Однажды главный герои не выучил домашнего задания и очень боялся насмешек со стороны учителя и одноклассников. Поэтому когда в школу пришли врачи делать прививки от тифа, он убедил их начать не с 5 \"А\" класса, а с 5 \"Б\", в котором сам учился. Врачи согласились, и в течение целого урока проводилась вакцинация.
После ухода докторов время до конца урока еще оставалось, и учитель вызвал «героя» к доске, где все и убедились в том, что мальчик не готов к уроку. Тогда учитель и рассказал о подвигах Геракла, которые он совершал из благородных побуждений. А наш ученик совершил свой «подвиг» из лени и трусости.
Вывод (мое мнение)
Этот урок оставил глубокий след в душе мальчика, он понял, что смехом учитель воспитывал их лучше, чем любыми нотациями и поучениями. Автор запомнил этот урок на всю жизнь и написал свой рассказ, чтобы на своем примере научить других.
Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.
Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.
И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.
Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.
Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.
Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.
К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.
Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.
Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.
Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.
Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.
Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.
Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.
Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика - редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.
Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.
Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:
Принц Уэльский.
Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.
Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.
Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает. Начинается урок.
Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.
Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.
Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.
Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:
Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко.
Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится.
Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.
Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.
Авдеенко думает, что он лебедь, - поясняет Харлампий Диогенович. - Черный лебедь, - добавляет он через мгновение, намекая на загорелое, угрюмое лицо Авдеенко. - Сахаров, можете продолжать, - говорит Харлампий Диогенович.
Сахаров садится.
И вы тоже, - обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. - …Если, конечно, не сломаете шею… черный лебедь! - твердо заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Александр Авдеенко найдет в себе силы работать самостоятельно.
Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.
Главное оружие Харлампия Диогеновича - это делать человека смешным. Ученик, отступающий от школьных правил, - не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним.
И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников, и весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного. Если над тобой смеется один человек, ты можешь еще как-нибудь с этим справиться. Но невозможно пересмеять весь класс. И если уж ты оказался смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но не такой уж окончательно смехотворный.
Надо сказать, что Харлампий Диогенович не давал никому привилегии. Смешным мог оказаться каждый. Разумеется, я тоже не избежал общей участи.
«Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными».
А вот один математик в нашей школе отличался от всех других. Он не был ни слабохарактерным, ни тем более неряшливым.
«Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек». Появился он в нашем классе с нового учебного года...
Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.
Стадион находился рядом со школьным двором...»
Дети часто сбегали на стадион, что очень раздражало директора школы. Но только не с уроков математики!
Учитель умеет тонко высмеять провинившегося ученика. Никто не хочет оказаться объектом его остроумия.
Он «властно и спокойно держал класс в руках... Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее...
Ученик, отступающий от школьных правил, — не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним...
Весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного».
Однажды объектом высмеивания оказывается и герой-рассказчик. Он не сумел решить домашнюю задачу. И отмахнулся: наверное, в учебнике ответ неправильный!
«Рядом со мной сидел тихий и скромный ученик. Звали его Адольф Комаров. Теперь он себя называл Аликом и даже на тетради писал Алик, потому что началась война и он не хотел, чтобы его дразнили Гитлером. Все равно все помнили, как его звали раньше, и при случае напоминали ему об этом.
Я любил разговаривать, а он любил сидеть тихо. Нас посадили вместе, чтобы мы влияли друг на друга, но, по-моему, из этого ничего не получилось. Каждый остался таким, каким был».
Адольф задачу решил. Герою становится все более неуютно. Но вдруг в класс заглядывает медсестра. В школе делают прививки против тифа. Уж лучше прививки, чем быть высмеянным со своей нерешенной задачей!
«Уколов я не боялся, потому что мне делали массу уколов от малярии, а это самые противные из всех существующих уколов».
Но белые халаты ищут пятый «А». Мальчик учится в пятом «Б».
— Можно, я им покажу, где пятый «А»? — сказал я, обнаглев от страха.
Этот класс был в одном из флигелей при школьном дворе, и докторша в самом деле могла запутаться...»
Врач говорит, что классу «Б» уколы будут делать на следующем уроке. Мальчик, в надежде избежать позора на уроке математики, выдумывает, что класс «Б» на следующем уроке организованно идет в музей.
Доктор и медсестра решают идти в пятый «Б» . Многие дети боятся уколов, особенно Алик Комаров.
«С каждой минутой он делался все строже и бледней. Он не отрываясь смотрел на докторскую иглу...
Спина его от напряжения была твердая, как доска...»
Алик чуть не упал в обморок во время укола. Рассказчик же, прозванный врачами «малярик», ведет себя героически.
Но вот процедура закончена.
— Откройте окно, — сказал Харлампий Диогенович, занимая свое место. Он хотел, чтобы с запахом лекарства из класса вышел дух больничной свободы.
— Как известно, Геракл совершил двенадцать подвигов... — сказал он. — Один молодой человек захотел исправить греческую мифологию.
