Тема родины в лирике русских поэтов. Тема родины в лирике А. Блока

Москва, Москва! Люблю тебя как сын! Как русский, —
сильно, пламенно и нежно.
И.Ю. Лермонтов

Тема Родины является одной из ведущих тем в творчестве . Родина – положительный идеал поэта, поэтому так велико желание поэта воспеть ее, какой бы она ни была. В стихотворениях поэта Родина предстает разной: с одной стороны, для него Россия — его Родина, где он родился и вырос. Такую Россию Лермонтов любил и прославлял. С другой стороны, он видел Россию как страну, в которой правит грубая, жестокая власть, подавляющая все человеческие стремления, а главное, народную волю. Это двоякое понимание России и отразилось в стихотворениях Лермонтова.

«Люблю Отчизну я, но странною любовью. Не победит ее рассудок мой, ни слава, купленная кровью, ни полный гордого доверия покой», — писал Лермонтов в .

В стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива» Лермонтов размышляет о своей «странной любви» к Родине. Лермонтов тонко чувствует красоту родной природы, единение с ней. В общении с природой родного края, поэт чувствует духовную близость с Родиной. Чувство поэта проявляется в любви к незатейливым русским пейзажам, к «чете белеющих берез». Родные просторы успокаивают поэта, соединяясь с природой, поэт чувствует себя счастливым:

Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, —
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу бога…

Природа дарит поэту душевное спокойствие, сердечное тепло.

Свою «странную любовь» к Родине поэт продолжает выражать в стихотворении «Родина». Рабски покорная Россия – это еще не Родина. Родина для Лермонтова – это «степей холодное молчанье», «ее лесов безбрежных колыханье», это – народ, простые русские люди с их радостями и горестями.

С отрадой многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно.

Лермонтову близка и дорога такая Россия с ее неразгаданной тайной. Неразгаданной осталась и любовь поэта. Свою любовь поэт называет странной, еще и потому, что любя, страдает, мучается и скорбит вместе с Родиной и народом. Поэтому Россия Лермонтова – это не только пейзажные зарисовки, милые сердцу родные края. Родина у Лермонтова «… немытая Россия, страна рабов, страна господ,…мундиры голубые, и…им преданный народ». Его всегда волновала судьба России, поэтому поэту было больно осознавать, что его Родина погрязла в бесчеловечности, жестокости и непонимании. Россию – страну «рабов и господ» поэт не хочет видеть, не принимает, поэтому и говорит: « »

Счастье и слава Отчизны, вера в ее освобождение — вот о чем мечтал Михаил Юрьевич. «Иди в огонь за честь Отчизны, за убежденья, за любовь!» — призывает поэт. Таким патриотическим настроением проникнуто знаменитое .

Поэт любил и уважал русский народ, он понимал, что именно простые русские мужики спасли Россию во время войны 1812 года. Они всегда были готовы умереть за Родину:

Ребята! Не Москва ль за нами,
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!

Солдат, ведущий повествование, не один, он выступает от имени всех. При этом постоянно подчеркивает общий патриотический настрой и общее отношение к войне как к серьезному воинскому долгу:

И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Поэт явно разделяет патриотическое чувство героя своего стихотворения. Но, к сожалению, не видит их продолжения в нынешнем для него поколении. Поколение современников Лермонтова ни в чем не нуждается, ни к чему не стремится. Их волнует лишь личное благо, а улучшение жизни России их мало интересует. Поэтому в стихотворении противопоставлено «нынешнее время» и прошлое. Старый солдат говорит: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя…» В этих словах укор поэта своему поколению, которое и ненавидит, и любит «случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви», Современное поколение неспособно на подвиги, утратило связь с народом. Простые и естественные взаимоотношения между русскими солдатами на войне противостоят безнравственным законам, по которым живет «нынешнее племя».

Судьба его поколения — один из самых важных вопросов, который волнует Лермонтова. Это поколение живет в эпоху «безвременья», основным признаком которого было отсутствие общественных идеалов. Гнетущую атмосферу, царящую в России в конце 20-х годов XIX века, описывает поэт и в . В стране одаренный человек не может развивать свои дарования, поскольку в атмосфере страха, подозрения, доносительства хорошо живут лишь ничтожества, а умный, сильный человек чувствует пустоту и бесцельность своего существования:

И душно кажется на Родине,
И сердцу тяжко и душа тоскует…,
Не зная ни любви, ни дружбы сладкой…

Любовь поэта к России настоящая, взыскательная, глубокая. Он далек от умиления, он не прощает ей недостатков. Двойственное отношение поэта к отчизне сквозит в каждой строке его произведений. Это «убогая и обильная» Россия - его любимая родина, но временами прорываются боль и гнев на людское долготерпение, рабское смирение, которых поэт не может и не хочет ни принять, ни понять, ни объяснить.

Каждый поэт по-своему изображал Родину. Кто-то в образе матери, кто-то утверждал, что родной край - это мать или возлюбленная. Иные персонифицировали ее, пытались показать как отдельного человека, который тоже переживает, страдает, любит и терпит.

