Сочинение Лесков Н. Анализ произведения «Левша» (Н. С. Лесков) I. Изучение нового материала

Урок по литературе в 6 классе на тему:

Н. С. Лесков. «Левша».

Тема урока : Жизненный опыт Н. С. Лескова – основа его творчества. «Левша».

Сказ как форма повествования. Чтение глав I – III.

Цель урока :

Предметные: показать историко-культурный контекст времени,ознакомить обучающихся с фрагментами биографии и творчества

Н. С. Лескова, рассказать об истории создания произведения, обратить

внимание на жанр произведения; дать начальное представление о жанре сказа;

выявить особенности языка произведения;

Метапредметные : уметь принимать и сохранять учебную задачу.

Задачи урока:

Развивающие:

Развивать навыки индивидуальной работы и работы в группах.

Развивать письменную и устную речь; навыки монологической речи.

Развивать умения выделять главное в художественном произведении, извлекать из текста необходимую информацию, художественного пересказа отдельного эпизода;

Умения аргументировать свой ответ.

Обучающие:

Кратко познакомить с биографией и творчеством Н.С.Лескова

Развивать умения у обучающихся видеть произведение в единстве содержания и формы

Формировать умение анализировать текст, находить жанровые признаки и определять жанровое своеобразие

Воспитательные:

Формировать интерес к творчеству писателя.

Воспитывать чувство собственного достоинства.

Формировать уважительное отношение к окружающим.

Воспитывать чувства гражданственности и патриотизма учеников через чтение и анализ художественного текста;

Вид урока: изучение нового материала;

Оборудование урока – учебник, схема, иллюстрации; презентация.

Ход урока

Оргмомент.

Мотивация учебной деятельности.

Назовите роды литературы.

Что значит жанр произведения?

Рассказ – это род или жанр произведения? Жанр, а род – эпос.

Этап актуализацции.

Вы любите сказки? Каких видов они бывают?

Чем сказ может отличаться от сказки?

Сформулируйте тему.

Тема урока …

Рассказ учителя .

Николай Семёнович Лесков принадлежит к лучшим писателям XIX в.

Сам писатель в «Автобиографической заметке» пишет о себе:

“По происхождению я принадлежу к потомственному дворянству, но молодому и незначительному. Род наш происходит из духовенства: и дед мой и его отец и дед и прадед – все были священниками. Отец мой “не пошел в попы”, пресек свою духовную карьеру, был выгнан дедом из дому, и с 40 копейками меди пришел в Орел, где стал учителем в домах местных помещиков.

Я родился 4 февраля 1831 года в селе Горохове, где жила моя бабушка. Жили мы в крошечном домике, который состоял из одного большого крестьянского сруба, покрытого соломой.

В деревне я жил на полной свободе. Со сверстниками моими, крестьянскими детьми, я жил и сживался душа в душу. Простонародный быт я знал до мельчайших подробностей и до мельчайших оттенков понимал, как к нему относятся помещики из большого барского дома.

Я был одарен, несомненно, большими способностями, был вежлив, не дичился людей, имел пристойные манеры, рано болтал по-французски. В гимназии учился хорошо…”

Шло время… В 1847 г. поступил на службу в Орловскую уголовную палату, в 1749 г перевелся в Киевскую казенную палату, в 1857 г. перешел в частную коммерческую компанию и по служебным делам изъездил всю Россию. В 1860 недолго состоял следователем в киевской полиции, однако статьи Лескова в еженедельнике «Современная медицина», обличающие коррупцию полицейских врачей, привели к конфликту с сослуживцами. В результате организованной ими провокации Лесков, проводивший служебное расследование, был обвинен во взяточничестве и вынужден был оставить службу. В январе 1861 переезжает в С.-Петербург.

Он видел жизнь во всей её неустроенности, слушал рассказы о радостях, но больше о бедах людей разных сословий, как богатых, так и бедных.

В 1860-М ГОДУ НАЧИНАЕТ ПИСАТЬ И ПУБЛИКОВАТЬ В ПЕРИОДИКЕ ОЧЕРКИ О ЖИЗНИ.

