- (Петербург, Петроград, Питер [В настоящей статье вместо слов С. Петербург допущены сокращения: СПб. и Пб.] столица России и резиденция Российского Императорского Дома. Судьбы местности нынешнего СПб. до 1703 г. В 1300 г. шведы поставили город над …
I (Петербург, Петроград, Питер [В настоящей статье вместо слов С. Петербург допущены сокращения: СПб. и Пб.] столица России и резиденция Российского Императорского Дома. Судьбы местности нынешнего СПб. до 1703 г. В 1300 г. шведы поставили город… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
В Санкт Петербурге по состоянию на II квартал 2008 года 85 кладбищ, 13 из которых являются историческими, а на охрану поставлено всего 1100 объектов. Городские власти проводят политику привлечения крупных государственных и общественных… … Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Дмоховский. Архиепископ Казимир Дмоховский Arcybiskup Kazimierz Dmochowski … Википедия
Герб Трубы Описание герба: В белом серебряном поле т … Википедия
В Санкт Петербурге по состоянию на II квартал 2008 года 85 кладбищ, 13 из которых являются историческими, а на охрану поставлено всего 1100 объектов. Городские власти проводят политику привлечения крупных государственных и общественных… … Википедия
В первые годы существования Петербургского захоронения производились возле приходских церквей. Первое городское К. Сампсониевское, основанное в 1710 на Выборгской стороне близ деревянной церкви Сампсония Странноприимца, воздвигнутой в честь … Санкт-Петербург (энциклопедия)
Выборгское римско-католическое кладбище - ныне утраченное кладбище, существовавшее в Санкт-Петербурге с середины XIX в. Являлось крупнейшим католическим кладбищем не только города, но и всей России.
Кладбище было образовано в 1856 г. по разрешению императора Александра II. В этот же год по проекту архитектора Н. Л. Бенуа здесь была построена католическая часовня, позже перестроенная в церковь в честь Посещения Девой Марией Елизаветы (храм сохранился до наших времен).
В разные времена на кладбище были захоронены: художники Фёдор Антонович Бруни, Адольф Иосифович Шарлемань, Луиджи Премацци, психиатр Иван Павлович Мержеевский, певица Анджолина Бозио и многие др.
В 1938 г. была закрыта церковь, а через год было уничтожено кладбище, часть захоронений было перенесено на Северное кладбище в Парголово и в некрополи при Александро-Невской лавре.
Храм был возвращен верующим в 2005 г. На территории бывшего кладбища фрагментарно сохранились лишь одно надгробие, а так же часть склепа могилы русского архитектора Аполлинария Каэтановича Красовского.
В современный период на территории был установлен мемориальный памятник католикам, жертвам политических репрессий.
Сегодня я хочу рассказать о, наверное, самом необычном для Смоленска кладбище - Польском кладбище. Расположено оно на улице Урицкого, рядом с католическим костёлом, через дорогу от кладбища "Клинок", о котором я уже рассказывал ранее. Кладбище уникально для города тем, что подавляющее большинство захоронений на нём - довоенные, а многие даже и дореволюционные.
Как известно, у Смоленщины с Польшей особые отношения. Смоленск принадлежал полякам в 1611-1654 годах, и в связи с этим ещё несколько веков вперёд в нём жило большое количество поляков и литовцев, как, впрочем, и "понаехавших" евреев и немцев. Ярче всего об этом может говорить наличие в Смоленске культовых сооружений разных национальностей - немецкой кирхи на улице Ленина (ныне - шахматный клуб), еврейской синагоги (ныне - главный корпус колледжа связи и телекоммуникаций) и, конечно, католического костёла на улице Урицкого. Костёл - выдающий памятник архитектурного искусства XIX века. В 1894 году он был заложен (именно цифры этого года выложены над главным входом, который не открывали уже лет 80, если не больше), а в 1897 году - окончательно достроен. Поскольку паства у костёла была, то возникновение рядом с ним кладбища стало закономерным.
