Можем ли мы представить себе, что человеческое тело, лишившееся зрения, осязания, памяти когда-нибудь опять будет восстановлено, что его разложившиеся органы возродятся целыми и невредимыми, что опустевший череп вновь наполнится мозгом, что рассыпавшиеся кости снова соберутся вместе, - как воскреснет оно, если сгорело в огне, если съедено дикими зверями, птицами и рыбами, если, в конце концов, самим временем превращено в совершенный прах, в ничто? Будет ли оно таким же, каким погибло, - так что возродятся и хромые, и косые, и слепые, и прокаженные, и расслабленные, хотя, может быть, они и не захотели бы возрождаться в прежнем виде? Или люди возродятся неповрежденными, чтобы опять бояться увечий и болезней? Что потом произойдет с телом? Будет ли ему опять необходимо все? Прежде всего, пища и питье, воздух для легких? Ну а что потом, опять нарывы и раны, лихорадка и подагра? И желанная смерть? Все эти вопросы задавал как бы сам себе древний церковный писатель Тертуллиан, желая привлечь к разговору всех, кто, сомневаясь в общем воскресении, осознанно или неосознанно задается ими.
«Многие думают, - продолжает он, - что нельзя говорить о воскресении всех частей тела, если известно, что в жизни будущего века эти части тела будут уже не нужны, а значит - для чего человеку и тело, если жизнь будет уже не телесной, а духовной. Поэтому, говорят думающие так, не следует верить в сохранение тела без его частей, да и сами эти части невозможно представить без их обязанностей. Для чего, спрашивают, эта пещера рта, ряды зубов и пропасть глотки, вместилище желудка, пучина чрева и длинные сплетения кишок, когда не будет места еде и питью? Зачем эти части тела будут принимать, жевать, глотать, разлагать, переваривать и извергать? Зачем руки и ноги, да и все их подвижные суставы, когда прекратится сама забота о пропитании? Для чего детородные части обоего пола и хранилище зародышей, груди с их источниками, когда прекратится соитие, порождение и вскармливание? Наконец, зачем вообще все тело, если оно ничем не будет занято?»
И вот как сам Тертуллиан отвечает на все эти вопросы: «Когда богатый и щедрый владелец корабля ради своей прихоти или славы желает восстановить его, даже с тем, чтобы он более не выходил в море, - неужели тогда мы будем отрицать необходимость всех прежних сочленений корабля, только потому, что он не будет больше плавать, и можно просто сохранять его, любуясь красотой и не используя? Корабль, разбитый бурей или изъеденный гнилью, возвращается к прежнему состоянию и даже как бы гордится своим возрождением после того, как все его части собраны и восстановлены. Так и части тела до тех пор служат потребностям этой жизни, пока сама жизнь не перейдет из временного состояния к вечному, душевное тело - в духовное, смертное облечется бессмертием и тленное - нетлением. И когда, наконец, сама жизнь освободится от земных потребностей, тогда и части тела от обязанностей. Господь, определив к спасению всего человека, определил к нему и тело, пожелав, чтобы оно вновь (после воскресения) существовало в прежнем виде. Неужели стоит нам сомневаться в Божьем искусстве, в Божьем желании нашего восстановления и Божьем праве совершить это?
Впрочем, конец этому спору, - читаем мы у Тертуллиана - полагает слово самого Господа: Будут, - говорит Он, - как ангелы (Матф. 22; 30). Господь не сказал, - подчеркивает Тертуллиан, - что люди: будут ангелами, но: как ангелы, то есть останутся людьми. Для Бога нет невозможных вещей, по Божией воле и ангелы принимали человеческий облик, могли пить и есть, как написано об этом в книге Бытия: «И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел и встал, чтобы встретить их... и пришли в дом его. Он сделал им угощение, и испек пресные хлебы; и они ели». Разумеется, приняв облик человеческий, они сохраняли свою внутреннюю сущность. И если ангелы, став как люди и совершая телесные действия, оставались духовными существами, - то и люди, став как ангелы, и приобретя ангельские свойства (например, способность обходиться без пищи и без сна) останутся существами из плоти, то есть телесными.
Значит, тело воскреснет и воскреснет в том же виде, нисколько не поврежденное. Оно, даже рассеянное, повсюду сохраняется Промыслом Божиим с помощью вернейшего Посредника между Богом и людьми - Иисуса Христа (1 Тим. 2; 5), Который возвратит человеку Бога, Богу - человека, плоти - дух, а духу - плоть. Ибо Он уже заключил союз меж ними, союз в Своем Лице.» Так думал и писал древний учитель Церкви Тертуллиан.
Когда Господь Иисус Христос возжелал показать апостолам Свою Божественную Славу, дабы они не смущались, видя Его грядущие страдания и смерть, Он преобразился перед ними на горе Фавор: Просияло лицо Его как солнце, одежды же его сделались белыми как свет (Матф. 17;2). В величании праздника Преображения Господня Церковь поет: Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем пречистыя плоти Твоея преславное преображение. Вспоминая Преображение Пречистой плоти Господа Иисуса Христа прозреваем мы и собственное наше преображение - во второе и Страшное Его пришествие, когда праведники просветятся как солнце в Царствии Божием.
Сущность перемен, которые совершит Господь в Своем втором пришествии, не будет заключаться в полном уничтожении нашего мира и замене его чем-то совершенно невообразимым для нас, но в его преображении. Все изменится вдруг, во мгновение ока. Мертвые воскреснут в новых телах - своих, но обновленных, как Спаситель воскрес в Своем Теле, на нем были следы ран от гвоздей и копья, но оно обладало новыми свойствами и в таком смысле было новым телом.
В Откровении Иоанна Богослова об этом говорится так: «И увидел я новое небо и новую землю: ибо прежнее небо и прежняя земля миновали», - то есть речь идет не о прекращении бытия твари, но о перемене к лучшему, по слову апостола Павла: «сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Римл. 8;21). Эта новизна неба и земли будет состоять в преобразовании их Божественным огнем и в новизне форм и качеств, но не в изменении самой сущности.
Так и Иоанн Златоуст, толкуя слова Иова, сказавшего, что Бог в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога (Иов 19; 26-27), объясняет, что из этих слов Иова мы постигаем церковный догмат: воскреснет и вкусит вместе с душой вечную славу то же самое тело, что терпит напасти и мучения. Ибо несправедливо, чтобы «одно тело страдало, а воскресало другое».
Разумеется, между умершим телом и телом, которое воскреснет, существует не только тождество, но и различие. Эти тождество и различие такого же рода, как между пшеничным зерном и выросшим из него колосом, как между семенем и образовавшимся из него зародышем, который, развившись, превратился в совершенного человека.
Воскресшие о Господе в новых телах просветятся как солнце. Как игла, брошенная в горящую печь, изменяет цвет и превращается как бы в огонь, при том, что естество железа не уничтожается, а остается тем же, - так и в Воскресении все тело будет воскрешено и все сделается световидным, все погрузится и преложится в свет и в огонь, но не расплавится и не сделается огнем, так что бы не стало уже прежнего естества.
Согласно святителю Григорию Паламе, в нынешнем состоянии умная душа покрывается тяжестью плоти, а в будущем состоянии тела святых утончатся и одухотворятся таким образом, что станут почти нематериальными.
Тело, которое воскреснет, не будет нуждаться ни в крове, ни в одежде. Как пречистое тело Господа «вознеслось» во время Божественного вознесения, так и наше, которое будет «единосущно» ему, «будет вознесено на облаках», - говорит Иоанн Златоуст.
Воскресший Господь вошел в Иерусалиме в дом, где собрались Его, опасающиеся иудеев, ученики, «дверем затворенным» (Ин. 20; 19)! Его пренепорочному телу, уже просветившемуся и сделавшемуся нетленным, не препятствовала плотность материи. Живоносная плоть Господня преодолевала и побеждала пространственные структуры материального мира. По слову святителя Епифания Кипрского «Господь соединил свое тело как духовное и совершенное с единым Божеством». И это было предвозвещением прославления и нетления наших собственных тел, когда наступит день их воскресения. Новые тела, в которых мы воскреснем, будут несравненно превосходнее тела первозданного Адама. «Это тело, - говорит Иоанн Златоуст, - делается сообразным сидящему одесную Отца, Тому, которому поклоняются ангелы, которому предстоят бесплотные силы, которое выше всякого начала, и власти, и силы!».
Воскресение в вечных телах создаст для людей возможность более глубокого и полного общения с Богом. Во временной жизни, обладая лишь временным телом, мы, по слову апостола Павла, не обладаем полнотой духовной жизни и полнотой богообщения, «ибо (во временных телах) мы ходим верою, а не видением».
Но хотя тела всех праведников просияют от этой непреходящей славы, будет существовать и различие между ними, зависящее от степени святости: звезда от звезды разнится в славе (1 Кор. 15; 41). «Как звезды небесные, - замечает преподобный Макарий Египетский, - не все схожи между собой, но отличаются друг от друга яркостью и величиной, так и тела духовных людей в Будущем веке будут сиять в меру веры и преуспеяния их во Святом Духе».
Неотъемлемым свойством обновленного человеческого тела будет его неразрушимость и вечность. Смерть, попранная теперь и посрамленная Воскресением Христовым, тогда - после Всеобщего Воскресения - будет совсем упразднена. Человек стал подвластен смерти вопреки замыслу Божию, и в Воскресении нам возвращается то, что мы утратили в результате грехопадения. Потому-то оно и есть Воскресение, восстановление, что поврежденное грехом и падшее наше существо восстанавливается оправданным и просветленным.
Изначальная предназначенность человека к вечной жизни накладывает на нас огромную ответственность за все наши дела во временной жизни. Вот что пишет об этом святитель Тихон Задонский в своем слове «О вечности»:
«Вечность удерживает человека от греха, усмиряет страсти, отвращает от мира и всей его суеты, сокрушает сердце, рождает слезы покаяния, возбуждает к молитве и делает истинное сердечное воздыхание. Ощущение вечности и память о ней может и самого развращенного исправить. Зная о вечности, мученики святые решались терпеть тягчайшие мучения за Христа, и воле нечестивых царей не покорялись. Вспомнив о вечности, разбойники, убийцы и грабители, блудники и блудницы и прочие тяжкие грешники сделались святыми и избранниками Божиими. Возлюбленные христиане! Напишем в памяти нашей вечность и будем неизменно, во всегдашнем истинном покаянии, сокрушении сердца и молитве, и никакою суетою мира сего не прельстимся, и от всякого греха, как от ядовитого змея, уклоняться будем».
Догмат о всеобщем воскресении — один из тех христианских догматов, которые наиболее трудны для рационального восприятия. Всевластие смерти, ее неумолимость и непоправимость представляются настолько очевидным фактом, что учение о воскресении может показаться противоречащим самой реальности. Разложение и исчезновение тела после физической смерти, как кажется, не оставляет никаких надежд на его последующее восстановление. К тому же учение о воскресении тела противоречит большинству философских теорий, существовавших в дохристианскую эпоху, в частности греческой философии, которая в качестве величайшего блага рассматривала освобождение от тела, переход в чисто духовное, ноуменальное состояние.
