – Элен уже давно мертва духовно.

Духовные искания героев Толстого(Андрей Болконский и Пьер Безухов)

Смысл духовных исканий заключается в том, что герои способны к духовной эволюции, что, по Толстому, является важнейшим критерием нравственной оценки личности. Герои ищут смысл жизни (обретение глубинных духовных связей с другими людьми) и личное счастье. Толстой показывает этот процесс в его диалектической противоречивости (разочарования, обретение и потеря счастья). При этом герои сохраняют собственное лицо и собственное достоинство. Общее и главное в духовных исканиях Пьера и Андрея то, что в конце концов оба приходят к сближению с народом.

Этапы духовных исканий Андрея Болконского.

а) Ориентация на идеи Наполеона, гениального полководца,сверхличности (разговор с Пьером в салоне Шерер, отъезд в действующую армию, военные действия 1805 г.).
б) Ранение под Аустерлицем, кризис в сознании (небо Аустерлица, Наполеон, обходящий поле сражения).
в) Смерть жены и рождение ребенка, решение «жить для Себя и своих близких».
г) Встреча с Пьером, беседа на переправе, преобразования в имении.
д) Встреча с Наташей в Отрадном (возрождение к новой жизни, аллегорически изображенной в образе старого дуба).
е) Общение со Сперанским, любовь к Наташе, осознание бессмысленности «государственной» деятельности.
ж) Разрыв с Наташей, духовный кризис.
з) Бородино. Окончательный перелом в сознании, сближение с народом (солдаты полка зовут его «наш князь»).
и) Перед смертью Болконский принимает бога (прощает врага, просит Евангелие), ощущение всеобщей любви, гармония с жизнью.

Этапы духовных исканий Пьера Безухова.

а) Ориентация на идеи Наполеона, «общественный договор» Руссо, идеи французской революции.
б) Получение наследства, женитьба на Элен, духовный кризис, дуэль с Долоховым.
в) Масонство. Поездка в Киев и свои южные имения, неудачная попытка ввести преобразования, облегчить участь крестьян.
г) Неудовлетворенность деятельностью масонов, разрыв с петербургскими масонами.
д) Рассеянная, бессмысленная жизнь, духовный кризис, который прерывается вспыхнувшим чувством к Наташе.
е) Организация ополчения, Бородино, батарея Раевского, размышления о роли народа в войне.
ж) Сон Пьера о сопряжении миров после Бородина (Баздеев говорит ему о необходимости «соединять все» знание о мире, Пьер пытается понять смысл этих слов и находит искомое: «не соединять, а сопрягать»).
з) Отказ уйти из Москвы, намерение убить Наполеона и ценой собственной жизни спасти Отечество. Девочка, спасенная во время пожара, женщина, избавленная от надругательства.
и) Плен. Неправедный суд Даву, общение с Платоном Каратаевым, духовное возрождение.
к) Брак с Наташей, духовная гармония.
л) Конец 10-х годов. Негодование, протест против общественного строя, призыв «объединяться добрым людям» (разговор с Николаем о намерении создать легальное или тайное общество).

Преддверие декабризма (Изначально роман был задуман Толстым как повествование о современной ему действительности. Однако, поняв, что Истоки современного ему освободительного движения лежат в декабризме, Толстой начинает роман о декабристах. Размышляя о причинах зарождения декабризма, Толстой приходит к выводу, что они лежат в том духовном подъеме, который испытал русский народ во время Отечественной войны 12-го года).«Война и мир» – роман-эпопея (жанровое своеобразие)Эпопея – древний жанр, где жизнь изображается в национально-исторических масштабах. Роман – новоевропейский жанр, связанный с интересом к судьбе отдельной личности.Черты эпопеи в «Войне и мире»: в центре – историческая! судьба русского народа в Отечественной войне 12-го года, значение его героической роли и изображение «целостного» бытия.Черты романа: «Война и мир» повествует о частной жизни людей, показываются конкретные личности в их духовном становлении.Жанр романа-эпопеи – создание Толстого. Идейный и художественный смысл каждой сцены и каждого характера становится ясен лишь в их сцеплениях с многообъемлющим содержанием эпопеи.

В романе-эпопее сочетаются детально нарисованные картины русской жизни, батальные сцены, авторское художественное повествование и философские отступления. Основу содержания романа-эпопеи составляют события большого исторического масштаба, «жизнь общая, а не частная», отраженная в судьбах отдельных людей. Толстым достигнут необычайно широкий охват всех слоев русской жизни – отсюда огромное число действующих лиц. Идейно-художественный стержень произведения – история народа и путь лучших представителей дворянства к народу. Произведение писалось не для воссоздания истории, это не хроника. Автор создал книгу о жизни нации, создал художественную, а не исторически достоверную правду (многое Из собственно истории того времени не вошло в книгу; кроме того, реальные исторические факты искажаются с целью подтверждения основной мысли романа – гиперболизация старости и пассивности Кутузова, портрет и ряд поступков Наполеона).Историко-философские отступления, авторские размышления о прошлом, настоящем и будущем – необходимая составная часть жанровой структуры «Войны и мира».

В 1873 году Толстым была предпринята попытка облегчить структуру произведения, очистить книгу от рассуждений, что, по мнению большинства исследователей, нанесло его творению серьезный ущерб. Считается, что громоздкость, тяжеловесность периодов (предложений), многоплановая композиция, множество сюжетных линий, обилие авторских отступлений – неотъемлемые и необходимые черты «Войны и мира». Сама художественная задача – эпический охват громадных пластов исторической жизни – требовала именно сложности, а не легкости и простоты формы.

Осложненный синтаксический строй прозы Толстого – инструмент социального и психологического анализа, существенная составная часть стиля именно романа-эпопеи.Требованиям жанра подчинена и композиция «Войны и мира». В основе сюжета лежат исторические события. Во вторую очередь раскрывается значение судеб семей и отдельных людей (проанализировать все противопоставления, смотри выше).

«Диалектика души» (особенности психологизма Толстого)

«Диалектика души» – постоянное изображение внутреннего мира героев в движении, в развитии (по Чернышевскому).
Психологизм (показ характеров в развитии) позволяет не только объективно изобразить картину душевной жизни героев, но и выразить авторскую нравственную оценку изображаемого.Средства психологической изобразительности у Толстого:
а) Психологический анализ от лица автора-повествователя.
б) Раскрытие невольной неискренности, подсознательного стремления видеть себя лучше и интуитивно искать самооправдания (напр. размышления Пьера о том, ехать или нет к Анатолю Курагину, после того, как он дает Болконскому слово этого не делать).
в) Внутренний монолог, создающий впечатление «подслушанных мыслей» (напр. поток сознания Николая Ростова во время охоты и погони за французом; князь Андрей под небом Аустерлица).
г) Сны, раскрытие подсознательных процессов (напр. сны Пьера).
д) Впечатления героев от внешнего мира. Внимание сосредоточивается не на самом предмете и явлений, а на том, как воспринимает их персонаж (напр. первый бал Наташи).
е) Внешние детали (напр. дуб по дороге в Отрадное, небо Аустерлица).
ж) Расхождение между тем временем, в котором реально происходило действие, и временем рассказа о нем (напр. внутренний монолог Марьи Болконской о том, за что она полюбила Николая Ростова).

По мысли Н. Г. Чернышевского, Толстого интересовали «всего более – сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразительным, определительным термином» непосредственно изображать психический процесс. Чернышевский отмечал, что художественным открытием Толстого стало изображение внутреннего монолога в форме потока сознания.
Чернышевский выделяет общие принципы «диалектики души»:
а) Изображение внутреннего мира человека в постоянном движении, противоречии и развитии (Толстой: «человек – текучее вещество»);
б) Интерес Толстого к переломным, кризисным моментам в жизни человека;
в) Событийность (влияние событий внешнего мира на внутренний мир героя).

1. Жанровые особенности «Войны и мира».
2. Проблематика романа.
3. Специфика психологизма Толстого.
4. Система персонажей в романе.
5. Изображение войны в романе
6. «Мысль народная» в романе.
7. Философия истории Толстого.

Один из вопросов, встающих при рассмотрении «Войны и мира», касается причин обращения Толстого, художника, необычайно остро чувствующего современность, к ушедшей исторической эпохе начала XIX века.Здесь нет противоречия. Решительный исторический перелом в эпоху 60-х годов (крестьянская реформа и вызванные ею преобразования всей жизни страны) сделал вопросы о закономерностях развития истории, о самом процессе исторического движения страны самыми важными и насущными. К началу 1860-х относится замысел романа «Декабристы», герой которого Петр Лабазов (прообраз Пьера Безухова) – декабрист, возвращающийся с семьей в 56 году после поселения в столицу и, как говорит Толстой, «примеряющий свой строгий и несколько идеальный взгляд к новой России». Столкновение эпох, прошлой и сегодняшней, осмысление современности с точки зрения эпохи декабризма и должно было стать движущим сюжет началом. Замысел привел Толстого к эпохе 1812 г. (ср. со словами декабриста А. Бестужева: «Мы дети двенадцатого года»), но оказалось, что содержание народной войны, обнажившей мощь и жизнеспособность русской нации, гораздо шире идеи декабризма. Задача выявления внутренних источников победы, противостояния злу заставляет Толстого обратиться к еще более ранней эпохе 1805 – 1807 гг. – времени «неудач и поражений», в которых сущность характера народа должна была «выразиться еще ярче».В «Войне и мире» нетрудно увидеть разные жанровые элементы – семейной хроники (в структуре романа велико значение семейных, родовых образований-гнезд Болконских, Ростовых, Курагиных), социально-психологического и исторического романа. Притом ни одно из этих определений не исчерпывает романа как целостности. Сам

Толстой называл «Войну и мир» «книгой о прошедшем», считая, что ее нельзя подвести ни под одну жанровую категорию: «Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника. «Война и мир» есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось». Но эта форма оказалась такой вместительной для философского и психологического анализа взаимодействий людей в мире и войне – т.е. в историческом времени (в особом, толстовском понимании истории, в которую необходимо входит частная жизнь людей), что за «Войной и миром» закрепилось определение «роман-эпопея».

Эпическое начало заложено уже в названии, заставляющем вспомнить наказ пушкинского летописца Пимена из «Бориса Годунова»: «Описывай, не мудрствуя лукаво... /Войну и мир, управу государей, / Угодников святые чудеса, / Пророчества и знаменья небесны...». Перечисление Пимена охватывает как будто все, что ни существует в мире, и образ войны и мира, взятый в таком контексте, – это жизнь во всей ее полноте. Этому служит и огромный пространственный охват (Россия, Австрия, Москва, Петербург, помещичьи поместья, провинция), и временная длительность (15 лет) и огромное количество действующих лиц – от императора и фельдмаршала до мужика и простого солдата. Но не это главное. Эпопея создается прежде всего характером центрального события – войны 1812 года, послужившей толчком к необычайно быстрому пробуждению народного самосознания, объединившей нацию и тем предопределившей и исход Бородинского сражения (кульминационного события эпопеи), и последующую победу.Но название имеет и другой смысл. Война и мир – антитеза, самое глубокое противоречие жизни.
Идея противоречия, столкновение противоположностей пронизывает всю структуру романа. Это и противоположность военных и мирных сцен, сменяющих друг друга; противоположность художественного изображения и философских и исторических рассуждений (особенность настолько резкая, что во втором издании романа, Толстой вынес эту философско-публицистическую часть в отдельную книгу, но впоследствии вернул все в прежнее состояние); противоположность «исторической» (императоры, министры, военные советники, полководцы) и частной жизни людей; противоположность временного развертывания (от 1805 до 1820 года) и краткого момента (светский вечер, бал, театральное представление, день рождения, семейная сценка); противоположно соединение мельчайших наблюдений за человеческой психикой (Толстой называл это «мелочностью») и широких культурно-философских обобщений (по Толстому, «генерализация»); и, наконец, в системе персонажей герои, данные в движении, противоположны героям статическим, неподвижным.Но в мире Толстого, основной закон которого движение, противоположности тоже не существуют как нечто неподвижное, можно сказать, что они преодолеваются. Так, для Толстого жизнь не представляется разделенной на изолированные стороны – историческую и частную – подчиняющиеся различным законам. История творится в индивидуальном существовании человека, в семье, в родовом поместье. Законы жизни человека и законы истории едины. Как осуществляет эту мысль не Толстой – публицист и философ, а Толстой-художник? Главный его прием – смысловые «сцепления» (любимое слово Толстого). В сценах частной жизни и в исторических сценах, расположенных в разных частях романа, обнаруживается общий смысл. Так, кардинальная для Толстого мысль об истинных и ложных жизненных ценностях равно открывается Николаю Ростову после огромного карточного проигрыша, князю Андрею, лежащему после ранения на Праценской горе, Пьеру, наблюдающему за солдатами, идущими к Бородину перед сражением. Общность ситуации в том, что во всех трех случаях происходит решительный сдвиг – жизнь нарушает свое обычное течение перед лицом смерти (Николаю невозможность заплатить «долг чести» грозит самоубийством, князь Андрей смертельно ранен и истекает кровью, Пьер думает о том, что эти веселые люди завтра, возможно, погибнут), – и тогда обычные и не вызывающие сомнений ценности, для каждого свои (офицерская честь, слава, удобство и комфорт), обнаруживают свою ложность и в силу вступает настоящее и всеобщее в жизни – сила молодости и искусства, открывшаяся Николаю в пении Наташи, истина высокого неба, как будто впервые увиденного князем Андреем, спокойная уверенность в необходимости общего дела, которую почувствовал в солдатах Пьер. Также и понятия войны и мира начинают мерцать, проникая друг в друга. Законы войны (вражда, авантюризм, обманы, убийства) активно действуют в мирной жизни. Это и война, ведущаяся за мозаиковый портфель старого графа Безухова князем Василием и Анной Михайловной Друбецкой, и военная хитрость интриг князя Василия вокруг Пьера, ставшего выгодным женихом после получения наследства, и дуэль Пьера и Долохова, и многое другое. А мир как согласие, гармония человеческих отношений находит себя в военной жизни – будь то жизнь гусарского полка Николая Ростова или батарея Тушина при Шенграбене. В самом огне Бородинского сражения на курганной батарее Пьер чувствует себя как будто в малом мире семьи. И пространственное значение «мир семьи», т.е. круг людей, совпадает здесь с омонимичным значением состояния: «семейный мир» значит «семейной согласие». Понятие «мир» ключевое для книги Толстого, и особенно важно, что значение мира как не-войны вступает в сцепление с понятием мира как единения людей. «Миром господу помолимся», – слышит Наташа Ростова слова великой ектении в первые дни войны и как бы расшифровывает их для себя: «Миром, все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братскою любовью». «Отсутствие вражды» и «все вместе» становится здесь синонимическим рядом, оттенками единого значения. Единство – мир – русской нации, рождающийся в горниле войны и есть основное содержание эпопеи Толстого. «Мысль народная», которую, по словам Толстого, он любил в «Войне и мире», связана с самыми главными проблемами романа. Народ – общая душа нации, и понять это позволяет 1812 год, раскрепостивший творческое сознание народа, который обретает свободу действий и сметает все «общепринятые условности войны». (Это максимальное проявление той общей ситуации, о которой шла речь выше, в случаях с Николаем Ростовым, князем Андреем, Пьером). Нашествие гибнет, потому что поднимается народ – как «новая, неведомая никому сила». Народный характер войны определяется широтой и силой человеческой самостоятельности: это и партизанское движение, и создание дворянских ополчений, и уничтожение людьми своего имущества, и оставление Москвы. И приход в армию главнокомандующим Кутузова, неугодного государю, но лучше всех понимающего народный характер войны и прислушивающегося прежде всего к состоянию духа русского войска, – выражение этой прежде «неведомой никому силы». Победа (общее благо) оказывается результатом того, что личные интересы множества людей, обычно эгоистически отделенных друг от друга, оказываются однонаправленными, определяющимися одним чувством – Толстой называет его почти как физическое, т.е. естественное и необходимое явление – «скрытой теплотой патриотизма».Народ хранит в себе нравственные начала общей жизни, он по сути и воплощает в себе эту общую жизнь. Только в приобщении к ней могут найти разрешение своих мучительных вопросов об осмысленности существования и согласия с самим собой любимые герои Толстого – Пьер Безухов и князь Андрей. Это согласие достижимо только при выходе за пределы обособленной личной жизни, и Толстой показывает его в солдатах на батарее Раевского при Бородине, а потом и в отдельном человеке – Платоне Каратаеве. Платон Каратаев оказывается воплощением идеала «простоты и правды», идеала полного растворения в общей жизни, которая уничтожает страх смерти и пробуждает силу жизни в человеке. Толстой показывает, что жизнь Каратаева, «как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал». И встреча с ним оказывается спасительной для Пьера, наделяя его чувством свободы, «знанием сердечным», способностью разграничения добра и зла.Мир героев «Войны и мира» огромен и многосложен. Это и исторические лица, и персонажи, как говорил Толстой, «совершенно вымышленные». Поразительно, что в этой грандиозной постройке (более 600 персонажей) люди живут, не заслоняя друг друга. Запоминаются навсегда не только главные герои, проходящие весь долгий путь в эпопее, но и второстепенные герои и герои общего плана. Кроме этого естественного д ля любого произведения деления на главных и второстепенных, различимы еще несколько принципов выделения и разделения персонажей, и они связаны с важными содержательными мотивами. Мы уже говорили о важности для романа понятия «мир». В системе персонажей оно осуществляется как бы на трех уровнях – внутренний мир личности (мир Пьера Безухова, мир князя Андрея, мир Наташи Ростовой и пр.), мир родовой, семейный (мир Болконских, Ростовых, Курагиных) и, наконец, тот общий мир – жизненная целостность, которая творится в войне 1812 года.Толстой говорил о «мысли народной» в романе, но «мысль семейная» в нем тоже чрезвычайно важна. Во-первых, герои несут на себе печать семейной принадлежности. Как бы ни отличались между собой Наташа, Николай и Петя, их принадлежность к «ростовской породе» несомненна. Кроткая княжна Марья и строгий и вспыльчивый старый князь – равно Болконские. «Идиот» Ипполит, хитроумный князь Василий, красавица Элен наделены общими чертами. Доброта Ростовых, гордость Болконских, себялюбие Курагиных – фамильные свойства, присущие каждому ее члену. Семья – малый мир, в котором творится история. И потому эпопея закономерно заканчивается не только победой русского мира, но и созданием миров-семей, объединивших Ростовых, Болконских, Безуховых – семей Наташи и Пьера, Николая и княжны Марьи.Другой важный принцип, проявляющийся в построении системы персонажей, это отнесенность их либо к героям, данным в движении, либо в статике. Движение для Толстого нравственное понятие, он связывает его с важнейшей для себя идеей нравственного?совершенствования. Еще в дневнике 1857 года он формулирует для себя: «Истина в движении – и только». Через тридцать четыре года, в 1891 г., повторяет и разъясняет эту мысль, соединяя ее с центральной философской идеей свободы: «Свободы не может быть в конечном, свобода только в бесконечном. Есть в человеке бесконечное – он свободен, нет – он вещь. В процессе движения духа совершенствование есть бесконечно малое движение – оно-то и свободно – и оно-то бесконечно велико по своим последствиям, потому что не умирает». На идее движения основан и толстовский психологический метод, точно названный Чернышевским «диалектикой души». Внутренний мир человека изображается в процессе, как постоянный, непрерывно сменяющийся психический поток. Толстой стремится изобразить не столько характер чувств и переживаний, сколько процесс возникновения мысли или чувства и их изменения. Толстой записывает в дневнике: «Как бы хорошо написать художественное произведение, в котором бы ясно высказать текучесть человека, то, что он один и тот же, то злодей, то ангел, то мудрец, то идиот, то силач, то бессильнейшее существо».Каковы средства для изображения человека? Традиционно важную роль играет портрет, внешнее описание. Закон толстовского мира – несовпадение внешнего и внутреннего: некрасивость княжны Марьи скрывает душевное богатство и красоту, и, напротив, античное совершенство Элен, красота Анатоля прячут бездушие и ничтожность. Но гораздо важнее для Толстого изображение внутреннего мира, мыслей и чувств героя, потому огромное место занимает у него внутренний монолог. Значительность «внутреннего» проявляется и в том, что внешние явления и события Толстой показывает и оценивает глазами героя, действует через его сознание, как бы лишая человека посредника-повествователя в понимании действительности. Новый способ изображения отношений между действительностью и человеком сказывается и в обилии бытовых деталей и подробностей внешней обстановки, которые воздействуют на психику. «Душа звучит под бесчисленными, иногда незаметными, неслышными пальцами действительности данного момента», – пишет интересный исследователь Толстого А.П.Скафтымов. Радостное возбуждение Наташи в день именин; ее состояние во время первого бала, новые чувства, связанные с новыми впечатлениями – пышности, блеска, шума; сцена охоты, описанная со всеми внешними подробностями, и одновременно состояние чувств всех участвующих – и ловчего Данилы, и старого графа, и дядюшки, и Николая, и Наташи. Другая действительность – следующая сцена в доме дядюшки – рождает другие чувства. Сцены можно множить до бесконечности. Иногда какие-то детали внешней действительности оказываются настолько значительными, что приобретают символический смысл. Таким для князя Андрея оказывается небо Аустерлица, такую же роль играет его встреча со старым дубом.В движении, т.е. в постоянном изменении и развитии даны главные герои Толстого – Наташа, Пьер, князь Андрей, Николай Ростов, княжна Марья. Им противопоставлен мир неподвижности – Элен и ее брат Анатоль, Соня, Борис Друбецкой, Берг и пр. Движение героев предстает как духовный путь поисков, сомнений, тяжких кризисов, возрождений и новых катастроф. Особенно ярко эта ломаная линия жизненных взлетов и падений видна в судьбе Пьера Безухова и князя Андрея. Они совсем не похожи по типу личности (их различие заметно в первой же сцене романа – на светском приеме у Анны Павловны Шерер), но их объединяет и делает близкими общее свойство – необходимость понимания жизни и своего места в ней. Для Болконского, презирающего свет с его ничтожностью и извращенным нравственным миром («Эта жизнь не по мне», – скажет он в разговоре с Пьером), это выражено в стремлении воздействовать на ход событий личным деянием, подвигом. Для Пьера, перед которым после дуэли его собственная жизнь, как и жизнь всеобщая – современная и историческая, предстает в беспорядке и разрушении, как «завалившееся» здание, возможностью благоустройства становится идея самосовершенствования. Но умозрительные идеи («наполеоновская» у Болконского, масонская у Пьера) не способны справиться с жизненным беспорядком, бессмысленной и неподвластной человеку стихией. Эти этапы закончатся крушением – разочарованием в масонстве для Пьера, Аустерлицкой катастрофой для князя Андрея. Их путь к истине становится движением к другим людям, и обретается человеческое единение не путем мысли, а путем интуитивного познания и опытом жизни с людьми. В 1812 г. князь Болконский будет не адъютантом главнокомандующего, но пойдет служить «в рядах», где для него станет понятным зависимость исхода событий от того «общего духа», который есть в нем, Кутузове, Тимохине и в последнем солдате. Для Пьера главными уроками жизни станет понимание «простоты и правды», которые он увидит в солдатах при Бородине, а потом видение той истинности общей народной жизни, которую он почувствует в Каратаева.Если пути Пьера и князя Андрея идут как бы параллельно, то взаимодействие Наташи Ростовой и княжны Марьи – это движение навстречу друг другу. В сюжетном развитии это выражено в резкой противопоставленности героинь в первой половине романа и глубочайшей близости их после ранения князя Андрея. Наташа – самая любимая героиня Толстого, ни в ком с такой силой и активностью не проявляет себя живая жизнь. Она, непосредственная, естественная, наделенная необыкновенной внутренней чуткостью, собственно, и есть воплощение жизненной свободы. Но чувство долга, нравственных обязательств перед другими людьми в ней недостаточно развито (вспомните важнейший эпизод Наташи и Анатоля Курагина). Зато оно в максимальной степени даровано княжне Марье. Путь княжны к обретению свободы, путь Наташи к обретению долга и оказываются внутренним сюжетом их движения.В героях неподвижных Толстой фиксирует прежде всего эгоистическую самодостаточность, отделение от общей жизни людей. Характерно, что именно в период «неудач и поражений» Друбецкой и Берг достигают предельно возможных для них границ служебной и личной карьеры. Другая сторона эгоизма, разрушительное вторжение в жизнь людей, сильней всего проявляется в губительном вмешательстве князя Василия, Долохова, Анатоля, Элен в жизнь Пьера, Наташи, князя Андрея. Если движение – свидетельство правильного и нормального нравственного развития личности, то неподвижность – недостаток этого развития. Но в системе персонажей есть двое героев, неподвижность которых говорит о другом. Это Платон Каратаев и Кутузов. В Каратаеве заданы то совершенство и та «круглота» народного мира, который не нуждается в движении. И Кутузов, при всей яркой реалистичности его внешнего и психологического портрета, оказывается символом «народного чувства» во всей «чистоте и силе его». Его антитеза в романе – Наполеон, в котором максимально выражено эгоистическое, разрушительное и насильственное начало.Образы Наполеона и Кутузова связаны с двумя важными проблемами романа – толстовской философией истории и изображением войны. Наметим лишь некоторые моменты этих проблем.Философия истории Толстого связана с его представлением, что в историческом процессе существует некая целесообразность, скрытая от взглядов людей. Для каждого человека его действия кажутся сознательными и свободными, но сложение итогов разнонаправленных действий людей дает не предусматриваемый и не сознаваемый ими результат (его обычно и называют «волей провидения»). Лишь в немногие эпохи частные и свободные действия людей складываются в однонаправленный вектор, это те эпохи возможного единения, к которым принадлежит и 1812 год. И лишь немногие люди оказываются способными отрешиться от узко личного и проникнуться целями понятной им исторической, общей необходимости. К таким людям и принадлежит Кутузов. Осознавая общий смысл событий, он оказывается главным деятелем и выразителем народной войны. Наполеон, напротив, видит в истории лишь источник своих собственных, частных целей и стремлений, оказываясь, таким образом, самым крайним выражением идеи эгоизма.Войну вообще Толстой осознает, как «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Так рассматривается кампания 1805 года, в которой «упадок духа войска», «величайшая поспешность и величайший беспорядок» отступления через Энс, поражение при Аустерлице равно закономерны, поскольку не связаны с нравственным началом действий человека. Шенграбенское сражение – единственное событие в истории этой кампании, имеющее нравственное оправдание – спасение маленьким отрядом Багратиона основной части русской армии (см. поведение батареи капитана Тушина в этом сражении). Шенграбен – линия, ведущая к Бородину (ср. поведение Багратиона при Шенграбене с поведением Кутузова при Бородине). Бородино и вся война 1812 года по смыслу противоположны обычным войнам. Осознанная народом необходимость войны делает ее созидательной, «отечественной», спасительной для России в целом и для каждого из героев. 1812 год разрушает исторический произвол сильной личности – Наполеона, навязывающего свою волю как закон народам Европы, и частный произвол Курагиных – бесславно гибнут Анатоль и Элен, лишается силы хитроумия князь Василий.