В 1937 году костёл был закрыт. С тех пор в здании размещается государственный архив Смоленской области, под который сейчас строится новое здание. Когда архив будет перевезён, костёл обещают возвратить католической общине. Сейчас же и костёл, от которого отваливаются кирпичи и железными листами закрыты окна, и само кладбище находятся в удручающем состоянии. Большинство могил заросло сорняками, а кое-где даже здоровенные деревья вылезли из-под земли прямо рядом с надгробиями, повредив их. Полякам, видимо, не до этого кладбища, потому что в Смоленске же ещё есть Катынь и теперь ещё и поляна рядом с авиазаводом, где разбился самолёт.
Выдающихся людей на кладбище практически нет. Среди таковых можно отметить доктора исторических наук, профессора Александра Петровича Дьяконова (1875-1943), исследователя истории античности и средних веков. На могиле эпитафия из стихов Некрасова.
Внимание привлекает могила (может быть, потому, что единственная на кладбище с оградой) профессора Ивана Осиповича Михайловского (1874-1937), правда, о нём мало что известно.
Единственная более-менее причёсанная часть кладбища - та, где, по видимости, хоронили священников костёла, у самой ограды костёла. на фоне унылых обелисков сияет даже непривычное для этих мест надгробие епископа Стефана Денисевича (1836-1913), который был настоятелем костёла в 1866-1898 годах (просто до костёла там стояла другая церквушка), а затем до своей смерти был епископом в Могилёвской епархии. По всей видимости, поляки заменили ему надгробие и выложили вокруг брусчаткой.
В самом центре кладбища находится чей-то склеп с колоннами. Весьма монументально, правда внутрь не попасть.
Кладбище, как я уже говорил, ужасно неухоженное, практически заброшенное. Властям дела до него нет, полякам пока тоже недосуг им заниматься. Возможно, дело изменится. вместе с передачей костёла католикам.
Некоторые из могил представляют собой интересные скульптурные работы, например, высеченные из камня пеньки с обрубленными сучьями и свитком с именем и данными в центре.
Однако в большинстве своём это покосившиеся или даже обломанные временем или алкашами, в изобилии водящихся здесь в тёмное время суток, кресты.
Есть могила с выгравированной звездой, однако прочесть что-либо на ней невозможно.
В глубине кладбища находится могила Ольги Васильевны Бутько с эпитафией: "Пала жертвой хулигана". Сейчас это нехилый обелиск, но раньше эта могила ничем особым не выделялась, видимо, поставили не так давно.
Приятель, любивший здесь по молодости побухать, рассказывал, что где-то тут есть могила с одной-единственной надписью: "За что?", но я её не нашёл.
По другую сторону аллеи от могилы Денисевича выложена куча камней с большим крестом. Установлено сие сооружение явно не так давно. Вероятно, поляками. Похожие я видел в Катыни, ещё когда мемориал только строился. Может, это своеобразный кенотаф репрессированным советской властью священникам костёла?
Собственно, для исследователя Польское кладбище, думаю, богатая пища для его исследований. У большинства других людей оно не вызывает никаких эмоций, кроме тоски и уныния. Кладбище уже давно проходной двор для жителей близлежащих домов, а местной алкашне, видимо, очень удобно ставить бутылки и класть плавленые сырки на надгробия. За большинством могил ухаживали последний раз, похоже, еще до революции. Результат соответствующий. Кстати, где-то в районе улицы Большой Краснофлотской было и немецкое кладбище, а теперь там жилые дома, так что кладбищу поляков, можно сказать, повезло ещё. Может быть, со временем всё изменится. Вот группа фотографий с кладбища в его современном виде...
Самоедские нервы и костиСтерпят всякую стужу, но вам,
Голосистые южные гости
Хорошо ли у нас по зимам?..
Н. А. Некрасов «О погоде»
В 1773 году было закрыто первое в Петербурге кладбище для иностранцев - Сампсониевское кладбище у церкви Святого Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне. С тех пор кости добрых католиков находили себе последний приют на Смоленском, Волковском и других кладбищах Петербурга, преимущественно на участках выделенных для захоронения лютеран. Гнить среди еретиков было как-то неуютно, и начиная с 1828 года католическая община подает несколько прошений об открытии отдельного римско-католического кладбища в Петербурге. По всей видимости, в эпоху «самодержавия, православия и народности» городские власти отнюдь не спешили с решением этого вопроса.