Уже апостольская проповедь выявила радикальное расхождение между античной мыслью и зарождавшимся христианством именно в этом пункте. Книга Деяний содержит рассказ о проповеди апостола Павла в Ареопаге, — проповеди, которая началась весьма удачно, сопровождалась цитатами из античных поэтов и могла бы оказаться вполне убедительной для афинских сенаторов, если бы Павел не начал говорить о воскресении. Как отмечается в Деяниях, услышав о воскресении мертвых, одни начали насмехаться, а другие сказали: Об этом послушаем тебя в другое время. Павлу пришлось покинуть собрание (Деян 17, 32-33). За проповедь «Иисуса и воскресения» афиняне прозвали Павла «суесловом» (см.: Деян 17,18).
Между тем, учение о всеобщем воскресении является сердцевиной христианской эсхатологии. Без этого учения христианство теряет смысл, так же как без веры в воскресение Христа, по словам апостола Павла, тщетной оказывается христианская проповедь (см.: 1 Кор 15,12-14).
Христианское учение о воскресении мертвых основано прежде всего на факте воскресения Христа, на словах Христа о воскресении и на апостольской проповеди. Однако уже в Ветхом Завете присутствуют многочисленные пророчества о воскресении мертвых. В книге пророка Исаии говорится: Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов (Ис 26, 19). Характерно, что речь, как и в христианской традиции, идет именно о телесном воскресении, причем это воскресение рассматривается в нравственном аспекте — как воздаяние за дела, совершенные при жизни: Ибо вот, Господь выходит из жилища Своего наказать обитателей земли за их беззакония, и земля откроет поглощенную ею кровь и уже не скроет убитых своих (Ис 26, 21).
Тема воздаяния доминирует и в описании воскресения мертвых у пророка Даниила: И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление (Дан 12, 2). Воскресение мертвых, согласно Даниилу, произойдет к концу времени и времен и полувремени (Дан 12, 7). Этому событию будет предшествовать время тяжкое, которого не бывало с тех пор, как существуют люди (Дан 12,1). При всеобщем воскресении разумные будут сиять, как светила на тверди (Дан 12, з), многие очистятся, убелятся и переплавлены, будут в искушении; нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют (Дан 12, 10).
Наиболее яркое пророчество о воскресении мертвых в Ветхом Завете содержится в книге Иезекииля — это пророчество читается в Православной Церкви за богослужением в Великую Субботу:
Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне». Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь. Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху... и вошел в них дух, и они ожили и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне: сын человеческий! кости сии — весь лом Израилев (Иез 37, 1-8; 10-11).
В этом пророчестве, как и в книге Даниила, воскресение мертвых представлено как воскресение народа израильского. Это дало повод некоторым толкователям воспринимать пророчество как аллегорическое описание восстановления политического могущества израильского народа. Однако в христианской традиции пророчество Иезекииля было однозначно воспринято как относящееся к всеобщему воскресению, которое наступит после Второго Пришествия Христа. Если Иезекииль говорит о воскресении только дома Израилева, то это объясняется лишь тем, что вся Библия обращена к израильскому народу и повествует об истории и судьбе этого народа, как бы оставляя за кадром судьбы других народов.Однако в христианской традиции Библия воспринимается как имеющая отношение к судьбе всего человечества, и пророчествам о народе израильском придается универсальный смысл.
О том, что вера в воскресение мертвых и вечную жизнь была широко распространена в израильском народе в дохристианскую эпоху, свидетельствует содержащееся во 2-й книге Маккавейской описание мученичества семи братьев и их матери, отказавшихся повиноваться повелению языческого царя и нарушать законы отеческие. Один из братьев, умирая, говорит царю: Ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной. Другой на требование отдать руки на отсечение протянул их, говоря: От Неба я получил их и за законы Его не жалею их, надеясь получить их опять. Еще один из братьев говорит: Умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит. Укрепляя своих детей, мать говорила им: Я не знаю, как вы явились во чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого. Итак, Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите себя за Его законы. Все семеро, подвергшись жестоким мучениям, были казнены. После сыновей скончалась и мать (2 Мак 7, 1-41).
В Евангелиях о воскресении мертвых упоминается несколько раз. В одной из бесед с иудеями, приведенных в Евангелии от Иоанна, Христос говорит о Своем Втором Пришествии, всеобщем воскресении и Страшном Суде:
Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения (Ин 5, 25-29).
Во времена Иисуса Христа вера в воскресение мертвых была широко распространена в еврейском народе. Об этом свидетельствуют, в частности, слова Марфы, сестры умершего Лазаря: Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день (Ин 11, 24). Что же касается учителей народа израильского, то в их среде существовало два противоположных взгляда на воскресение мертвых: его признавали фарисеи, но не признавали саддукеи — немногочисленная секта, появившаяся в эпоху Хасмонеев (II в. до Р.Х.) и включавшая некоторых представителей аристократии и левитского священства Евангелие от Матфея содержит рассказ о том как саддукеи, приступив к Иисусу, спрашивали, чьей женой окажется в воскресении женщина, которая была замужем за семью братьями. На это Христос ответил: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: Я Бог Авраама и Бог Исаака и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых (Мф 22, 29-32).
Книга Деяний упоминает о том, что саддукеи противились и проповеди апостолов, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют... воскресение из мертвых (Деян 4, 2). Когда апостол Павел был вызван в синедрион, он, узнав, что там присутствуют как фарисеи, так и саддукеи, сказал: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят. Эти слова апостола вызвали распрю между фарисеями и саддукеями; в конце концов, поскольку раздор усиливался, тысяченачальнику пришлось увести Павла из синедриона (Деян 23, 6-10).
Апостол Павел был первым христианским богословом, который придал учению о воскресении мертвых вид системы: все последующее развитие христианского учения о воскресении покоится на тех основаниях, которые были заложены Павлом. Воскресение мертвых, по учению апостола, наступит при Втором Пришествии Христа:
...Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним... Потому что Сам Господь при возвещении, при голосе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Госполом будем (1 Фес 4, 14-17).
С наибольшей полнотой учение о воскресении мертвых раскрыто апостолом в 1-м Послании к Коринфянам. Здесь он прежде всего увязывает воскресение мертвых с воскресением Христовым, ставя одно событие в прямую зависимость от другого:
Если о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают, ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков.(1 Кор. 15, 14, 19, 20).
Воскресение всего человечества с той же очевидностью следует из воскресения Христова, как смерть всех людей — из смерти Адама. При Втором Пришествии будет исправлено то, что было нарушено грехопадением Адама:
...Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его... Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного (1 Кор 15, 20-23, 47-49).
В доказательство правильности веры в воскресение мертвых апостол Павел ссылается на христианскую крещальную практику, а также и на собственный опыт исповедничества, который, с его точки зрения, был бы бессмысленным, если бы не было воскресения мертвых:
...Что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям? Я каждый лень умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем. По рассужлению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1 Кор 15, 29-32).
Выражение «крестящиеся для мертвых» заставляет некоторых комментаторов полагать, что в древней Церкви существовала практика крещения умерших, которых при совершении Таинства замещал кто-либо из живых. Тертуллиан в связи с этим упоминает о «замещающем крещении», которое «принесет пользу другой плоти в надежде на воскресение», но не уточняет, в чем состояло это замещающее крещение. Иоанн Златоуст упоминает о существовании обряда «крещения для мертвых» в гностической секте Маркиона: когда в этой секте умирает оглашенный, под его кровать якобы ложится крещеный, который при совершении крещения над умершим из-под кровати отвечает за него. Такой обряд Златоуст считает «весьма смешным». По мнению Златоуста, слова апостола Павла о крещении для мертвых следует понимать в контексте слов крещаль-ного символа: «Верую в воскресение мертвых». Крещение для мертвых есть не что иное, как исповедание веры в телесное воскресение мертвых, ибо «если нет воскресения, то для чего ты и крестишься для мертвых, то есть тел? Ведь при крещении ты веруешь воскресению мертвого тела — тому, что оно уже не останется мертвым».
Возможно и иное толкование: крещение для мертвых — это крещение, совершенное с мыслью о воссоединении с родственниками, умершими в лоне Церкви, либо крещение в память о том или ином почившем христианине.
Апостол Павел подробно разбирает вопрос о природе тела, в котором воскреснут мертвые. Это тело, по учению апостола, будет духовным, нетленным и бессмертным. Отвечая на вопрос о том, как воскреснут мертвые и в каком теле придут, апостол обращается к образу зерна, которое не оживет, если не умрет. Этому зерну Бог дает такое тело, какое хочет, каждому семени свое тело. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Как подчеркивает апостол, тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор 15, 35-53).
В Послании к Филиппийцам апостол Павел говорит, что при Втором Пришествии Христос уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его (Флп з, 21). Иными словами, тела воскресших людей будут подобны прославленному телу Христа, то есть Его телу после воскресения из мертвых. Это тело, согласно евангельским свидетельствам, имело лишь некоторое сходство с земным телом Христа, в силу чего воскресшего Христа узнавали не столько по внешности, сколько по голосу или жесту. Мария Магдалина, увидев воскресшего Христа, приняла Его за садовника и узнала Его только после того, как Он обратился к ней по имени (см.: Ин 20, 11-16). Ученики, встретившие Иисуса на пути в Эммаус, не узнали Его ни по внешнему виду, ни по голосу, а узнали только когда Он на их глазах преломил хлеб (см.: Лк 24, 13-35). Воскресший Иисус проходил через запертые двери; в то же время на Его теле сохранялись следы ран от гвоздей и копья (см.: Ин 20, 25-27). Как подчеркивает Иоанн Златоуст, явления Христа ученикам в течение сорока дней «имели целью известить нас и показать нам, какими удивительными будут наши тела после воскресения. Тело, которое воскреснет, не будет нуждаться ни в крове, ни в одежде. Как пречистое тело Господа вознеслось во время Божественного вознесения, так и наше, которое будет единосущно ему, будет вознесено на облаках».
В послеапостольский век тема воскресения мертвых продолжает играть ведущую роль в проповеди христианских авторов и апологетов. В основе этой проповеди лежит учение, сформулированное апостолом Павлом, однако это учение в трудах церковных писателей II—IV веков подверглось существенной разработке и детализации.
Климент Римский уделяет большое внимание теме воскресения в 1-м Послании к Коринфянам. Доказательство всеобщего воскресения Климент усматривает в жизни природы:
Рассмотрим, возлюбленные, как Господь постоянно показывает нам будущее воскресение, начатком которого Он сделал Господа Иисуса Христа, воскресив Его из мертвых. Посмотрим, возлюбленные, на воскресение, совершающееся во всякое время. День и ночь представляют нам воскресение: ночь отходит ко сну — встает день; проходит день — настает ночь. Посмотрим на плоды земные, каким образом происходит сеяние зерен. Вышел сеятель, бросил их в землю, и брошенные семена, которые падали на землю сухие и голые, сгнивают: но после из этого разрушения великая сила Промысла Господня воскрешает их, и из одного зерна возращает многие и производит плод (1 Кор 15, 35-38).