Позже, отвечая на вопрос газетного репортера: «Где вы черпаете материал для своих произведений?» - Лесков указал на свой лоб: «Вот из этого сундука. Здесь хранятся впечатления моей коммерческой службы, когда мне приходилось по делам странствовать по России, это самое лучшее время моей жизни, когда я много видел и жил легко».

Работа с классом.

Зачитайте на стр. 225 о том, как писал Николай Лесков и кто был героем его произведений?

Зачитайте на стр. 226 о чем скорбит Лесков?

Работа в тетрадях.

Запишите.

Николай Семенович Лесков (1831, Орловская губерния – 1895, С.-Петербург)

Герои его произведений – представители разных сословий и говорят они у писателя все по-своему, а не по – литературному; они сказывают о своей жизни .

И в этом мы сегодня убедимся, потому что познакомимся с необычным по жанру произведением.

Это “Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе”

Запишите.

«Левша» или « Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе» написан в 1881 г.,

замысел возник в 1878 г., когда Лесков гостил в доме оружейного мастера в Сестрорецке.

В основе произведения – прибаутка «как англичане из стали блоху сделали, а наши туляки её подковали, да им назад отослали».

Сказ - жанр эпоса, опирающийся на народные предания и легенды;Сказ – «сказывать», т. е. рассказывать

Рассказчиком в сказе выступает человек из народа со своей особой речью.

Рассказчик изменяет слова так, чтобы было «понятнее» малограмотному человеку.

Сказ похож на сказку:

с героями происходят необыкновенные события; есть «чудные» предметы;

есть зачин и концовка; повторы; диалоги, как в сказке.

Сказ отличается от сказки тем, что в его основе лежат реальные люди, места и события:

императрица Елизавета, император Николай І,

Мало кто из писателей девятнадцатого века так широко использовал фольклор и народные традиции в своем творчестве. Глубоко веруя в духовную силу народа, он тем не менее далек от его идеализации, от сотворения кумиров, от “идольской литургии мужику”, используя выражение Горького. Писатель свою позицию объяснял тем, что он “изучал народ не по разговорам с петербургскими извозчиками”, а “вырос в народе” и что ему “не пристало ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги”.
Подтверждением писательской объективности может служить “Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе”, оцененный в свое время критикой как “набор шутовских выражений в стиле безобразного юродства” (А. Волынский). В отличие от других сказовых произведений Лескова рассказчик из народной среды не имеет конкретных черт. Этот аноним выступает от лица неопределенного множества, как его своеобразный рупор. В народе всегда бытуют разнообразные толки, передаваемые из уст в уста и обрастающие в процессе такой передачи всевозможными домыслами, предположениями, новыми подробностями. Легенда творится народом, и такой свободно сотворенной, воплощающей “народный глас” она и предстает в “Левше”.
Интересно, что Лесков в первых печатных редакциях предпосылал рассказу такое предисловие: “Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил “по старой вере”, читал божественные книги и разводил канареек”. Обилие “достоверных” подробностей не оставляло места для сомнений, но все оказалось... литературной мистификацией, которую вскоре разоблачил сам автор: “...я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года, и Левша есть лицо мною выдуманное...” К вопросу о выдуманности Левши Лесков будет возвращаться неоднократно, а в прижизненном собрании сочинений уберет “предисловие” окончательно. Сама эта мистификация была нужна Лескову для создания иллюзии непричастности автора к содержанию сказа.
Однако при всем внешнем простодушии повествования и этот рассказ Лескова имеет “двойное дно”. Воплощая народные представления о русских самодержцах, военачальниках, о людях другой нации, о себе самих, простодушный рассказчик знать ничего не знает, что думает о том же самом создавший его автор. Но лесковская “тайнопись” позволяет отчетливо услышать и авторский голос. И голос этот поведает, что властители отчуждены от народа, небрегут своим долгом перед ним, что правители эти привыкли к власти, которую не надо оправдывать наличием собственных достоинств, что не верховная власть озабочена честью и судьбой нации, а простые тульские мужики. Они-то берегут честь и славу России и составляют ее надежду.
Однако автор не скроет, что тульские мастера, сумевшие подковать английскую блоху, в сущности, испортили механическую игрушку, потому что “в науках не зашлись”, что они, “лишенные возможности делать историю, творили анекдоты”.
Англия и Россия (Орловщина, Тула, Петербург, Пенза), Ревель и Меррекюль, украинское село Перегуды - такова “география” рассказов и повестей Лескова в одной только книге. Люди разных наций вступают здесь в самые неожиданные связи и отношения. “Истинно русский человек” то посрамляет иноземцев, то оказывается в зависимости от их “системы”. Находя общечеловеческое в жизни разных народов и стремясь по стичь настоящее и будущее России в связи с ходом исторических процессов в Европе, Лесков вместе с тем отчетливо сознавал своеобразие своей страны. При этом он не впадал в крайности западничества и славянофильства, а удерживался на позиции объективного художнического исследования. Как удалось “насквозь русскому” писателю и человеку, страстно любившему Россию и свой народ, найти меру такой объективности? Ответ в самом творчестве Лескова.