Дело сдвинулось с мертвой точки только в 50-е годы XIX века, когда община нашла поддержку в лице Максимилиана Лейхтенбергского - зятя Николая I и единственного католика в императорской фамилии. При его жизни предполагалось отвести под римско-католическое кладбище часть Смоленского поля, однако в 1852 году, еще до окончательного урегулирования вопроса об отчуждении земель, герцог Лейхтенбергский скончался. Останки добрых католиков по-прежнему грызли еретические черви.
В 1852 году община вновь решила просить власти Петербурга об отведении земли под кладбище, на этот раз - на Куликовом поле. Первоначально был получен отказ, так как участок «предназначен уже частию для обработки, частию для пастьбы обывательского скота». Впрочем, обывательские скоты за 115 000 рублей согласились потесниться, и в 1855 году Комиссия Министерства внутренних дел для составления предложений о распространении существующих кладбищ и устроении новых
поддержала ходатайство католического духовенства об отводе полосы земли южнее Холерного кладбища, к тому времени уже закрытого.
В мае 1856 года инфулат Шидловский Антоний Фиалковский освятил новое кладбище. Называли его по-разному: в официальных документах - «Святой Марии», но также и «Благовещения Пресвятой Богородицы», «Вознесения Пресвятой Девы Марии», «Марии Магдалины на Минеральной».
Еще до открытия кладбища Николай Леонтьевич Бенуа составил проект церкви и приюта для престарелых. Впоследствии проект был немного изменен с целью удешевления строительства и в июле 1856 года был заложен новый католический храм; окончательная смета составила 54 088 рублей. Интересно, что в проектной документации храм называется каплицей (т.е. часовней), очевидно - для упрощения согласований. Строительство было окончно через три года; церковь, освященная во имя Успения Пресвятой Девы Марии, стала первой крупной постройкой Н. Бенуа в Петербурге.
 |
Архитектура новой церкви восходит к образцам романского стиля: базилика с трансептом в плане, перспективный портал, розочки, аркатуры... Прообразом храма, по мнению Б. М. Кирикова, стала венская церковь св. Иоанна, зарисовка которой была найдена в одном из альбомов Н. Л. Бенуа. Записи в путевом дневнике самого Бенуа говорят о том, что на него произвели большое впечатление произведения Лео фон Кленце и Фридриха Гертнера в Мюнхене; в романских формах решена, например, католическая Allerheiligenkirche работы фон Кленце. Впрочем, Бенуа, будучи настоящим мастером стилизации, вряд ли ограничивал себя каким-то одним историческим прототипом.
Allerheiligenkirche в Мюнхене (1826-1837):
Храм св. Петра в Тосканелле. Акварель Н. Л. Бенуа, 1843 год:
Часть цокольного этажа были спланирована под места для захоронений. Одновременно с окончанием строительства в 1859 году в юго-западном углу было выделено место для крипты семьи Бенуа.
В 1877 году по настоятельному требованию польской колонии, «пожелавшей, чтобы церковь более выделялась среди окружающей местности», к церкви была пристроена колокольня.
По мнению самого Бенуа пристройка лишила здание целостности, однако поляков было много, а Бенуа - один. Колокольня по проекту Н. Л. Бенуа и техника Е. Бикарюкова была окончена постройкой к 1879 году, после чего церковь была заново освящена во имя Посещения Пресвятой Девы Марии святой Елизаветой.
Встретились бабы, потолковали:
Единственная имеющаяся фотография интерьера дает кое-какое представление об интерьере храма. Известно также, что одну из больших икон написал Ф. А. Бруни, а настенные росписи выполнил А. И. Шарлемань.
Вся территория кладбища была разбита на отдельные участки: на узких участках у кладбищенской ограды были бесплатные захоронения бедняков, на прочих участках цена варьировалась от 5 до 150 рублей; за самые дорогие места на свежем воздухе - вокруг церкви - отдавали по 500 рублей; скромное пожертвование в 2000 рублей предоставляло желающим возможность полежать в уютном полумраке церковного склепа (хотя формально цокольный этаж был предназначен лишь для захоронения духовенства).