В свидетельство всеобщего воскресения Климент приводит заимствованное у Геродота сказание о птице феникс. Это же сказание впоследствии использует Тертуллиан и многие позднейшие христианские писатели, для которых феникс становится символом воскресения к новой жизни.
Христианский апологет II века Иустин Философ, говоря о воскресении мертвых, настаивает на том, что души будут соединены с теми же телами, какими они обладали при жизни. Именно в учении о воскресении тела Иустин видит подлинную новизну христианства и отличие эсхатологического учения Христа от учения античных философов:
...Рассматривая основания, заключающиеся в мире, мы не находим невозможным восстановление плоти. С другой стороны, Спаситель во всем Евангелии показывает сохранение новой плоти. После этого зачем нам принимать противное вере и гибельное учение и безрассудно обращаться вспять, когда услышим, что душа бессмертна, а тело тленно и неспособно к тому, чтобы снова ожить? Это и прежде познания истины слышали мы от Пифагора и Платона. Если бы то же говорил Спаситель и возвещал спасение одной только души, то что нового Он принес бы нам сверх Пифагора и Платона, со всем хором их? А теперь Он пришел благове-ствовать новую и неслыханную надежду. Подлинно новое и неслыханное дело то, что Бог обещает не соблюсти нетленному нетление, но даровать нетление тленному.
Другой христианский апологет того же периода, Афинагор Афинский, рассуждая на ту же тему, делает акцент на неразрывной связи между душой и телом в человеке. По его мнению, блаженство души, отделенной от тела, не может быть подлинным назначением человека, ибо человек состоит из обеих частей. Существование души без тела является неполным и временным, а из этого следует, что «непременно должно быть воскресение тел, умерших и совершенно разрушившихся, и вторичное существование тех же людей; ибо естественный закон определяет цель ни для человека вообще и ни для кое-кого из людей, но для тех самых, которые провели эту жизнь, а они не могут опять существовать как те же люди, если те же самые тела не будут возвращены тем же самым душам».
Разложение тела после смерти человека, с точки зрения Афи-нагора, не является препятствием для восстановления этого тела. Ибо Бог «не может не знать, куда поступает каждая частица по разрушении тел и какая из стихий приняла каждую частицу, разрушившуюся и соединившуюся со сродным себе». Даже если тело человека было растерзано зверями, уточняет апологет, Творцу не затруднительно извлечь тела из зверей и «присоединить опять к собственным членам и их составам», вне зависимости от того, поступило ли тело в одно животное, или во многих, или из одного в другое, или же разрушилось и разложилось вместе с теми животными, которые его поглотили.
Столь же подчеркнутый натурализм в описании всеобщего воскресения мы находим в трактате Тертуллиана «О воскресении плоти», где автор подробно разбирает христианское учение о воскресении, полемизируя с античными представлениями о посмертной судьбе человека. Трактат начинается словами: «Воскресение мертвых — упование христиан. Благодаря ему мы — верующие».
В свойственной ему яркой риторической манере Тертуллиан доказывает телесный характер воскресения мертвых. По словам Тертуллиана, «плоть и кровь воскреснут в своем свойстве», хотя это и будут преображенные и измененные плоть и кровь. Воскреснет «именно то тело, которое было посеяно», то есть то, которое по смерти человека оказалось в земле. Как и Климент Римский, Тертуллиан видит доказательство воскресения плоти в круговороте природы:
Все сотворенное восстанавливается. Все, что ты встретил, уже было, все, что ты потерял, вернется. Все повторяется, все возвращается к своему состоянию, ибо прежде исчезло; все начинается, ибо прежде прекратилось. Все кончается именно для того, чтобы вновь быть, все погибает ради своего сохранения. Итак, весь этот порядок круговращения свидетельствует о воскресении мертвых... И если действительно все воскресает для человека и для его пользы и, воскресая для человека, воскресает, конечно, и для плоти, — то может ли быть, что плоть, ради которой и для пользы которой не погибает ничто, сама целиком погибает?
Отвечая на вопрос о том, восстанут ли люди в том виде, в каком умерли, то есть, например, слепыми, хромыми или расслабленными, Тертуллиан доказывает, что «если плоть будет восстановлена из разложения, то тем более избавится и от увечья». Телесные повреждения, разъясняет Тертуллиан, суть нечто привходящее, случайное, а здоровье — природное свойство человека. Даже если повреждение происходит в материнской утробе, изначальное здоровое состояние предшествует всякому повреждению. Отсюда Тертуллиан делает следующий вывод: «Как Бог дает жизнь, так и возвращает ее. Какими мы получаем жизнь, такими же принимаем ее вновь. Мы платим долг природе, а не насилию, возрождаясь в том виде, как появляемся на свет, а не в том, в каком страдаем. Если Бог не воскрешает людей невредимыми, значит, Он не воскрешает мертвых».
Вслед за Евангелием (См.: Мф 22, 30) Тертуллиан говорит о том, что воскресшие люди будут подобны Ангелам. Однако, по его мнению, это вовсе не означает, что они лишатся тел. Приняв ангельский облик, люди не будут зависеть от «обычаев плоти», их плоть станет одухотворенной, но при этом останется плотью. Плоть человека — это невеста Христова, которая будет в воскресении возвращена Христу.
Значит, плоть воскреснет, и воскреснет всякая, и та же самая, и нисколько не поврежденная. Она повсюду сохраняется Богом с помощью вернейшего Посредника между Богом и людьми — Иисуса Христа (1 Тим 2, 5), Который возвратит человеку Бога, Богу — человека, плоти — дух, а духу — плоть. Ибо Он уже заключил меж ними союз в Своем Лице, уже приготовил невесту жениху и жениха — невесте. Но даже если кто-то станет утверждать, что невеста — это душа, то плоть все равно последует за ней, хотя бы как приданое. Душа — не блудница, чтобы жених принимал ее нагой. У нее есть наряды и свои собственные украшения — плоть, которая сопутствует ей, как молочная сестра. Но истинная невеста — плоть, которая и во Христе Иисусе обрела через Его Кровь своего Жениха в Духе.
В III—IV веках заочная полемика по вопросу о природе воскресших тел развернулась между Оригеном и святителем Мефо-дием Патарским. В писаниях Оригена встречается мнение о том, что тела воскресших людей будут нематериальными, духовными и эфирными, подобными телам Ангелов. По учению Оригена, материальные тела людей в сравнении с новыми, духовными телами, в которых они воскреснут, подобны зерну в сравнении с проросшим из него колосом.
Однако святитель Мефодий, полемизируя с Оригеном, отвергает мнение о том, что материальные тела будут уничтожены и что природа воскресших людей будет подобна природе Ангелов, даже если Христос и говорит, что в воскресении святые будут как Ангелы на небесах (см.: Мк 12, 25; Мф 22, 30). Слова Христа, по мнению Мефодия (совпадающему с мнением Тертуллиана), надо понимать не в том смысле, что в воскресении святые лишатся тел, а в том смысле, что состояние блаженства святых будет подобно состоянию Ангелов.
По словам Мефодия, Бог сотворил человека как единое существо из души и тела и конечной целью существования человека является не совлечение тела, а спасение вместе с телом:
...Нельзя допустить, будто Бог, создав человека плохим или сделав ошибку при его устроении, вздумал сделать его впоследствии Ангелом, раскаявшись, подобно самым плохим художникам; или будто сначала Он хотел сотворить Ангела, но, не имея сил для этого, создал человека. Это нелепо. Почему же Он сотворил человека, а не Ангела, если хотел, чтобы человек был Ангелом, а не человеком? Потому ли, что не мог? Это богохульно. Или отложил лучшее до будущего и сделал худшее? Это нелепо. Он не ошибается в творении прекрасного, не откладывает, не чувствует бессилия, но, как хочет и когда хочет, имеет возможность сделать, так как Он есть сила. Поэтому желая, чтобы был человек, Он в начале и сотворил человека. Если же Он когда чего желает, то желает прекрасного, прекрасное же есть человек, а человеком называется существо, составленное из души и тела, то, следовательно, человек будет существовать не без тела, а с телом... Ибо Бог создал человека, говорит Премудрость, для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего (Прем 2, 23). Следовательно, тело не уничтожится, потому что человек состоит из души и тела.
В IV веке большое внимание теме воскресения мертвых уделяет святитель Григорий Нисский. В трактате «Об устроении человека» он разбирает те же аргументы против воскресения тел, которые рассматривал Тертуллиан. По его словам, противники воскресения мертвых «указывают на уничтожение древних мертвецов, на остатки обращенных в пепел огнем, а сверх этого представляют еще в слове плотоядных животных: рыбу, которая, приняв в собственное свое тело плоть потерпевшего кораблекрушение, сама также сделалась пищей людей и посредством пищеварения перешла в состав евшего». На это Григорий отвечает, что, даже если тело человека пожрано хищными птицами или зверями и смешалось с их плотью, даже если оно прошло через зубы рыб или сгорело в огне и было превращено в пар и пепел, все равно материальная субстанция тела сохраняется. Все в материальном мире, разлагаясь на составные части, переходит в сродное им, «и не только земля по Божию слову разлагается в землю, но и воздух, и влажность переходят в сродное им, и совершается перехождение в сродное всего, что в нас». Для Бога же не составляет труда с точностью отыскать те частицы, которые необходимы для восстановления человеческого тела.
Каков «механизм» воссоединения души с телом при всеобщем воскресении и каким образом души узнают свойственные им тела? Отвечая на этот вопрос, Григорий выдвигает мнение о взаимном естественном влечении души и тела, — влечении, которое не прекращается даже после смерти:
Поскольку душа естественной какой-то дружбой и любовью была расположена к сожителю — телу, то хранится тайно в душе какая-то дружеская связь и знакомство вследствие срастворения со свойственным, как бы от каких-то наложенных природой знаков, по которым остается в ней неслитная общность, отличающая свою собственность. Поэтому когда душа снова повлечет к себе сродное и собственно ей принадлежащее, тогда какое, скажи мне, затруднение воспретит Божественной силе произвести соединение сродного, спешащего к своей собственности по некоему неизъяснимому влечению природы? А что в душе и по отрешении от тела остаются некоторые знаки нашего соединения, это показывает разговор в аду, из которого видно, что хотя тела преданы были гробу, Лазарь был узнан, так и богатый не оказался неизвестным.