Александру Александровичу удалось совместить несколько вариантов образов. При этом, с каждым новым стихотворением открывается новый образ Родины в лирике Блока. Но это не значит, что восприятие родного края у него рассеивается, отношение к нему меняется. Поэт понимает и принимает Родину во всей ее многогранности, величии и бедности, благодати и страданиях.

Понятие Родины для Блока

Тема Родины в не присутствовала изначально. Она стала подытоживающим этапом его жизни. Но именно он и стал одним из самых важных в судьбе поэта.

К такой теме Блок пришел не сразу. Она появилась после долгих скитаний поэта и многих пережитых страданий. Это способствовало полному погружению А. Блока в тему. И именно поэтому он не ограничился шаблонным изображением Родины, как некой абстрактной величины. Или же, наоборот, как определенной территории, существование которой ограничено в пространственно-темпоральном континууме.

То есть, Россия не существует для него только сейчас, и только от одного пограничного столба до другого по поверхности. Она проникает в вещи и судьбы, рассеивается в воздухе, впитывается в землю.

Закономерно, что при таком понимании и переживании темы, образ Родины в творчестве Блока не может иметь одно лицо и такое же отображение в зеркале поэтичного мастерства.

Варианты изображения Родины Блоком

Чтобы максимально точно отобразить свои переживания по поводу родного края, Блок использовал его поэтическое изображение в нескольких вариантах. Литературоведы выделяют такие варианты, в каких отображена Родина в лирике Блока:

сказочность - не персонифицированный образ волшебного края, со сказочными существами, загадками, таинственными лесами;
романтичность - Родина изображается как возлюбленная молодого юноши, нежная, трепетная, неповторимая;
историзм - край, у которого есть прошлое, своя история, и с ними нельзя не считаться;
бедность и страдание - не столько образ Родины, сколько обобщение ее жителей, которые претерпевают не самые лучшие времена. Но при этом не предают свой край, а принимают таким, какой есть, но с надеждой на положительные изменения;
обобщенный образ живого существа - Родина - это живое существо, подобное человеку, но характеристика дана только посредством абстрактных понятий, а не конкретизации тех или иных черт внешности;
оптимистичность - в таком ключе Блок высказывает свои надежды на светлое будущее страны, верит в грядущие благоприятные изменения.

Сказочные мотивы в изображении

Изображение России, как земли сказочной, мифической находим в стихотворении «Русь». Не только описанный пейзаж напоминает фольклорные характеристики придуманной местности, но и упоминание нереальных существ, таких как ведьмы, ведуны, ворожеи, черты и прочие. Элементы окружающего - дебри, болота - тоже часто употребляются в мифологических рассказах.

Цвета, которые всплывают в воображении при этом описании, преимущественно черные, серые, грязно-зеленые, коричневые.

Но резкий переход к спокойному, умиротворенному созерцанию природы не только дает понять, что первое впечатление было ошибочным. Такой резкий контраст подчеркивает загадочность Руси - то темнота и страхи, то тишина и леность (море лениво омывает берега, желтый обрыв, поля).

Романтизация образа Родины

Но мифологизация образа Родины не является нововведением Блока. Многие его предшественники обращались к этому приему. Другое дело, что он подавал сказку и реальность в резком контрасте.

Как известно, мифичные образы присущи эпохе романтизма. Но Блок не был романтиком, потому возвышенные образы в его поэзии приобретают иной характер, чем у предшественников. Так, к судьбе Родины поэт подходил не со стороны философской, отвлеченной. Он любил Россию, как любят женщину - самоотверженно, горячо.

Но, как говорил сам Александр Александрович, это происходит потому, что в мире поэзии, в котором он стремится пребывать повсеместно, нет разделения на свое и общее. Все общее, что касается самого сердца поэта, становится автоматически личным. Интимное в поэзии выносится на всеобщее обозрение, с целью быть услышанным и понятым.

Родина - это женщина. Возлюбленная, молодая красавица, жена, но не мать, как ее представляли в своем творчестве предшественники Блока. Это необузданная, сильная, манящая дива, но при этом нежная, смирная, красивая. Поэт поддает образ интимизации, наделяя его теми чертами, которые присущи и воспетой им же Прекрасной Даме.

Как декадент, он утверждает, что любить стоит только прекрасное. Страдания - тоже возвышенные чувства, которые должен принять и пропустить через себя каждый, но при этом не потерять себя. Потому, для того чтобы полюбить Россию, к ней сначала нужно почувствовать сострадание, постичь глубину ее горестей.

Россия в диахроническом срезе

Тема Родины в творчестве Блока не ограничивается только современностью автора. Для того чтобы лучше постичь природу такого явления, он прибегнул к историческим экскурсам.

Понятия Россия, Родина Блок отождествляет, и потому история страны неразделима с жизнью каждого человека, населяющего ее. Это если рассматривать понятия в романтическом контексте тоже. Так, нас интересует прошлое возлюбленной, ее судьба, как патриота - манит история.