Схема кладбища:
К 1894 году было захоронено 22 000 человек, большая часть погребенных принадлежала приходу св. Екатерины. Среди прочих добрых католиков здесь были похоронены Фёдор Антонович Бруни, Николай Бенуа, Иосиф Иванович Шарлемань и оба его сына. Закопали здесь и Анджолину Бозио, оперную певицу, которой было посвящено стихотворение Некрасова «О погоде».
 |
 |
Со стороны Арсенальной улицы на схеме кладбища обозначены контора, школа и богадельня. Школа для детей бедняков действовала с 1874 года. В летний период в 2-х этажном здании школы проживало 150 детей, получавших материальное пособие и овощи с огорода (овощи на кладбище росли большие и сочные). Приют для стариков и инвалидов был открыт в 1885 году. Те, кто мог работать, обязаны были посильно помогать в содержании приюта.
Римско-католическое кладбище на карте Петербурга 1894 года:
К концу XIX века на кладбище стало тесновато. Все больше католиков приходилось закапывать на участках военного ведомства Успенского (ныне Северного) кладбища. Приходской клир просил о присоединении к Римско-католическому кладбищу территории Холерного кладбища, однако им было отказано, так как уже в то время Городская дума склонялась к закрытию вообще всех кладбищ в черте города. С 1912 года захоронения на Арсенальной были ограничены, а в 1918 году кладбище было официально закрыто.
Ворота кладбища и часовни со стороны Арсенальной улицы:
После революции из церкви были изъяты все ценности, а в октябре 1922 года случился сильный пожар, который уничтожил все внутреннее убранство храма.
Еще в 1930 году была одобена идея о передаче территории кладбища заводу «Красный Выборжец», однако вопрос об использовании кладбищ до истечения 30-летнего срока от закрытия необходимо было согласовывать в НКВД, а уничтожение могил иностранных граждан или их родственников - в НКИД; на этот раз бюрократические проволочки сыграли положительную роль и «Красный Выборжец» получил другой участок.
В 1937 году руководители приходских советов ходатайствовали об увеличении количества священников в приходе до 4-х. Вскоре власти арестовали 9 членов «двадцатки»(приходского совета) и расстреляли местного настоятеля, тем самым прозрачно намекнув, что считают католическое духовенство и так избыточным. На следующий год было вынесено решение о закрытии церкви «в связи с распадом приходского совета». Здание было передано под картофелехранилище Ленплодовощторга. Овощекратия становилась реальностью.
Фрагмент немецкого аэрофотоснимка 1939 года :
Во время войны на территории кладбища проходили учения отрядов самообороны Металлического завода имени Сталина (ныне ЛМЗ), а в 1946 году здание церкви занял районный вещевой склад. В одном из документов той поры местность описывается как «пустырь с незначительным количеством памятников»; вероятно, большая часть могильных памятников к этому времени была разбита и растащена на хозяйственные нужды.
В какой-то момент здание церкви даже хотели передать мусульманской общине под устройство мечети, так как из Соборной мечети верующих собирались выгнать, но в 1959 году здание было передано отделу физических испытаний ЦНИЛЭ. В здании были произведены значительные работы по перепланировке: внутренний объем (за исключением трансепта) был разделен перекрытиями, были устроены новые оконные проемы, заменены напольные покрытия, оборудованы вентиляционные камеры.
После христианизации Руси кладбища стали размещаться в основном при монастырях и церквах. В Москве, например, в конце 17 в. имелось более 300 мест захоронений.
Еще в октябре 1723 г. император Петр Первый своим Указом запретил похороны умерших горожан внутри городской черты всех лиц, кроме имеющих знатное происхождение. Однако повеление императора было почти полностью проигнорировано, а в 1725 г. Петр Первый умер и его распоряжение полностью забыли и усопших продолжали хоронить возле церквей и в устоявшихся на то время местах.
Вспомнили о проблемах кладбищенских лишь в 1771 году после того, как Москву посетила чума, и смерть косила москвичей как во поле былинки. Сенат указом от 24 марта 1771 г. предписал хоронить умерших от чумы в особых загородных местах, а прочих в отдаленных от центра города монастырях. И, наконец, 1 ноября 1771 года Сенат запретил по всем городам России хоронить умерших горожан возле церквей и потребовал создать кладбища за городской чертой.