Каждое тело имеет свой «эйдос», облик, который остается, подобно оттиску печати, в душе даже после разлучения с телом. В момент всеобщего воскресения душа опознает этот эйдос и воссоединится со своим телом. При этом разрозненные частицы, из которых состояла материальная субстанция тела, воссоединятся одна с другой, подобно тому как воссоединяются шарики разлившейся ртути. Как подчеркивает святитель Нисский, «если только последует Божие повеление соответственным частям самим собою присоединиться к тем, которые им свои, то Обновляющему естество не будет в этом никакого затруднения».
В диалоге «О душе и воскресении» Григорий Нисский говорит о том, что «тело у нас и теперь составлено, и вновь составится из мировых стихий», причем «для той же души составится снова то же тело, сочетаемое из тех же стихий». Это учение Григорий противопоставляет античному учению о перевоплощении, переходе из одного тела в другое. В то же время он подчеркивает, что материя воскресшего тела будет отличаться от грубой материи земного тела: «Ибо увидишь телесное это покрывало, разрушенное теперь смертью, снова сотканным из того же, но не в этом грубом и тяжелом составе, а так, что нить сложится в нечто легчайшее и воздушное. Поэтому любимое останется при тебе, но восстановится снова к лучшей и более вожделенной красоте».
По словам Григория, «воскресение есть восстановление нашего естества в первоначальное состояние». Первозданное естество человека не было подвержено ни старению, ни болезням: все сие «вторглось к нам вместе с появлением порока». Сделавшись страстным, человеческое естество встретилось с необходимыми последствиями страстной жизни, но, возвратившись к бесстрастной жизни, не будет подвержено последствиям порока. Плотское совокупление, зачатие, рождение, питание, смена возрастов, старость, болезнь и смерть — все это является последствием грехопадения. В будущей же жизни «последует некое другое состояние», лишенное всех перечисленных признаков страстного естества. Это состояние Нисский святитель называет «духовным и бесстрастным».
Сходное понимание природы воскресшего тела содержится у Иоанна Златоуста. По его словам, тела людей сначала сгниют, но потом восстанут и будут гораздо лучше нынешних, «перейдут в лучшее состояние», причем «каждый получит собственное, а не чужое тело». У воскресшего человека «тело остается, исчезает же смертность и тленность, когда оно облекается в бессмертие и нетление». Златоуст настойчиво доказывает, что, как Христос воскрес не в другом теле, но в том же самом, только измененном, так и люди воскреснут в своих же телах, но обновленных и преображенных.
Существует, по учению Златоуста, различие между телом и тлением: первое останется, второе упразднится. Именно освобожденное от тления тело будет бессмертным:
Иное — тело, и иное — смерть; иное — тело, и иное тление; ни тело — не тление; ни тление — не тело; тело, правда, тленно, однако тело не есть тление; тело смертно, тем не менее тело не есть смерть; но тело было делом Божиим, а тление и смерть введены грехом... Тело есть среднее между тлением и нетлением. Оно снимает с себя тление и облекается в нетление; свергает с себя то, что получило от греха, и приобретает то, что даровала благодать Божия... Грядущая жизнь уничтожает и истребляет не тело, а приставшее к нему тление и смерть... Тело и на самом деле тягостно, обременительно и грубо, но не по собственному естеству, а от приставшей к нему позднее смертности; само же тело не есть тленно, но нетленно.
Для всемогущества Божия нет никаких преград, и потому для Бога не невозможно воссоздать тела, подвергшиеся разложению:
И не говори мне: как тело может опять восстать и сделаться нетленным? Когда действует сила Божия, то «как» не должно иметь места... Что труднее — сотворить ли из земли плоть, жилы, кожу, кости, нервы, вены, артерии, органические и простые тела, глаза, уши, ноздри, ноги, руки и каждому из этих членов сообщить и особенную и общую деятельность или подвергшееся тлению сделать бессмертным?..
По словам Златоуста, отрицание воскресения тела есть отрицание воскресения вообще: «если не воскреснет тело, то не воскреснет человек, потому что человек есть не только душа, но душа и тело». Если воскреснет только душа, то человек воскреснет не всецело, а лишь наполовину. К тому же «в отношении к душе собственно нельзя и говорить о воскресении, так как воскресение свойственно умершему и разложившемуся, а разлагается не душа, но тело». Златоуст подчеркивает, что воскресение будет всеобщим: воскреснет «и эллин, и иудеи, и еретик, и всякий человек, пришедший в этот мир».
Если воскресение будет для всех вообще — для благочестивых и нечестивых, злых и добрых, — то не получится ли, что язычники, нечестивцы и идолопоклонники насладятся той же честью, что и христиане? На этот вопрос Златоуст отвечает так: «Тела грешников действительно восстанут нетленными и бессмертными, но эта честь будет для них средством к наказанию и мучению: они восстанут нетленными для того, чтобы постоянно гореть, потому что если тот огонь неугасим, то для него нужны и тела, никогда не уничтожаемые». Это и будет то воскресение осуждения, о котором Христос говорит в Евангелии (Ин 5, 29).
Преподобный Ефрем Сирин, рассуждая о всеобщем воскресении, подчеркивает, что при воскресении мертвых все умершие в младенчестве и даже в утробе матери воскреснут «взрослыми»:
Кто поглощен морем, кого пожрали дикие звери, кого расклевали птицы, кто сгорел в огне, в самое короткое время все пробудятся, восстанут и явятся. Кто умер во чреве матери, того сделает совершеннолетним то же мгновение, которое возвратит жизнь мертвецам. Младенец, мать которого умерла вместе с ним во время чревоношения, при воскресении предстанет совершенным мужем и узнает мать свою, а она узнает свое дитя... Равными воскресит Творец сынов Адамовых, как сотворил их равными, так равными же пробудит и от смерти. В воскресении нет ни больших, ни малых. И преждевременно родившийся восстанет таким же, как и совершеннолетний. Только по делам и образу жизни там будут высокие и славные, и одни уподобятся свету, другие — тьме.
В «Духовных беседах» Макария Египетского мы находим интересные рассуждения о природе воскресших тел. Отвечая на вопрос о том, все ли члены будут воскрешены, Макарий говорит о том, что при всеобщем воскресении все преложится в свет и огонь, однако тело сохранит свою природу и каждый человек сохранит свои личные черты:
Богу ничто не трудно. Таково и обетование Его. Но человеческой немощи и человеческому рассудку кажется это как бы невозможным. Как Бог, взяв прах и землю, устроил как бы иное какое-то естество, именно естество телесное, неподобное земле, и сотворил многие роды естеств, как-то: волосы, кожу, кости и жилы; и каким образом игла, брошенная в огонь, переменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же, — так и в воскресение все члены будут воскрешены, и, по написанному, волос не погибнет (Ак 21, 18), и все сделается световидным, все погрузится и преложится в свет и в огонь, но не разрешится и не сделается огнем, так чтобы не стало уже прежнего естества, как утверждают некоторые. Ибо Петр остается Петром, и Павел — Павлом, и Филипп — Филиппом; каждый, исполнившись Духа, пребывает в собственном своем естестве и существе.
Приведенные свидетельства из Священного Писания и сочинений христианских авторов II—IV веков показывают, что восточно-христианская традиция вполне единодушна в понимании всеобщего воскресения. Она утверждает, что воскресение охватит всех людей, вне зависимости от вероисповедания, национальности, нравственного состояния, но только для одних это будет «воскресение жизни», а для других — «воскресение осуждения». Воскрешены будут тела людей, однако эти тела приобретут новые свойства — нетление и бессмертие. Тело воскресшего человека освободится от всех последствий тления, от всех увечий и несовершенств. Оно будет светлым, легким и духовным, подобным телу Христа после Его воскресения.
В воскресении мертвых, по учению Православной Церкви, будет участвовать не только все человечество, но и вся природа, весь сотворенный космос. Это учение основано на словах апостола Павла об участии всей твари В славе воскресшего человека:
...Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего (Рим 8, 18-23).
Согласно этому учению, природа страдает вместе с человеком, но и воскреснет и преобразится она в тот момент, когда воскреснут и преобразятся тела людей. Судьба природы и мироздания неотделима от судьбы человека: таков смысл новозаветного эсхатологического учения. После Второго Пришествия Христа мир и природа не исчезнут, но преложатся в новое небо и новую землю (Откр 21, 1). По словам Кирилла Иерусалимского, мы ожидаем воскресения не только для самих себя, но и для неба. А блаженный Августин учит, что «мир этот прейдет», но «не в смысле полного уничтожения, а вследствие изменения вещей». Как и воскресшие тела людей, природа и космос станут духовными и нетленными.
Догмат о воскресении мертвых имеет глубокое духовно-нрав-ственное значение. С точки зрения многих отцов Церкви, этот догмат открывает ту эсхатологическую перспективу, в свете которой обретает смысл христианский нравственный закон. Григорий Нисский считает, что вне догмата о воскресении мертвых теряет силу не только христианская нравственность, но и вообще всякая нравственность и всякий аскетизм:
Ради чего стараются и мудрствуют люди, пренебрегающие удовольствиями чрева, любящие воздержание, позволяющие себе только кратковременный сон, вступающие в борьбу с холодом и зноем? Скажем им словами Павла: Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1 Кор 15, 32). Если нет воскресения, а смерть есть предел жизни, тогда оставь обвинения и порицания, предоставь беспрепятственную власть человекоубийце: пусть прелюбодей разрушает брак; пусть любостяжатель роскошествует за счет своих противников; никто пусть не останавливает ругающегося; пусть клятвопреступник постоянно клянется, ибо смерть ожидает и того, кто соблюдает клятвы; пусть иной лжет сколько желает, потому что нет никакого плода от истины; пусть никто не помогает бедным, ибо милосердие останется без награды. Такие рассуждения производят в душе беспорядок хуже потопа, они изгоняют всякую целомудренную мысль и поощряют всякий безумный и разбойничий замысел. Ибо если нет воскресения, нет и Суда; если же отвергается Суд, вместе с ним отвергается страх Божий. А где не уцеломудривает страх, там ликует диавол.
Слово на Лазареву субботу святого праведного Иоанна Кронштадтского
Страшно тяжело было в час смертный Богочеловека всей природе: не напрасно земля вся потряслась, камни расселись, солнце померкло, гробы отверзлись, и многие тела усопших святых воскресли, и вышедши из гробов, по воскресении Его явились многим (Мф. 27, 51-53).
Но природа твердо держалась рукою Вседержителя и доселе еще держится… ждет конца, когда род человеческий обратится в смердящий труп и не для чего ему будет существовать, когда пшеница окончательно созреет и будет готова к окончательной жатве… Тогда сказано будет: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы (Апок. 14, 15).
В конце концов и мы все должны будем оставить здешний краткий век, перейти в вечность, явиться к святому и праведному Судии и Творцу всех Богу и дать отчет о своей жизни. Как и с чем мы явимся? Какой суд и приговор Его услышим на всю вечность? Вот о чем мы должны чаще размышлять, о чем заботиться. О, помышляйте все об этой будущей судьбе и готовьте дела свои благие, плоды свои духовные, да не явится никто бесплодным деревом.