Цикл стихов «На поле Куликовом» посвящен истории России. Он подает панорамное изображение жизни страны от монголо-татарского ига и до современности. Кроме того, поэт высказывает надежды на светлое будущее России, потому что она стремится вперед, многое одолела, перестрадала, а после такого неизменно наступает благоденствие.

Россия - бедная и многострадальная

Как и в контрасте пейзажей, Россия выступает неоднородной страной и в общем благосостоянии. Речь идет и о нищете отдельных граждан, которая соседствует с невероятным богатством других, и о судьбе страны в целом. Тяжело переживая за долю своего родного края в сложных политических и экономических условиях, поэт все же выражает глубокую уверенность, что все изменится.

Даже в «золотые годы» в России трепались «три стертых шлеи», а расписные спицы ввязываются в расхлябанные колеи. То есть, каждый старается приобрести личное материальное благополучие, забывая про общественное. В этом и состоит одна из ключевых, по мнению автора, проблем российского общества.

При этом всем внешнем нищенстве, Блок акцентирует внимание на благодатной почве, богатстве земли. Чувство любви к Родине поэт описывает чистым, наивным, девственным. Именно тема Родины в поэзии Блока перекликается с мотивами переживаний по поводу первой любви и ее слез. Такие же страдания, кристальные, незапятнанные, он переносит, когда задумывается о судьбе страны.

Персонифицированный образ без привязки к конкретике

Новое видение образа родного края дает нам анализ стихотворения «Родина». Блок в своем цикле дарит нам понимание образа России также как существа персонифицированного. Но при этом нет привязки к конкретной личности или собирательному образу.

Родина выступает чем-то, вернее, кем-то обобщенным. Живым, но при этом эфемерным. Она стоит за душой автора в качестве его главного богатства и самого большого страдания.

Страна отрывается от земного, материального и появляется в качестве высшей материи. Скорее, это не сам образ Родины, а именно любви к ней. Это наводит на мысль о частичном отходе Блока от декадентства. Он живет в мире не материальном, а в возвышенном, отрешенном от земных забот. Но тут же признается в привязанности к реальному существу - Родине.

Оптимизм в изображении России

При всем пессимистичном, на первый взгляд, изображении России, тема Родины в поэзии Блока все-таки высветлена в оптимистичном ключе. Автор надеется на скорую перемену положения. Объясняет он это простым законом справедливости, которая обязательно воссторжествует. Россия, которая претерпела множество революций, войн, разрух, нищеты, просто не может не стать сверхсильной богатой державой.

Он сравнивает ее с тройкой, что запряжена лихими скакунами, не знающими отдыха. Таким не страшна ни «расхлябанная колея», ни метель.

Так и родился цикл стихотворений, которые мог написать в то время только Блок - «Родина». Анализ стихов из цикла дарит уверенность в светлом будущем и надежду в лучшие времена.

Средства для создания образа Родины

Одним из самых распространенных средств, которые использует поэт, является персонификация. Тема Родины в творчестве Блока приобретает близкое звучание, сама Россия превращается то в молодую девушку, то в дикую и необузданную женщину, то становится сказочным местом.

Тема Родины в поэзии Блока также раскрывается при помощи развития образа. На этом построены практически все варианты подачи образа, в большей или меньшей мере, чему подтверждением служит анализ стихотворения. «Родина», Блок не зря выбрал такое простое название для цикла. Это итог творчества поэта, выражение на бумаге всех его мыслей и тревог, которые накапливались на протяжении жизни.

Новаторство Блока в изображении Родины

Предшественники поэта при изображении Родины также использовали такое средство, как олицетворение. И многие из них оживляли образ, вселяя его в женское обличие. Но тема Родины в творчестве Блока приобрела новое звучание - это не мать, как описывали ее другие, а подруга, невеста, жена. То есть она и в горе, и радости идет плечом к плечу с лирическим героем. И не покровительствует, а сама нуждается в защите.

Также непривычна и подача образа в виде чего-то живого, но в то же время абстрактного. Россия - не картинка, изображение, а ассоциирующийся у каждого со своими вещами объект.

1901-1907 годов развивается в разных направлениях, чаще параллельных, нежели пересекающихся. Все они по-разному проявляются в разделе «Родина», куда вошло 27 стихотворений 1907-1916 годов. Важнейшую роль в нём играет цикл «На поле Куликовом» (1908).

Известную битву А.Блок рассматривает как событие символическое, главный смысл которого раскрывается через два многозначных образных ряда, являющих собой противоположные жизненные начала. Все пять стихотворений пронизывает начало светлое, святое, божественное: «святое знамя», «светлый стяг», «за святое дело», «светлая жена», «в одежде, свет струящей», «светел навсегда», «светлые мысли», «озарим кострами», «что княжна фатой» и т.д. Ему противостоит начало тёмное, ночное, зловещее: «тучей чёрной двинулась орда», «сожжённые тёмным огнём», «и даже мглы - ночной и зарубежной», «пусть ночь», «в ночь, когда Мамай», «перед Доном тёмным и зловещим» и т.д.