Лесков Н. С.
Сочинение по произведению на тему: Фольклорные традиции в произведении одного из русских писателей XIX века. (Н. С.Лесков. «Левша».)

Мало кто из писателей девятнадцатого века так широко использовал фольклор и народные традиции в своем творчестве. Глубоко веруя в духовную силу народа, он тем не менее далек от его идеализации, от сотворения кумиров, от “идольской литургии мужику”, используя выражение Горького. Писатель свою позицию объяснял тем, что он “изучал народ не по разговорам с петербургскими извозчиками”, а “вырос в народе” и что ему “не пристало ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги”.
Подтверждением писательской объективности может служить “Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе”, оцененный в свое время критикой как “набор шутовских выражений в стиле безобразного юродства” (А. Волынский). В отличие от других сказовых произведений Лескова рассказчик из народной среды не имеет конкретных черт. Этот аноним выступает от лица неопределенного множества, как его своеобразный рупор. В народе всегда бытуют разнообразные толки, передаваемые из уст в уста и обрастающие в процессе такой передачи всевозможными домыслами, предположениями, новыми подробностями. Легенда творится народом, и такой свободно сотворенной, воплощающей “народный глас” она и предстает в “Левше”.
Интересно, что Лесков в первых печатных редакциях предпосылал рассказу такое предисловие: “Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил “по старой вере”, читал божественные книги и разводил канареек”. Обилие “достоверных” подробностей не оставляло места для сомнений, но все оказалось. литературной мистификацией, которую вскоре разоблачил сам автор: “.я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года, и Левша есть лицо мною выдуманное.” К вопросу о выдуманности Левши Лесков будет возвращаться неоднократно, а в прижизненном собрании сочинений уберет “предисловие” окончательно. Сама эта мистификация была нужна Лескову для создания иллюзии непричастности автора к содержанию сказа.
Однако при всем внешнем простодушии повествования и этот рассказ Лескова имеет “двойное дно”. Воплощая народные представления о русских самодержцах, военачальниках, о людях другой нации, о себе самих, простодушный рассказчик знать ничего не знает, что думает о том же самом создавший его автор. Но лесковская “тайнопись” позволяет отчетливо услышать и авторский голос. И голос этот поведает, что властители отчуждены от народа, небрегут своим долгом перед ним, что правители эти привыкли к власти, которую не надо оправдывать наличием собственных достоинств, что не верховная власть озабочена честью и судьбой нации, а простые тульские мужики. Они-то берегут честь и славу России и составляют ее надежду.
Однако автор не скроет, что тульские мастера, сумевшие подковать английскую блоху, в сущности, испортили механическую игрушку, потому что “в науках не зашлись”, что они, “лишенные возможности делать историю, творили анекдоты”.
Англия и Россия (Орловщина, Тула, Петербург, Пенза), Ревель и Меррекюль, украинское село Перегуды - такова “география” рассказов и повестей Лескова в одной только книге. Люди разных наций вступают здесь в самые неожиданные связи и отношения. “Истинно русский человек” то посрамляет иноземцев, то оказывается в зависимости от их “системы”. Находя общечеловеческое в жизни разных народов и стремясь по стичь настоящее и будущее России в связи с ходом исторических процессов в Европе, Лесков вместе с тем отчетливо сознавал своеобразие своей страны. При этом он не впадал в крайности западничества и славянофильства, а удерживался на позиции объективного художнического исследования. Как удалось “насквозь русскому” писателю и человеку, страстно любившему Россию и свой народ, найти меру такой объективности? Ответ в самом творчестве Лескова.
http://www.
01.02.2012 18952 1785
Урок 25 Н. С. Лесков – выдающийся русский писатель, знаток и ценитель народной жизни и народного слова. сказ «Левша»

Цели: сообщить учащимся краткие биографические сведения о Лескове; познакомить с историей создания «Левши», начать работу над сказом.