Творческая история «Войны и мира». Основные этапы эволюции замысла. Декабристская тема в романе. Смысл названия романа.

«Война и мир» - один из величайших романов русской и мировой литературы.

В работе над новым произведением Толстой отталкивался от событий 1856 года, когда была объявлена амнистия участникам восстания 14 декабря 1825 года. Оставшиеся в живых декабристы возвращались в центральную Россию, это были представители поколения, к которому принадлежали и родители писателя. Из-за раннего сиротства он не мог хорошо знать их, но всегда стремился понять, проникнуть в суть их характеров. Интерес к людям этого поколения, в том числе к декабристам, среди которых было немало знакомых и родственников Толстых (С. Волконский и С. Трубецкой – двоюродные братья его матери), диктовался не только их участием в восстании 14 декабря 1825 года. Многие из этих людей были участниками отечественной войны 1812 года. Большое впечатление на писателя произвело знакомство с некоторыми из них.

Произведение «Война и мир» создавалось Л.Н. Толстым на протяжении 7 лет, с 1863 по 1869 год. Книга потребовала от писателя огромных усилий. В 1869 году в черновиках «Эпилога». Толстой вспоминал то «мучительное и радостное упорство и волнение» , которое он испытывал в процессе работы.

В действительности же замысел романа возник значительно раньше. Творческая история романа связана с намерением Толстого написать повесть о вернувшемся в 1856 году после каторги и ссылки бывшем декабристе Петре Лабазове, глазами которого писатель хотел показать современное общество. Увлекшись замыслом, автор постепенно решил перейти ко времени «ошибок и заблуждений» своего героя (1825), показать эпоху формирования его взглядов и убеждений (1805), показать современное состояние России (неудачное окончание Крымской войны, скоропостижная смерть Николая I, общественные настроения накануне реформы крепостного права, нравственные утраты общества), сравнить своего героя, не утратившего нравственной цельности и физической силы, с его сверстниками. Однако, как свидетельствовал Толстой, по чувству, похожему на неловкость, ему казалось неудобным писать о победах русского оружия, не рассказав о времени его поражения. Для Толстого всегда была важна достоверность психологической характеристики персонажей его произведений. Сам автор так объяснял логику развития творческого замысла: «В 1856 году я начал писать повесть с известным направлением, героем, который должен был быть декабристом, возвращающимся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешел к 1825 году, эпохе заблуждений и несчастий моего героя, и оставил начатое. Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым, семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпадала с славной для России эпохой 1812 года… Но и в третий раз я оставил начатое… Ежели причина нашего торжества была неслучайно, но и лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений… Задача моя состоит в описании жизни и столкновений некоторых лиц в период времени от 1805 до 1856 года». Так, начало романа переместилось из 1856 в 1805 год. В связи с предполагаемой хронологией роман должен был разделяться на три тома, соответствующие трем основным периодам жизни главного героя. Таким образом, исходя из творческой идеи писателя, «Война и мир» при всей своей величественности – только часть грандиозного авторского замысла, замысла, охватывающего важнейшие эпохи русской жизни, замысла, так до конца и не осуществленного Л.Н. Толстым.

Интересно, что первоначальный вариант рукописи нового романа «С 1805 по 1814 год. Роман графа Л.Н. Толстого. 1805-й год. Часть I» открывался словами: «Тем, кто знали князя Петра Кирилловича Б. в начале царствования Александра II , в 1850-х годах, когда Петр Кириллыч был возвращен из Сибири белым как лунь стариком, трудно было вообразить себе его беззаботным, бестолковым и сумасбродным юношей, каким он был в начале царствования Александра I , вскоре после приезда своего из-за границы, где он по желанию отца оканчивал свое воспитание». Так автор устанавливал связь между героем задуманного ранее романа «Декабристы» и будущего произведения «Война и мир».

На разных этапах работы автор представлял свое произведение как широкое эпическое полотно. Создавая своих полувымышленных и вымышленных героев, Толстой, как говорил он сам, писал историю народа, искал пути художественного постижения характера русского народа.

Вопреки надеждам писателя на скорое рожде­ние своего литературного детища, первые главы романа стали появляться в печати лишь с 1867 года. И два последующих года работа над ним продолжалась. Они не были еще озаглавлены «Война и мир», более того - были впоследствии подвергнуты автором жестокой правке...

От первого варианта названия - «Три поры» - Толстой отказался, поскольку в этом случае по­вествование должно было начаться с событий 1812 года. Следующий вариант - «Тысяча во­семьсот пятый год» - тоже не отвечал оконча­тельно сложившемуся замыслу. В 1866 году воз­никает название: «Все хороню, что хорошо кон­чается», констатирующее счастливый финал произведения. Очевидно, этот вариант названия не отражал масштабности действия и также был отвергнут Толстым. И лишь в конце 1867 года появилось, наконец, название «Война и мир». Мир («миръ» в старом написании, от глагола «мирить») есть отсутствие вражды, войны, несогласия, ссоры, но это лишь одно, узкое значение этого слова. В ру­кописи слово «мир» было написано с буквой «i». Если обратиться к «Толковому словарю велико­русского языка» В. И. Даля, то можно заметить, что слово «мiръ» имело более широкое истолко­вание: «М i ръ - вселенная; одна из земель вселенной; наша земля, земной шар, свет; все люди, весь свет, род человеческий; община, об­щество крестьян; сходка»[i] . Несомненно, имен­но такое объемлющее понимание этого слова имел в виду писатель, вынося его в заглавие. В противопоставлении войны, как события противоестественного жизни всех людей и всего света, и заключается главный конфликт этого произведения.

Только в декабре 1869 года вышел в свет по­следний том «Войны и мира». Со времени воз­никновения замысла произведения о декабристе прошло тринадцать лет.

Второе издание вышло практически одновре­менно с первым, в 1868-1869 годах, потому ав­торская правка была незначительной. А вот в третье издание в 1873 году Толстой внес сущест­венные изменения. Часть его, как он говорил, «военных, исторических и философских рассу­ждений» была вынесена за пределы романа и включена в «Статьи о кампании 1812 года». В этом же издании французский текст был пере­веден Толстым на русский язык, хотя он гово­рил, что «уничтожение французского иногда мне было жалко» . Это было связано с отклика­ми на роман, где высказывались недоумения в обилии французской речи. В следующем изда­нии шесть томов романа были сокращены до че­тырех. И, наконец, в 1886 году вышло послед­нее, пятое прижизненное издание романа Тол­стого «Война и мир», которое по сегодняшний день является эталоном. В нем автор восстановил текст по изданию 1868-1869 годов. Были возвращены историко-философские рассужде­ния и французский текст, однако объем романа остался в четырех томах. Работа писателя над своим творением была завершена.

Элементы семейно-бытовой хроники, социально-психологического и исторического романов. Споры о жанре.

«Что такое Война и мир? Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника. Война и мир есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось. Такое заявление о пренебрежении автора к условным формам прозаического художественного произведения могло бы показаться самонадеянностью, ежели бы оно не имело примеров. История русской литературы со времени Пушкина не только представляет много примеров такого отступления от европейской формы, но не дает даже ни одного примера противного. Начиная от «Мертвых душ» Гоголя и до «Мертвого дома» Достоевского, в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести», как пишет Толстой в статье «Несколько слов по поводу книги «Война и мир». Там же он отвечает на упреки в недостаточной обрисовке «характера времени»: «В те време­на так же любили, завидовали, искали истины, добродетели, увлекались страстями; та же была сложная умственно-нравственная жизнь, даже иногда более утонченная, чем теперь, в высшем сословии». А в эпилоге, рассказывая о семейной жизни Наташи, Толстой замечает, что «толки и рассуждения о правах женщин, об отношениях супругов, о свободе и правах их, хотя и не назы­вались еще, как теперь, вопросами, были тогда точно такие же, как и теперь». Итак, подход к «Войне и миру» как к историческому роману, даже роману-эпопее, не совсем правомерен. Вто­рой вывод Толстого таков: «умственно-нравствен­ная жизнь», жизнь духовная людей прошлого не так уж сильно отличается от нынешней. Видимо, для Толстого в его «не совсем историческом» сочинении важны не столько вопро­сы политики, исторические события, даже приметы эпохи, сколько внутренняя жизнь челове­ка. Толстой обращается к исто­рии, потому что эпоха 1812 года давала воз­можность исследовать психологию человека и всего народа в кризисной ситуации, смоделиро­вать такой момент в жизни отдельных людей и народа, когда главное, то, что составляет сердцевину душевной жизни, то, что не зависит от рас­поряжений полководцев и указов императоров, выходит на первый план. Толстого интересуют такие моменты в жизни человека и всей страны, когда проявляются душевные ресурсы, духовный потенциал личности и страны.

«Нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Рос­сией заслонял все другие предположения», - го­ворит Толстой. Эту фразу можно рассматривать как ключевую для всего произведения, ведь в центре внимания автора - жизнь и смерть, мир и война, их борение в истории одной личности и во всемирной истории. Причем важные с точки зрения официальной, общепринятой истории моменты Толстой как бы развенчивает, делая упор на их психологическое содержание. Тильзитский мир и последующие переговоры «двух властели­нов мира», к которым было приковано внимание Европы, для Толстого - незначительный эпизод, потому что «два властелина мира» заняты только вопросами своего престижа и уж никак не явля­ют собой примеры великодушия и благородства. Изменения, которые «были производимы в это время во всех частях государственного управле­ния» и казались политикам, дипломатам и пра­вительству столь важными (реформы Сперанско­го), по мнению Толстого, скользят по поверхнос­ти народной жизни. Толстой дает афористически отточенную формулировку того, что же такое на­стоящая жизнь, а не видимость ее, с чем имеют дело официальные историки: «Жизнь между тем, настоящая жизнь людей со своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей шла, как и всегда, независи­мо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований».

И, как бы отстраняя всю суету политических новостей, Толстой после фраз о том, что «импера­тор Александр ездил в Эрфурт», неспешно начинает рассказ о главном: «Князь Андрей безвыезд­но прожил два года в деревне»...

Некоторое время спустя, пройдя через увлече­ние деятельностью Сперанского, герой Толстого снова возвращается на настоящий путь: «Какое дело нам до того, что государю угодно было ска­зать в Сенате? Разве все это может сделать меня счастливее и лучше?»

Можно, конечно, возразить Толстому, но вспомним, что называл счастьем его мудрый герой. «Я знаю в жизни только два действитель­ные несчастья: угрызение совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол». Нравственное же наше совершенство, добавим, действительно не зависит от каких бы то ни было реформ, политики и свиданий императоров и пре­зидентов.

Свое произведения Толстой именовал «книгой», подчеркивая тем самым не только свободу формы, но и генетическую связь «Войны и мира» с эпическим опытом русской и мировой литературы.

Книга Толстого учит нас поиску в себе ду­ховных ресурсов, сил добра и мира. Даже в самых страшных испытаниях, перед лицом смер­ти, мы можем быть счастливы и внутренне сво­бодны, как бы говорит нам Толстой.

Автор «Войны и мира», задумывавший «про­вести многих... героинь и героев через историчес­кие события» , в 1865 году в одном из писем так говорит о своей цели: «Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспори­мо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюбят жизнь, я бы посвя­тил ему всю свою жизнь и все свои силы».

Особенности сюжетно-композиционного построения произведения. Широта изображения русской национальной жизни. Идейно-композиционное значение противопоставления двух войн. Описание Бородинского сражения как кульминации романа.

В романе 4 тома и эпилог:

1 том – 1805 год,

2 том – 1806 – 1811 годы,

3 том – 1812 год,

4 том – 1812 – 1813 годы.

Эпилог – 1820 год.

В центре внимания Толстого - то непререкаемо ценное и поэтическое, что таит в себе русская нация: как народное бытие с его многовековыми традициями, так и жизнь сравнительно неширокого слоя образованных дворян, сформировавшегося в послепетровское столетие.

Сознание и поведение лучших героев «Войны и мира» глубоко детерминировано национальной психологией и судьбами русской культуры. И путь их к зрелости знаменует все большее приобщение к жизни своей страны. Центральные герои романа принадлежат одновременно и той личностной культуре, которая упрочивалась в России на протяжении XVIII-XIX вв. под западноевропейским влиянием, и традиционной народной жизни. Писатель настойчиво подчеркивает, что опоэтизированная им дальность, будучи ценностью общечеловеческой, вместе тем поистине национальна. Наташа Ростова из самого русского воздуха, которым она дышала», «всосала в себя» нечто, позволившее ей понять и выразить «все, что было... во всяком русском человеке». Неоднократно заходит речь о русском чувстве Пьера Безухова и особенно Кутузова.