Данные образные ряды - своеобразная ось координат всего цикла. Лирический герой, Русь находятся на пересечении этих начал, стихий. Отсюда и борьба на разных уровнях: военно-нацио- нальном и личностном, борьба со злом во вне и в себе, борьба с переменным успехом:

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль.

(«Река раскинулась. Течёт, грустит лениво...») Вздымаются светлые мысли В растерзанном сердце моём, И падают светлые мысли, Сожжённые тёмным огнём.

(«Опять с вековою тоскою...»)

Однако наличие противоположных начал в цикле, антитеза, используемая в качестве основного художественного приёма, не свидетельствуют о двойничестве этих начал, что присуще творчеству символистов. «На поле Куликовом» отличает христианская иерархичность, подчинённость системы образов, ценностной шкалы источнику света - Богу (отсюда та неслучайная символика, о которой шла речь). К Творцу по-разному обращены мысли героев в наиболее критические минуты:

Чтоб не даром биться с татарвою, За святое дело мёртвым лечь!

(«Мы, сам-друг, над степью в полночь стали...») Теперь твой час настал. - Молись!

(«Опять на поле Куликовом...»)

Божественное начало, наличествующее во всех пяти стихотворениях, как начало ценностное и структурно определяющее, ни разу не подвергается сомнению, тем более дискредитации, как было до июня 1908 года и после него неоднократно.

Этот цикл не столь характерен для творчества поэта и отношением к другому бессознательному чувству - тоске. Она, один из ключевых образов в лирике А.Блока, - порождение двух стихий: природной и человеческой («Река раскинулась. // Течёт, грустит лениво...»). Природная тоска-грусть существует как данность, как прародина русского человека. К этой тоске своеобразно привито азиатское начало: «Наш путь - стрелой татарской древней воли // Пронзил нам грудь». И как результат - беспредельность, безбрежность, вечность русской тоски.

В данном контексте стало традицией приводить слова А.Пуш- кина «На свете счастья нет, но есть покой и воля» как выражение идеала, предваряющего блоковскую тоску-волю. Думаю, почва для подобных утверждений отсутствует. В плане к продолжению отрывка «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит...» А.Пушки- ным вполне определённо сказано: «О, скоро ли перенесу мои пенаты в деревню, - поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические - семья, любовь etc. - религия, смерть» (Пушкин А. Полн. собр. соч.: В 10 т. - Т. 3- - М., 1957). То есть данный идеал никак не совпадает с азиатским из «На поле Куликовом»: воля у Пушкина «привязана» к основным «культам», лежащим в основе традиционного национального мировосприятия, - земли, семьи, народа, религии, смерти.

Отношение Блока к азиатскому пути, к тоске-воле принято трактовать как неосознанное, противоречивое. Такой подход порождён прежде всего констатирующими характеристиками цикла, не выражающими авторских оценок В четвёртом стихотворении, где позиция поэта обнажена, о влиянии татарской воли - на уровне отдельного человека и уровне вечном - сказано следующее: «Развязаны дикие страсти // Под игом ущербной луны»; «И падают светлые мысли, // Сожжённые тёмным огнём». Понятно, что влияние это положительным не назовёшь.

Показателен выход, предлагаемый в данной ситуации: Явись, моё дивное диво! Быть светлым меня научи!

На первый взгляд, «дивное диво» - это не тютчевское: «Я верю, Боже мой! Приди на помощь моему неверью!...» («Наш век»). Однако если «дивное диво» возьмём в контексте «светлого» образного ряда цикла, заканчивающегося итоговой мыслью пятого стихотворения: «Теперь твой час настал. - Молись!», - то станет ясно: перед нами редкий случай, когда позиции А.Блока и Ф.Тютчева совпадают.

Конечно, нельзя не заметить: то, что у Ф.Тютчева существует как естество, у А.Блока - труднейшее волевое решение, у которого на уровне чувства и мысли есть серьёзный противовес. Это обусловливает дальнейшее развитие темы Родины в творчестве поэта. Христианская вертикаль в той или иной степени определила направленность стихотворений «Там неба осветлённый край...» (1910), «Сны» (1912), «Я не предал белое знамя...» (1914), «Рождённые в года глухие...» (1914), «Дикий ветер» (1916). Азиатская вертикаль, завершающаяся «Двенадцатью» и «Скифами», породила произведения, ставшие знаковыми.

В стихотворении «Россия» (1908) можно выделить три равнозначных части. В первой задаётся тон в изображении Родины, который станет преобладающим, часто единственным в последующих произведениях цикла: «И вязнут спицы росписные // В расхлябанные колеи», «нищая Россия», «избы серые». Здесь же звучит тонкая лирическая нота («Твои мне песни ветровые, // Как слёзы первые любви»), которую трудно оценить однозначно, ибо такое отношение героя к отчизне соседствует с признанием: «Тебя жалеть я не умею...». Если это любовь, то не традиционно-русская, где жалость и любовь - чувства, по крайней мере, одного корня.