И совершил тринадцатый подвиг...
Мы сразу по его голосу поняли, до чего это был фальшивый и никудышный подвиг, потому что, если бы Гераклу понадобилось совершить тринадцать подвигов, он бы сам их совершил, а раз он остановился на двенадцати, значит, так оно и надо было и нечего было лезть со своими поправками.
— Геракл совершал свои подвиги как храбрец. А этот молодой человек совершил свой подвиг из трусости...»
Хитрец все-таки вызван к доске. В домашней задаче речь идет об артиллерийском снаряде.
— Артиллерийский снаряд... — бормочет школьник.
Харлампий Диогенович высмеивает его:
— Вы проглотили снаряд? Тогда попросите военрука, чтобы он вас разминировал...
Весь класс смеялся.
«Смеялся Сахаров, стараясь во время смеха не переставать быть отличником. Смеялся даже Шурик Авдеенко, самый мрачный человек нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки.
Смеялся Комаров, который, хоть и зовется теперь Аликом, а как был, так и остался Адольфом».
«С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям... Позже я заметил, что почти все люди боятся показаться смешными. Особенно боятся показаться смешными женщины и поэты...
Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого ».
Очень кратко для читательского дневника
Произведение «Тринадцатый подвиг Геракла» Фазиля Искандера было напечатано в 1964 году. С самого начала произведения видна некая схожесть с рассказами Древней Грецией. Сам заголовок произведения говорит читателю о том, что рассказ будет связан с мифами. Всем известно о двенадцати подвигах Геракла, поэтому интересно прочитать, какой же был новый подвиг Геракла. В итоге оказывается, что это вовсе не является подвигом.
За главную идею произведения можно взять то, что на самом деле смех дает возможность посмотреть на человека с разных сторон, увидеть скрытые черты, помогает признать ошибки, чтобы в дальнейшем не совершать их.
Читать краткое содержание Искандер Тринадцатый подвиг Геракла
Наступает очередной учебный год, и в школу приходит новый преподаватель математики Харлампий Диогенович. Этот мужчина сразу выделялся среди своих коллег, был очень серьезным и умным. На его занятиях в классе царила неимоверная тишина и дисциплина. Директор долго не могла привыкнуть к тому, что новый учитель мог так успокаивать детей, и что во время урока дети находятся в классе.
Класс успокаивался только лишь при виде учителя в дверях кабинета, и тишина длилась до конца. Изредка из класса доносился смех, это Харлампий Диогенович иногда отвлекал ребят своими шутками, смеялся сам и детей веселил. Однажды к нему на занятие опоздал ученик, и Харлампий отдал ему почтение, как главному, уступил ему дорогу в класс, и после этого придумал ему кличку "принц Уэльский". Еще одной особенностью учителя было то, что он не ругал учеников и не вызывал их родителей к себе.
Когда приходило время писать контрольные, все писали своим умом и не списывали, так как знали, что Харлампий Диогенович сразу вычислит обманщика и вдобавок еще и засмеет. Так, однажды поводом для насмешек стал и сам рассказчик. Перед одним из очередных уроков математики у него не получалось решить задачу. У рассказчика так и не получилось справится с заданием, которые было дано домой он пошел в школу. Там он выяснил, что у других учеников тоже не совсем получилась задачу, и не у всех решение совпало с ответом. Это немного успокоило рассказчика и он забыв про задачи пошел бегать и гонять мяч.
Перед уроком рассказчик был уверен, что самый умный ученик в классе- Сахаров конечно же справился с заданием. Как оказалось, и у мальчика, с которым рассказчик сидел тоже была решенная задача. Тут начался урок и рассказчик был настроен, что вызовут именно его. Но вначале урока, когда все ожидали начала опроса, в класс зашли доктор и медсестра, им нужно было найти "А" класс, так как должны были делать прививки. Рассказчик не растерявшись вызвался помочь им найти класс, на что учитель дал согласие. Пока провожал докторов он узнал, что уколы их классу хотят делать через урок, и поэтому говорит доктору, что они с классом как раз собрались идти в музей. Рассказчик побежал вперед врача в кабинет, и обнаружил, что возле доски пытаясь решить задачу стоял Шурик Авдеенко, но дать объяснение у него не получилось. Учитель приказал Шурику отправится на свое место, а похвалил за правильную задачу Адольфа.
Вскоре пришли врачи и сказали, что детям нужно сделать прививки и попросили преподавателя отпустить их с урока. Первым на процедуру пошел Авдеенко. Всё прошло удачно, мальчик не боялся, а наоборот радовался, так как вместо задачи, он пошел на укол. Комаров Адольф побледнел, ему было страшно и несмотря на утешения соседа по парте, он никак не мог успокоится. После укола ему сделалось еще хуже,и медики вынуждены были даже дать мальчику нашатырь. Рассказчик в это время гордился собой, и хвастался, что вовсе не чувствовал боли, но это было лишь хвастовство. После прививок врачи ушли.