Способность и склонность русского человека к органически-свободному единению, при котором легко преодолеваются сословные и национальные барьеры, показывает писатель, смогла наиболее полно и широко появиться в том привилегированном и приобщенном к культуре западноевропейского типа социальном слое, которому принадлежат центральные герои романа. Это был в России своего рода оазис нравственной свободы. Привычное в стране насилие над личностью здесь нивелировалось и даже сводилось на нет, а тем самым открывался простор для вольного общения всех со всеми, формировавшаяся в странах Западной Европы личностная культура выступила в России в качестве «катализатора» исконно русского национального содержания, которым и была дотоле подспудно существовавшая традиция нравственного соединения людей на началах неиерархических. Все это мы видим в «Войне и мире», явственно сказалась позиция Толстого в вопросе национальном, не тождественная ни западнической, ни славянофильской.

Уважение к западноевропейской культуре и мысль об ее насущности для России недвусмысленно выражены образом Николая Андреевича Болконского- представителя петровской государственности, одного из видных деятелей екатерининской эпохи.

Убежденный противник наполеоновского индивидуализма и агрессивной французской государственности начала XIX в., Толстой вместо с тем сознательно наследовал выращенную в той же Франции идею изначальной гармоничности человека и его нравственной свободы. Приятие культурного воздействия Запада на Россию сопряжено у Толстого с бережным отношением русской национальной традиции, с пристальным и любовным вниманием к психологическому облику крестьянина и солдата.

Широта изображения русской национальной жизни проявляется в произведении при описании быта, охоты, святок, танца Наташи после охоты.

Русское бытие характеризуется Толстым как заметно отличающееся от западноевропейской жизни.

Толстой сосредоточивается лишь на двух военных эпизодах - Шенграбенском и Аустерлицком сражениях,- отображающих два противоположных моральных состояния русских солдат и офицеров. В пер­вом случае отряд Багратиона прикрывает отступление армии Кутузова, солдаты спасают своих братьев, так что читатель имеет дело как бы с очагом правды и спра­ведливости в войне, по сути чуждой интересам народа; во втором - солдаты дерутся неизвестно за что. Эти события показаны одинаково подробно, хотя под Шенграбеном русских войск было всего 6 тысяч (у Толстого - то 4, то 5 тысяч), а под Аустерлицем участвовало войск союзников до 86 тысяч. От малой (но нравствен­но закономерной) победы Шенграбена к большому поражению Аустерлица - такова смысловая схема постижения Толстым событий 1805 г. При этом шенграбенский эпизод вырисовывается как преддверие и аналог народной войны 1812 г.

Предпринятое по инициативе Кутузова, Шенграбенское сражение дало русской армии возможность выйти на соединение со своими частями. Кроме того, этим сражением Толстой показал героизм, подвиг и воинский долг солдат. В этом сражении рота Тимохина «одна удержалась в порядке и атаковала французов», подвиг Тимохина состоит в мужестве и дисциплинированности, тихий Тимохин выручил остальных.

Батарея Тушина находилась во время боя на самом жарком участке без прикрытия. Капитан Тушин действовал по собственно инициативе. В Тушине толстой открывает прекрасного человека. Скромность и самоотверженность, с одной стороны, решительность и мужество – с другой, основывающиеся на чувстве долга. Это и есть норма поведения человека в бою, которая определяет истинный героизм.

Долохов также проявляет мужество, храбрость, решительность, но, в отличии от других, он один похвалился своими заслугами.

В Аустерлицком сражении наши войска терпят поражение. Во время представления плана Вейротера Кутузов спит, что уже наталкивает на мысль о будущих неудачах русских войск. Толстой не верит, что даже отлично разработанная диспозиция сможет учесть все обстоятельства, все случайности, изменить ход сражения. Не диспозиция определяет ход боя. Судьбу сражения решает дух войска, составляющийся из настроения отдельных участников боя. Во время этого сражения вокруг царит настроение непонимания, переходящее в панику. Всеобщее бегство определило трагический исход сражения. По Толстому, Аустерлиц – это подлинный конец войны 1805 – 1807 годов. Это эпоха «наших неудач и нашего срама». Аустерлиц был эпохой позора и разочарований и для отдельных героев. Например, в душе князя Андрея совершается переворот, разочарование и он больше не стремится у своему Тулону.

Толстой посвятил описанию Бородинской битвы два­дцать одну главу третьего тома «Войны и мира». Пове­ствование о Бородине есть несомненно центральная, вер­шинная часть всего романа-эпопеи. На Бородинском по­ле- вслед за Кутузовым, Болконским, Тимохиным и другими воинами - Пьер Безухов понял весь смысл и все значение этой войны как священной, освободительной вой­ны, которую русский народ вел за свою землю и родину.

Для Толстого не было ни малейшего сомнения в том, что на Бородинском поле русская армия одержала величайшую победу над своим противникам, имевшую огром­ные последствия, «Бородино - лучшая слава русского войска» ,- говорит он в последнем томе «Войны и мира». Он славит Кутузова, первого, кто твердо заявил: «Бородинское сражение есть победа». В другом месте Толстой говорит, что Бородинская битва - «не­обыкновенное, не повторявшееся и не имевшее примеров Явление», что оно «есть одно из самых поучительных яв­лений истории».

У русских воинов, участвовавших в Бородинском сра­жении, не возникало вопроса о том, каков будет его ис­ход. Для каждого из них он мог быть только один: победа-любой ценой! Каждый понимал, что от этого боя зависит судьба родины.

Настроение русских воинов перед Бородинской битвой выразил Андрей Болконский в беседе со своим другом Пьером Безуховым: «Считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день... От того чувства, которое есть во мне, в нем,- он указал на Тимохина,- в каждом солдате».

И капитан Тимохин подтверждает эту уверенность своего полкового командира. Он говорит: «...Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят» . И, как бы подводя итоги своим размышлениям о ходе войны, опираясь на свой боевой опыт, князь Андрей говорит внимательно слушающему его Пьеру: «Сражение вы­игрывает тот, кто твердо решил его выиграть... что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиг­раем сражение!»

Такой же твердой уверенностью были проникнуты и солдаты, и строевые командиры, и Кутузов.

Князь Андрей настойчиво и убежденно говорит о том, что для него и для всех русских воинов-патриотов навя­занная Наполеоном война не есть игра в шахматы, а серьезнейшее дело, от исхода которого зависит будущее каждого русского человека. «Так же думает Тимохин и вся армия» ,- снова подчеркивает он, характеризуя еди­номыслие русских воинов, вставших насмерть на Боро­динском поле.

В единстве боевого настроения армии Толстой видел главный нерв войны, решающее условие победы. Рождалось это настроение из «теплоты патриотизма», согревав­шей сердце каждого русского воина, «из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же, как и в ду­ше каждого русского человека».

И русская армия, и армия Наполеона понесли па Бородинском поле страшные потери. Но если Кутузов и его сподвижники были уверены в том, что Бородино - это победа русского оружия, которая коренный образом изме­нит все дальнейшее течение войны, то Наполеон и его маршалы, хотя и писали в реляциях о победе, испытыва­ли панический страх перед грозным противником и предчувствовали близкий крах.

Завершая описание Бородинской битвы, Толстой сра­внивает французское нашествие с разъяренным зверем и говорит, что «оно должно было погибнуть, истекая кро­вью от смертельной, нанесенной при Бородине раны», ибо «удар был смертелен».

Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой, Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородином была наложена рука сильнейшего духом противника. Наполеон и его воины в этом бою утратили «нравственное сознание превосходства».

«Семейные гнезда» в романе

В романе-эпопее «Война и мир» очень ярко выражена мысль семейная. Толстой заставляет задуматься читателя над вопросами: в чем состоит смысл жизни? В чем заключается счастье? Он считает, что Россия – одна большая семья со своими истоками и руслами. С помощью четырех томов и эпилога, Лев Николаевич Толстой хочет подвести читателя к мысли, что для русской семьи характерны неподдельно-живое общение между людьми, которые дороги и близки друг другу, уважение родителей и забота о детях. Семейный мир на протяжении всего романа противостоит как некая активная сила внесемейному разладу и отчуждению. Это и суровая гармония упорядоченного уклада лысогорского дома, и поэзия теплоты, царящая в доме Ростовых с его буднями и праздниками. Толстой показывает жизнь Ростовых, Болконских, чтобы раскрыть понятие «семья», а Курагиных как бы в противопоставление.

Мир, в котором живут Ростовы, полон спокойствия, радости и простоты. Читатель знакомиться с ними на именинах Наташи и ее мамы. Несмотря на то, что разговаривали они о том же, о чем говорили и в других обществах, их прием отличался простотой. Гостями, в основном, были родственники, большую часть которых составляла молодежь.

«Между тем все это молодое поколение: Борис, Николай, Соня, Петруша – все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала их каждая черта. Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха» . Это доказывает то, что атмосфера, царившая в этой семье, была полна веселья и радости.

Все люди в семье Ростовых – открытые. Они никогда не скрывают друг от друга тайны и понимают друг друга. Это проявляется хотя бы тогда, когда Николай проиграл много денег. «Наташа со своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата». Тогда Николай понял, что иметь такую семью – это счастье. «О, как задрожала эта терция и как тронулось что-то лучшее, что было в душе Ростова. И это «что-то» было независимо от всего в мире и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!.. Все вздор! Можно зарезать, украсть и все-таки быть счастливым…»

Семья Ростовых – патриоты. Россия для них не пустой звук. Это понятно из того, что Петя хочет воевать, Николай живет лишь одной службой, Наташа отдает подводы для раненых.

В эпилоге Наташа заменяет свою мать, становится хранительницей семейных устоев, настоящей хозяйкой. «Предмет, в который погрузилась вполне Наташа – была семья, то есть муж, которого надо было держать так, чтобы он нераздельно принадлежал ей, дому, - и дети, которых надо было носить, рожать, кормить, воспитывать» . Даже свою дочь Николай Ростов называет Наташей, а значит у таких семей есть будущее.

Очень похожа на семью Ростовых в романе представлена семья Болконских. Это также гостеприимные, открытые люди, патриоты своей земли. Для старого князя Болконского, родина и дети – это высшая ценность. Он старается воспитывать в них качества, присущие ему, и заботиться о счастье своих детей. «Помни одно: от твоего решения зависит счастье твоей жизни», - так говорил он своей дочери. У старого князя получается воспитать в детях силу, ум и гордость, что проявляется в последующих поступках детей. Князь Андрей продолжает деятельность отца на войне. «Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес, пули весело свистят вокруг него и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства».

Как и Наташа в семье Ростовых, так и Марья в семье Болконских – мудрая жена. Семья для нее – самое главное: «Мы можем рисковать собой, но не детьми».

На примере Курагиных Толстой показывает читателю совершенно иную семью. Для князя Василия главное – «пристроить выгодно своих детей». Никто в романе не называет их семьей, а говорят – дом Курагиных. Все здесь подлые люди, у них нет продолжения: Элен «умерла от страшного припадка», Анатолю отняли ногу.

Лев Николаевич Толстой, показав семьи Ростовых и Болконских, показал нам идеалы семей. Несмотря на то, что все четыре тома сопровождаются войной, Толстой показывает мирную жизнь этих семей, потому что, по мнению Толстого, семья – это высшая ценность в жизни человека.

Духовные и нравственные искания Андрея Болконского и Пьера Безухова

В центре внимания Толстого, как и во всех его других крупных произведениях, интеллектуальные герои с аналитическим складом ума. Это Андрей Болконский и Пьер Безухов (Петр Лабазов по первоначальному замыслу), несущие в романе основную смысловую и философскую нагрузку. В этих героях угадываются черты, типичные для молодых людей 10-20-х гг. и одновременно для поколения 60-х гг. XIX в. Современники даже упрекали Толстого в том, что его герои более походят на поколение 60-х по характеру своих исканий, по глубине и драматизму стоящих перед ними жизненных вопросов.

Можно считать, что жизнь князя Андрея складывается из двух основных направлений: стороннему наблюдателю он представляется блестящим светским молодым человеком, представителем богатого и славного княжеского рода, чья служебная и светская карьеры вполне успешны. За этой внешностью кроется человек умный, смелый, безукоризненно честный и порядочный, прекрасно образованный и гордый. Его гордость обусловлена не только происхождением и воспитанием, это основная «родовая» черта Болконских и отличительная особенность собственного образа мыслей героя. Его сестра, княжна Марья, с тревогой отмечает в брате какую-то «гордость мысли», а Пьер Безухов видит в своем друге «способности мечтательного философствования». Главное, что наполняет жизнь Андрея Болконского, - напряженные интеллектуальные и духовные искания, составляющие эволюцию его богатого внутреннего мира.

В начале романа Болконский - один из самых заметных в светском обществе молодых людей. Он женат, кажется счастливым, хотя не явствует себя таковым, так как все его мысли заняты не семьей и будущим ребенком, а желанием прославиться, найти случай обнаружить свои подлинные способности и послужить общему благу. Ему представляется, что для этого, подобно Наполеону, о котором много говорят в Европe, нужно лишь найти удобный случай, «свой Тулон». Этот случай скоро представляется князю Андрею: начавшаяся кампания 1805 побуждает его вступить в действующую армию. Став адъютантом Кутузова, Болконский проявляет себя как храбрый и решительный офицер, как человек чести, умеющий отделять личные интересы от служения общему делу. Во время столкновения со штабными офицерами из-за Мака он обнаруживает себя человеком, чье чувство собственного достоинства и ответственность за врученное дело выходят за пределы расхожих представлений. Во время первой кампании Болконский участвует в Шенграбенском и Аустерлицком сражениях. На Аустерлицком поле он совершает подвиг, бросаясь вперед со знаменем и пытаясь остановить бегущих солдат. Случай помог ему найти «свой Тулон», подражая Наполеону. Однако, будучи тяжело раненным и глядя в бездонное небо над собою, он понимает тщету своих прежних желаний и разочаровывается в своем кумире Наполеоне, который явно любуется видом поля сражения и убитыми. Восхищение Наполеоном отличало многих молодых людей как начала XIX в., так и поколения 60-х гг. (Германн из «Пиковой дамы» А. С. Пушкина, Раскольников из «Преступле­ния и наказания» Ф. М. Достоевского), но рус­ская литература последовательно выступала против глубоко индивидуалистической по сво­ей сути идеи наполеонизма. В этом отношении в истории русской и мировой литературы образ Андрея Болконского, как и образ Пьера Безухова, несет величайшую смысловую нагрузку.

Пережитое разочарование в кумире и жела­ние славы, потрясение от смерти жены, перед которой князь Андрей чувствует себя винова­тым, замыкают жизнь героя в рамках семьи. Он думает, что его существование отныне должно быть ограничено только собственными интере­сами, но именно в этот период он впервые жи­вет не для себя, а для своих близких. Это время оказывается чрезвычайно важным для внутрен­него состояния героя, так как за два года дере­венской жизни он многое передумал, много читал. Болконского вообще отличает рассу­дочно-рационалистический способ постиже­ния жизни, он привык доверять только своему разуму. Встреча с Наташей Ростовой пробужда­ет в герое эмоционально живые чувства, застав­ляет вернуться к активной жизни.

Участвуя в войне 1812, князь Андрей ранее многих других начинает понимать истинную суть происходящих событий, именно он гово­рит Пьеру перед Бородинской битвой о своих наблюдениях над духом войска, о его решаю­щей роли в войне. Полученное ранение, влия­ние пережитых военных событий, примирение с Наташей производят решительный переворот во внутреннем мире князя Андрея. Он начинает понимать людей, прощать их слабости, уясняет, что истинным смыслом жизни является любовь к ближним. Однако эти открытия производят нравственный надлом в герое. Перешагнув че­рез свою гордость, князь Андрей постепенно угасает, даже во сне не одолев приближающую­ся смерть. Открывшаяся ему истина «живой че­ловеческой жизни» больше и неизмеримо выше того, что может вместить его гордая душа.

Наиболее сложным и полным постижением жизни (на основе слияния интуитивного, эмо­ционального и рационального начал) отмечен образ Пьера Безухова. С момента первого появ­ления в романе Пьера отличает естественность. Он мягкий и увлекающийся человек, добродуш­ный и открытый, доверчивый, но страстный, а иногда и подверженный вспышкам гнева.

Первым серьезным жизненным испытанием героя становится наследование состояния и ти­тула отца, что приводит к неудачной женитьбе и целому ряду последовавших за этим шагом неприятностей. Склонность Пьера к философ­ским рассуждениям и несчастье в личной жизни сближают его с масонами, но идеалы и участни­ки этого движения достаточно скоро его разочаровывают. Под влиянием новых идей Пьер пы­тается заняться улучшением жизни своих крестьян, однако его непрактичность приводит к неудачам и разочарованию в самой идее переустройства крестьянского быта.

Самый сложный период жизни Пьера - 1812 год. Глазами Пьера читатели романа видят знаменитую комету 1812, которая, по общему убеждению, предвещала необыкновенные и страшные события; для героя это время ослож­няется еще и тем, что он осознает свою глубо­кую любовь к Наташе Ростовой.

События войны заставляют Пьера оконча­тельно разочароваться в своем прежнем кумире Наполеоне. Отправившись наблюдать Боро­динское сражение, Пьер становится свидетелем единения защитников Москвы, сам участвует в бою. На Бородинском поле происходит и последняя встреча Пьера с его другом Андреем Болконским, высказывающим глубоко выстраданную им мысль о том, что настоящее понима­ние жизни там, где «они», т. е. простые русские солдаты. Пережив чувство единения с окружаю­щими и причастности к общему делу во время боя, Пьер остается в опустевшей Москве, чтобы убить Наполеона, злейшего врага своего и всего человечества, но как «поджигатель» попадает в плен.

В плену для Пьера открывается новый смысл существования, вначале он осознает невозмож­ность пленения не тела, но живой, бессмертной души человека. Там же он встречает Платона Каратаева, в общении с которым для него рас­крывается смысл жизни, народное мироощущение.

Образ Платона Каратаева имеет важнейшее значение для понимания философского смысла романа. Облик героя складывается из символических черт: что-то круглое, пахнущее хлебом, спокойное и ласковое. Не только в облике, но и в поведении Каратаева неосознанно выражается подлинная мудрость, народная философия жизни, над постижением которой мучаются главные герои романа-эпопеи. Платон не рассуждает, а живет так, как диктует ему внутреннее мироощущение: он умеет «обжить­ся» в любых условиях, всегда спокоен, доброду­шен и ласков. В его рассказах и разговорах про­ходит мысль о том, что надо смиряться и любить жизнь, даже когда страдаешь невинно. После гибели Платона Пьер видит символический сон, в котором перед ним предстает «мiръ» в виде живого шара, покрытого каплями воды. Суть этого сна и есть жизненная правда Каратаева: человек есть капля в людском море, а его жизнь имеет смысл и назначение лишь как часть и од­новременно отражение этого целого. В плену впервые в жизни Пьер оказывается поставлен­ным в общее со всем народом положение. Под влиянием знакомства с Каратаевым герой, не видевший раньше «вечного и бесконечного ни в чем», научился «видеть вечное и бесконечное во всем. И это вечное и бесконечное был Бог»,

В Пьере Безухове много автобиографиче­ских черт самого писателя, чья внутренняя эво­люция совершалась в борьбе духовного и интел­лектуального начал с чувственным и страстным. Образ Пьера - один из самых главных в творче­стве Толстого, так как воплощает не только закономерности исторической действительности, но и основные начала жизни, как их понимает автор, отражает главное направление духовного развития самого писателя, идейно соотносится с персонажами русской литературы XIX в.

Проведя героя через жизненные испытания, в эпилоге Толстой показывает Пьера счастли­вым человеком, женатым на Наташе Ростовой.