Ход урока

I. Изучение нового материала.

1. Вступительное слово учителя о Н. С. Лескове и его творчестве.

Детство Николая Семеновича Лескова (1831–1895 гг.) прошло, как постоянно подчеркивал писатель, «…в самом народе», в мелкопоместном именьице Панино на Орловщине.

На экране – «Автобиографическая заметка» Н. С. Лескова; чтение ее продолжает учитель или специально подготовленные ученики.

<…> «По происхождению я принадлежу к потомственному дворянству Орловской губернии, но дворянство наше молодое и незначительное, приобретено оно моим отцом по чину коллежского асессора (в царской России гражданский чин 8 го класса). Род наш собственно происходит из духовенства, и тут за ним есть своего рода почетная линия. Мой дед, священник Дмитрий Лесков, и его отец, дед и прадед – все были священниками в селе Лесках, которое находится в Карачаевском или Трубневском уезде Орловской губернии. От этого села Лески и вышла наша родовая фамилия – Лесковы…

Отец мой, Семен Дмитриевич Лесков, «не пошел в попы», а пресек свою духовную карьеру тотчас же по окончании курса наук в Севской семинарии. Это, говорили, будто очень огорчило деда и едва ли не свело его в могилу…

Выгнанный дедом из дома за отказ идти в духовное звание, отец мой бежал в Орел с сорока копейками меди, которые подала ему его покойная мать «через задние ворота»…

С сорока копейками отец пришел в Орел и «из-за хлеба» был взят в дом местного помещика Хлопова, у которого учил детей, и должно быть, успешно, потому что от Хлопова его «переманул» к себе помещик Михаил Андреевич Страхов, служивший тогда орловским уездным предводителем дворянства…

На месте учителя в доме Страхова отец обратил на себя внимание своим прекрасным умом и честностью, которая составляла отменную черту всей его многострадальной жизни…

Я родился 4 февраля 1831 года Орловского уезда в селе Горохове, где жила моя бабушка, у которой на ту пору гостила моя мать…

Жили мы в крохотном домике, который состоял из одного большого крестьянского сруба, оштукатуренного внутри и покрытого соломой…

В деревне я жил на полной свободе, которой пользовался как хотел. Сверстниками моими были крестьянские дети, с которыми я и жил, и сживался душа в душу. Простонародный быт я знал до мельчайших подробностей и до мельчайших же оттенков понимал, как к нему относятся из большого барского дома, из нашего «мелкопоместного курничка», из постоялого двора и с Поповки…

За М. А. Страховым была замужем родная сестра моей матери, Наталья Петровна, большая красавица…

Плодом супружества Страхова и моей тетки было шесть головок детей – три дочери и три сына, из которых двое были немного меня старше, а третий ровесник. И так как для их воспитания в доме были русский и немецкий учители и француженка, а мои родители ничего такого держать для меня не могли, то я жил у Страховых почти до восьми лет, и это послужило мне в пользу: я был хорошо выдержан, то есть умел себя вести в обществе прилично, не дичился людей и имел пристойные манеры – вежливо отвечал, пристойно кланялся и рано болтал по-французски.

Но зато с этими благоприятностями для моего воспитания в душу мою вкрались и некоторые неблагоприятности: я рано почувствовал уколы самолюбия и гордости, в которых у меня выразилось большое сходство с отцом. Я был одарен, несомненно, большими способностями, чем мои двоюродные братья, и что тем доставалось в науках с трудностями, то мне шло нипочем. Немецкий учитель Кольберг имел неосторожность поставить это на вид тетке, и я стал замечать, что мои успехи были ей неприятны.

Дело в том, что по докладу неосторожного, но честного Кольберга меня за благонравие и успехи хотели «поощрять». Для этого раз вечером собрали в гостиную всех детей. Это было в какой-то праздник, и в доме случилось много гостей с детьми почти равного возраста…

Мне велели подойти к столу и получить присужденную мне семейным советом награду, что я и исполнил, сильно конфузясь, тем более что замечал какие-то неодобрительные усмешки у старших, а также и у некоторых детей, коим, очевидно, была известна затеянная против меня злая шутка.