Во второй части появляются прямые характеристики России: «разбойная краса», «прекрасные черты». Возникает вопрос: такое соседство, такой знаменательный ряд - это случайность или закономерность? Оксюморонное словосочетание «разбойная краса» даёт основание предположить, что данный ряд - закономерность.

Здесь же содержится и объяснение неумению жалеть: «Не пропадёшь, не сгинешь ты...». Вера Блока держится на двух «китах», первый из которых - «мгновенный взор из-под платка». С большой долей точности можно предположить, что речь идёт о взоре, ввергающем в водоворот плотских страстей.

Вторая составляющая веры героя-автора - «глухая песня ямщика», звенящая «тоской острожной». Понятно, что ключевой является последняя часть образа, порождённая известной «левой» традицией, подразумевающей в этой тоске «освободительный» пафос. Таким образом, Блок, игнорируя сущность России, создаёт миф, который по-разному реализуется в «Кармен», «Двенадцати», «Скифах» и других произведениях, в частности, в стихотворении «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..» (1910).

Уже в первой строфе разбойно-острожный мотив получает естественное, только теперь государственное продолжение: Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

О сущности русской государственности в таком контексте гадать не приходится...

Тема любви к Родине в этом стихотворении обретает новое и неожиданное звучание:

Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться... Вольному сердиу на что твоя тьма?

Позиция героя - это позиция человека, не только вынужденно мающегося с Россией, в силу обстоятельств живущего на Родине и подумывающего о разлуке с ней, но и выступающего по отношению к отчизне в роли судьи.

Используя кольцевую композицию, А.Блок вводит в первую и последнюю строфы антитезы (вольные сердце и дух героя противопоставляются тьме и сонному мареву России), которые предопределяют и объясняют суровый приговор отчизне во второй строфе.

Начало её: «Знала ли что? Или в Бога ты верила? // Что там услышишь из песен твоих?» - это риторические вопросы, усугубляющие беспросветность оценок, в том числе, скрытым сарказмом. Беспросветность усиливают и строчки, где даются прямые характеристики России: «Чудь начудила, да Меря намерила // Гатей, дорог, да столбов верстовых», - и строфа, построенная по принципу дискредитации, перечёркивания сделанного:

Лодки да грады по рекам рубила ты, Но до Царьградских святынь не дошла... Соколов, лебедей в степь распустила ты - Кинулась из степи чёрная мгла...

Среди образов, иллюстрирующих в той или иной степени авторское видение истории, отметим «двойнический», предваряющий «Скифы»: «красное зарево» - «сонное марево».

Стихотворение «Новая Америка» (1913) представляет интерес прежде всего тем, что содержит редчайшее принципиальное признание: «Твоего мне не видно лица», - отчасти объясняющее позицию автора в «Руси», «России» и других названных и неназванных произведениях. Природно-антуражное восприятие страны («за снегами, лесами, степями») мешает понять главное - суть, дух России; то, что в стихотворении названо «лицом». И если вопрос второй строфы: «Только ль страшный простор пред очами, // Непонятная ширь без конца?» - несёт в себе внутреннюю неудовлетворённость таким эмоционально-пространственным видением России, то последовавшее затем объяснение помогает понять, почему недоступно «лицо» Родины.

Недоступно, в первую очередь, потому, что нет веры в Россию православную, в Русь «богомольную». В «Новой Америке», «Грешить бесстыдно, непробудно...» и некоторых других стихотворениях в разъятом виде уже представлен образ «Святой Руси» из «Двенадцати» - «кондовой, избяной, толстозадой». И ясно одно, что в отношении к ней автор солидарен с двенадцатью красногвардейцами. Правда, пока речь не идёт о том, чтобы «пальнуть» в «Святую Русь».

В «Новой Америке» Блок-двоемирец вновь одномерен, однолинеен. Через «атрибуты» веры: «глас молитвенный», «звон колокольный», «кресты» - герою видится иное, являющееся для него определяющим, на что лишь «намёкнуто»:

Нет, не старческий лик и не постный Под московским платочком цветным! <...> Шепотливые, тихие речи, Запылавшие щёки твои...

Так реализуется постоянное желание видеть в России Кармен, готовность верить в Россию-Кармен.

Постоянство проявляется и в другом: у Н.Некрасова (чьё восприятие отчизны было явно созвучно поэту) Русь, как общеизвестно, «и убогая, и обильная...», у АБлока же в «Новой Америке» - лишь «убогая финская...». Этот «левый» дальтонизм - способность видеть только одну сторону многогранного явления - встречается в творчестве писателя неоднократно: в «России», «Осеннем дне», «Возмездии», «Двенадцати» и других произведениях.

Е.Эткинд, комментируя статью поэта «Без божества, без вдохновенья», задаёт вопрос: «Откуда у Блока такой - свирепо-прорабо- точный слог?». И чуть позже сам на него отвечает, ссылаясь на свидетельства мемуариста и биографа о психическом заболевании поэта, которое сопровождалось «беспричинными вспышками бешенства» (Эткинд Е. Кризис символизма и акмеизма // Эткинд Е. Там, внутри. О русской поэзии XX века. - СПб., 1995).