Историко-философские взгляды Толстого и официальная историография его времени. Трактовка образов Кутузова и Наполеона

Долгое время в литературоведении бытовало мнение, что первоначально Толстой задумал написать семейную хронику, действие которой должно было разворачиваться на фоне событий Отечественной войны 1812, и лишь в процессе работы у писателя постепенно сложился исто­рический роман с определенной историко-фи­лософской концепцией. Эта точка зрения ка­жется во многом справедливой, особенно если принять во внимание, что в качестве прототи­пов основных героев произведения писатель из­брал главным образом своих ближайших родст­венников. Так, прототипом старого князя Бол­конского писателю послужил его дед по матери князь Н. С. Волконский, в княжне Марье уга­дываются многие черты характера и облика ма­тери писателя. Прототипами Ростовых стали дед и бабка Толстые, Николай Ростов некоторыми фактами биографии напоминает отца пи­сателя, а одна из дальних родственниц, воспи­тывавшихся в доме графов Толстых, Т. Ергольская, - прототип Сони. Все эти люди в реальности действительно жили в эпоху, опи­санную Толстым. Однако с самого начала осу­ществления замысла, как свидетельствуют ру­кописи «Войны и мира», писатель работал над историческим произведением. Это подтвержда­ется не только рано сложившимся и прочным интересом Толстого к истории, но и серьезным подходом к изображению исторических собы­тий. Почти параллельно с началом литератур­ной деятельности он читал много исторических книг, в том числе, например, «Русскую исто­рию» Н. Г. Устрялова и «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина. В год чтения этих исторических сочинений (1853) Толстой записал в своем дневнике знаменательные сло­ва: «Эпиграф к Истории я бы написал: «Ничего не утаю». С молодости же в истории его более привлекали судьбы и движения целых народов, а не конкретные факты биографий известных исторических лиц. И в то же время крупно­масштабные исторические события не мысли­лись Толстым вне связи с человеческой жизнью. Недаром в ранних дневниковых запи­сях есть и такая: «Каждый исторический факт необходимо объяснять человечески».

Сам писатель утверждал, что в период рабо­ты над романом у него составилась целая биб­лиотека книг об эпохе 1805 – 1812гг. и везде, где речь идет о действительных событиях и реальных ис­торических лицах, он опирается на докумен­тальные источники, а не на собственный вымы­сел. Среди использованных Толстым источни­ков сочинения русских и французских истори­ков, например А. Михайловского-Данилев­ского и А. Тьера, записки участников событий тех лет: Ф. Глинки, С. Глинки, И. Лажечнико­ва, Д. Давыдова, И. Радожицкого и др., произ­ведения художественной литературы - сочине­ния В. Жуковского, И. Крылова, М. Загоскина. Писатель воспользовался также графическими изображениями мест главных сражений, устны­ми рассказами очевидцев событий, частной пе­репиской того времени и собственными впечат­лениями от поездки на Бородинское поле.

Серьезное исследование исторических ис­точников, всестороннее изучение эпохи позво­лили Толстому выработать свой взгляд на изо­бражаемые события, о чем писал он М. П. По­годину в марте 1868г.: «Мой взгляд на историю не случайный парадокс, который на минутку занял меня. Мысли эти - плод всей умственной рабо­ты моей жизни и составляют нераздельную часть того миросозерцания, которое Бог один знает, какими трудами и страданиями вырабо­талось во мне и дало мне совершенное спокой­ствие и счастье». Именно мысли об истории ста­ли основой этого романа, опирающегося на продуманную и выношенную автором истори­ко-философскую концепцию.

Кутузов проходит через всю книгу, почти не изменяясь внешне: старый человек с седой головой «на огромном тол­щиной теле» , с чисто промытыми складками шрама там, «где измаильская пуля пронизала ему голову». Он «мед­ленно и вяло» идет перед полками на смотре в Браунау; дремлет на военном совете перед Аустерлицем и тяжело опускается на колени перед иконой накануне Бородина. Он почти не меняется и внутренне на протяжении всего рома­на: в начале войны 1805 года перед нами тот же спокой­ный, мудрый, всепонимающий Кутузов, что и в конце Оте­чественной войны 1812 года.

Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо: ста­рый главнокомандующий устает, с трудом садится на лошадь, с трудом выходит из коляски; на наших глазах он медленно, с усилием жует жареную курицу, увлеченно чи­тает легкий французский роман, горюет о смерти старого друга, злится на Бенигсена, подчиняется царю, светским тоном говорит Пьеру: «Имею честь быть обожателем суп­руги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам...». И при всем этом, в нашем сознании он стоит особо, отдельно от всех людей; мы догадываемся о его внутрен­ней жизни, которая не меняется за семь лет, и преклоняем­ся перед этой жизнью, ибо она заполнена ответственнос­тью за свою страну, и ни с кем он не делит эту ответствен­ность, несет ее сам.

Еще во время Бородинской битвы Толстой подчерки­вал, что Кутузов «не делал никаких распоряжений, а толь­ко соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему». Но он «отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным» , и кричал на Вольцогена, привезшего ему известие, что русские бегут.

Противопоставляя Кутузова Наполеону, Толстой стремится показать, как спокойно Кутузов отдастся воле событий, как мало, в сущности, он руководит войсками, зная, что «участь сражений» решает «неуловимая сила, на­зываемая духом войска».

Но, когда нужно, он руководит армиями и отдает при­казы, на которые никто другой не осмелился бы. Шенграбенская битва была бы Аустерлицем без решения Кутузо­ва отправить отряд Багратиона вперед через Богемские горы. Оставляя Москву, он не только хотел сохранить рус­скую армию, - он понимал, что наполеоновские войска раз­бредутся по огромному городу, и это приведет к разложе­нию армии - без потерь, без сражений начнется гибель французского войска.

Войну 1812 года выиграл народ, руководимый Куту­зовым. Он не перехитрил Наполеона: он оказался муд­рее этого гениального полководца, потому что лучше понял характер войны, которая не была похожа ни на одну из предыдущих войн.

Не только Наполеон, но и русский царь плохо пони­мал характер войны, и это мешало Кутузову. «Русская ар­мия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга». В Петербурге составлялись планы войны, Ку­тузов должен был руководствоваться этими планами.

Кутузов считал правильным ждать, пока разложивша­яся в Москве французская армия сама покинет город. Но со всех сторон на него оказывалось давление, и он вынужден был отдать приказ к сражению, «которого он не одобрял».

Грустно читать о Тарутинском сражении. В первый раз Толстой называет Кутузова не старым, но дрях­лым - этот месяц пребывания французов в Москве не прошел даром для старика. Но и свои, русские генералы вы­нуждают его терять последние силы. Кутузову перестали беспрекословно повиноваться - в день, поневоле назначен­ный им для сражения, приказ не был передан войскам - и сражение не состоялось.

Впервые мы видим Кутузова вышедшим из себя: «тря­сясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бе­шенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева» , напустился на первого попав­шегося офицера,«крича и ругаясь площадными словами...

- Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! - хрипло кричал он, махая руками и шатаясь».

Почему мы прощаем Кутузову и бешенство, и ругань, и угрозы расстрелять? Потому что знаем: он прав в своем нежелании дать сражение; он не хочет лишних потерь. Его противники думают о наградах и крестах, иные - самолю­биво мечтают о подвиге; но правота Кутузова выше всего: он не о себе заботится, а об армии, о стране. Поэтому мы так жалеем старого человека, сочувствуем его крику, и не­навидим тех, кто довел его до состояния бешенства.

Сражение все-таки на другой день состоялось - и была одержана победа, но Кутузов не очень радовался ей, пото­му что погибли люди, которые могли бы жить.

После победы он с солдатами остается самим собой - спра­ведливым и добрым старым человеком, чей подвиг совер­шен, и люди, стоящие вокруг, любят его, верят ему.

Но как только он попадает в окружение царя, так на­чинает чувствовать, что его не любят, а обманывают, ему не верят, а за спиной подсмеиваются над ним. Поэтому в присутствии царя и его свиты на лице Кутузова уста­навливается «то самое покорное и бессмысленное выраже­ние, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал при­казания государя на Аустерлицком поле».

Но тогда было поражение - хотя не по его вине, а по царской. Теперь - победа, одержанная народом, избравшим его своим предводителем. Царю приходится понять это.

«Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза гра­фу Толстому, который, с какой-то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.

Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1-й степени». Толстой называет высший орден государства сперва «маленькой вещицей», а потом «предметом». Почему так? Потому что никакие награды не могут измерить того, что сделал Кутузов для своей страны.

Он выполнил свой долг до конца. Выполнил, не думая о наградах, - он слишком многое знает о жизни, чтобы желать наград. Автор «Войны и мир» ставит вопрос: «Но каким образом этот старый человек, один в противность мнению всех, мог угадать так верно значение народного смысла событий, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?». Он смог это сделать, отвечает Толстой, потому что в нем жило «народное чувство», роднившее его со всеми истинными защитниками родины. Во всех деяниях Кутузова лежало народное и потому истинно великое и непобедимое начало.

«Представителю народной войны ни­чего не оставалось, кроме смерти. И он умер». Так кончает Толстой последнюю главу о войне.

Наполеон двоится в наших глазах: невозможно забыть коротенького человека с толстыми ногами, пахнущего оде­колоном, - таким предстает Наполеон в начале третьего тома «Войны и мира». Но невозможно забыть и другого Наполеона: пушкинского, лермонтовского - могучего, тра­гически величественного.

По теории Толстого, Наполеон был бессилен в рус­ской войне: он «был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит».

Толстой был необъективен в отношении Наполеона: этот гениальный человек многое определил в истории Ев­ропы и всего мира, и в войне с Россией он не был бессилен, а оказался слабее своего противника - «сильнейшего ду­хом», как сказал сам же Толстой.

Наполеон – это индивидуализм в крайнем своем выражении. Но в структуру бонапартизма неизбежно входит актерство, т.е. жизнь на подмостках, под взглядом зрителей. Наполеон неотделим от фразы и жеста, он играет того, каким, по его представлению, видит его армия. «В каком свете я представлюсь им!» - вот его постоянный рефрен. Напротив, Кутузов всегда ведет себя так, «точно как будто и не было этих 2000 людей, которые не дыша смотрели на него».

На первых же страницах «Войны и мира» возникает острый спор о Наполеоне, его начинают гости салона знатной дамы Анны Павловны Шерер. Заканчивается этот спор лишь в эпилоге романа.

Для автора романа не только не было ничего привле­кательного в Наполеоне, но, напротив, Толстой всегда считал ого человеком, у которого «были помрачены ум и совесть» и поэтому все его поступки «были слишком противоположны правде и добру...». Не государственный дея­тель, умеющий читать в умах и душах людей, а избало­ванный, капризный и самовлюбленный позер,- таким предстает император Франции во многих сценах романа. Вспомним, например, сцену приема Наполеоном рус­ского посла Балашева, приехавшего с письмом от импе­ратора Александра. «Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности,--пишет Толстой,- роскошь и пышность двора Наполеона поразили его». Принимая Балашева, Наполеон все рассчитал для того, чтобы про­извести на русского посла неотразимое впечатление силы и величия, могущества и благородства. Он принял Балашева в «самое выгодное свое время - утром». Он был наряжен в «самый, по его мнению, величественный свой костюм - открытый мундир с лентой legion d " honneur на белом пикейном жилете и ботфорты, которые употреблял для верховой езды». По его указанию были сделаны разные приготовления для приема русского посла. «Сбор Честящей свиты у подъезда был тоже рассчитан». Описывая, как проходила беседа Наполеона с русским послом, Толстой отмечает яркую подробность. Как только Наполеон стал раздражаться, «лицо его дрогнуло, лева икра ноги начала мерно дрожать».

Решив, что русский посол всецело перешел на его сто­рону и «должен радоваться унижению своего бывшего господина», Наполеон захотел «обласкать» Балашова. Он «поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала, и, .пая в его за ухо, слегка дернул...». Оказывается, что этот унижающий человеческое достоинство жест считался «ве­личайшей честью и милостью при французском дворе».

Среди других подробностей, характеризующих Наполе­она, в той же сцене отмечена его манера «смотреть мимо» собеседника.

Встретив русского посла, он «взглянул в лицо Бала­шова своими большими глазами и тотчас же стал смотреть мимо него». Толстой задерживается на этой подробности и находит нужным сопроводить ее авторским коммента­рием. «Очевидно было ,- говорит писатель,- что его не интересовала нисколько личность Балашова. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли».

В эпизоде с польскими уланами, бросившимися в реку Вилию, чтобы угодить императору. Они тонули, а Наполеон даже не глядел на них.

Проезжая по Аустерлицкому полю сражения, Наполеона проявил полнейшее равнодушие к убитым, раненым и умирающим.

Характернейшей чертой французского императора Толстой считал «яркие умственные способности, затемнен­ные безумием самообожания».

Мнимое величие Наполеона с особенной силой облича­ется в сцене, изображающей его на Поклонной горе, откуда он любовался дивной панорамой Москвы. «Вот она столица; она лежит у моих ног, ожидая судьбы своей... Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица...».

Показывая неизбежность краха притязаний Наполео­на на создание всемирной империи под его верховной властью, Толстой развенчивал культ сильной личности, культ «сверхчеловека». Резкое сати­рическое обличение культа Наполеона на страницах «Вой­ны и мира», как мы видим, сохраняют свое значение и в наши дни.

Для Толстого всегда главное, лучшее качество, кото­рое он ценит в людях, - человечность. Бесчеловечен Напо­леон, одним взмахом руки посылающий на гибель сотни людей. Всегда человечен Кутузов, стремящийся и в жесто­кости войны сохранить жизнь людей.

Это же естественное - по мысли Толстого - чувство человечности живет теперь, когда враг изгнан, в душах про­стых солдат; в нем и заключено то высшее благородство, которое может проявить победитель.

«Мысль народная» и основные способы ее реализации в произведении. Толстой о роли народа в истории

Такие яркие черты, как незрелость, мечтательность, мягкотелость и бла­годушие, которые в своем развитии приводят к всепрощению, к непротивлению злу насилием Толстой дал в образе Платона Каратаева.

Тип Платона Каратаева раскрывает лишь одну из сторон облика народа в войне 1812 года, одно из проявлений харак­тера и настроений русского крепостного крестьянства. Другие его стороны, такие, как чувство патриотизма, смелость и актив­ность, вражда и недоверие к помещику, наконец, прямые бун­тарские настроения, нашли свое не менее яркое и правдивое отражение в образах Тихона Щербатого, ростовского Данилы, богучаровских мужиков. Рассматривать образ Платона Кара­таева вне всей системы образов романа, воплощающих облик народа, ошибочно. Не следует преувеличивать также силу реакционной тенденции в мировоззрении Толстого 60-х годов. Толстой с не меньшей сим­патией относится к Тихону Щербатому как выразителю деятель­ного начала в народном характере. Наконец, необходимо и более вдумчиво и беспристрастно подойти к самому образу Каратаева.

Одинаковое отношение к людям независимо от их положения в жизни, любовь к людям, особенно попавшим в беду, желание пожалеть, утешить и приласкать человека, переживающего горе или несчастье, любознательность и участие к жизни каждого человека, любовь к природе, ко всему живому - таковы нравст­венно-психологические черты Каратаева. Толстой отмечает в нем также артельное начало; восхищение Каратаева теми, кто сумел пожертвовать собой для общей радости и удовлетворения. В противоположность мирским трутням, Каратаев не знает, что такое праздность: даже в плену он всегда занят каким-ли­бо трудом. Толстой подчеркивает трудовую основу личности Каратаева. Как и всякий другой трудолюбивый крестьянин, он умеет все делать, что потребно в крестьянском быту, о кото­ром он отзывается с великим уважением. Даже долгая и трудная солдатская служба не уничтожила в Каратаеве трудового кресть­янина. Все эти черты исторически верно передают некоторые особенности нравственно-психологического облика русского патриархального крестьянства с его трудовой психологией, любо­знательностью, отмеченной и Тургеневым в «Записках охот­ника», с воспитанным в нем общинным бытом артельным нача­лом, с присущим ему тем доброжелательным, гуманным и добро­душным отношением к людям, попавшим в беду, которое в рус­ском крестьянстве выработали века его собственных страданий. Повеявший на Пьера дух простоты и правды, присущий Карата­еву, выражал черту правдоискательства, свойственную русскому народному типу крепостной поры. Не без влияния вековечной народной мечты о правде переселялись и богучаровцы на мифические, но такие реальные для них «теп­лые реки». Определенной части крестьянства были, несомненно, присущи и то смирение и покорность перед ударами жизни, которые определяют отношение к ней Каратаева.

Бесспорно, что смирение и покорность Каратаева идеали­зируются Толстым. Каратаевщина в смысле обреченности чело­века его судьбе была связана с той философией фатализма, которой пропитаны публицистические рассуждения Толстого в романе. Каратаев - убежденный фаталист. По его мнению, нельзя человеку осуждать других, протестовать против неспра­ведливости: все, что ни делается,- к лучшему, всюду прояв­ляется «божий суд», воля провидения. «Еще в начале 60-х го­дов Толстой, задумывая повесть из крестьянского быта, писал о ее герое: «Не сам живет, а бог водит». Этот замысел он реа­лизовал в Каратаеве» ,- замечает С. П. Бычков. И хотя Тол­стой показывает, что позиция непротивления злу привела Ка­ратаева к бесполезной гибели от вражеской пули где-то в ка­наве, он в образе Платона Каратаева идеализировал черты наивного патриархального крестьянства, его отсталость и заби­тость, его политическую невоспитанность, бесплодную мечта­тельность, его незлобивость и всепрощение. Тем не менее Каратаев не «искусственно сконструированный» юродствующий мужичок. Его образ воплощает вполне реальную, но раздутую, идеализированную писателем сторону нравственного и психоло­гического облика русского патриархального крестьянства.

К народной России относятся и по своему происхождению, и по складу характера, и по своему миросозерцанию такие пер­сонажи романа, как простые армейские офицеры Тушин и Тимохин. Выходцы из народ­ной среды, люди, не имевшие никакого касательства к «креще­ной собственности», они по-солдатски смотрят на вещи, потому что сами были солдатами. Незаметный, но подлинный геро­изм был естественным проявлением их нравственной натуры как и повседневный обычный героизм солдат и партизан. В изображении Толстого они такое же воплощение народно-национальной стихии, как и Кутузов, с которым Тимохин прошел суровый воинский путь начиная еще с Измаила. Они выражают собой самую сущность русской армии. В системе образов романа за ним следует Васька Денисов, с которым мы уже вступаем в привилегированный мир. В военных типах романа Толстой воссоз­дает все ступени и переходы в русской армии того времени от безыменного солдата, почувствовавшего Москву за собой, и до фельдмаршала Кутузова. Но и военные типы располагаются по двум линиям: одна связана с воинскими трудами и подвигами, с простотой и человечностью взглядов и отношений, с честным выполнением долга; другая - с миром привилегий, блестящих карьер, «рублей, чинов, крестов» и вместе с тем трусости и рав­нодушия к делу и к долгу. Именно так обстояло дело и в реаль­ной исторической русской армии того времени.

Народная Россия воплощена в романе и в образе Наташи Ростовой. Рисуя типы русскую девушку Тол­стой связывает ее необычность с нравственным влиянием на нее народной среды и народных обычаев. Наташа - дворянка по происхождению, по окружающему ее миру, но ничего помещичье-крепостнического в этой девушке нет. При­мечательно то, что к Наташе с любовью относятся слуги, кре­постные люди, всегда охотно, с радостной улыбкой исполняющие ее поручения. Ей в высшей степени присуще чувство близости ко всему русскому, ко всему народному - и к родной природе, и к простым русским людям, и к Москве, и к русской песне и пляске. Она «умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в манере матери, и во всяком рус­ском человеке» . Русское народное начало в быту дядюшки при­вело в восторг и возбуждение чуткую Наташу, в душе которой это начало всегда является главным и определяющим. Николай, ее брат, просто забавляется, переживает удовольствие, Наташа же погружается в родной ее душе мир, переживая радость от непосредственного общения с ним. Это чувствуют дворовые люди дядюшки, в свою очередь восхищенные простотой и душевной близостью к ним этой барышни-графини. Наташа переживает в этом эпизоде те же чувства, которые переживал Андрей Болконский в общении со своим полком и Пьер Безухов в бли­зости с Каратаевым. Нравственное и патриотическое чувство сближало Наташу с народной средой, как сблизило с этой сре­дой Пьера и князя Андрея их духовное развитие. Органически связанную с русской народной культурой Наташу Толстой явно противопоставляет наносной лицемерной фальшивой «культуре» сентиментальной Жюли Карагиной. В то же время Наташа от­лична и от Марьи Болконской с ее религиозно-нравственным миром.