Христос словом Лазаря воскресил из мертвых – значит, Он Творец Лазаря, Творец рода человеческого; Он воскресил словом сына вдовы – значит, Он тем же словом сотворил мир из небытия; Он словом запрещал ветрам и водам – значит, Он создал их Своим словом, Коему все повинуется; Он ходил по волнам морским, как по суше, – значит, Он Творец морей, озер, рек и всяких источников; Он огонь претворял в росу, воду в вино, реки в кровь, пыль земную в мошек, изводил из моря жаб для наказания египтян – значит, Он Творец стихий; поэтому, тем же словом Его, в последнее время земля обратится в пылающий огненный костер и стихии сжигаемые разорятся. Значит, тем же словом Господним и мертвые все воскреснут. Понятно ли безбожникам это чудное творчество и промышление Господа о мире?
Кончилась Четыредесятница, или Великий пост. Приспел праздник воскрешения Христом праведного Лазаря из мертвых в показание воскресения Христова из мертвых и будущего всеобщего воскресения. Итак, в будущем для всех воскресении начнется новая жизнь вечная для праведных и покаявшихся, а для грешников неверующих и нераскаянных – мука вечная, как объявил о том Сам Христос.
Слово Его не мимо идет. Праведный Лазарь после воскресения жил несколько лет, был архиереем и скончался в глубокой старости. Готовиться нужно всем к будущей жизни.
Человек сотворен для жизни бесконечной, только грех ввел в мир смерть и жизнь краткую, полную болезни и скорбей; но Агнец Божий взял на Себя грех мира – Христос победил смерть.
Слава величайшему празднику Воскресения Христова из мертвых и торжеству воскресения.
Слава будущему общему воскресению людей. Никто да не смеет помрачить славы этого всемирного события.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Просмотрено (24) раз
Всеобщее воскресение мертвых совершится в великий день Второго пришествия Иисуса Христа, при окончании жизни нашего мира.Оно будет состоять в том, что тела всех умерших соединятся со своими душами и оживут. По Слову Божию, тогда «изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (Ин. 5, 25, 29).
Еще в Ветхом Завете, на основании Божественного Откровения, праведники имели веру во всеобщее воскресение мертвых.
Вера в воскресение мертвых была выражена Авраамом , при жертвоприношении сына его Исаака (Евр. 11, 17), Иовом , среди тяжких его страданий: "А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога" (Иов. 19, 25-26); пророком Исаией : "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов" (Ис. 26, 19), пророком Даниилом , предсказавшем, что мёртвые «пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде - как звезды, вовеки, навсегда» (Дан. 12, 2-3).
Пророк Иезекииль созерцал самое воскресение умерших в видении поля, усеянного сухими костями, которые по воле Духа Божия соединились одна с другою, облеклись плотно и одушевились духом (Иез. гл. 37).
Чрез пророка Осию Господь сказал: "От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их: Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа? раскаяния в том не будет у Меня (Ос. 13, 14).
Сам Иисус Христос не один раз говорил о воскресении мертвых ясно и определенно: "Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут... и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения" (Ин. 5, 25, 29).
Спаситель подтверждает проповедь о воскресении Таинством Причащения: "Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6, 54).
Отвечая неверующим саддукеям на их вопрос о воскресении мертвых, Иисус Христос сказал: "заблуждаетесь, не зная писаний, ни силы Божией. О воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Мф. 22, 29, 31, 32).
Когда Спаситель говорить о цели Своего пришествия на землю, указывает именно на жизнь вечную: "Так возлюбил Бог мир, что и Сына Своего Единородного отдал, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3, 15-16).
Во время пребывания Своего на земле Спаситель воскрешал мертвых и Сам воскрес из гроба, соделавшись, по слову апостола Павла , первенцем из умерших (1 Кор. 15, 20).
Апостолы ставили истину воскресения мертвых выше всякого сомнения и доказывали ее самою тесною связью с воскресением Христовым.
Апостол Павел говорит: "Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть через человека, так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор. 15, 20, 21, 22).
Кроме того, апостол Павел указывает на явления в видимой природе, которые убеждают нас в истине воскресения. "Скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? И в каком теле придут? Безрассудные! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное, или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное" (1 Кор. 15, 35-44).
Сам Господь
говорит: "Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Иоан. 12, 24).
Воскресение мертвых будет всеобщее и одновременное, как праведников, так и грешников. «Изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (Ин. 5, 29). «Будет воскресение мертвых праведных и неправедных» (Деян. 24,15).
Тела воскресших людей по существу своему тела будут те же самые, которые мы теперь имеем, но по качеству будут отличны от нынешних тел - они будут духовны - нетленны и бессмертны. Изменятся тела также и тех людей, которые, будут еще живы во время второго пришествия Спасителя.
Апостол Павел говорит: "сеется тело душевное, восстает тело духовное... не все мы умрем, но все изменимся, вдруг, во мгновение ока при последней трубе: ибо вострубит, и мертвые, воскреснут нетленными, а мы (оставшиеся в живых) изменимся" (1 Кор. 15, 44, 51, 52), «наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя Господа Иисуса, Который уничиженное тело наше преобразит сообразно с телом Своей славы так, как Он может по действию силы Своей» (Флп. 3, 20-21).
Преподобные Варсануфий и Иоанн пишут:
«…тела наши восстанут с костями, жилами и волосами и останутся такими на веки; только они будут светлее и славнее, по гласу Господа, Который говорит: тогда праведницы просветятся, яко солнце, во Царствии Небесном (Мф.13:43), изъявляя чрез то славу тел Святых. … Эти же самые тела восстанут тогда, но только они сделаются нетленными, бессмертными и славными. … Господь сделает тела наши световидными, подобными Своему телу, как сказал Апостол Иоанн: егда явится, тогда подобни Ему будем (1Ин.3:2). Ибо Сын Божий есть Свет, а праведные, по словам Апостола, сынове Божии суть (2Кор.6:8) и сынове Света (1Сол.5:5); потому и сказано, что Господь преобразит (тела наши)».
Тела воскресших людей будут совершенно свободны от изнеможения и от немощей нынешней жизни. Они будут духовными, небесными, не имеющими земных телесных потребностей, жизнь по воскресении будет подобна жизни бесплотных духов-ангелов, по слову Господа (Лук. 20, 3).
Преп. Варсануфий и Иоанн :
«О будущем же состоянии так сказал Бог, что люди будут равны Ангелам (Лк.20:36), не вкушая ни пищи, ни пития, и не имея вожделения. А для Бога ничего нет невозможного; ибо Он уже показал сие на Моисее, когда дал ему силу сорок дней и ночей не вкушать пищи. Сотворивший сие может сотворить и то, что человек во все веки будет в подобном состоянии».
Св. Иоанн Дамаскин учит, что по воскресении «спасенные получат тело неизменное, бесстрастное, тонкое, каково было тело Господне после Воскресения, проходившее через запертые двери, не утомляющееся, не нуждающееся в пище, сне и питье».
Св. Иоанн Златоуст
говорит:
«Так как верующие должны преобразиться сообразно с светлостью Самого Христа Господа, как свидетельствует апостол Павел… то преобразится, без сомнения, эта смертная плоть сообразно со светлостию Христа, смертное облечется в бессмертие, посеянное в немощи потом восстанет в силе».
Однако образ воскресения праведников будет иной, чем грешников.
Тела людей будут видимо отражать состояние их духа.
"Одни уподобятся свету, другие тьме" - рассуждает об этом св. Ефрем Сирин ("О страхе Божием и последнем суде").
Господь Иисус Христос сказал о воскресении святых: "тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их" (Мф. 13, 43).
Св. апостол Павел
говорит:
«сеется (тело) в уничижении, восстает в славе» (1 Кор. 15, 43), "иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых" (1 Кор. 15, 41-42).
Преп. Макарий Великий пишет о том, в каких телах воскреснут люди:
«…по святым Писаниям, Христос приидет с небес, и воскресит все племена Адамовы, всех почивших от века, и разделит их на две части, и которые имеют собственное Его знамение, то есть печать Духа, тех, глашая как Своих, поставит одесную Себя. Ибо говорит: овцы Моя гласа Моего слушают (Иоан. 10, 27); и знаю Моя, и знают Мя Моя (14). Тогда-то тела их за добрые дела облекутся божественною славою, и сами они будут исполнены той духовной славы, какую еще ныне имели в душах. И таким образом, прославленные божественным светом и восхищенные на небеса в сретение Господне на воздусе, по написанному, всегда с Господем будем (1 Сол. 4, 17), с Ним царствуя беспредельные веки веков. Ибо в какой мере сподобляется каждый за веру и рачительность стать причастником Святого Духа, в такой же мере прославлено будет в оный день и тело его. Что ныне душа собрала во внутреннюю свою сокровищницу, то и тогда откроется и явится вне тела.
…если душа предпрославлена ныне, и вступила в единение с Духом, то и тела сподобятся части в воскресении.
А что души праведных соделываются светом небесным, - о сем сам Господь сказал Апостолам: вы есте свет мира (Мф. 5, 14).
Воскресение умерщвленных душ бывает еще ныне, а воскресение тел будет в оный день. Но как утвержденные на небе звезды не все равны, и одна от другой отличаются светлостью и величиной: так и в духовном преуспеянии о том же Духе бывают по мере веры, и один оказывается богатее другого.
И как царство тьмы и грех сокрыты в душе до дня воскресения, когда тьмою, сокрытою ныне в душе, покроется и самое тело грешников: так и царство света и небесный образ - Иисус Христос таинственно ныне озаряет душу и царствует в душе святых; но, оставаясь сокровенным от очей человеческих, едиными душевными очами действительно видим Христос до дня воскресения, когда и самое тело покроется и будет прославлено тем светом Господним, какой еще ныне есть в душе человеческой, чтобы тогда и самому телу царствовать вместе с душею, еще ныне приемлющею в себя царство Христово, упокоеваемою и озаряемою вечным светом.
… время воскресения, в которое прославлены будут тела их неизреченным светом, еще ныне в них сокровенным, то есть силою Духа, Который будет тогда их одеяние, пища, питие, радование, веселье, мир, облачение, вечная жизнь. Ибо всею лепотою светлости и красоты небесной соделается тогда для них Дух Божества, Которого еще ныне сподобились они приять в себя».
Св. прав. Иоанн Кронштадтский :
В мире действует непрестанно нравственный закон Бога, по которому всякое добро награждается внутренне, а всякое зло наказывается; зло сопровождается скорбию и теснотою сердца, а добро - миром, радостью и пространством сердца.
Здешнее же состояние наших душ предызображает будущее. Будущее будет продолжением настоящего состояния внутреннего, только в измененном виде относительно степени его.
Преп. Парфений Киевский :
Подобно небесному и на земле есть рай, есть и ад, только невидимые, так как и Бог на небеси, Он же и на земле; только здесь все невидимо, а там все видимо: и Бог, и рай, и ад.