Слово «память» состоит из шести букв, а вот «беспамятство» из двенадцати, оно более тяжеловесно, потому и не можем мы увидеть ни одного старинного кладбища в Курске. Беспамятство победило.
Историк Ю.В.Озеров писал на одном из сайтов: «О том, как сложилась судьба приходских кладбищ после 1771 г., можно судить из промемории, присланной в духовную консисторию из Белгородской губернской канцелярии, где было определено: «… а тех мест, где уже до ныне люди хоронены отнюдь и не под каким видом не разрывать, но оставить их так, как оные теперь есть, насыпав, буде можно, еще более землею, чтоб в вешнее и летнее время меньше паров из земли выходило».
Фактически к началу 19 в. все кладбища при городских церквах Курска были уничтожены. А после утверждения Екатериной Второй генерального плана Курска (26 февраля 1782 г.) возникли два кладбища за городской чертой: Никитское (Московское) и Всехсвятское (Херсонское).
Если мы посмотрим на план г. Курска, скажем конца 18 в., то увидим, что в городе существовало большое количество храмов.
Начнем перечислять с Сергиево-Казанского собора (архитектурная школа Растрелли, 1762 г.). От алтарной части вниз к реке Тускарь размещалось приходское кладбище.
Достоверно известно, что возле храма был похоронен библиофил Деменков, а предположительно – священнослужители, возможно, самого высокого ранга.
Вполне возможно, что купец Карп Ефремович Первышев (1708-1784) был похоронен в приалтарной части храмовой территории. Ведь значение деятельности К.Е.Первышева в деле создания Сергиевского храма неоспоримо. Имя купца до 1950 г. носила улица Уфимцева, на этой улице и ныне можно видеть дом ранее принадлежавший ему.
Для курян вторым по значимости был градский храм (собор) Воскресенский, расположенный на главной улице Курска – Московской. В нем была замечательная акустика и поэтому обыватели любили посещать храм, слушать пение послушниц и монахинь Троицкого женского монастыря. В храме стенопись была осуществлена по эскизам В.М.Васнецова и соответствовала росписи Киевского собора Св. Владимира. Храм часто посещал Аркадий Максимович Абаза. Легенды гласят, что он, услышав пение послушницы Нади Винниковой, высоко оценил ее пение. Когда Абаза умер, отпевали его в Воскресенском соборе.
Легенды гласят, что один из строителей Сергиево-Казанского собора отец Серафима Соровского Сидор Машнин был похоронен возле Воскресенского собора, так как был его прихожанином.
А вот мать преподобного Серафима Агафия Машнина, умершая в 1800 г., видимо, была похоронена либо у Ахтырской церкви, либо на городском Никитском (Московском) кладбище. Церковный историк 19 - нач. 20 вв. Григорий Бочаров писал: «Относительно же погребения матери преподобного, Агафии Машниной умершей в 1800 г., трудно установить, где именно погребена она – на новом ли в то время Никитском кладбище или на Ахтырском, бывшем при Ахтырской церкви… т.к. Ахтырская церковь по документам именовалась еще и кладбищенской».
В соответствии с указаниями Сената в Курске в начале 70-х годов 18 века были выделены территории под городские кладбища. Губернатор А.Н.Зубов распорядился перенести две деревянные церкви из центральной части города на кладбищенские территории. Так ветхая церковь Знаменского монастыря великомученика Никиты была в 1788 г. перенесена на Никитское кладбище, а храм Преображения Господня из Закурной части на кладбище к Херсонскому выезду (в 1789 г.).
Историк Ю.В.Озеров писал: «В 19 веке на городских кладбищах вместо бывших деревянных отстраиваются каменные храмы. В 1813 году с предложением построить церковь на Херсонском кладбище во имя великомученицы Екатерины, вместо стоящей там ветхой и недостроенной, к губернатору (Аркадию Ивановичу Нелидову – Ю.О.) обратился «коммерческий воспитанник 14 класса» и купец 2-й гильдии Семен Иванович Александров. Через три года после закладки в 1816 г. строительство было закончено. Однако освящение церкви затянулось на 20 лет из-за неурегулированности вопроса о содержании причта. В итоге церковь было освящена во имя Всех Святых. На Московском кладбище в 1846 году был воздвигнут Успенский храм».