Ощущение связи с родиной и чистота непосредственного нравственного чувства, которое Толстой особенно высоко ценил в людях, обусловило то, что Наташа также естественно и про­сто совершила свой патриотический поступок при оставлении Москвы, как естественно и просто совершал свои подвиги Тихон Щербатый или делал свое великое дело Кутузов.

Она принадлежала к тем русским женщинам, черты которых вскоре после «Войны и мира» прославил Некрасов. От передовой девушки 60-х годов ее отли­чают не нравственные качества, не неспособность к подвигу и самопожертвованию,- Наташа готова к ним, а лишь обуслов­ленные временем особенности ее духовного развития. Тол­стой выше всего ценил в женщине жену и мать, но его восхищение материнскими и семейными чувствами у На­таши не противоречило нравственному идеалу русского народа.

Кроме того, именно народная сила определила победу русских на войне. Толстой считает, что не распоряжения командования, не планы и диспозиции определили нашу победу, а множество простых, естественных поступков отдельных людей: то, что«мужики Карп и Влас... и все бесчисленное множество таких мужиков не везли сена в Москву за хоро­шие деньги, которые им предлагали, а жгли его» ; то, что «партизаны уничтожали Великую армию по частям», что партизанских отрядов «различных величин и характеров были сотни... Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов».

Толстой совершенно точно понял значение того чув­ства, которое создало партизанскую войну, заставило лю­дей поджигать свои дома. Выросшая из этого чувства, «ду­бина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой, и... не разбирая ничего, поднима­лась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

Мастерство психологического анализа Толстого

Отличительной особенностью творчества Тол­стого является изучение нравственных сторон че­ловеческого существования. Как писателя-реа­листа проблемы общества интересовали и волно­вали его, прежде всего, с точки зрения морали. Источник зла писатель видел в духовном несо­вершенстве личности, и потому важнейшее место отводил нравственному самосознанию человека.

Герои Толстого проходят нелегкий путь поис­ка добра и справедливости, ведущий к постиже­нию общечеловеческих проблем бытия. Автор наделяет своих героев богатым и противоречи­вым внутренним миром, который открывается читателю постепенно, на протяжении всего про­изведения. Такой принцип создания образа ле­жит, прежде всего, в основе характеров Пьера Безухова, Андрея Болконского, Наташи Росто­вой.

Один из важных психологических приемов, который использует Толстой, - это изображение внутреннего мира героя в его развитии. Анализи­руя ранние произведения писателя, Н. Г. Черны­шевский пришел к выводу, что «диалектика ду­ши» - одна из ярких особенностей творческого метода писателя.

Толстой раскрывает перед читателями слож­ный процесс становления личности героев, ядром которого становится самооценка челове­ком своих мыслей, поступков. Например, Пьер Безухов постоянно подвергает сомнению, анали­зирует совершаемые им действия. Он ищет при­чины своих ошибок и находит их всегда в себе са­мом. В этом Толстой видит залог становления нравственно цельной личности. Писателю уда­лось показать, как путем самосовершенствова­ния человек создает себя. На глазах читателя Пьер - вспыльчивый, не держащий слова, веду­щий бесцельный образ жизни, хотя и велико­душный, добрый, открытый - становится «важ­ным и нужным человеком общества», мечтающим о создании союза «всех честных людей» для «общего блага и общей безопасности».

Нелегок путь героев Толстого к искренним чувствам, стремлениям, не подверженным лож­ным законам общества. Такова «дорога чести» Андрея Болконского. Не сразу он открывает для себя истинную любовь к Наташе, скрываемую за маской лживых представлений о чувстве собственного достоинства; трудно дается ему проще­ние Курагина, «любовь к этому человеку», кото­рая все же наполнит «его счастливое сердце». Перед смертью Андрей обретет «любовь, кото­рую проповедовал Бог на земле», но жить на этой земле ему уже не суждено. Долог был путь Бол­конского от поисков славы, удовлетворения сво­его честолюбия к состраданию и любви к ближним, он прошел этот путь и отдал за него дорогую цену - жизнь.

Подробно и точно передает Толстой нюансы психологического состояния героев, что руково­дит ими в совершении того или иного поступка. Автор намеренно ставит перед своими героями, казалось бы, неразрешимые проблемы, наме­ренно «заставляет» их совершать неблаговидные поступки, чтобы показать и сложность человече­ских характеров, их неоднозначность, и путь преодоления, очищения души человеческой. Как ни горька была чаша стыда и самоуничиже­ния, которую испила Наташа, встретив Курагина, но она вынесла это испытание с достоинст­вом. Ее мучило не собственное горе, а то зло, ко­торое она причинила князю Андрею, и вину ви­дела только свою, а не Анатоля.

Раскрытию духовного состояния героев спо­собствуют внутренние монологи, которые Тол­стой использует в художественном повествова­нии. Невидимые со стороны переживания под­час ярче характеризуют героя, нежели его по­ступки. В Шенграбенском сражении Николай Ростов впервые столкнулся со смертью: «Что это за люди?.. Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» . И ав­торский комментарий дополняет психологическое состояние человека на войне, во время ата­ки, где невозможно установить границы между смелостью и трусостью: «Ему вспомнилась лю­бовь к нему его матери, семьи, друзей, и намере­ние неприятелей убить его показалось невоз­можно» . Еще не раз испытает подобное состоя­ние Николай, прежде чем преодолеет в себе чув­ство страха.

Нередко использует писатель такое средство психологической характеристики героев, как сон. Это помогает раскрыть тайники человече­ской психики, процессы, не контролируемые разумом. Во сне Петя Ростов слышит музыку, на­полняющую его жизненной силой и желанием совершать великие дела. И смерть его воспринимается читателем как оборвавшийся музыкаль­ный мотив.

Дополняют психологический портрет героя его впечатления от окружающего мира. Причем у Толстого это передается нейтральным рассказ­чиком через чувства и переживания самого ге­роя. Так, эпизод Бородинской битвы читатель видит глазами Пьера, а Кутузов на военном сове­те в Филях передается через восприятие кресть­янской девочки Малаши.

Принцип контраста, противопоставления, антитезы - определяющий в художественной структуре «Войны и мира» - выражен и в пси­хологических характеристиках героев. Как по-разному называют солдаты князя Андрея - «наш князь», и Пьера - «наш барин»; как по-разному герои ощущают себя в народной среде. Восприятие людей «пушечным мясом» не один раз возникает у Болконского в противовес едине­нию, слиянию Безухова с солдатами на Бородин­ском поле и в плену.

На фоне масштабного, эпического повествова­ния Толстому удается проникнуть в глубины че­ловеческой души, показать читателю развитие внутреннего мира героев, путь их нравственного совершенствования или процесс морального опустошения, как в случае с семьей Курагиных. Все это позволяет писателю раскрыть свои этиче­ские принципы, увлечь за собой читателя на путь собственного самосовершенствования. Как говорил Л.Н. Толстой, на­стоящее произведение искусства делает то, что в сознании воспринимающего уничтожается раз­деление между ним и художником, и не только между ним и художником, но и между ним и все­ми людьми.

Летописные традиции в романе. Символические образы в произведении

Исторические рассуждения Толстого - это скорее надстройка над его художественным видением истории, чем его основа. И надстройка эта имеет, в свою очередь, важную художественную функцию, от которой ее не следует отрывать. Исторические рассуждения усиливают художественный монументализм «Войны и мира» и сходны с отступлениями древнерусских летописцев от рассказываемого. В той же мере, что и у летописцев, эти исторические рассуждения расходятся в «Войне и мире» с фактической стороной дела и в известной мере внутренне противоречивы. Они напоминают стихийно возникающие у летописца моральные наставления читателям. Эти отступления летописца возникают применительно к тому или иному случаю, но не являются целостным осмыслением всего хода истории.

Б. М. Эйхенбаум первый сравнил Толстого с летописцем, но сходство это заметил в своеобразной непоследовательности изложения, которую он, вослед И. П. Еремину, считал присущей летописанию.

Древнерусский летописец, однако, по-своему последовательно излагал происходившее. Правда, в отдельных случаях - там, где факты вступали в соприкосновение с его религиозным мировоззрением, - происходила как бы вспышка его проповеднического пафоса и он пускался в рассуждения о «казнях божиих», подвергая этому своему идеологическому истолкованию только незначительную часть того, о чем рассказывал.

Толстой как художник, как и летописец-рассказчик, гораздо шире исторического моралиста. Но рассуждения Толстого об истории обладают, однако, важной художественной функцией, подчеркивая значительность художественно изложенного, сообщая роману необходимую ему летописную медитативность.

Работе над «Войной и миром» предшествовали не только увлечение Толстого историей, внимание к жизни крестьянина, но и усиленные и серьезные занятия педагогикой, вылившиеся в создание специальной, профессионально написанной учебной литературы и книг для детского чтения. И именно в период занятий педагогикой приходит к Толстому увлечение старинной русской литературой и фольклором. В «Войне и мире» как бы слились три стихии, три потока: это интерес Толстого к истории, в особенности европейской и русской, появившийся у писателя почти одновременно с началом его литературной деятельности, это и постоянное, с молодых лет сопутствующее Толстому стремление понять народ, помочь ему и, наконец, слиться с ним, это и весь запас духовных богатств и знаний, воспринятых и полученных писателем через литературу. И одно из самых сильных литературных впечатлений времени, предшествовавшего работе над романом,- так называемая Толстым „народная литература.

С 1871 года писатель приступил к непосредственной работе над «Азбукой», куда, как известно, вошли извлечения из «Несторовой летописи» и переработки житий. Материал же для «Азбуки» он начал собирать с 1868 г., тогда как работа над «Войной и миром» оставлена только в 1869 г. Сам же замысел «Азбуки» возник еще в 1859 г. Принимая во внимание тот факт, что Толстой начинал собственно писать свои произведения только после того, как хотя бы в основных чертах складывался замысел, после того, как был собран и осмыслен необходимый для работы материал, уверенно можно говорить о том, что годы создания «Войны и мира» - это годы, прожитые писателем и под впечатлением периодического обращения к памятникам древней литературы. Кроме того, изучая в качестве источника «Историю Государства Российского» Карамзина, Толстой постигал летописи.

Описание неба

Во время Аустрелицкого сражения Андрей Болконский был ранен. Когда он упал и увидел над собой небо, то он понял, что его стремление к Тулону – это бессмысленное и пустое. «Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», - подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба, - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, - совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава богу!..»

Описание дуба

Описание дуба в произведении весьма символично. Первое описание дается, когда Андрей Болконский едет весной в Отрадное. «На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

"Весна, и любовь, и счастие! - как будто говорил этот дуб. - И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков. Как выросли - так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Увидев дуб, князь Андрей понимает, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

Второе описание дуба приведено, когда Болконский уже в начале июня возвращается из Отрадного. «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия - ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. "Да это тот самый дуб", - подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна - и все это вдруг вспомнилось ему».

Теперь он делает вывод, что «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год… Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб я все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Лысые Горы

Название "Лысые Горы", как и название имения Ростовых "Отрадное", действительно, глубоко неслучайно и символично, но смысл его, по крайней мере, неоднозначен. Словосочетание "Лысые Горы" ассоциируется с бесплодностью (лысые) и с возвышением в гордости (горы, высокое место). И старого князя, и князя Андрея отличают и рационалистичность сознания (по Толстому, духовно не плодотворная, в противоположность естественности простоты Пьера и правде интуиции, свойственной Наташе Ростовой), и гордость. Кроме того, Лысые Горы, - по-видимому, своеобразная трансформация названия имения Толстых Ясная Поляна: Лысые (открытые, незатененные) - Ясная; Горы - Поляна (и по контрасту "высокое место - низина"). Как известно, описание жизни в Лысых Горах (и в Отрадном) навеяно впечатлениями яснополянского семейного быта.

Тит, грибы, пчельник, Наташа

Накануне Аустерлицкого сражения на дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно кучера, дразнившего старого кутузовского повара, которого знал князь Андрей и которого звали Титом, говорил:

- "Тит, а Тит?

-Ну, - отвечал старик.

-Тит, ступай молотить, - говорил шутник.

"И все-таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!"

Поддразнивающая, "автоматически" повторяющаяся реплика кучера, вопрос, не требующий ответа, выражает и подчеркивает абсурдность и ненужность войны. С нею контрастируют беспочвенные и "туманные" (очень значимо упоминание о тумане) мечты князя Андрея. Эта реплика повторяется немного ниже, в главе XVIII, описывающей отступление русской армии после Аустерлицкого разгрома:

"-Тит, а Тит! - сказал берейтор.

-Чего? - рассеянно отвечал старик.

-Тит! Ступай молотить.

-Э, дурак, тьфу! - сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка".

Имя "Тит" символично: святой Тит, праздник которого приходится на 25 августа старого стиля, в народных представлениях ассоциировался с молотьбой (на это время приходился разгар молотьбы) и с грибами. Молотьба в народной поэзии и в "Слове о полку Игореве" - метафора войны; грибы в мифологических представлениях связываются со смертью, с войной и с богом войны Перуном.

Назойливо повторяющееся упоминание имени Тита, ассоциирующееся с бессмыслицей ненужной и непонятной войны 1805 года, контрастирует с героическим, возвышенным звучанием этого же имени в прославляющих Александра I стихах.

Больше имя Тита в "Войне и мире" не появляется, но один раз оно дано в подтексте произведения. Перед Бородинским сражением Андрей Болконский вспоминает, как "Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу" . В лесу она встретила старика пчельника.

Воспоминание князя Андрея о Наташе, заблудившейся в лесу, в ночь накануне Бородинского сражения, накануне возможной смерти, конечно, не случайно. Грибы ассоциируются с днем святого Тита, а именно праздник святого Тита, 25 августа старого стиля, был кануном Бородинского сражения - одного из самых кровопролитных в истории войн с Наполеоном. Урожай грибов ассоциируется с громадными потерями обеих армий в Бородинской битве и со смертельным ранением князя Андрея при Бородине.

Сам же день Бородинского сражения - 26 августа старого стиля - был днем праздника святой Наталии. Грибы как знак смерти неявно противопоставлены Наташе как образу торжествующей жизни (латинское по происхождению имя Natalia означает "рождающая"). Старый пчельник, которого встречает Наташа в лесу, также, очевидно, олицетворяет начало жизни, контрастирующее с грибами и темнотой леса. В «Войне и мире» «роевая» жизнь пчел - символ естественной человеческой жизни. Показательно, что пчелиный промысел считается один из тех, которые требуют нравственной чистоты и праведной жизни перед Богом.

Гриб - но в метафорическом значении - встречается в тексте "Войны и мира" несколько позднее, и, опять-таки, в эпизоде, изображающем князя Андрея и Наташу. Наташа в первый раз входит в комнату, где лежит раненый Болконский. «В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что-то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка» . Форма гриба, упоминание о грибе и здесь символичны; гриб ассоциируется со смертью, с миром мертвых; нагар в форме гриба не дает распространиться свету: «В избе этой было темно". Темнота наделена признаками небытия, могилы. Не случайно сказано: "В заднем углу, у кровати, на которой лежало что-то» - не кто-то, а что-то, то есть князь Андрей описывается в восприятии еще не различающей предметы в темноте Наташи как тело, как словно бы покойник. Но всё меняется: когда «нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидела лежащего … князя Андрея, такого, каким она всегда его видела», живого. Значит, очевидны, и фонетические, звуковые ассоциации между словами "гриб" и "гроб", и подобие шляпки "гриба" крышке гроба.

Святой Николай Мирликийский, Николай Андреевич, Николай и Николенька

Несколько упоминаемых в "Войне и мире" храмов посвящено святому Николаю (Николе) Мирликийскому. Пьер по пути к Бородинскому полю спускается по дороге, ведущей «мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили ». Упоминание Толстого о можайском Никольском соборе не случайно. Можайск и его надвратный храм воспринимались как символические ворота Москвы, Московской земли, а святой Николай - как покровитель не только Можайска, но и всей Русской земли. Символично и имя святого, производное от греческого слова - "победа"; имя "Николай" означает "победитель народов", наполеоновская армия же состояла из солдат разных народов - "двунадесяти язык" (двадцати народов). В 12 верстах не доходя до Можайска, на Бородинском поле, у ворот Москвы русские одерживают духовную победу над армией Наполеона. Николай (Никола) Мирликийский особенно почитался на Руси; в простом народе его даже могли считать четвертым Богом кроме Троицы, "русским Богом"

Когда французский авангард вступил в Москву, "oколо середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость "le Kremlin"" . Храм Николы Явленного выступает здесь в роли своеобразного символического замещения святого Кремля, вехи на подступах к нему.

Покидающие Москву наполеоновские войска и русские пленные проходят "мимо церкви", оскверненной французами: у ограды был поставлен стоймя "труп человека … вымазанный в лице сажей".Не названная церковь - это сохранившийся храм Николы Чудотворца (Николая Мирликийского) в Хамовниках. Изображение храма Николы в Хамовниках - это еще один пример указания на символическое значение святого Николы (Николая) и имени "Николай" в "Войне и мире": Никола Угодник словно бы выпроваживает из Москвы французов, которые осквернили его храм.

Действие Эпилога приходится на «канун зимнего Николина дня, 5 декабря 1820 года» . Престольный праздник в Лысых Горах, где собираются любимые толстовские герои, - праздник святого Николая. К зимнему Николину дню собираются вместе все оставшиеся в живых представители родов Ростовых и Болконских и Пьер Безухов; вместе оказываются главы, отцы семейств Ростовых - Болконских (Николай) и Безуховых - Ростовых (Пьер). Из старшего поколения - графиня Ростова.

Имя «Николай», очевидно, для Толстого не только «отцовское» имя (его отец Николай Ильич) и имя любимого рано умершего брата Николеньки, но и «победоносное» - Николаем звали Болконского-старшего, генерал-аншефа, которого ценили еще екатерининские полководцы и сама императрица; Николенькой зовут младшего из Болконских, в Эпилоге мечтающего о подвиге, о подражании героям Плутарха. Честным и храбрым военным стал Николай Ростов. Имя "Николай" - как бы «самое русское имя»: не случайно, все оставшиеся в живых из Ростовых и Болконских и Пьер, а также друг Николая Ростова Денисов в Эпилоге собираются в лысогорском доме к празднику Николы зимнего.

Тайны князя Андрея

В видениях князя Андрея таится очень глубокий и именно потому плохо передаваемый рациональным словом смысл.

"И пити-пити-пити" - можно предположить: этот неотмирный, неземной шелест, слышимый умирающим, напоминает повторяющееся слово "пить" (в форме инфинитива "пити", характерной и для высокого слога, для церковнославянского языка, и для слога простого, но для Толстого не менее возвышенного - для простонародной речи). Это напоминание о Боге, об источнике жизни, о "воде живой", это ее жажда.

"Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое-то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок". - Это и образ восхождения, невесомая лестница, ведущая к Богу.

"Это было белое у двери, это была статуя сфинкса…" - Сфинкс, крылатое животное с туловищем льва и головой женщины, из древнегреческого мифа задавал загадки Эдипу, не разгадавшему грозила смерть. Белая рубашка, которую так видит князь Андрей, есть тайна, и есть для него как бы образ смерти. Образ жизни для него - входящая чуть позже Наташа.