Преп. Ефрем Сирин:
«Душа достоинством своим выше тела, выше нее дух, а выше ее духа - сокровенное Божество. Но при конце плоть облечется в красоту души, душа - в сияние духа, а дух уподобится величию Божию...»
Что касается грешников, то и их тела восстанут в новом виде, но получив нетление и духовность, они в то же время будут отражать на себе их душевное состояние. Тела нераскаянных грешников будут отражать те страсти, которым они угождали при земной жизни, будут темны и страшны. По слову блаженного Феодорита, достойные небес облекутся небесной славою, а недостойные, имеющие в помышлениях лишь земное, «примут одеяние, соответственное произволению».
Их тела, по слову преп. Макария Великого, не будут иметь на себе печати Духа, того знака, по которому Господь «поставит одесную Себя» праведников, глашая как Своих».
"Подумаем и о том, какой стыд нас охватит еще до мучений. Тогда на наших глазах святые будут облачаться в великолепное, несказанное одеяние, сотканное из их добрых дел. А себя мы увидим не просто нагими и лишенными этой блистательной славы, но темными, почерневшими и источающими зловоние - какими сделали себя сами в этом мире делами тьмы, роскоши и разврата".
Всеобщий суд потому и называется Страшным, что то, в каком состоянии человек предстанет на него, решит его вечную участь, и приговор, полученный на нём, уже невозможно будет изменить.
Блаженный Феофилакт (архиепископ Болгарский) пишет:
«В настоящем веке мы можем поступать и действовать так или иначе, а в будущем силы душевные будут связаны, и нельзя нам будет сотворить какое-либо добро для умилостивления за грехи; "тогда будет скрежет зубов" - это бесплодное раскаяние. "Много званных", то есть Бог призывает многих, точнее, всех, но "мало избранных", немного спасающихся, достойных избрания от Бога. От Бога зависит избрание, но стать избранными или нет - это наше дело».
Св. Прав. Иоанн Кронштадтский предостерегает:
Многие живут вне благодати, не сознавая ее важности и небходимости для себя и не ища ее, по слову Господа: "Ищите прежде Царства Божия и правды Его" (Мф. 6, 33). Многие живут во всяком изобилии и довольстве, наслаждаются цветущим здоровьем, с удовольствием едят, пьют, гуляют, забавляются, сочиняют, работают по разным отраслям человеческой деятельности, но благодати Божией в сердцах своих не имеют, этого бесценного сокровища христианского, без которого христианин не может быть истинным христианином и наследником царствия небесного.
На Страшный Суд воскреснут все живые люди, начиная от Адама до самой кончины мира. Об этом говорит Священное Писание: все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия (Ин. 5. 28); тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы (Мф. 25. 31–32).
Если все мертвые воскреснут, то как следует понимать слова псалмопевца: Потому не устоят нечестивые на суде (в славянском переводе: Сего ради не воскреснут…) (Пс. 1. 5)? Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя? (Пс. 87. 11). Псалмопевец Давид под этими словами, очевидно, подразумевал двоякое воскресение: одно в жизнь, а другое – в смерть вечную. Значит, он хотел сказать, что нечестивые не воскреснут на суд воскресением в жизнь, но в смерть. Это подтверждает сам же пророк Давид, так как прибавляет: Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники – в собрании праведных (Пс. 1.5). Об этом же говорит Господь Иисус Христос: мертвые услышат глас Сына Божия… и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5. 25, 29).
Всем ли следует умереть перед Страшным Судом?
Святые Иоанн Златоуст, Феодорит и Феофилакт учат, что умрут не все, но некоторых Страшный Суд застанет живыми.
В первом послании к Коринфянам апостол Павел говорит: (IKop. 15. 51). Святитель Иоанн Златоуст так толкует эти слова: Итак, все не умрем, все же изменимся. Изменятся и не умершие, ибо смертны и они.
Из слов Священного Писания можно заключить, что тело, в земной жизни страдавшее или наслаждавшееся, будет причастно и к вечной славе, и к бесконечным мучениям.
Подобает и оным телам не умирающим измениться и прейти в нетление.
Что перед Страшным Судом будут и живые, это: а) подтверждает и Символ веры, седьмой член которого читается так: И паки грядущего со славою судити живым и мертвым… 6) Свидетельствует апостол Павел словами: мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищеиы будем на облаках в сретение Господу (1Фес. 4. 16–17).
Почему же апостол говорит: Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут ? (IKop. 15. 22). Все, оставшиеся в живых до дня пришествия Господа, умрут и оживут, изменившись, но не пав и восстав: не все мы умрем, но все изменимся (IKop. 15. 51). (IKop. 15. 53). Святитель Иоанн Златоуст, толкуя эти слова, говорит: тленное тело есть и мертвенное. Мертвость же и тление погибают, когда на них найдет нетление и бессмертие.
Некоторые церковные учители утверждали, что все перед Страшным Судом должны умереть. Так как весь человеческий род согрешил в лице Адама, поэтому и все люди осуждены на смерть. Наконец, не может совершиться воскресение, если его не предварит смерть. Из этих двух мнений мы верим тому, которое проповедовал Светильник Восточной Церкви – святитель Иоанн Златоуст.
Прежние будут тела у воскресших или другие?
Ответ на этот вопрос можно найти: а) у псалмопевца Давида: Он хранит все кости его [праведного]; ни одна из них не сокрушится (Пс. 33. 21): 6) у апостола п авла: (2Кор. 5. 10); тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (IKop. 15.53).
Из этих слов Священного Писания можно заключить, что тело, в земной жизни страдавшее или наслаждавшееся, будет причастно и к вечной славе, и к бесконечным мучениям.
Зерно, прорастая, изменяется, так не обретут ли и воскресшие новую плоть? И не об этом ли говорит апостол: когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело (IKop. 15.36–38).
Апостол говорит о внешнем виде зерна, а не о его сущности, потому что суть твердого зерна и зерна проросшего остается неизменной: если мы посеем пшеничное зерно, то оно прорастет в колос пшеничный, а не ячменный. Так и человеческие тела при воскресении не потеряют своих особых свойств и изменятся только внешне: сеется в тление, восстанет в нетлении. Прямым подтверждением этому служит воскресшее тело Христа Спасителя, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его (Фил. 3. 21).
Неисчислимы случаи, когда прах человеческого тела был полностью уничтожен и развеян ветром, рассыпан при раскопках, сожжен огнем и превращен в дым; также люди пожираются зверями, птицами и рыбами. Каким образом тела таких людей восстановятся и примут первоначальный вид?
Как и ранее, скажем, что это дело веры, а не любопытства, человекам это невозможно, Богу же всё возможно (Мф. 19. 26). Размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих (Пс. 142, 5), – говорил о себе псалмопевец Давид. Размышляя о всемогуществе Божием, он непоколебимо верил тому, что небо, воздух, море и все, что в них, сотворены из ничего одним глаголом «да будет»: ибо Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось (Пс. 32. 9). Если Бог из небытия возвел целый мир и создал человека из земного праха, то, конечно же, Он может обновить человеческое тело, даже если оно было развеяно по всей поднебесной. Крайне удивлялся святой Иоанн Дамаскин тем, кто спрашивал: каким образом восстанут мертвые? Безумец! – восклицал он. – Если слепота не позволяет верить словам Божиим, то верь делам!
Мужской и женский пол у воскресших
Бог сотворил пол мужской и женский, и после воскресения мужчины останутся мужчинами, женщины – женщинами . Господь упоминает об обоих полах, когда говорит, что в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22. 30). Все мы не в мужских телах воскреснем, но придем в мужа совершенна , то есть воспримем мужескую силу и твердость, чтобы, как говорит апостол, мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения (Ефес. 4. 14); будем подобны Ангелам не уничтожением пола, но отсутствием женитьбы и плотской похоти.
Тела воскресших не потребуют ли пищи и питья?
Воскресшие тела не будут нуждаться в физической пище и питье, которые необходимы для поддержания ослабевающего тленного тела. Для чего же тогда ел Господь Иисус Христос по Своем Воскресении? (Лк. 24. 43). Он ел и пил для того, чтобы в Его Воскресение поверили ученики, вначале принявшие Его за духа, а также для свидетельства об изменившемся теле.
Какие свойства будут иметь тела воскресших святых?
Тела воскресших святых будут:
A) бесстрастными, нетленными и бессмертными: сеется в тлении, восстает в нетлении (IKop. 15. 42); сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых… умереть уже не могут (Лк. 20. 35, 36);
Б) духовными. Они сделаются подобными бесплотным духам в крепости, скорости, нетлении и тонкости: они явятся тонкими и легкими, как воскресшее тело Христово, которое не знало никаких пределов и преград: сеется тело душевное, восстает тело духовное (IKop. 15.44).
B) светлыми, как сказал Спаситель: тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф. 13. 43). По свидетельству Апостола, Господь уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его (Фил. 3. 21); сеется в уничижении, восстает в славе (IKop. 15. 43).
Какие свойства будут иметь тела осужденных грешников?
1) Тела осужденных грешников также будут нетленными и бессмертными. Об этом свидетельствует Господь Иисус Христос, говоря: И пойдут сии в муку вечную (Мф. 25. 46). В те дни, говорит Тайновидец, люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них (Откр. 9. б). Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (IKop. 15.53), – объясняет апостол Павел.
2) Тела будут страдать, испытывая страшные мучения в пламени, который пребудет вовеки.
Глава 14. Страшный Суд
О Страшном Суде скажем следующее:
1. На Суде явится знамение Сына Человеческого – Святой Животворящий Крест Господень. Явится он как для утешения поклоняющихся Распятому Господу и сораспинающихся Ему, так и для посрамления нечестивых, распявших на Кресте Господа.
2. Обнаружатся дела и сокровенные помышления каждого. Святой Андрей говорит: отверзнушся книги всех деяний и совести и придут в явление всем.
3. Сам Господь Иисус Христос будет полновластным Судиею, ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну (Ин. 5. 22). Хотя на Суде будут все три Лица Божественной и Нераздельной Троицы, но судить будет только Сын, так как Он претерпел за нас вольные страдания. Судимый неправедно, будет судить всех нелицеприятным судом.
Священное Писание говорит, что кроме Господа Иисуса Христа будут и другие судьи: когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах , – говорит Господь ученикам, – судить двенадцать колен Израилевых (Мф. 19, 28). Разве не знаете, что святые будут судить мир?.. Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?.. (IKop. б. 2, 3; ср. Мф. 12. 4, 42). Апостолы и некоторые святые будут судить судом не самовластным и самостоятельным, но сообщительным и соизволительным. Восхвалив праведный суд Христов, праведники будут судить не только людей, но и демонов.
Суд Христов будет отличаться от человеческого суда, так как на нем не все обличится словами, но многое – мыслью.
4. Суд Христов будет отличаться от человеческого суда, так как на нем не все обличится словами, но многое – мыслью. Во всеуслышание Судия скажет тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира… Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его… И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25. 34, 41, 46).