Возле алтарной части Всехсвятской церкви были захоронены многие знаменитости Курска: губернатор С.Д.Бурнашов, городской голова П.А.Устимович (сохранился в несколько измененном виде памятник), композиторы А.М.Абаза, П.А.Щуровский.
О захоронениях мирян возле Благовещенской церкви, перестроенной в 30-х годах 20 в. под музыкальное училище, Богословской, Николаевской (в торгу), Троицкой, Успенской (Никитской), Покровской, Преображенской, Смоленской и Флоровской почти ничего не известно.
Какие-то кладбища, конечно же, существовали и при вышеперечисленных церквах, и мы можем сказать, что Курск фактически построен на костях.
А.А.Танков писал, что «кладбища для погребения умерших находились при каждой церкви». Но кладбища находились также и при церквах в слободах (Ямской, Казацкой и Стрелецкой), а также при монастырях.
После того, как захоронение умерших стало делом не только церкви, но и государства – начали выделяться для похорон кладбищенские территории.
Так в 1855 г. городские власти откликнулись на просьбу немцев-лютеран и выделили к северу от Московского кладбища территорию для захоронения лютеран. В то время колония немцев в Курске была достаточно большой, и они играли значительную роль в экономике края.
На этом же Немецком (Лютеранском) кладбище хоронили умерших католиков. В 1899 г. решением Городской Думы на Херсонском кладбище был выделен участок для захоронения католиков.
Во второй половине 19 в. появились в Курске новые кладбища: Еврейское (около 1863 г.), Татарское (1894 г.), Военное (солдатское), холерное.
В 20 в. на Мурыновке было учреждено еще одно больничное (заразное) кладбище (при выезде из Курска на Щигры). Некоторое время здесь в 1920 году работал статистиком поэт В.В.Бородаевский.
Одним из интереснейших объектов с точки зрения истории было немецкое (лютеранское) кладбище, на котором захоранивались лютеране, в основном прихожане церкви св. Петра и Павла (ныне здание Курской областной прокуратуры), а также католики, проживавшие в Курске.
В Фонде 726 ГАКО имеются документы от 10 февраля 1855 г. об отводе земли под кладбище: «Члены здешняго Евангелического Лютеранского общества и Петропавловской церкви обратились в Думу с просьбою об отводе им места из городской выгонной земли, находящейся в городе Курске за Московскими воротами для кладбища особо от православного, почему Дума истребовав от Курского губернского землемера сведения, что эта часть земли в оброчное содержание никому не отдается, следовательно не приносит городу никакой пользы возможно быть предоставлена для означенного кладбища… а потому Губернское Правление не находя препятствий со своей стороны полагает: Курскому губернскому землемеру… чтобы он при исполнении сего поступил на законном основании об этом градской Думе дал знать, а переписку кончить.
Подлинный подписали: Вице-губернатор Селецкий Ст. советник Борисоглебский Советник Комынин За советника ассесор Войтневич Секретарь Лукин И. д. столоначальника Андреев . исполнено 5 марта за №№ 2141, 2142».Как видим, все было сделано чин по чину с приложением геометрического плана кладбища, и оно начало действовать уже весной 1855 г.
С 60-х годов 19 в. на кладбище хоронили также католиков, умерших в Курске. В 1899 г. для захоронения католиков был выделен участок А соседствующий с Всехсвятским кладбищем. Но захоронения католиков на лютеранском кладбище также продолжались.
Немецкое кладбище в 1882 г. было расширено, т.к. ощущалась нехватка свободного пространства. Это свидетельствует о том, что немецкая община в Курске была весьма заметной.
Из отчета Курской горуправы видно, что площадь Лютеранского кладбища в 1900 г. составляла 1 десятину 1808 кв. саж.