«Война и мир» как роман-эпопея

Появление «Воины и мира» было поистине величественным событием в развитии мировой литературы. Со времени «Челове­ческой комедии» Бальзака не появлялось произведений такого огромного эпического размаха, с таким масштабом в изобра­жении исторических событий, с таким глубоким проникнове­нием в судьбы людей, их нравственно-психологическую жизнь. Эпопея Толстого показала, что особенности национально-исто­рического развития русского народа, его историческое прошлое дают гениальному писателю возможность создания гигантских эпических композиций, подобных «Илиаде» Гомера. «Война и мир» свидетельствовала также о высоком уровне и глубине реалистического мастерства, достигнутых русской литературой всего за каких-нибудь тридцать лет после Пушкина. Нельзя не привести восторженных слов Н. Н. Страхова о могучем творе­нии Л. Н. Толстого. «Какая громада и какая стройность! Ниче­го подобного не представляет нам ни одна литература. Тысячи лиц, тысячи сцен, всевозможные сферы государственной и част­ной жизни, история, война, все ужасы, какие есть на земле, все страсти, все моменты человеческой жизни, от крика новорож­денного ребенка до последней вспышки чувства умирающего старика, все радости и горести, доступные человеку, всевозможные душевные настроения, от ощущения вора, укравшего чер­вонцы у своего товарища, до высочайших движений героизма и дум внутреннего просветления,- все есть в этой картине. А между тем ни одна фигура не заслоняет другой, ни одна сце­на, ни одно впечатление не мешают другим сценам и впечатле­ниям, все на месте, все ясно, все раздельно и все гармонирует между собою и с целым. Подобного чуда в искусстве, притом чуда, достигнутого самыми простыми средствами, еще не было на свете» [v].

Толстовским представлениям о действительности оптимально соответствует новый синтетический жанр. Толстой отвергал все традиционные жанровые определения, называл свое произведение просто «книгой», но вместе с тем проводил параллель между ним и «Илиадой». В советской науке утвер­дился взгляд на него как на роман-эпопею. Иногда предлагаются другие наименования: «новая, невидан­ная дотоле разновидность романа» (А. Сабуров), «ро­ман-поток» (Н. К. Гей), «роман-история» (Е, Н. Купре-янова), «социальная эпопея» (П, И. Ивипский)... По-ви­димому, наиболее приемлем термин «исторический роман-эпопея». Здесь органически, хотя иногда и про­тиворечиво сливаются свойства эпопеи, семейной хро­ники и романа: исторического, социально-бытового, психологического.

Явные признаки эпопейного начала в «Войне и мире» - ее объем и тематическая энциклопедичность. Толстой намеревался в своей книге «захватить все». Но дело не только во внешних признаках.

Древняя эпопея - повествование о минувшем, «эпи­ческом прошлом», отличном от настоящего и по обра­зу жизни, и по характерам людей. Мир эпоса - это «век героев», время, в некотором роде образцовое для времени читателя. Предмет эпопеи - со­бытия не просто значительные, но важные для всего народного коллектива. А. Ф. Лосев называет главным признаком любой эпопеи именно примат общего над индивидуальным. Отдельный герой в ней существует лишь в качестве выразителя (или антагониста) общей жизни.

Мир архаической эпопеи замкнут в самом себе, абсо­лютен, самодовлеющ, оторван от других эпох, «закруг­лен». У Толстого же «воплощение всего круглого» - Платон Каратаев. «Народно-эпическая, сказочно-бы­линная тенденция, ясно определившаяся к кошту рома­на, привела к появлению фигуры Платона Каратаева. Это было важно и необходимо для повышения жан­ра - для выведения его из исторического романа в народно-героическую эпопею...- писал Б. М. Эйхенбаум.- С другой стороны, рассказ о Кутузове доведен концу книги до агиографического стиля, что тоже было необходимо при определившемся повороте от романа к эпосу» . Внутренне родствен картине мира в эпопее и образ-символ водяного шара, приснившегося Пьеру. Недаром Фет назвал «Войну и мир» романом «круглым».

Однако образ шара естественно рассмотреть как символ не столько наличной, сколько желаемой, в идеале достижимой действительности. (Недаром этот сон оказывается следствием напряженнейших духовных метаний героя, а не их исходным пунктом и снится Пьеру после его разговора с солдатами, выражающими «вечную» народную мудрость жизни.) IT. К. Гей отмечает, то свести весь мир толстовского произведения к шару нельзя: этот мир -поток, мир романа, а шар - замкнутый в себе мир эпопеи . . "Правда, водяной шар - особый, вечно обновляющийся. Он обладает формой твердого тела, а вместе с тем не имеет острых углов и отличается неизбывной изменчивостью жидкости (сливающиеся и новь разъединяющиеся капли). Показателен смысл эпилога в трактовке С. Г. Бочарова: «Новой деятель­ности его (Безухова.- С. К.) не одобрил бы Каратаев, зато он бы одобрил семейную жизнь Пьера; так разде­ляются в итоге малый мир, домашний круг, где сохра­няется приобретенное благообразие, и мир большой, где снова круг размыкается в линию, путь, возобновляется «мир мысли» и «бесконечное стремление» . Мир ро­мана-эпопеи текуч и в то же время определенен в своих очертаниях, хотя в этой определенности, «замкнутости» есть и известная ограниченность. Истинная картина мира в произведении Толстого - действительно поток линейно направленный. Но она же - гимн эпическому состоянию мира. Состоянию, а не процессу.

Собственно романические элементы кардинально обновлены Толстым. Господствовавшая в XIX в. схема исторического романа, восходящая к опыту Вальтера Скотта, предполагала прямые авторские разъяснения отличий между эпохами, господство вымышленной (часто любовной) интриги; исторические герои и собы­тия играли роль фона. Роман обычно начинался с пуб­лицистического предисловия, где автор заранее объяс­нял принципы своего подхода к прошедшему. Затем следовала пространная экспозиция, в которой опять-таки сам автор раскрывал перед читателем ситуацию, характеризовал действующих лиц, их отношения меж­ду собой, иногда давал предысторию. Подробно и сразу целиком давались портреты, описания одежд, обстанов­ки и т. д.- отнюдь не по «лейтмотивному» принципу не полностью повторяющихся деталей, как это стало у Толстого. В «Войне и мире» все иначе. Толстой не раз принимался за предисловие к ней, но ни один ва­риант не довел до конца. Некоторые варианты пред­ставляют собой традиционную экспозицию. В оконча­тельном виде роман начинается с разговора - куска жизни, словно захваченного врасплох. Публицистиче­ские же рассуждения перенесены из начала (в преди­словии они традиционно считались вполне естествен­ными) в основной текст, где они, выражая идеи преоб­ладания общего над частным, «примыкают, главным образом, к эпопейному ряду»[x] по своему содержанию, однако по форме (монолог автора) резко отличают «Войну и мир» от безличных, «бесстрастных» эпопей древности и способствуют ее жанровой уникаль­ности.

Нет в романе Толстого и традиционной развязки. Писателя не могло удовлетворить обычное заверше­ние- смерть или счастливый брак героев и даже ге­роинь, исторически лишенных социальной активности, на которую были способны мужчины. «Когда все жиз­ненные проблемы женщины разрешались ее замужест­вом,- сказано в одной из теоретических работ,- роман

кончался свадьбой, а когда морально-экономические проблемы в самой жизни становятся сложнее, возни­кает и более сложная проблематика в литературе и решения уже лежат в иной плоскости». Для Толсто­го не типично ни то, ни другое традиционное заверше­ние. Его герои умирают или женятся (выходят замуж) задолго до конца романа. Писатель этим как бы под­черкивает принципиальную открытость романной струк­туры, развивающуюся в новейшей литературе.

Кульминация в «Войне и мире», как и в большин­стве исторических романов, совпадает с наиболее зна­чительным историческим событием. Но ее особен­ность- в расчлененности и многоступенчатости, соот­ветствующей эпопейному началу в книге. Древние эпо­пеи далеко не всегда имеют четко выделенные элемен­ты композиции, такие, как в концентрических сюжетах романов нового времени. Причина тому - содержательная. Характеры героев эпопеи последовательно не раз­виваются, сущность эпического героя состоит во всегдашней готовности к подвигу, реализация кото­рого является моментом производным. Поэтому герой или его антагонист могут внезапно исчезнуть из дей­ствия и столь же неожиданно вновь, появиться - после­довательность их пути так же неважна, как и их воз­можная духовная эволюция. Нечто подобное мы видим в «Войне и мире». Отсюда и «размытость» кульмина­ции; патриотические потенции народа могут развер­нуться в любое время, когда это будет необходимо.

В самом деле, кульминация - это не только Боро­дино, в генеральном сражении участвует пока лишь армия. «Дубина народной войны» - такой же вершинный композиционный эпизод для Толстого. А также оставление Москвы жителями, которые убеждены: «Под управлением французов нельзя было быть...» Каждая сюжетная линия, связанная с той или иной группой героев, имеет свой «вершинный» момент, Общая же кульминация «Войны и мира» совпадает с патриотиче­ским подъемом всех сил русского народа и распростра­няется на большую часть последних двух томов.

Жанровая специфика сказывается и в способе соче­тания отдельных эпизодов и звеньев. Деление на корот­кие главы, одинаковое для всех больших произведений Л. Толстого, облегчает восприятие, читатель получает возможность «перевести дыхание». Это не чисто техни­ческое деление, расчлененный эпизод воспринимается не как совпадающий с границами главы: эпизод-глава кажется более цельным. Но вообще действие распре­деляется не по главам, а по эпизодам. Внешне они со­единены без определенной последовательности, как бы хаотично. Сюжетные линии перебивают одна другую, начатое подробно сводится к пунктиру (например, раз­работка фигуры Долохова), целые линии пропадают вовсе и т. д. Этот способ соединения эпизодов свойст­вен древним героическим эпопеям. В них каждый эпи­зод самостоятельно значим именно потому, что герои­ческое содержание, потенции характеров заранее из­вестны. Поэтому отдельные эпизоды (отдельные былины, отдельные песни и легенды о героях «Махабхараты» или «Илиады») могут существовать незави­симо друг от друга, получать самостоятельную литера­турную обработку. Нечто подобное свойственно «Войне и миру» Толстого. Хотя толстовские характеры неизмеримо более подвижны, сложны и многообразны, чем в древних эпопеях, оценочная поляризация сил в «Войне и мире» не меньшая. Уже при чтении первых частей ясно, кто из персонажей потом окажется истин­ным героем. Эта черта принадлежит именно роману-эпопее. Изна­чальная проясненность положительных и отрицатель­ных характеров и делает возможной относительную самостоятельность эпизодов «Войны и мира». Толстой хотел, чтобы каждая часть сочинения имела не­зависимый интерес.

Самостоятельность эпизодов выражается даже в таком типичном свойстве эпопей, как наличие сюжет­ных противоречий. В разных эпизодах древней эпопеи характеры героев могли сочетать в себе (в значительной мере механисти­чески) не связанные между собой и даже противополож­ные черты, которые имели «независимый интерес» и в соответствии с содержанием отрывка легко допускали взаимоподстановку. Например, Ахилл в одних песнях «Илиады» - воплощенное благородство, в других - кровожадный злодей; почти везде - бесстрашный ге­рой, но иногда и трусливый беглец. Весьма несходен в разных былинах нравственный облик Алеши Поповича. Это не романическая текучесть характера, при которой закономерно изменяется один и тот же человек, это как бы сочетание в одном человеке черт разных людей. Нечто сходное есть и в «Войне и мире».

У Толстого при всех тщательнейших переделках, переписках и переизданиях романа-эпопеи остались не­увязки. Так, Долохов в сцене пари с англичанином пло­хо говорит по-французски, а в 1812 г. едет в разведку под видом француза. Василий Денисов сначала Дмитрич, а потом Федорович. Николая Ростова выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров, но уже после этого, в Богучарове, он опять командир эскадрона. Денисова, еще в 1805 г. произве­денного в майоры, в 1807 г. пехотный офицер называет ротмистром. Читатели всегда обращают внимание на то, что в эпилоге очень резко, как будто даже неподго­товленно, изменяется столь поэтичная прежде Наташа. Но не менее, если не более резкие перемены произошли и с ее братом. Ранее легкомысленный юнец, который в один вечер проигрывает 43 тысячи, а в имении может лишь накричать без толку на управляющего, вдруг ста­новится умелым хозяином. В 1812 г. под Островной он, опытный командир эскадрона, прошедший две кампа­нии, совершенно теряется, ранив и пленив француза, а спустя несколько мирных лет угрожает, не задумываясь, рубить своих по приказу Аракчеева.

Наконец, как в старинных эпопеях, у Толстого воз­можны композиционные повторения. Нередко с одним эпическим персонажем случается то же или почти то же, что и с другим (стилистические и сюжетные кли­ше, наиболее характерные для фольклора). В «Войне и мире» отчетливо прослеживается параллелизм двух ранений Болконского с последующими духовными про­светлениями, его двух смертей - мнимой и подлинной. У Андрея и у Пьера (у обоих неожиданно) умирают нелюбимые жены - во многом потому, что автору нуж­но привести их к одной и той же Наташе.

В старинных эпопеях противоречия и клише в зна­чительной мере обусловливались устным характером их распространения, но далеко не только этим, что до­казывает сугубо литературный пример Толстого. На­лицо определенная общность эпического миросозерца­ния, своего рода «героической» концепции ушедшей в прошлое действительности, которая и диктует компози­ционную свободу, а вместе с тем сюжетную предсказуе­мость.

Между эпизодами «Войны и мира» существует и романическая связь. Но это не обязательно последова­тельное перетекание одного события в другое, как в традиционных романах. Художественная необходимость именно такого, а не иного расположения многих эпизо­дов (что подчас совершенно несущественно для эпо­пеи) определяется их «сопряжением» в более крупном единстве, иногда в масштабах всего произведения, по принципам аналогии или контраста. Так, описание ве­чера у Шерер (сущность жизни этого круга характери­зует Курагин с детьми) перебивается беседой дру­зей- Андрея и Пьера, которые противостоят бездухов­ности света; далее через того же Пьера действие рас­крывает оборотную сторону великосветской чопорно­сти- разгул офицеров на квартире Анатоля. Тем самым в трех первых эпизодах романа духовность предстает в окружении бездуховности разного рода.

Иногда эпизоды «сцепляются» через очень большие промежутки текста, составляя в конечном счете его гибкое единство. Принципы романической взаимосвязанности выражаются даже в типичнейших эпопейных элементах, например повторениях. Повторения у Толстого никогда не бывают простыми клише. Они всегда неполные, всегда «лейтмотивно» выявляют происшед­шие изменения, а порой - жизненный опыт персонажей, воздействие на них новых событий или других людей. Кутузов дважды - в Царево-Займище и в Филях - го­ворит о том, что заставит французов есть лошадиное мясо. Этим наглядно, подтверждается толстовский тезис о последовательности и неизменной уверенности муд­рого полководца, но вместе с тем контрастно сопостав­лены два его противоположных духовных состояния: воистину эпическое спокойствие, когда он только при­нимает пост главнокомандующего, и внутренняя потрясенность перед неизбежной сдачей Москвы. В древней эпопее такое «сцепление» характеров и мо­тивов совершенно исключено. Отдельные образы людей, как и отдельные эпизоды там свободны от взаимовлияния.

Учитывая «сцепление» всего романа, можно объяс­нить и метаморфозы Ростовых в эпилоге. Наташа - воплощение__любви к людям, для нее форма ничего не значит (в противоположность людям курагинского кру­га); поэтому Толстой любуется ею, когда она стано­вится матерью, не менее, нежели когда она была вос­торженной девушкой, и охотно извиняет ей внешнее неряшество. Николай после трусливого бегства в первом бою становится хорошим офицером, в эпилоге он показан хорошим хозяином. Рубить своих Николай угрожает явно сгоряча, к тому же Ростов давно отучен от любых неординарных мыслей - эта сторона его обли­ка подробно раскрыта в тильзитском эпизоде. Так от первой половины книги перебрасываются связующие нити к эпилогу, и внезапный, на первый взгляд, «пере­лом» в характере оказывается во многом мотивированным. Точно так же противоречия с чинами и должностями Ростова и Денисова могут быть объяснены не только эпопейной самостоятельностью разных эпизодов, но и тем отчасти пренебрежительным отношением к внешней стороне войны, которое характерно для исторической концепции автора. Таким образом, в одних и тех же эпизодах и деталях одновременно проявляются как эпопейное, так и более гибкое, диалектической романное начала.

Литература

1. Бочаров С. Мир в «Войне и мире».- Вопр. литературы, 1970, № 8, с. 90.
2. Гей Н. К.- О поэтике романа («Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение» Л. Н. Толстого), с. 126.
3. Грабак И. Необходима эпика.- В кн.: Литература и время. Литературно-художественная критика в ЧССР. М., 1977, с. 197.
4. Гусев И. Н. Жизнь Льва Николаевича Толстого. Л. Н. Толстой в расцвете художественного гения (1862-1877), с. 81.
5. Долинина Н.Г. По страницам «Войны и мир». Заметки о романе Л.Н. Толстого «Война и мир» / оформ. Ю. Далецкой. – Изд. 5-е. СПб: ДЕТГИЗ-Лицей, 2004. – 256с.
6. История русской литературы XIX века. В 3ч. Ч.3. (1870 – 1890 годы): учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности 032900 «Русс. яз. и лит.» / (А.П. Ауэр и др.); под ред. В.И. Коровина. – М.: Гуманитар. изд. центр ВЛАДОС, 2005. – С. 175 – 265.
7. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. – М.: Просвещение, 1988. – С. 3 – 57, 102 – 148, 186 – 214.
8. Ломунов К.Н. Лев Толстой в современном мире. М., «Современник», 1975. – С. 175 – 253.
9. Николаева Е. В. Некоторые черты древнерусской литературы в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир». С. 97, 98.
10. Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. – М.: Просвещение, 1961. – С. 67 – 104.
11. Полянова Е. Толстой Л.Н. «Война и мир»: критические материалы. – М.: изд. «Голос», 1997. – 128с.
12. Сабуров А. А. «Война и мир» Л. Н. Толстого. Проблемати­ка и поэтика. С. 460, 462.
13. Сливицкая О.В. «Война и мир» Л.Н. Толстого: Проблемы человеческого общения. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1988. – 192с.
14. Страхов Н.Н. Критические статьи об И.С. Тургеневе и Л.Н. Толстом, изд. 4, т. I, Киев, 1901, стр. 272.
15. Творчество Л. Н. Толстого. М., 1954. – С. 173.
16. Толстой Л.Н. Война и мир: Роман. В 4 т.: Т. 3 – 4. – М.: Дрофа: Вече, 2002. – С. 820 – 846.
17. Толстой Л.Н. в русской критике. Сборник статей. Вступит. статья и примечание С.П. Бычкова. Научно-текстол. Подготовка Л.Д. Опульской, М., «Сов. Россия», 1978. – 256с.
18. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. I – II. – Л.: 1984. – 750с.
19. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. II – IV. – Л.: Лениздат, 1984. – 768с.
20. Топоров В.Н. Исследования по этимологии и семантике. М., 2004. Т. 1. Теория и некоторые частные ее приложения. С. 760-768, 772-774.
21. Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир»: учеб. пособие для пед. ин-тов. – М.: Высш. Школа, 1983. – 112с.
22. Эйхенбаум Б, М. Черты летописного стиля в литературе XIX века.-В кн.: Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л., 1969, с. 379.

Анализ романа-эпопеи Л.Н. Толстого "Война и мир"

Л.Н.Толстой утверждал, что «Война и мир» (1863- 1869) - не роман, не поэма, не историческая хроника. Ссылаясь на весь опыт русской прозы, он хотел создать и создал литературное произведение совершенно необычно­го типа. В литературоведении укоренилось определение «Войны и мира» как романа-эпопеи. Это новый жанр прозы, получивший после Толстого широкое распростра­нение в русской и мировой литературе.