Таково учение Священного Писания о Страшном Суде, и мы должны постигать его верою, а не суемудрым исследованием. Ибо где вера, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – там нет места испытанию; где нечего испытывать, там лишни исследования. Проверять нужно человеческое слово, а слово Божие нужно слышать и верить ему; если не поверим словам, то не поверим и тому, что есть Бог. Первым основанием веры в Бога служит доверие Его учению.
Заключение
Рассуждение об антихристе и кончине мира мы хотим завершить словами первоверховного апостола Петра: мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия… мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. (2Петр. 1. 16, 19–20). Отвергнув все лжеучения, мы старались рассказать о признаках пришествия антихриста, опираясь на послания апостолов и пророков, на мнение отцов и учителей Церкви.
Возможно, кто‑нибудь спросит: не указывают ли на то, что последнее время уже наступило и дни существования мира сочтены, всеобщие человеческие бедствия? Не об этом ли говорится в следующих словах апостола: Дети! последнее время (1Ин. 2. 18): когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного) (Гал. 4. 4); Все это… описано в наставление нам, достигшим последних веков. (IKop. 10. 11). На этот вопрос ответим так: 1) В настоящее время мир терпит множество бедствий: опустошительные войны и катастрофы прерывают тысячи человеческих жизней, пожары, землетрясения и наводнения разрушают города и деревни. Но, глядя на эти скорби, вспомним, сколько неповинной крови было пролито Нероном, Максимианом, Диоклетианом и другими мучителями и преследователями христиан, какие притеснения и гонения пережила Православная Церковь во времена иконоборческой ереси и в последующие века. Если те события не послужили знамением кончины мира, то тем более бедствия настоящего времени не являются признаком скорого явления антихриста: мировые потрясения, свойственные всем периодам человеческой истории, не могут указывать на то, что принадлежит одному определенному времени. Также услышите о войнах и о военных слухах, – говорит Спаситель. – Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец (Мф. 24. б).
2) Если понимать буквально вышеприведенные апостольские слова, то кончина мира должна была настать тотчас по явлении Спасителя, когда Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены (Гал. 4. 4). Еще в те великие времена апостол Иоанн писал: Дети! последнее время (1Ин. 2. 18). Последними названы и апостольские времена в словах: И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть (Деян. 2, 17). Вот где начало последних времен. Поэтому, встретив подобное свидетельство в Священном Писании, не стоит думать, что нам указано определенное время кончины мира. В таких словах и изречениях говорится о времени, конец которого сокрыт. Всем, например, известно, что престарелому человеку жить осталось недолго, но сколько именно дней или лет, определить никто, даже приблизительно, не может. Так же следует понимать и здесь. Последняя година настала с Рождества Христова, о конце же никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец (Мф. 24. 36). Апостол Павел писал фессалоникийцам, ожидающим кончины мира: Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак (2Фес. 2. 1–3). Весь мир, начиная с Адама и до нынешнего времени, подобен человеческой жизни; как человек – малый мир – имеет три главных возрастных периода, так и у великого мира есть три периода или три закона. Первый – от Адама до Моисея – юность мира, от Моисея до Христа – период второй – зрелость; наконец, третий – Евангельский, или благодатный, период – это старость и последняя година, о которой говорит апостол Иоанн: Дети! последнее время.
Также можно сказать, что человеческая жизнь имеет семь степеней: младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость, старость и престарелость. Им соответствуют разные периоды бытия мира: а) от сотворения мира до Всемирного потопа – младенчество: 6) от потопа до Вавилонского столпотворения – детство; в) от разделения языков и рождения Авраама до рождения пророка Моисея – отрочество; г) все время Судей от пророка Моисея до царей – юношество; д) правление царей Израильских и Иудейских до Вавилонского плена – зрелость; е) период князей и священников Иудейских до Христа – старость; и ж) время от Христа до Страшного Суда – престарелость или последнее время, о котором и говорится в Священном Писании.
Если понимать буквальноапостольские слова, то кончина мира должна была настать тотчас по явлении спасителя, когда Бог послал Сына Своего (Единородного), который родился от жены.
Кто же может знать предел безграничного? Кому открылась тайна, сокрытая от века?
О дне же том и часе никто не знает, – говорит Господь, – ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один; но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого… Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий. (Мф. 24. 36–39, 42–44).
Итак, Господь Иисус Христос, повелевая нам быть готовыми ко дню Своего пришествия, запрещает открывать хранимую от всех тайну. О пытающихся дерзко проникнуть в сокровенное апостол Павел говорит: осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1. 22).
Святитель Иоанн Златоуст сравнивает разум со скачущей лошадью: как упрямая горячая лошадь не слушается всадника и давит прохожих, если ее не взнуздать, так и разум, отвергающий догматы Церкви и учение святых отцов, порождает многочисленные ереси и расколы.
Бессмертные души
Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века
(Символ веры)
Что ни говори сердцу, а ему свойственно горевать о потере близких нам людей. Как ни удерживай слезы, но они невольно струятся над могилой, в которой лежит родственный, драгоценный нам прах. Правда, слезами не возвратить того, кто взят могилой, но потому‑то и слезы струятся ручьем.
Человек к чему только не прибегает, чтобы облегчить сердечную скорбь! Но, увы! Все напрасно! Только в слезах он находит для себя некоторое утешение, и только они несколько облегчают тяжесть его сердца, потому что с ними капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни.
Он слышит отовсюду: «Не плачь, не будь малодушен!» Но кто скажет, что Авраам был малодушен, но и он рыдал по своей жене, Сарре, прожившей 127 лет. Малодушен ли был Иосиф? Но и он плакал о своем отце Иакове: Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его (Быт. 50, 1). Кто скажет, что малодушен был царь Давид? А послушайте, как горько он рыдает при вести о смерти своего сына: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой! (2 Цар. 18, 33).
Каждая могила достойного человека орошается горькими слезами утраты. И что говорить о людях, когда Сам Спаситель, до конца претерпевший невыносимые страдания на Кресте, над прахом Своего друга Лазаря возмутился духом и прослезился: Иисус… Сам восскорбел духом и возмутился (Ин. 11, 33). Он плакал, Владыка живота и смерти, плакал в то время, когда пришел ко гробу Лазаря, Своего друга, с той целью, чтобы воскресить его из мертвых! И как нам, немощным людям, удержать слезы при разлуке с дорогими сердцу, как нам остановить вздохи в сжатой от скорби груди? Нет, это невозможно, это противно нашей природе… Надо иметь каменное сердце, чтобы не скорбеть о тяжелой утрате.
Только в слезах человек находит для себя некоторое утешение, и только они несколько облегчают тяжесть его сердца, потому что с ними капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни.
Все это правда. И я не могу, не смею осуждать ваши слезы, я даже готов смешать свои слезы с вашими, потому что хорошо понимаю, что где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. б, 21). Я по собственному опыту знаю, как невыразимо тяжело поднять руку, чтобы бросить на прощанье горсть земли в могилу близкого, родного. Плачу и рыдаю, когда думаю о смерти и вижу лежащего в гробе, созданного по образу Божию, а теперь бесславного, обезображенного смертью. Но хотя и естественно для нас плакать о близких нам усопших, однако эта наша скорбь должна иметь свою меру. Иное дело язычники: они плачут, и часто безутешно, потому что не имеют надежды. Но христианин не язычник, ему и стыдно, и грешно плакать об умерших без всякой отрады и утешения.
Не хочу же оставишь вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды (1 Фес. 4, 13), – говорит апостол всем христианам. Что же может облегчить эту скорбь христианина? Где для него этот источник отрады и утешения? Рассмотрим причины, которые заставляют нас лить слезы над прахом близких, и Бог поможет нам найти для себя этот источник. Итак, о чем же мы плачем при разлуке с близкими и дорогими нашему сердцу? Больше всего о том, что они перестали жить с нами на этом свете. Да, их больше нет с нами на земле. Но посмотрите беспристрастно на нашу земную жизнь и рассудите, что она собой представляет…
Давно премудрый сказал: суета сует… все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? (Еккл. 1, 2, 3). Кто же это так неблагозвучно отозвался о нашей жизни? Уж не заключенный ли какой, который, сидя в душной темнице, не видит почти ничего, кроме тяжких цепей, сковавших его тело? Не он ли оглашает своды темницы таким безотрадным воплем: «Суета сует, все суета сует!»? Нет, не он. Так, может быть, это богач, который по непредвиденным обстоятельствам впал в нищету, или бедняк, который при всех трудах и усилиях, может быть, умирает от холода и голода? Нет, и не такой человек. А может, это обманутый честолюбец, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы подняться в обществе на несколько ступеней выше? О нет, и не такой это человек. Кто же этот несчастный, имеющий такой мрачный взгляд на жизнь? Это царь Соломон, и какой царь! Чего ему недоставало для счастливой жизни? Мудрости? Но кто был мудрее того, кому были известны и состав земли, и действия стихий, и течение времени, и расположение звезд, и свойства животных? Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего (Прем. 7, 21). Может, ему недоставало богатства? Но кто мог быть богаче того, кому целый свет приносил все лучшие сокровища, у кого было и золото, и серебро, и имения царей и стран? И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме (Еккл. 2, 9). А может, ему не хватало славы или величия? Но какое имя было громче имени израильского царя, обладавшего миллионами подданных? Тогда, наверное, ему не хватало наслаждения благами жизни? Но вот что сам он говорит о себе: Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих (Еккл. 2, 10). Кому бы, казалось, могла надоесть такая счастливая, привольная жизнь, но тем не менее человек, обладавший всеми благами земными, испытавший различные земные наслаждения, сделал наконец такое заключение о жизни: «Все суета сует!»
Вспомним другого царя – пророка Давида. Престол его сиял золотом, а он среди этого блеска и великолепия взывал: сердце мое поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой … Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами (Пс. 101, 5, 10). Царское одеяние его сияло драгоценными камнями, а из груди его, покрытой блеском славы и величия, исторгался вопль: Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось как воск, растаяло посреди внутренности моей (Пс. 21, 15). Его прекрасный дворец был сделан из кедра и кипариса, но для грусти и туда открылись двери. Из глубины богатых чертогов слышатся вздохи: каждую ночь омываю ложе мое слезами моими (Пс. б, 7).