До окончания занятия еще было время и преподаватель решил рассказать детям о подвигах Геракла, и еще одном человеке, который решил добавить тринадцатым подвиг, тем самым изменить мифологию Греции. Учитель лишь объяснил, что подвиг был из-за трусости, а для какой цели, он попросил рассказать главного героя. И тут учитель вызывает мальчика к доске и просит дать объяснение тому, как он решал домашнее задание. Рассказчик всё пытался тянуть время, но это не помогло, наоборот он выглядел нелепо и смешно.
Этот случай положительной повлиял на ученика, после этого он стал более покладисто и ответственно относится к выполнению своей работы. Рассуждая, мальчик понял, что плохо, когда человек перестает бояться показаться смешным. Ведь это может отразится на нем не самым лучшим образом.
Картинка или рисунок Тринадцатый подвиг Геракла
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Свекровь Теренций
Молодой Памфил испытывает влюбленность к гетере Вакхиде. Он часто посещает девушку и дарит ей дорогие подарки. Его родители недовольны сложившимся положением. Они настояли, чтобы сын женился на добропорядочной Филумене
У Ардальона Борисовича Передонова, учителя словесности провинциальной гимназии, репутация завидного жениха. И хотя он встречается с Варварой, но у неё есть соперницы - и бесприданница Марта, и сёстры Рутиловы, и племянница Преполовенской
Именно «Тринадцатый подвиг Геракла» Искандера и еще несколько других рассказов о детстве стали началом его прозы. Все эти произведения небольшие и трогательные. Но вот поднимаемые в них нравственные вопросы далеко не детские.
В рассказах рассматриваются понятия коварства, чести и бесчестия, трусости, достоинства и предательства. Обращение к детскому возрасту не делает их менее важными, а только приближает к читателю.
Поучительный характер рассказа
И в этом маленьком произведении автор остается верен себе. От начала и до самой последней строчки его пронизывает юмор. Но, несмотря на веселый настрой, рассказ «Тринадцатый подвиг Геракла» Искандера довольно-таки поучительный. Он заставляет читателя задуматься над многими серьезными и важными вопросами. Каждый должен решить для себя, и как в одном человеке могут сочетаться мужество и трусость. Завершая рассказ «Тринадцатый подвиг Геракла», Искандер наводит читателя на мысль о том, что отвага может быть разной. Оказывается, далеко не всегда в человеке совпадают мужество нравственное и физическое. Так, обладая силой телесной, он может оказаться трусом при решении жизненно важных проблем.
«Тринадцатый подвиг Геракла». Искандер . Краткое содержание: новый учитель
Грек по национальности Харлампий Диогенович появился в школе 1 сентября. До этого о нем никто не слышал. Преподавал он арифметику и был, в отличие от общепринятого представления о математиках, человеком аккуратным и собранным. На уроках Харлампия Диогеновича всегда стояла образцовая тишина, он никогда не повышал голос, не угрожал и при этом умудрялся держать весь класс в руках.
«Тринадцатый подвиг Геракла». Искандер. Краткое содержание: случай с главным героем
Ни у кого не было привилегий перед Харлампием Диогеновичем. Не избежал участи оказаться в смешном положении и главный герой. Однажды он не выполнил задание на дом. Решение задачи никак не сходилось с ответом. Мальчик учился во вторую смену и пришел за час до начала урока.
Когда выяснилось, что и одноклассник он окончательно успокоился. Ученики разделились на команды и пошли играть в футбол на стадион. Уже в классе отличник Сахаров сказал, что задачу решил, и ответ у него сошелся. В двери появился Харлампий Диогенович и проследовал на свое место. Главный герой заметил, что даже его сосед по парте, тихий Адольф Комаров, (называвший себя Аликом, чтобы его никто не сравнивал с Гитлером, так как шла война) решил эту задачу.
Фазиль Искандер: «Тринадцатый подвиг Геракла». Краткое содержание: «спасительная» прививка
В класс заглянула медсестра, она искала 5 «А», а попала в 5 «Б». Главный герой вызвался показать, где находятся дети, которых нужно привить от тифа. По пути он сообщил доктору, что после этого урока их класс организованно идет на экскурсию в краеведческий музей. Они возвращаются в 5 «Б». Там у доски Шурик Авдеенко уже написал три действия задачи, но объяснить решение не мог. Медсестра сделала прививки всем ученикам, а урок все не заканчивался. Харлампий Диогенович сказал, что в этом классе нашелся человек, решивший переплюнуть Геракла и совершить еще один подвиг, тринадцатый. После этих слов он вызвал к доске главного героя и попросил объяснить решение задачи. Но мальчик даже по тому, что было на доске, не смог сообразить, с чего начать. Конечно, он получил плохую отметку, но с того момента стал относиться к домашним заданиям более серьезно. И еще он понял метод учителя: закалять души детей смехом, приучать их относиться к себе с долей юмора.