Пятнадцать лет истории страны (1805-1820) запечат­лены писателем на страницах эпопеи в следующем хроно­логическом порядке:

I том - 1805 г.

IIтом - 1806-1811 гг.

IIIтом - 1812 г.

IV том- 1812-1813 гг.

Эпилог - 1820 г.

Толстым созданы сотни человеческих характеров. В романе изображена монументальная картина русской жизни, насыщенная событиями огромного исторического значения. Читатели узнают о войне с Наполеоном, которую русская армия вела в союзе с Австрией в 1805 году, о Шенграбенском и Аустерлицком сражениях, о войне в союзе с Пруссией в 1806 году и Тильзитском мире. Толстой рисует события Отечественной войны 1812 года: переход французской армии через Неман, отступление русских в глубь страны, сдачу Смоленска, назначение Кутузова глав­нокомандующим, Бородинское сражение, совет в Филях, оставление Москвы. Писатель изображает события, свиде­тельствовавшие о несокрушимой мощи национального духа русского народа, погубившего французское нашест­вие: фланговый марш Кутузова, Тарутинское сражение, рост партизанского движения, распад армии захватчиков и победоносное завершение войны.

В романе отражены крупнейшие явления политичес­кой и общественной жизни страны, различные идейные течения (масонство, законодательная деятельность Спе­ранского, зарождение в стране декабристского движения).

Картины великих исторических событий сочетаются в романе с бытовыми сценами, нарисованными с исключи­тельным мастерством. В этих сценах нашло отражение то существенное, чем характеризуется социальная действи­тельность эпохи. Толстой изображает великосветские при­емы, развлечения светской молодежи, парадные обеды, балы, охоту, святочные забавы господ и дворовых.

Картины антикрепостнических преобразований Пьера Безухова в деревне, сцены бунта богучаровских крестьян, эпизоды возмущения московских ремесленников раскры­вают перед читателем характер отношений помещиков и крестьян, жизнь крепостной деревни и городских низов.

Действие эпопеи развивается то в Петербурге, то в Москве, то в поместьях Лысые Горы и Отрадное. Военные события, о которых рассказывается в I томе, происходят за границей, в Австрии. События Отечественной войны (IIIи IV тома) происходят в России, причем место действия зависит от хода военных операций (Дрисский лагерь, Смо­ленск, Бородино, Москва, Красное и т.д.).

В «Войне и мире» отражается все многообразие рус­ской жизни начала XIXвека, ее исторические, социальные, бытовые и психологические особенности.

Главные действующие лица романа - Андрей Болкон­ский и Пьер Безухов - заметно выделяются среди героев русской литературы нравственной незаурядностью, интел­лектуальным богатством. По складу характера они резко различны, почти что полярно противоположны. Но в путях их идейных исканий есть общее.

Как и многие мыслящие люди в первые годы XIXвека, и не только в России, Пьер Безухов и Андрей Болконский заворожены комплексом «наполеонизма». Бонапарт, толь­ко что провозгласивший себя императором Франции, по инерции сохраняет ореол великого человека, расшатываю­щего устои старого феодально-монархического мира. Для русского государства Наполеон - потенциальный агрес­сор. Для правящей верхушки царской России он дерзкий плебей, выскочка, даже «Антихрист», как именует его Анна Павловна Шерер. А у молодого князя Болконского, как и у незаконного сына графа Безухова, полуинстинктивное тяготение к Наполеону - выражение духа оппозиции по отношению к обществу, к которому они принадлежат порождению. Потребуется долгий путь исканий и испытаний, прежде чем оба былых почитателя Наполеона ощутят свое единство с собственным народом, найдут себе место среди сражающихся на поле Бородина. Для Пьера потребуется и еще более долгий и трудный путь, прежде чем он станет деятелем тайного общества, одним из будущих декабрис­тов. С убеждением, что и его друг, князь Андрей, будь он жив, оказался бы на той же стороне.

Образ Наполеона в «Войне и мире» - одно из гени­альных художественных открытий Толстого. В романе им­ператор французов действует в тот период, когда он пре­вратился из буржуазного революционера в деспота и завоевателя. Дневниковые записи Толстого в период рабо­ты над «Войной и миром» показывают, что он следовал сознательному намерению - совлечь с Наполеона ореол ложного величия. Писатель был противником художест­венного преувеличения как в изображении добра, так и в изображении зла. И его Наполеон не Антихрист, не чудо­вище порока, в нем нет ничего демонического. Развенча­ние мнимого сверхчеловека совершается без нарушения житейской достоверности: император просто снят с пьедес­тала, показан в свой нормальный человеческий рост.

Образ русской нации, победоносно противостоящей наполеоновскому нашествию, дан автором с беспримерной в мировой литературе реалистической трезвостью, прони­цательностью, широтой. Причем широта эта - не в изо­бражении всех классов и слоев русского общества (Толстой сам писал, что и не стремился к этому), а в том, что картина этого общества включает множество типов, вариантов че­ловеческого поведения в условиях мира и условиях войны. В последних частях романа-эпопеи создается грандиозная картина народного сопротивления захватчику. В нем уча­ствуют и солдаты и офицеры, героически отдающие свою жизнь во имя победы, и рядовые жители Москвы, которые, несмотря на призывы Ростопчина, покидают столицу, и мужики Карп и Влас, не продающие сено неприятелю.

Но одновременно в «жадной толпе, стоящей у трона», идет обычная игра интриг. Толстовский принцип снятия ореола направлен против всех носителей неограниченной власти. Принцип этот выражен автором в формуле, навлекшей на него гневные нападки верноподданнической крити­ки: «Царь есть раб истории».

В романе-эпопее психологические характеристики от­дельных персонажей отличаются строгой определенностью нравственных оценок. Карьеристы, стяжатели, придвор­ные трутни, живущие призрачной, ненастоящей жизнью, в дни мира еще могут выходить на авансцену, вовлекать в орбиту своего влияния людей наивно-благородных (как князь Василий - Пьера), могут, как Анатоль Курагин, очаровывать и обманывать женщин. Но в дни всенародного испытания люди, подобные князю Василию, или офице­ры-карьеристы, подобные Бергу, стушевываются и неза­метно выбывают из круга действия: они не нужны повест­вователю, как не нужны России. Исключение составляет лишь повеса Долохов, чья холодная жестокость и безогляд­ная отвага оказываются кстати в экстремальных условиях партизанской борьбы.

Война сама по себе для писателя как была, так и есть «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Но в определенных исторических усло­виях война в защиту родной страны становится суровой необходимостью и может содействовать проявлению луч­ших человеческих качеств.

Так, невзрачный капитан Тушин своей храбростью решает исход крупного сражения; так, женственно-обая­тельная, щедрая душою Наташа Ростова совершает под­линно патриотическое дело, уговаривая родителей пожер­твовать имуществом семьи и спасти раненых.

Толстой первым в мировой литературе показал посред­ством художественного слова важность морального факто­ра в войне. Бородинское сражение стало победой русских потому, что на армию Наполеона впервые «была наложена рука сильнейшего духом противника». Сила Кутузова как полководца основана на умении чувствовать дух войска, поступать в согласии с ним. Именно чувство внутренней связи с народом, с солдатской массой определяет образ его действий.

С Кутузовым прямо связаны философско-исторические размышления Толстого. В его Кутузове раскрывается с полной ясностью и разум, и воля испытанного полковод­ца, который не поддается стихии, мудро учитывает и такие факторы, как терпение и время. Сила воли Кутузова, трезвость его ума проявляются особенно ярко в сцене совета в Филях, где он - наперекор всему генералитету - принимает ответственное решение оставить Москву.

С высоким новаторским искусством дан в эпопее образ войны. В разнообразных сценах военной жизни, в поступках и репликах персонажей раскрывается настро­ение солдатской массы, ее стойкость в боях, непримиримая ненависть к врагам и добродушно-снисходительное отно­шение к ним же, когда они повержены и взяты в плен. В военных эпизодах конкретизируется мысль автора: «Под­нимается новая, неведомая никому сила - народ, и наше­ствие гибнет».

Особое место в кругу действующих лиц эпопеи зани­мает Платон Каратаев. В наивно-восторженном воспри­ятии Пьера Безухова он - воплощение всего «русского, доброго и круглого»; деля с ним несчастья плена, Пьер по-новому приобщается к народной мудрости и народной доле. В Каратаеве как бы сконцентрированы свойства, выработанные в русском крестьянине веками крепостной зависимости, - выносливость, кротость, пассивная покор­ность судьбе, любовь ко всем людям - и ни к кому в особенности. Однако армия, состоящая из таких Платонов, не могла бы победить Наполеона. Образ Каратаева в из­вестной мере условен, отчасти соткан из мотивов пословиц и былин.

«Война и мир», итог долголетней исследовательской работы Толстого над историческими источниками, пред­ставляла собой в то же время и отклик художника-мысли­теля на те наболевшие проблемы, которые ставила перед ним современность. Социальные противоречия России того времени затрагиваются автором лишь мимоходом и косвенно. Но эпизод крестьянского бунта в Богучарово, картины народных волнений в Москве накануне прихода туда французов говорят о классовых антагонизмах. И впол­не естественно, что действие завершается (не «развязыва­ется») вместе с развязкой главного сюжетного конфлик­та - поражением Наполеона. Развертывающиеся в эпилоге резкий политический спор Пьера Безухова с его шурином Николаем Ростовым, сновидение-пророчество юного Николеньки Болконского, желающего быть достойным памяти отца, - все это напоминает о новых потрясениях, которые суждено пережить русскому обществу.

Философский смысл эпопеи не замыкается рамками России. Противоположность войны и мира - это одна из центральных проблем всей истории человечества. «Мир» для Толстого понятие многозначное: не только отсутствие войны, но и отсутствие вражды между людьми и народами, согласие, содружество - та норма бытия, к которой надо стремиться.

В системе образов «Войны и мира» преломляется мысль, гораздо позже сформулированная Толстым в днев­нике: «Жизнь - тем более жизнь, чем теснее ее связь с жизнью других, с общей жизнью. Вот эта-то связь и уста­навливается искусством в самом широком его смысле». В этом - та особая, глубоко гуманистическая природа толс­товского искусства, которая отозвалась в душах основных героев «Войны и мира» и обусловила притягательную силу романа для читателей многих стран и поколений.

Главной в сегодняшнем чтении Толстого остается его волшебная сила, о которой он писал в письме в 1865 году: «Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчис­ленных, никогда не истощимых ее проявлениях. Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неос­поримо установлю кажущее мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».

(1863-1869)
Жанровая природа произведения в значительной степени определяет его содержание, композицию, характер развития сюжета и проявляет себя в них. Сам Л. Толстой затруднялся в определении жанра своего произведения, говорил что это «не роман, не повесть... еще менее поэма, еще менее историческая хроника», предпочитал утверждать, что написал просто «книгу». Со временем утвердилось представление о «Войне и мире» как романе-эпопее. Эпопея предполагает всеохватность, изображение важнейших явлений народной жизни в историческую эпоху, определяющую ее дальнейшее развитие. Жизнь высшего дворянского общества, судьбы мужиков, офицеров и солдат русской армии, общественные настроения и массовые движения, характерные для изображенного времени, образуют широчайшую панораму национальной жизни. Авторская мысль и его открыто звучащее слово связывают картины ушедшей эпохи с современным состоянием русской жизни, обосновывают общечеловеческий, философский смысл изображенных событий. А романное начало проявляется в «Войне и мире» через изображение разнообразных характеров и судеб в сложном переплетении и взаимодействии.
Само заглавие романа "Война и мир" отражает его синтетическую жанровую природу. Все возможные смыслы многозначных слов, составивших название, важны для писателя. Война — это и столкновение армий, и противоборство людей и групп, интересов как основа многих общественных процессов и личного выбора людей. Мир можно понимать как отсутствие военных действий, но так же как совокупность социальных слоев, личностей, составляющих общество, народ; в ином контексте мир — это близкие, наиболее дорогие человеку люди, явления или все человечество, даже все живое и неживое в природе, взаимодействующее по законам, которые стремится постигнуть разум. Все эти аспекты, вопросы, проблемы так или иначе возникают в «Войне и мире», важны для автора.
Система действующих лиц романа-эпопеи чрезвычайно сложна, исследователи насчитывают в произведении свыше пятисот персонажей, и при этом автору удается сделать их связи, взаимоотношения достаточно прозрачными, важнейшие характеры выпуклыми, четко очерченными, не заслоняющими иных. Сказалась упорная работа над произведением, которое перерабатывалось и просто переписывалось самим автором несколько раз.
Героев «Войны и мира» трудно разделить по традиционному принципу: положительные — отрицательные. Однозначных характеров в романе, а особенно среди героев, наиболее активно участвующих в действии, проходящих через все произведение, нет. Наибольшее внимание автора привлекают люди, способные к изменениям, не застывшие, развивающиеся. Пьер Безухов, Андрей Болконский, Наташа Ростова из всех героев романа проходят путь наиболее сложной эволюции, они и встали в центр произведения. Именно в поисках таких личностей, метаниях, ошибках, интеллектуальных и нравственных обретениях и потерях, история, эпоха проявляют себя. Для Толстого вообще очень важно показать, что история не внеличностна, что это совокупная деятельность всех людей: «Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно», — говорит автор. Вспомним и один из снов Пьера Безухова в плену, где он видит мир в виде сферы с хаотично для постороннего взгляда перемещающимися каплями. А эти капли — люди, их движения и составляют жизнь, историю.
Толстой кардинально переосмысливает роль личности в истории. Он отказывается от понятия выдающаяся, исключительная личность. Развенчанию этого понятия в романе последовательно подчинено развитие образа Наполеона. Наполеон в изображении писателя — себялюбивый позер, человек, мнящий, что его воля определяет движение миллионов людей и судьбы истории. Писатель предлагает классическое сравнение Наполеона с мальчиком, дергающим внутри кареты за веревочки, полагая, что он управляет ее движением. Однако личность выдвигается на историческую авансцену или ниспровергается в мрак исторического забвения по воле более масштабных сил. Толстой обобщает представление о них в понятии «народ». Война 1812 п — столкновение русского народа с народами Западной Европы. Причем агрессивно настроенные народы приобретают признаки толпы. Она-то и выдвигает такого предводителя, который ей надобен, каким был Наполеон, — жестокого, беспринципного, эгоистичного, тщеславного. Он своими внутренними качествами соответствует целям толпы, а это — «обманы, грабежи и убийства», война.
Другой тип исторической личности — это подлинно народный вождь, главнокомандующий русской армии Кутузов. Его выдвигает к руководству армией, цель которой — спасение родины, не воля императора, интриги или личная полководческая талантливость, а мир, совокупная народная воля России. Здесь выбор тоже безошибочно соответствует целям народа. Главная среди них — мир, только уже в значении отсутствия войны, врага на родной земле. Именно этой цели и служит Кутузов, подчеркнуто демократичный, простой и открытый во всех случаях, когда не имеет дело с большими и малыми наполеончиками, которых немало и в русской армии, и при дворе.
Писатель парадоксально заостряет внимание читателя на кажущейся пассивности, бездеятельности Кутузова даже в самые тяжелые моменты, требующие решений: Бородинское сражение, совет в Филях. Кутузов таков потому, что понимает — произвольные действия личностей мало что могут изменить в направлении движения истории, ходе исторического события. Их определяет совокупная воля масс, «всех, без единого исключения всех людей, принимающих участие в событии». Гениальность Кутузова состоит в исключительной чуткости к этой воле и в том, что порывы его большой и страстной души совпадали с тем, что испытывали тысячи солдат, которых он возглавлял, и миллионы русских людей, которых они представляли. Это и ненависть к врагам во время сражения, и великодушное отношение к побежденным: «Мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?» Не кажется случайным для писателя и отход Кутузова отдел, после освобождения русской земли: заграничный поход — это уже политика, национально необходимого в нем нет. Дедушка, отец — так называют Кутузова простые люди, подчеркивая семейный, родовой характер духовной связи со своим лидером. «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды», — обобщает Л.Толстой свои наблюдения над двумя типами исторических личностей.
Постепенным и мучительным преодолением наполеонизма обусловлено направление развития личности Андрея Болконского. Кутузов показан исключительно в сфере общественной деятельности. Она чрезвычайно важна и для активного, думающего Болконского. Но образ одного из главных героев раскрывается не менее полно и во внутренней жизни, семейно-бытовых отношениях, в любви к Наташе Ростовой.
В начале романа Андрей склонен думать, что его личное участие может и должно повертывать историю в нужном направлении. Он одержим идеей благородного подвига, его не устраивает прозябание в столичных салонах с их мелкими интригами и грязными страстями. Честный, благородный Болконский рвется в бой, ищет дела. Но его кумиром является Наполеон, и себя он считает человеком выдающимся, способным совершить на поле боя, в штабе то, чего другие не смогут. В ходе заграничной кампании, во время сражения под Аустерлицем произошло крушение всех прежних иллюзий и ценностей. Даже Наполеон на фоне вечного неба показался маленьким и неинтересным.
Заботы семьи, воспитание сына, управление имением — Андрею думается, что в этом теперь смысл его жизни. Но деятельная натура берет свое. Встреча и беседы с верным другом, Пьером, знакомство с Наташей убеждают героя, что «жизнь не кончена». Он возрождается как старый дуб, встреченный по пути в Отрадное. Только теперь он не отделяет себя от людей, стремится к слиянию с родственными душами. В высших сферах, в кружке Сперанского их не найти, зато Наташа и все, что с ней связано, дарят Андрею надежду на счастливое, осмысленное и духовно наполненное существование.
Писатель подчеркивает, что в его героях сильно родовое начало. Для Андрея это прежде всего гордость, аристократизм, бескомпромиссность, следование путем чести. Ошибку Наташи он понять может, но простить нет. Слишком разными были эти люди. Но 1812 г. выявил то, что делает ихорганическими частями более значительного, чем семейный, мира. Они действуют как частицы народа, одухотворенного единой целью. Никогда прежде аристократ Болконский не был так близок и понятен тем простым людям, с которыми свела его судьба. Потому что живут они общим чувством: «Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия».
Понять другого, сблизиться с душевным состоянием иных людей — к этому стремился всю жизнь гордый и одинокий Болконский. Перед лицом смерти во время войны, в предсмертных страданиях он сумел этого достигнуть. В повседневном существовании полнота «роевого» бытия ему открывалась все-таки с трудом. Андрей, по замыслу писателя, готов по-настоящему героически, без позы погибнуть (хотя само поведение в роковой момент показательно — и здесь Болконский не захотел согнуться, не то что пасть и прижаться к земле, ища у нее спасения и поддержки). Метафорически понятая «земля», простота и естественность поведения в повседневной жизни осознаны им как важнейшая ценность, но самому ему не даются. Он и уходит с поля битвы, которым оказалась для него жизнь, с мыслью: «Что-то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Это понимание самого главного в жизни не только постепенно становится мировоззрением Пьера Безухова, оно всегда было бессознательной основой его поведения. Символично то, что Пьер — человек подчеркнуто мирный, мирской. Он с самого начала входит в роман в этой роли. Оттого Пьер выглядит смешным и неуклюжим в салоне Шерер, что открыт, условностям не привержен, естественен в каждом слове, правдив как ребенок. Там для всего есть свое место, время, форма — «неуклюжий» Пьер разрушает все эти безжизненные условности.
Однако жизнь по велениям сердца без надлежащего жизненного опыта, без необходимой интеллектуальной поддержки приводит его на первых порах к многочисленным ошибкам, страданиям. Он становится игрушкой в руках интриганов, борющихся за наследство графа Безухова, его женят на безнравственной холодной Элен, заставляют стреляться с Долоховым. Не может надолго удовлетворить Пьера и искусственно сконструированная философия масонов, далекая от жизни, которой буквально пропитан Пьер.
Роман первоначально задумывался Толстым как произведение о декабристе, возвращающемся из ссылки. Попытки понять и объяснить своеобразный интеллектуальный и нравственный комплекс, легший в основу деятельности декабристов, заставили писателя идти к истокам его возникновения, а они оказались связанными с Отечественной войной. Именно война «округлила», привела в гармоническое равновесие побуждения души и поиски ума Пьера, предопределила его дальнейший путь.
Задачи и логику поведения народного полководца разъясняет Пьеру Андрей, но полного личного слияния с народом достигает Безухов. Уже на Батарее Раевского солдаты проявляют к Пьеру «ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным». Писателю важно подчеркнуть этот «животный», органический, чувственный уровень сближения Пьера с народной массой.
Бой и последующее пребывание Пьера в плену изображаются именно как жестокая мясорубка. Толстой не скупится на натуралистические подробности не только при описании поля сражения, лазаретов, но и рассказывая о том, например, как физически страдал Пьер и другие люди в плену, как выглядели его разбитые, в струпьях ноги и т.п. Происходит истинное приобщение к плоти и крови народной. Для духовного становления будущего декабриста пройти через все это оказалось чрезвычайно важным. Здесь он обретает чувство кровной, неразрывной связи с народом, буквально становится частью его выжившего в испытаниях мирского тела.
И это приобщение к «земле», общему, роевому вовсе не лишает человека индивидуальности, свободы воли и выбора. Наоборот, осознав себя органической частью национального целого, Пьер действует свободнее, подчиняясь соображениям собственного ума и велениям своего, теперь уже тоже народного нравственного чувства, сердца. Огромное влияние оказал на становление обновленного Пьера Платон Каратаев, воплощение «всего русского, доброго, круглого». Пьер проносит воспоминания о нем через всю жизнь. Но на вопрос о том, одобрил бы Каратаев то, чем он теперь занимается, а Пьер «был одним из главных основателей» некоего тайного общества, тот отвечает: «Нет, не одобрил бы... Что он одобрил бы, это нашу семейную жизнь». Мир, частью которого осознал себя Пьер, налагает на него обязанности стремиться к благу и дает возможность свободно выбирать нравственно чистый путь к нему.
Многочисленны женские образы романа. Наташа Ростова наиболее полно воплощает представления писателя о свободном, естественном и органичном развитии женского личностного начала. Ей дано познать разные проявления важнейшего в жизни чувства — любви: детская влюбленность в Бориса Друбецкого, неожиданное сватовство Василия Денисова, странная, большая и пугающая любовь к Андрею Болконскому, закончившаяся разрывом из-за безрассудного увлечения, страсти, вызванной Анатолем Курагиным, наконец, стойкое, неподверженное разрушительному влиянию времени и расстояниям чувство к Пьеру.
И во всех этих сложных и противоречивых обстоятельствах Наташа остается собой, сохраняет главные свои качества — непосредственность, цельность эмоциональной реакции на мир, приверженность добру, чувство справедливости, любовь к жизни, удивление перед ее тайной, красотой, непостижимостью, все, что так поразило и привлекло Андрея еще при первом, заочном знакомстве с Наташей в Отрадном.
Связь с национальным миром героини Толстого тоже органична, она изначально имеет сердечные, не головные или социально-классовые основания. «Где, как, когда всосала в себя из того, русского воздуха, которым она дышала, — эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приемы...?» — восклицает автор, рассказывая о пляске Наташи у дядюшки.
Не все просто в жизни столь непосредственных натур. «Ошибка» с Анатолем весьма показательна для понимания тех трудностей, с которыми связано самоопределение их в мире, где есть не только добро и самоотверженность, но также существуют зло и эгоизм. Анатоль проявляет их так же естественно и непосредственно, свободно, как Наташа лучшие свои качества, и привлекает ее именно тем, что он в определенном смысле — «как она», только с другим знаком.
Нужно было пройти через испытания и страдания, чтобы обрести необходимый опыт, выдержку, сдерживающие в героине иногда бьющую через край жизнь. В этом ее обаяние, но это же стало для Наташи источником опасностей, которые не удалось преодолеть безболезненно.
Характерно, что для нее, как и для Пьера, выход из нравственного тупика, полное раскрытие задатков личности связаны с духовным подъемом, испытаниями, потерями, страданиями, самопожертвованием, которых потребовала от русских людей Отечественная война.
Обретенное в непростых поисках одухотворенное, а не животное счастье матери, жены, любимой, обосновано взглядом Толстого на Наташу как подлинно народный национальный женский тип.
Следует хотя бы вкратце остановиться на особенностях художественного мастерства Толстого в романе. Композиционную стройность и сюжетную прозрачность при всей содержательной сложности столь многофигурного произведения мы уже отметили. Выдающимся достижением Толстого считается также воссоздание диалектики души, психологический анализ в неизвестных до него формах. Лев Толстой создает ощущение полной достоверности, необработанности многих внутренних монологов героев. Мысль развивается по законам внутренних ассоциаций и неожиданных сцеплений. Нарушается обычная логика и причинность. Герои воплощают сугубо субъективный, только им присущий взгляд на мир. Точки зрения пересекаются, позиции сталкиваются, в свою очередь порождая внутреннюю эмоциональную и интеллектуальную реакцию. В самой манере повествования как бы воплощается принцип «роевого», всеобщего, по видимости хаотичного, но устремляющегося к определенным целям движения. Эти общие цели книги определяются автором. Он формулирует их прямо — в оригинальных социально-философских частях романа, а также проводит необходимые линии к той точке, эмоционально-смысловому «фокусу, откуда все исходит и куда сходится» (Л. Толстой), сюжетно-композиционными средствами.
Огромное влияние оказало творческое наследие и неутомимая международная деятельность Льва Толстого на развитие мировой литературы, искусства, философии, социальных теорий и практики. Сам Толстой говорил, что радуется «авторитету Толстого. Благодаря ему, у меня сношения как радиусы с самыми далекими странами». Он поддерживал переписку с тысячами корреспондентов по всему миру. Авторитет русской мысли и русского искусства усилиями Л.Н. Толстого существенно вырос.