Примечательно, что однобокие характеристики России, пере- иначивание её духовной сущности не вызвали ни у одного известного блоковеда возражений. Более того, многие, как Г.Федотов, «хотели обогатить через Блока <...> знание о России» (Федотов Г. На поле Куликовом // «Литературная учёба», 1989, № 4). Вот, например, как с помощью поэта «обогатился» В.Орлов, всю свою жизнь посвятивший изучению его творчества: «Это - та историческая, «византийская» Россия, что называется святой на языке Катковых и Леонтьевых, Победоносцевых и Столыпиных, Меньшиковых и Пуриш- кевичей, «страна рабов, страна господ», где всё казалось раз и навсегда поставленным на место: бог на иконе, царь на троне, поп на амвоне, помещик на земле, толстосум на фабрике, урядник на посту. Здесь трясли жирным брюхом и берегли добро, судили и засуживали, мздоимствовали и опаивали водкой, насиловали и пороли, а в гимназиях учили, что Пушкин обожал царя и почитал начальство» (Орлов В. Гамаюн. - М., 1981).

Я не ставлю под сомнение наличие в действительности блоков- ской России, но сомневаюсь в продуктивности такого взгляда, такого художественного метода. О возможности и необходимости иного подхода справедливо писал и сам поэт в октябре 1911 года: «Нам опять нужна вся душа, всё житейское, весь человек.. Возвратимся к психологии... Назад, к душе, не только к «человеку», но и ко всему человеку - с духом, душой и телом, с житейским - трижды так» (БлокА.

Дневник. - М., 1989). К сожалению, этот принцип применительно к России чаще всего не соблюдается Блоком: в его зрелой лирике дух, душа отчизны практически отсутствует.

У Н.Некрасова (который, по общепринятому и справедливому мнению, был созвучен поэту в понимании многих вопросов) в гениальном стихотворении «Тишина» есть строки, передающие состояние души, явно недоступное А.Блоку, автору третьего тома лирики:

Войди!Христос положит руки И снимет волею святой С души оковы, с сердца муки И язвы с совести больной... Я внял... я детски умилился... И долго я рыдал и бился О плиты старые челом, Чтобы простил, чтоб заступился.

В стихотворении «Грешить бесстыдно, непробудно...» (1914) А.Блок в изображении Родины идёт по наезженной колее, на которой он печально предсказуем (вновь отчизна предстаёт в виде «тёмного царства»). Удивление вызывает то, что поэт психологически неубедительно соединяет в лирическом герое два несовместимых человеческих типа.

Социальная ограниченность авторского видения человека и России проявляется в данном случае со всей очевидностью. Так, герой - представитель «тёмного царства» - лишён АБлоком каких- либо здоровых начал. Если он и совершает благое деяние (жертвует деньги на храм), то тут же поэт это деяние перечёркивает: «А во- ротясь домой, обмерить // На тот же грош кого-нибудь». Схематизм, однобокость в изображении жизни здесь и далее в тексте проявляется в предельной степени: И под лампадой у иконы Пить чай, отщёлкивая счёт, Потом переслюнить купоны, Пузатый отворив комод, И на перины пуховые В тяжёлом завалиться сне...

Подобные стереотипы в изображении «старой» России найдут своё отражение в «Двенадцати», «Интеллигенции и революции».

Однако в первой части стихотворения повествуется, думается, не о «Диких», а об их судьях - интеллигентах, ибо «пройти сторонкой в Божий храм», «Тайком к заплёванному полу // Горячим прикоснуться лбом» - это поведение человека, оторванного от религиозно-на- циональных корней. Плохо также стыкуются факты из двух частей, условно говоря, «интеллигентской» и «мещанской»: с одной стороны, «счёт потерять ночам и дням», «голова от хмеля трудная», с другой - пусть и с сарказмом, но речь идёт всё же о работе. То есть для того, чтобы появились «переслюнявленные купоны», нужно трудиться.

Именно это соединение боли, жалости, любви к Родине и непонимание, неприятие её сути, духовного предназначения определило пафос «Коршуна» (1916) - стихотворения, завершающего раздел «Родина». Материнскому завету «крест неси» Блок придаёт негативный смысл. Поэтому ответ на вопрос, венчающий произведение, не вызывает у него сомнений: избавление человека, России от несчастий, «коршуна» возможно лишь на пути непокорства, пере- ступления через крест.

Когда это вскоре произошло, Блок, как следует из всего сказанного, был уже готов воскликнуть: «Чёрная злоба, святая злоба», «Эх, эх, без креста...».

Тема Родины в лирике Лермонтова

В лирике Пушкина отражены чувства и настроения поэта в период с 1814 по 1837 год. Творческий путь поэта длился 23 года. Многообразие взглядов на жизнь, любовь и на поэта и поэзию претерпевало изменения. Даже в “Онегине” много изменено. Пушкинские взгляды эволюционизировались. В лирике Лермонтова такой эволюции нет. Лермонтов пишет с 1828 до 1841-й - 11 лет. При жизни его было опубликовано не более 30 стихотворений. Лермонтов был очень требователен и строг к себе. Тематика лирики его очень разнообразна, а настроение устойчиво. И Пушкин, и Лермонтов - выразители идей своей эпохи.