Вместо похвального листа мне дали объявление об оподельдоке* , что я заметил уже только тогда, когда развернул лист и уронил его при общем хохоте.

Эта шутка возмутила мою детскую душу, и я не спал всю ночь, поминутно вскакивал и спрашивал: «За что, за что меня обидели?».

С тех пор я ни за что не хотел оставаться у Страховых и просил бабушку написать отцу, чтобы меня взяли. Так и было сделано, и я стал жить в нашей бедной хибарке, считал себя необыкновенно счастливым, что вырвался из большого дома, где был обижен без всякой с моей стороны вины.

Но зато, однако, мне негде было более учиться, и я снова теперь возвращаюсь к тому, что меня отвезли в Орловскую гимназию…

Я скучал ужасно, но учился хорошо, хотя гимназия…велась из рук вон плохо, дурно…

Ездил я домой в год три раза: на летние каникулы, на святки и на страстной неделе с Пасхою. При этой последней побывке мы с отцом всегда вместе говели – что мне доставляло особенное удовольствие, так как в это время бывает распутица и мы ездили в церковь верхом».

Вопрос:

– Что, по-вашему, означают слова и выражения: «из-за хлеба» был взят в дом», «пристойные манеры», «уколы самолюбия», «благонравие», «держал речь»?

К впечатлениям детства у Лескова добавляется опыт гимназических лет в Орле, а также незабвенные киевские годы. Но самым важным шагом к его истинному призванию явилась частная служба: в течение трех лет будущий писатель ездит по России, сопровождая партии крестьян-переселенцев. Поэтому Лесков хорошо знал народ. Впечатления этих лет и составили уникальную кладовую его памяти.

В литературу будущей писатель приходит уже 35-летним человеком, имея за плечами богатейший жизненный путь. «Он взялся за труд писателя зрелым человеком, превосходно вооруженный не книжным, а подлинным знанием жизни» (М. Горький). Вся предыдущая жизнь подготовила его к литературному труду и выполнению той задачи, которая исторически выпала ему как художнику.

По силе таланта Н. С. Лескова можно поставить в один ряд с И. С. Тургеневым, Ф. М. Достоевским, Л. Н. Толстым, М. Е. Салтыковым-Щедриным, А. П. Чеховым.

Он создал такие шедевры, как «Очарованный странник», «Запечатленный ангел», «Тупейный художник» и многие другие.

«Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе» принадлежит к шедеврам лесковского творчества» (Ю. Нагибин).

Лесков в первых печатных редакциях (1881) предпослал рассказу такое «предисловие»: «Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра I. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил «по строгой вере», читал божественные книги и разводил канареек. Люди к нему относились с почтением». Но вскоре автор сам «разоблачил» себя: «…я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года; и левша есть лицо мною выдуманное».

К вопросу о выдуманности левши Лесков будет возвращаться неоднократно, а в прижизненном собрании сочинений уберет «предисловие» окончательно. Вся эта выдуманная история была нужна Лескову для создания иллюзии непричастности автора к содержанию сказа.

2. Работа с учебником.

– Что такое «сказ»? (с. 306 учебника).

Сказ – жанр эпоса, опирающийся на народные предания и легенды. Повествование ведется от лица рассказчика, человека с особым характером, складом речи.

3. Чтение учителем первых трех глав «Сказа…».

4. Анализ прочитанного.

– Когда и где происходит действие?

– Выделите и прочитайте цитаты, характеризующие царя Александра Павловича, а затем Платова.

Запись цитат в тетрадях.

Александр Павлович:

«Объездил он все страны и везде через свою ласковость имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми».

«Мы, русские, со своим значением никуда не годимся».

«Государь на все это радуется».

«Государь взглянул на пистолю и наглядеться не может».

«Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко».

«Пожалуйста, не порть мне политики».

«Вы есть первые мастера на всем свете, и мои люди супротив вас сделать ничего не могут».

«Государь так соображал, что англичанам нет равных в искусстве».

Платов:

«Платов… этого склонения не любил… И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть, – и чем-нибудь отведет».