В годы первой мировой войны на Немецком кладбище хоронили умерших от ран военнопленных немцев, австрийцев. Среди них были и католики, и лютеране.
Историк Ю.В.Озеров пишет, что на лютеранском кладбище упокоились такие известные личности, как архитектор А.И.Гросс (1896), промышленник, владелец пивзавода Л.М.Вильм (1901), гитарист, педагог Ю.М.Штокман (1905), члены известных семейств Мартенс, Штингль, Пфис, Гибель, Мессерле, Нахтигаль, а также католики – генерал от кавалерии К.Л.Монтрезор (адъютант М.И. Кутузова в 1812 г.), его супруга Надежда Федоровна (урожденная Полторацкая), ученый-ботаник А.М.Мизгер (1891), инженер И.Ф.Дворжецкий (1898).
Польское государство достигло апогея своего развития к XVI в. Речь Посполита (республика), как тогда оно называлось, было сильным и развитым в экономическом плане государством. Но политическое устройство Польши оставляло желать лучшего и сыграло свою отрицательную роль в последующем историческом процессе. Король Польши избирался шляхтой, власть его была ограничена Сеймом и Сенатом. К тому же в этих органах действовало правило «либерум вето», т.е. если хотя бы один из членов парламента голосовал против, то решение не принималось. В XVIII веке большинство заседаний Сейма было сорвано, в стране воцарилась анархия.
Это привело Польшу к краху. Соседние государства (Австрия, Пруссия, Россия) в три приема (1772, 1793 и 1795гг.) ликвидировали Речь Посполиту. Беспрецедентный случай того времени!
Естественно, что польские патриотические силы не могли с этим мириться и с тех пор на протяжении длительного времени, велась борьба за восстановление государственности Польши.
Самыми крупными были освободительные движения в 1830-31 гг. и, особенно, 1863-64гг.
Любые мятежи, восстания жестоко подавлялись войсками императорской России. Многие их участников были казнены и репрессированы.
«После восстания 1863г тысячи польских и русских революционеров – ссыльных и каторжан – были высланы в населенные пункты, расположенные вдоль сибирского тракта». (Миско М.Ц. Польское восстание 1863 – М. 1962 – С. 322).
Жертвы среди восставших были большими: в стычках с войсками погибло около 20 тыс. человек, 396 – повешены и расстреляны, 15 тыс. захваченных в плен были сосланы в Сибирь, где многие из них пытались освободиться, но их повстанческое движение не увенчалось успехом.
По завершению военных операций царское правительство репрессировало и некоторых сочувствующих, конфисковав имения в Царстве Польском – 1660, в Литве, Белоруссии и Украине – 1760. Владельцы их были отправлены в ссылку в глубинные губернии России.
Так, после 1864 г. стали появляться первые ссыльные в Орловской, Курской, Харьковской и Воронежской губерниях. Несколько позже некоторым их лояльных ссыльных разрешили переезд из Сибири в Европейскую часть империи.
К началу 70-х годов XIX века в Курске сложилась довольно большая польская диаспора. Она смогла организоваться в достаточно крепкое сообщество.
Безусловно, в состав диаспоры входили и те поляки, которые по тем или иным (другим) причинам оказались в регионе.
В дальнейшем (период 1914-1915 гг.) диаспора расширялась и за счет беженцев, приезжавших в Курск из Прибалтики и бывшего царства Польского.
Так, например, в Курской губернии оказалась семья Э.М. Плевицкого (мужа знаменитой русской певицы Н. В. Плевицкой)
То, что поляки сумели встроиться в новую среду, говорит то, что польское сообщество начало строить в 1892 г. костел, тем самым как бы показав намерения обрести в Курске новую родину. Костел стал не только духовным центром, но и очагом культуры.
Естественно, в нем свершались и все обряды католической церкви, связанные с рождением ребенка, венчанием супружеских пар, смертью верующих. Наличие своего римско-католического кладбища также свидетельствует о большой католической общине в Курске.
Архивные документы, дневниковые записи и воспоминания свидетельствуют о полнокровной, активной жизни польской диаспоры в конце 19 - начале 20 века оказавшей свою положительную роль в религиозной и культурной жизни Курска.