Так вздыхали о тяжести жизни самые счастливейшие из людей, что же сказать о тех, которым досталось нести тяжкий крест испытаний? Терпелив был пророк Иеремия среди гонений и обид, которые испытывал за обличение лжи и нечестия, но были такие моменты, когда и этот терпеливый страдалец взывал: Горе мне, мать моя, что ты родила меня человеком, который спорит и ссорится со всею землею! никому не давал я в рост, и мне никто не давал в рост, а все проклинают меня (Иер. 15, 10). А многострадальный Иов, этот дивный пример твердости и великодушия в самых страшных испытаниях! Невольно изумляешься, когда слышишь, как он благословляет Господа в тот самый день, когда лишается всего своего богатства, теряет детей. Какое несчастье и какое великодушие! Но для Иова как будто еще мало этого, он заболевает проказой, с головы до ног тело его покрыто ранами. В этот момент к нему приходит жена, подруга жизни, и учит его отчаянию, затем появляются его друзья, как будто только для того, чтобы еще больше раздражать его… Боже мой, Боже мой, сколько стрел в одну цель, сколько бед на одного человека! А Иов все равно продолжает благословлять Господа! Какая необычайная сила духа, какое изумительное терпение! Но человек – не камень, были минуты, когда Иов, покрытый язвами, горько взывал: погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек … Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? (Иов 3, 3, 11). Вот и мы, если посмотрим беспристрастно на свои дни, не скажем ли иной раз с тем же Иовом: «Не искушение ли жизнь человека на земле?» Когда человек рождается, то сразу начинает плакать, как будто пророчествует о своих будущих страданиях на земле, вот приближается он к смерти, и что опять? Тяжким стоном изнеможения прощается он с землей, как будто укоряя ее за минувшие бедствия… Кто жил и не скорбел, кто жил и не проливал слез?
Один теряет близких сердцу, второй имеет много врагов и завистников, третий стонет от болезни, другой вздыхает от расстройства домашних обстоятельств, этот оплакивает свою бедность… Обойдите всю землю, но где вы найдете человека, который был бы вполне счастлив, во всех отношениях?! Если бы и нашелся такой человек, но все равно он будет сомневаться, как бы со временем не изменилась его жизнь к худшему, и эти мысли отравляют его радостную, беззаботную жизнь. А страх смерти, которая рано или поздно, но непременно пресечет его земное счастье? А совесть, а внутренняя борьба со страстями?
Вот наша жизнь на земле! Здесь нет радости без скорби, нет счастья без бед. И это потому, что земля – это не ад, где слышны лишь вопли отчаяния, но и не рай, где царствует лишь радость и блаженство праведных. Что же такое наша жизнь на земле? Это теперь место изгнания, где с нами вся тварь совокупно стенает и жучится доныне (Рим. 8, 22). Говорите душе своей: «Ешь, пей, веселись!» – но придет пора, и исполнятся на деле слова Божии: проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей (Быт. 3, 17). Сейчас вы сеете вокруг себя розы счастья, а наступит время, и появятся подле вас колючие тернии. Наслаждаетесь свежестью своих сил, любуетесь цветущим здоровьем и мечтаете, что проживете долгую, спокойную жизнь? Но ударит час, и вы, обманутые сладкими мечтами, со скорбью услышите голос: в сию ночь душу твою возьмут у тебя… возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Лк. 12, 20; Быт. 3, 19).
Что такое наша жизнь на земле?
Вот наша жизнь на земле! Здесь нет радости без скорби, нет счастья без бед. И это потому, что земля – это не ад, где слышны лишь вопли отчаяния, но и не рай, где царствует лишь радость и блаженство праведных.
Это училище, где мы воспитываемся для Неба. Весело иногда бывает вспомнить о школьной жизни, выйдя из училища, а всегда ли весело было то время, когда мы там воспитывались? Заботы, труды, огорчения – кто не помнит вас? И кто, живя в училище, не думал и не мечтал: «Ах, скоро ли окончатся мои занятия, скоро ли выйду я на свободу?»
Что такое наша жизнь на земле? Это поприще для беспрестанной войны со врагами, и с какими врагами! Один другого лютее и хитрее! То мир нас преследует с хитростью коварного друга или злобой свирепого врага, то плоть восстает на дух, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти (Гал. 5, 17), то диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Петр. 5, 8). А пока идет война, тогда не может быть мира. Что такое жизнь на земле? Это путь на нашу Родину, и какой путь! Есть и широкие, и гладкие пути, но не дай Бог вступить и идти этими путями! Они опасны, они ведут в погибель. Нет, не такой путь проложен для христианина от земли на Небо, это путь узкий, тернистый, ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (ПМф. 7, 14). Тут не раз добрый путник вздохнет от сердца, не раз обольется потом и слезами… Что такое наша жизнь на земле? Это море, и какое море! Не тихое и светлое, на которое так приятно смотреть и любоваться, нет, это море грозное и шумное. Это море, на котором маленькой ладье – нашей душе – непрестанно угрожают опасности, то от вихрей страстей, то от стремительных волн клеветы и нападений. И что было бы с ней, если бы у нее не было с собою руля веры и якоря надежды?!
Вот что значит наша жизнь на земле! Рассудите же теперь беспристрастно, о чем мы так безутешно плачем при разлуке с человеком, близким нашему сердцу? О том, что он перестал жить на этом свете… А это значит, что человек отошел от земной суеты, оставил все беды и огорчения, которые для нас еще остаются. Этот странник уже миновал земное поприще, этот воспитанник уже окончил годы учения, этот путник достиг уже берега, он уже проплыл бурное море и вошел в тихую пристань… Почил от суеты, трудов, огорчений. Вот мысль, на которой останавливались при разлуке с близкими многие язычники – люди, не имеющие упования, люди, которые верили и верят, что случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, и слово – искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух (Прем. 2, 2, 3). Так верят язычники и по своей вере весело празднуют на курганах родных и друзей. Благодарение Господу, мы не язычники и поэтому, взирая на смерть как на окончание всех бедствий и горестей жизни, с благоговением и радостью можем повторить то, что сказал апостол Иоанн: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними (Откр. 14, 13). Но смерть – это не только конец нашей суетной жизни, она также и начало новой, несравненно лучшей жизни. Смерть есть начало бессмертия, и вот новый для нас источник утешения при разлуке с близкими и родными, источник, из которого и Сам Спаситель почерпнул утешение для Марфы, оплакивавшей смерть брата своего, Лазаря, когда сказал: воскреснет брат твой (Ин. 11, 23). Не будем здесь подробно доказывать истину бессмертия нашей души и воскресения тела, ведь каждый христианин исповедует священный догмат: чаю воскресения мертвых! Для человека, который потерял кого‑либо из близких сердцу, большой отрадой может быть убеждение, что человек, которого он оплакивает, не умер, а жив душой, что будет время, когда он воскреснет не только с душой, но и с телом. А эту столь отрадную истину каждый легко может увидеть и в природе видимой, и в собственной душе, и в Слове Божием, и в истории.
Посмотрите на солнце: утром оно, как младенец, появляется на небосклоне, в полдень оно сияет с полной силой, а вечером, как умирающий старец, заходит за горизонт. Но меркнет ли оно в то время, когда наша земля, простившись с ним, покрывается ночным мраком? Нет, конечно, оно светит по‑прежнему, только по другую сторону земли. Не ясный ли это образ того, что и наша душа (светильник нашего тела) не гаснет, когда тело, разлучившись с ней, скрывается во мраке могилы, а горит, как и прежде, только на другой стороне – на небе?
Вот и земля проповедует ту же отрадную истину. Весной она является во всей красоте, летом приносит плоды, осенью теряет силы, а зимой, будто саваном умершего, покрывается снегом. Но уничтожается ли внутренняя жизнь земли, когда ее поверхность мертвеет от холода? Нет, конечно, для нее снова наступит весна, и тогда она снова явится во всей красоте, с новыми свежими силами. Это образ того, что и душа, эта жизненная сила человека, не гибнет, когда мертвеет ее бренная оболочка, что и для умершего наступит прекрасная весна воскресения, когда он не только с душой, но и с телом восстанет для новой жизни.
Душа, эта жизненная сила человека, не гибнет, когда мертвеет ее бренная оболочка, и для умершего наступит прекрасная весна воскресения, когда он не только с душой, но и с телом восстанет для новой жизни.
Но что говорить о солнце, земле, когда и самые прекрасные цветы, небрежно нами попираемые, только на время теряют свое бытие, чтобы потом опять явиться в такой красоте, что и сам царь Соломон не одевался так, как каждый из них? Словом, в природе все умирает, но ничто не погибает. Разве возможно, чтобы только одна душа человеческая, для которой все земное было создано, со смертью тела навсегда прекратила свое бытие?! Конечно же, нет!
Милостивый Бог единственно по Своей благости сотворил человека, украсив его Своим образом и подобием, славою и честью увенчал его (Пс. 8, б). Но в чем бы отразилась Его благость, если бы человек прожил на земле пятьдесят, сто лет, часто в борьбе с лишениями, скорбями, испытаниями, а потом со смертью потерял бы навсегда свое бытие?! Для того ли только Он украсил нас богоподобными совершенствами и от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия (2 Петр. 1, 3), чтобы это прекрасное создание после нескольких десятков лет вдруг уничтожить?! Бог правосуден, а на земле Его что происходит? Как часто путь нечестивых успешен, а добродетель стонет от горя, и порок ликует от радости. Но настанет, несомненно, настанет время праведного суда и воздаяния, когда всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое (2 Кор. 5, 10).
Жив Бог, жива душа моя! Эту отрадную истину с полной силой раскрывает Слово Божие и подтверждает история. Пророк Даниил говорит: многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление (Дан. 12, 2). Вот Исаия взывает: оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! (Ис. 26, 19). И Иов размышляет: когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена (Иов 14, 14). А вот и дивное свидетельство пророка Иезекииля, которому суждено было даже увидеть образ сего воскресения. Он видел поле, усеянное сухими человеческими костями. Вдруг, по Слову Божьему, эти кости пришли в движение и стали приближаться одна к другой, каждая к своему составу, потом на них появились жилы и выросла плоть, они покрылись кожей, потом вошел в них дух жизни, и они ожили. Вслушайтесь еще в слова доблестной матери Маккавеев, измучившейся из‑за ужасных страданий ее сыновей‑мучеников, в слова, сказанные ею последнему, самому младшему, сыну: «Умоляю тебя, дитя мое, будь достоин братьев твоих и прими смерть, чтобы я, по милости Божией, опять приобрела тебя с братьями твоими!» Эта дивная мать, после мученической кончины ее семи сыновей сама потерпевшая ту же кончину, только тем и утешалась, что после своей смерти опять будет неразлучно вместе со своими сыновьями‑мучениками. Эта утешительная истина, столь ясно открытая в Ветхом Завете, уже в полном свете является в Новом Завете. Ибо что может быть яснее слов апостола: как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его (1 Кор. 15, 22, 23). Или что может быть яснее слов Спасителя: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5, 25). Подобных мест в Священном Писании так много и все они так ясны, что не будем здесь их перечислять. И Кто же это говорит? Это Сын Божий, слова и обетования Которого так верны, что доколе не прейдет небо и земля, ни одна… черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5, 18). Это Всемогущий Господь, Который во время Своей земной жизни не только исцелял больных, укрощал бури и ветры, изгонял бесов, но и воскрешал мертвых. Это величайший Пророк, Который что ни предсказал, все исполнилось в свое время со всей точностью и полнотой!