“Как всякий настоящий, а тем более великий поэт, Лермонтов исповедался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть историю его души и понять его как поэта и человека”. И. Андроников.

Творчество Лермонтова приходится на переходный период в развитии русского общества - от дворянской революционности к разночинно-демократическому мышлению. Лермонтов - продолжатель идейно-художественных традиций Пушкина. Они оба представители того направления литературы, в котором отразились размышления, сомнения, отрицания. Эти поэты - создатели героя своего времени, лишнего человека (Онегин и Печорин).

Творчество Лермонтова необычайно своеобразно. Грань, разделяющая Пушкина и Лермонтова, - это 14 декабря 1825 года. Лермонтов вошел в литературу, когда революционные надежды были разрушены. Отсюда и своеобразие его лирики - безотрадность поэзии, одиночество, предчувствие трагической гибели. Однако вера в народ, в его могучие силы во многом помогали поэту побеждать эти настроения, и в лирике его утвердились тема поэта и поэзии, тема родины, природы; многие его произведения - горькая дума о судьбах молодого поколения эпохи.

Патриотическая лирика занимает важное место в поэзии Лермонтова. По мнению поэта, отношение к родине определяет положение и человека, и поэта. Лермонтов горячо любил Россию, любил ее так, как лучшие люди его времени - Белинский, Герцен, как позже Чернышевский, Некрасов, Добролюбов. Любовь к России соединялась в нем с ненавистью к врагам русского народа, с протестом против тирании, крепостного права, насилия над личностью. Мотивы любви к родине встречаются уже в ранних стихотворениях поэта. Боль за любимую родину звучит в стихотворении “Жалобы турка”:

Там рано жизнь тяжка бывает для людей,

Там за успехами несется укоризна,

Там стонет человек от рабства и цепей!..

Друг! этот край... моя отчизна!

В 1831 году поэт пишет “Поле Бородина”, на ту же тему, что и позднейшее “Бородино”. Это стихотворение - первое воплощение мыслей и чувств, живущих в душе поэта-патриота. Написанное в 1837 году Лермонтовым, достигшим политической зрелости, “Бородино” стало одним из любимейших стихотворений читателей. Стихотворение написано в связи с двадцатилетней годовщиной Бородинской битвы. Написано оно в форме разговора молодого солдата с ветераном - участником войны 1812 года. По существу, “Бородино” - рассказ рядового солдата о Бородинском сражении, так как только первые 7 строк принадлежат его собеседнику. Рассказ ведется эпически, спокойным тоном человека, гордого за свое героическое поколение, но в то же время не склонного к хвастовству и ложным фразам. Лишь изредка речь героя-бойца звучит торжественно:

Уж мы пойдем ломить стеною,

Уж постоим мы головою

За родину свою!

Истинный патриотизм русских людей, без позы, без хвастовства отражен в стихотворении. Настроение русских солдат перед сражением показано в четырех выразительных строках.

Ворчали старики:

Что ж мы? на зимние квартиры!

Не смеют что ли командиры

Чужие изорвать мундиры

О русские штыки!

Ореолом высокого героизма окружен образ полковника. В его уста вложены слова, которые столько раз повторяли советские воины в 1941 году:

Ребята! Не Москва ль за нами?

Умремте ж под Москвой,

Как наши братья умирали.

Симпатию вызывает и образ самого рассказчика: в его рассказе отражены те качества, которые мы до сих пор ценим в русском солдате: готовность умереть за родину, храбрость, вера в победу, гордость русским военным искусством, гордость за свое поколение. Однако подлинный герой Бородина - это русский народ, “могучее, лихое племя”, это одержавшие победы в войне с французами простые солдаты. Именно народу поет славу в своем стихотворении Лермонтов, выступающий как народный поэт.

Своеобразен стих “Бородина”, он звучит, как разговорная речь, написан четырехстопным ямбом. Это первое стихотворение, которое Лермонтов хотел показать Пушкину и напечатать в “Современнике”.

Чувством гордости за свой народ и свою родину проникнуто юношеское стихотворение Лермонтова “Два великана”, в котором также нашли художественное отражение события 1812 года. “Старый русский великан” поджидает к себе “другого из далеких чуждых стран”. “Русский витязь” - “старый русский великан” - спокоен, невозмутим, как будто заранее знает исход борьбы, по-богатырски могуч. Ему достаточно “тряхнуть головою”, чтобы дерзкий пришелец оказался поверженным. Довершает представление о нем образная деталь: “в шапке золота литого”, что уподобляет великана златоглавому Московскому Кремлю. “Великан” - воплощение силы всей Руси, но прежде всего Москвы, что не сдалась и не покорилась французам. Сила же и храбрость “пришельца” - проявление безрассудной дерзости. В гордости, с какой Лермонтов пишет о победе “русского великана”, проявляется его патриотизм, любовь к воинской славе отечества.