Четырехтомный роман-эпопея Л. Н. Толстого «Война и мир» известен каждому человеку еще со школьной скамьи. Кому-то это произведение понравилось, и он прочитал его от первого тома до последнего; кто-то был в ужасе от объема романа, который нужно освоить; а кто-то просто проигнорировал просьбу учителя прочесть роман. Тем не менее, «Война и мир» - действительно стоящее и великое произведение русской литературы, которое до сих пор изучают в школе. Эта статья призвана помочь школьникам разобраться в романе, понять его смысл и основные идеи. Итак, представляем вам сжатый анализ романа «Война и мир». Обратим внимание на наиболее важные моменты.

При анализе романа «Война и мир» можно выделить три основные мысли, которые раскрывает Л. Н. Толстой. Это мысль семейная, мысль народная и мысль духовная.

Мысль семейная в романе «Война и мир»

Ее удобно проследить в том, как Толстой изображает три семейства в романе - семьи Болконских, Ростовых и Курагиных.

Семья Болконских

Начнем анализ произведения «Война и мир» с семьи Болконских. Семья Болконских - это старый князь Болконский и его дети - Андрей и Марья. Основные черты этого семейства - следование разуму, строгость, гордость, приличие, сильное чувство патриотизма. Они очень сдержанны в проявлении своих чувств, только Марья иногда открыто показывает их.

Старый князь - представитель древней аристократии, очень строг, имеет власть как среди слуг, так и в своей семье. Он очень гордится своей родословной и умом, желает, чтобы его дети были такими же. Поэтому князь берется за обучение дочери геометрии и алгебре в то время, когда от дам подобные знания не требовались.

Князь Андрей - представитель передовой дворянской молодежи. Это очень волевой, стойкий человек высоких моральных принципов, он не приемлет человеческую слабость. В жизни его ждет множество испытаний, но он всегда найдет верный выход благодаря своей нравственности. Многое изменит в его жизни любовь к Наташе Ростовой, которая будет для него, как глоток свежего воздуха, символ настоящей жизни. Но измена Наташи убьет в нем надежду на лучшее. Однако на этом жизнь Андрея Болконского не закончится, он все-таки обретет свой смысл жизни.

Для княжны Марьи главным в жизни является самопожертвование, она всегда готова помочь другому, даже в ущерб себе. Это очень кроткая, добрая, милая душой и покорная девушка. Она религиозна, мечтает о простом человеческом счастье. Однако она не настолько мягка, может быть твердой и стоять на своем, когда унижают ее чувство собственного достоинства.

Семья Ростовых

Мастерски семью Ростовых изобразил в романе Лев Толстой. «Война и мир», анализ данного произведения продолжим рассказом об этом семействе.

Семья Ростовых по смыслу противопоставлена семье Болконских в том, что главное для Болконских - это разум, а для Ростовых - это чувства. Основные черты семейства Ростовых - доброта, щедрость, благородство, нравственная чистота, близость к народу, великодушие, открытость, гостеприимство, приветливость. Помимо своих детей, с ними живет еще Соня, племянница графа, Борис Друбецкой, сын дальней родственницы, и Вера. В трудное время семья Ростовых жертвует своим имуществом и помогает своей стране выдержать войну. Старый граф, например, жертвует свои повозки для того, чтобы на них возили раненых. Эта семья - символ освобождения от роскоши материального мира.

Старый граф, отец Илья Андреевич - простодушный и добрый барин, доверчивый и расточительный человек, любит свою семью и домашние праздники, у него близкие отношения с детьми, он их во всем поддерживает.

Графиня Ростова - воспитательница и наставница своих детей, у нее с ними также доверительные отношения.

Теплые отношения, основанные на родственной любви, есть и в отношениях детей. Наташа и Соня словно лучшие подружки, кроме того, Наташа очень любит своего брата Николая, радуется, когда он возвращается домой.

Николай Ростов, старший брат Наташи - простой, благородный, честный, отзывчивый, великодушный человек. Он добр, романтичен, как и Наташа. Прощает старым друзьям Друбецким их долг. Однако интересы Николая ограничены его семьей и хозяйством. В конце романа он создает семью с Марьей Болконской, и у них выходит гармоничный союз.

Наташа Ростова, младшая из детей, - веселая, живая, непосредственная девушка, душа семьи Ростовых, в детстве пренебрегает правилами приличия, принятыми в обществе. Она некрасива внешне, но у нее красивая чистая душа, в ней много черт от наивного ребенка. Произведение построено так, что чем ближе человек Наташе, тем он чище духовно. Наташе не свойствен глубокий самоанализ и раздумия о смысле жизни. Она эгоистична, но ее эгоизм естественен, в отличие от, например, эгоизма Элен Курагиной. Наташа живет чувствами и в конце романа находит свое счастье, создавая семью с Пьером Безуховым.

Семья Курагиных

Анализ романа «Война и мир» продолжим рассказом о семействе Курагиных. Курагины - это старый князь Василий и три его ребенка: Элен, Ипполит и Анатоль. Для этой семьи самое важное - это хорошее материальное положение и статус в обществе, друг с другом они связаны только кровным родством.

Князь Василий - честолюбивый интриган, стремящийся к богатству. Ему нужно наследство Кириллы Безухова, поэтому он вовсю пытается свести свою дочь Элен с Пьером.

Дочь Элен - светская львица, «холодная» красавица с безупречными манерами поведения в обществе, однако лишенная красоты души и чувств. Ей интересны только светские приемы и салоны.

Князь Василий считает дураками обоих своих сыновей. Ипполита он смог пристроить на службу, чего с него и достаточно. Больше Ипполит ни к чему не стремится. Анатоль - светский красавец, повеса, с ним много хлопот. Чтобы он успокоился, старый князь хочет женить его на кроткой и богатой Марье Болконской, однако этот брак не состоялся из-за того, что Марья не пожелала расстаться с отцом и создать семью с Анатолем.

Мысль семейная - одна из самых важных в романе «Война и мир». Толстой тщательно изучает семейства Болконских, Ростовых и Курагиных, ставит их в ситуацию переломного времени для страны и наблюдает, как они будут себя вести. Легко сделать вывод, что будущее страны автор видит за семьями Ростовых и Болконских, высокодуховных, добрых и связанных с народом.

Мысль народная в романе «Война и мир»

Нельзя представить полный анализ произведения «Война и мир» без рассмотрения народной мысли. Эта мысль - вторая важная тема в романе «Война и мир». В ней отражается глубина и величие русского народа. Толстой показал в своем романе народ так, что он не кажется безликой массой, люди у него разумны, именно они меняют и двигают вперед историю.

Много в народе таких людей, как Платон Каратаев. Это смиренный человек, который всех одинаково любит, он принимает все невзгоды, которые происходят в его жизни, однако не является мягким и безвольным. Платон Каратаев в романе - символ народной мудрости, воспитанной в русских людях с давних времен. Этот персонаж значительно повлиял на Пьера Безухова, на его мировоззрение. На основе мыслей Каратаева Пьер потом будет решать для себя, что в жизни хорошо, а что является плохим.

Мощь и духовную красоту русского народа показывают также многие эпизодические персонажи. Например, артиллеристы Раевского боятся смерти в бою, однако по ним этого не видно. Они не привыкли много говорить, они привыкли доказывать свою преданность Родине своими делами, поэтому молча защищают ее.

Тихон Щербатый - еще один яркий представитель русского народа, он выражает его гнев, излишнюю, но все же оправданную жестокость.

Кутузов естественен, близок к солдатам, к народу, поэтому и любим своими подчиненными и обычными людьми. Это мудрый полководец, который понимает, что ничего изменить не может, поэтому он лишь немного старается изменить ход событий.

Практически каждый герой в романе проверяется народной мыслью. Чем отдаленней от народа человек, тем меньше у него шансов на истинное счастье. Наполеон самовлюблен, что не может быть одобрено солдатами, Кутузов же - словно отец для своих воинов, кроме того, ему не нужна громкая слава, как Наполеону, поэтому его ценят и любят.

Русский народ неидеален, да и Толстой не стремится представить его таковым. Однако все недостатки русских людей перекрываются их поведением в военное время, ведь каждый готов пожертвовать тем, чем может, во благо своей страны, чтобы спасти ее. Рассмотрение мысли народной - один из ключевых вопросов в анализе романа «Война и мир».

Мысль духовная в романе «Война и мир»

Теперь перейдем к третьему важному вопросу в анализе произведения «Война и мир». Это мысль духовная. Заключается она в духовном развитии основных персонажей. Гармонии достигают те герои, которые развиваются, не стоят на месте. Они совершают ошибки, заблуждаются, меняют свои представления о жизни, но в результате приходят к гармонии.

Так, например, это Андрей Болконский. В начале романа - это образованный умный молодой человек, который видит всю пошлость дворянского окружения. Ему хочется вырваться из этой атмосферы, он стремится совершить подвиг и обрести славу, поэтому отправляется в армию. На поле боя он видит, насколько ужасна война, солдаты ожесточенно пытаются убить друг друга, чтобы их самих не убили, патриотизм здесь фальшив. Андрея ранят, он падает на спину и видит чистое небо над головой. Создается контраст между убивающими друг друга солдатами и чистым мягким небом. В этот момент князь Андрей понимает, что в жизни есть вещи поважнее славы и войны, Наполеон перестает быть его кумиром. Это переломный момент в душе Андрея Болконского. Позже он решает, что будет жить для своих близких и себя в семейном мире, однако он слишком деятелен, чтобы замкнуться только на этом. Андрей возрождается к жизни, он хочет помогать людям и жить для них, он наконец-то понимает смысл христианской любви, однако светлые порывы его души обрываются смертью героя на поле сражения.

Пьер Безухов также ищет смысл своей жизни. В начале романа, не находя, чем ему заняться, Пьер ведет разгульную жизнь. При этом он понимает, что такая жизнь не для него, но сил бросить ее у него пока нет. Он слабоволен и чересчур доверчив, поэтому легко попадает в сети Элен Курагиной. Однако их брак продлился недолго, Пьер понял, что его обманули, и расторгнул брак. Пережив свое горе, Пьер вступил в масонскую ложу, где и нашел себе применение. Однако увидев корысть и бесчестие в масонской ложе, Пьер ее покидает. Сражение на Бородинском поле сильно меняет мировоззрение Пьера, он видит доселе незнакомый ему мир простых солдат и сам хочет стать солдатом. Позже Пьер попадает в плен, где видит военный суд и казнь русских солдат. В плену он знакомится с Платоном Каратаевым, который сильно влияет на представления Пьера о добре и зле. В конце романа Пьер женится на Наташе, вместе они обретают семейное счастье. Пьер недоволен положением в стране, ему не нравится политический гнет, и он считает, что все можно изменить, объединившись с честными людьми и начав действовать с ними заодно. Вот таким образом происходит духовное развитие Пьера Безухова на протяжении всего романа, он наконец-то понимает, что лучшее для него - это бороться за счастье и благополучие русского народа.

«Война и мир»: анализ эпизода

В школе на уроках литературы при изучении романа «Война и мир» очень часто анализируют отдельные эпизоды. Их много, для примера мы сделаем анализ эпизода встречи Андрея Болконского со старым дубом.

Встреча с дубом символизирует переход Андрея Болконского от старой скучной и унылой жизни к новой и радостной.

Дуб своим внешним видом соотносится с внутренним состоянием героя. При первой встрече дуб выглядит старым угрюмым деревом, которое не гармонирует с остальным лесом. Такой же контраст легко заметить в поведении Андрея Болконского в обществе А. П. Шерер. Ему неинтересны светские беседы, надоевшие, давно знакомые ему люди.

Когда Андрей встречает дуб во второй раз, он уже выглядит иначе: дуб словно полон жизненных сил и любви к окружающему миру, на нем не осталось никаких болячек, засохших и корявых веток, он весь покрыт сочной молодой зеленью. Дерево было еще достаточно сильным и крепким, в нем был заложен высокий потенциал, как и в Андрее Болконском.

Потенциал Андрея проявился в бою при Аустерлице, когда он увидел небо; в его встрече с Пьером, когда тот рассказывал ему о масонстве, о Боге и вечной жизни; в моменте, когда Андрей случайно подслушал слова Наташи, которая восхищалась красотой ночи. Все эти моменты возродили Андрея к жизни, он вновь почувствовал вкус жизни, радость и счастье, как дуб, «зацвел» душевно. К этим переменам героя также привели его разочарования - в личности Наполеона, в смерти Лизы и т. д.

Все это сильно повлияло на Андрея Болконского, привело его к новой жизни с другими идеалами и принципами. Он осознал, в чем был не прав раньше и к чему теперь ему нужно стремиться. Таким образом, внешнее преображение дуба в романе символизирует духовное перерождение Андрея Болконского.

«Война и мир»: анализ эпилога

Чтобы представить полноценный анализ романа «Война и мир», нужно обратить внимание на его эпилог. Эпилог - важная часть романа. Он несет в себе большую смысловую нагрузку, в нем подводятся итоги, которые затрагивают вопросы о семье, о роли личности в истории.

Первая мысль, выраженная в эпилоге, - это мысль о духовности семьи. Автор показывает, что в семье главное - это доброта и любовь, духовность, стремление к взаимопониманию и гармонии, которая достигается путем взаимодополнения супругов. Это новая семья Николая Ростова и Марьи Болконской, объединившая противоположные по духу семейства Ростовых и Болконских.

Другая новая семья - это союз Наташи Ростовой и Пьера Безухова. Каждый из них остается особенной личностью, но идет на уступки друг другу, в итоге они образуют гармоничную семью. В эпилоге на примере этой семьи прослеживается связь хода истории с отношениями между отдельными людьми. После Отечественной войны 1812 года в России возник иной уровень общения между людьми, стерлись многие сословные границы, что привело к созданию новых, более сложных семейств.

Эпилог также показывает, как изменились главные герои романа, к чему они в итоге пришли. Например, в Наташе трудно узнать прежнюю эмоциональную бойкую девчонку.