«…а Платов держит свою ажидацию, что для него все ничего не значит».

«Платов показывает государю собачку, а там на самом сугибе сделана русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле».

«…а Платов доводил, что и наши на что взглянут – все могут сделать, но только им полезного учения нет… у английских мастеров совсем на все другие правила жизни, науки и продовольствия…».

II. Подведение итогов урока.

2) выделить (и записать) цитаты, характеризующие царя Николая Павловича, Платова, левшу;

3) приготовить художественный пересказ одной из глав;

Скачать материал

Полный текст материала смотрите в скачиваемом файле.
На странице приведен только фрагмент материала.

Фольклорные традиции в произведении одного из русских писателей XIX века. (Н. С.Лесков. «Левша».) Мало кто из писателей девятнадцатого века так широко использовал фольклор и народные традиции в своем творчестве. Глубоко веруя в духовную силу народа, он тем не менее далек от его идеализации, от сотворения кумиров, от "идольской литургии мужику", используя выражение Горького. Писатель свою позицию объяснял тем, что он "изучал народ не по разговорам с петербургскими извозчиками", а "вырос в народе" и что ему "не пристало ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги". Подтверждением писательской объективности может служить "Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе", оцененный в свое время критикой как "набор шутовских выражений в стиле безобразного юродства" (А. Волынский). В отличие от других сказовых произведений Лескова рассказчик из народной среды не имеет конкретных черт. Этот аноним выступает от лица неопределенного множества, как его своеобразный рупор. В народе всегда бытуют разнообразные толки, передаваемые из уст в уста и обрастающие в процессе такой передачи всевозможными домыслами, предположениями, новыми подробностями. Легенда творится народом, и такой свободно сотворенной, воплощающей "народный глас" она и предстает в "Левше".

Интересно, что Лесков в первых печатных редакциях предпосылал рассказу такое предисловие: "Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил "по старой вере", читал божественные книги и разводил канареек". Обилие "достоверных" подробностей не оставляло места для сомнений, но все оказалось... литературной мистификацией, которую вскоре разоблачил сам автор: "...я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года, и Левша есть лицо мною выдуманное..." К вопросу о выдуманности Левши Лесков будет возвращаться неоднократно, а в прижизненном собрании сочинений уберет "предисловие" окончательно. Сама эта мистификация была нужна Лескову для создания иллюзии непричастности автора к содержанию сказа. Однако при всем внешнем простодушии повествования и этот рассказ Лескова имеет "двойное дно". Воплощая народные представления о русских самодержцах, военачальниках, о людях другой нации, о себе самих, простодушный рассказчик знать ничего не знает, что думает о том же самом создавший его автор.

Но лесковская "тайнопись" позволяет отчетливо услышать и авторский голос. И голос этот поведает, что властители отчуждены от народа, небрегут своим долгом перед ним, что правители эти привыкли к власти, которую не надо оправдывать наличием собственных достоинств, что не верховная власть озабочена честью и судьбой нации, а простые тульские мужики. Они-то берегут честь и славу России и составляют ее надежду. Однако автор не скроет, что тульские мастера, сумевшие подковать английскую блоху, в сущности, испортили механическую игрушку, потому что "в науках не зашлись", что они, "лишенные возможности делать историю, творили анекдоты". Англия и Россия (Орловщина, Тула, Петербург, Пенза), Ревель и Меррекюль, украинское село Перегуды - такова "география" рассказов и повестей Лескова в одной только книге. Люди разных наций вступают здесь в самые неожиданные связи и отношения. "Истинно русский человек" то посрамляет иноземцев, то оказывается в зависимости от их "системы".

Находя общечеловеческое в жизни разных народов и стремясь постичь настоящее и будущее России в связи с ходом исторических процессов в Европе, Лесков вместе с тем отчетливо сознавал своеобразие своей страны. При этом он не впадал в крайности западничества и славянофильства, а удерживался на позиции объективного художнического исследования. Как удалось "насквозь русскому" писателю и человеку, страстно любившему Россию и свой народ, найти меру такой объективности? Ответ в самом творчестве Лескова.

Сочинение по произведению на тему: Фольклорные традиции в произведении одного из русских писателей XIX века. (Н. С.Лесков. «Левша».)

Скачать материал