Многие стихи Лермонтова стали новым явлением в русской поэзии, ибо в них звучат гражданское негодование и протест против окружающей его николаевской действительности, которая губит самых талантливых. Трагической гибели Пушкина посвящено стихотворение “Смерть поэта”, первая часть его напоминает элегию, где автор скорбит о гибели дивного гения, который был славой и гордостью России. Лермонтов хорошо знал не только творчество Пушкина, но и последние, трагические несколько лет его жизни. Потому он пишет и о его неравной борьбе со светом, с высокопоставленными чиновниками, знавшими “его свободный смелый дар”, потворствовавшими убийству великого гения русской поэзии. Боль, горечь и ненависть к свету выразил автор во второй части стихотворения.

Высший свет, по мнению Лермонтова, - это “приличьем стянутые маски”, и часто мечтой поэт уходит от них в прекрасное прошлое. “Как часто, пестрою толпою окружен”, - вспоминает Лермонтов о дорогих, родных тархановских местах:

Родные все места: высокий барский дом

И сад с разрушенной теплицей

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд

А за прудом село дымится - и встают

Вдали туманы над полями.

Когда-то здесь поэт плакал и любил, но он знает, что невозможно жить только привязанностью к “недавней старине”! Как бы ни была она прекрасна. Автор-борец, он не может быть пассивным в жизни, улетать мечтой в прошлое. Его оружие - поэтическое слово, и, пользуясь им, он написал одно из самых сильных политических стихотворений “Прощай, немытая Россия”. Оно проникнуто ненавистью к царю, жандармам - “голубым мундирам”, и горечью патриота, упрекающего народ за послушание. Итак, Лермонтов в конце своей жизни воспринимал Россию “страной рабов, страной господ”. В лирике Лермонтова истинное чувство любви к отечеству противопоставляется казенному патриотизму. Он осуждает официальную Россию. Большое место в поэзии Лермонтова занимает и прямое выражение любви к родине. Если в стихотворении “Прощай, немытая Россия” звучит ненависть, сарказм, сатирическое обличение господствующих классов, то в ряде других стихотворений поэт выразил свою любовь к подлинной России, к России-Отчизне. Одним из лучших образцов патриотической лирики поэта является стихотворение “Родина”.

18 марта 1841 года Белинский писал Боткину: “Если будет напечатана его “Родина” - то, Аллах-Керим, - что за вещь - пушкинская, то есть одна из лучших пушкинских”.

Тема стихотворения определяется самим названием: “Родина”. Это уже не Россия в “голубых мундирах”, а страна русского народа, отчизна поэта. Поэт называет свою любовь “странной”.

Люблю Отчизну я, но странною любовью.

Эта любовь не похожа на казенный патриотизм правящих классов. Она слагается из горячей любви поэта к русскому народу и любви к родной русской природе. Стихотворение воссоздает картины родной природы: холодное молчание степей, “лесов безбрежных колыханье”, “подобные морям” разливы рек. Родная природа величественна.

Далее мысль поэта обращается к народу: “Проселочным путем люблю скакать в телеге”. “Проселочный путь” приводит нас в деревню, и возникает образ жизни русских людей, трогательный, грустный образ русской деревни:

И, взором медленным пронзая ночи тень,

Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,

Дрожащие огни печальных деревень.

Поэту близка и понятна жизнь простого русского народа, дорого все, что связано с жизнью русского крестьянина:

С отрадой многим незнакомой,

Я вижу полное гумно,

Избу, покрытую соломой,

С резными ставнями окно.

Перед взором лирического героя предстает народ в будни и в праздник.

И в праздник, вечером росистым

Смотреть до полночи готов

На пляску с топаньем и свистом

Под говор пьяных мужичков.

Лексика стихотворения, вначале литературно-книжная (“рассудок”, “слава, купленная кровью”), в последней части сменяется простой разговорной речью (“скакать в телеге”, “дымок жнивы”, “говор пьяных мужичков”). Русская природа, вначале представленная в ее суровом величии, потом предстает в трогательном образе “четы белеющих берез”. Шестистопный и пятистопный ямб сменяется в стихотворении четырехстопным. Разнообразна и рифмовка - чередующаяся, охватывающая и парная рифма.

Образ поэта в “Родине” - образ глубоко любящего родину русского передового человека 40-го. Белинский назвал “Родину” пушкинским стихотворением, потому что Пушкин первый показал, что значит подлинный реализм в поэзии, а Лермонтов в “Родине” - поэт-реалист. Стихотворение это высоко оценил Добролюбов: “Лермонтов обладал, конечно, талантом и, умевший рано постичь недостатки современного общества, умел понять и то, что спасение от этого ложного пути находится только в народе. Доказательством служит его удивительное стихотворение “Родина”, в котором он становится решительно выше всех предрассудков патриотизма и понимает любовь к Отечеству истинно, свято и разумно. Стихотворение “Родина” говорит о повороте творчества Лермонтова в сторону революционно-демократической поэзии.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.