Альфонс муха славянская эпопея. «Славянская эпопея» Альфонса Мухи. Выставка в Праге. Дворец Велертжни на карте

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Славянская эпопея - серия из 20 полотен чешского художника Альфонса Мухи , написанная в начале XX века и проникнутая духом славянского единства. Каждое полотно отражает значимые на взгляд автора события из жизни славянского народа. Величина картин была значительна: 6 на 8 метров. Профинансировал этот грандиозный проект американский миллионер Чарльз Крейн. Когда в 1928 году работа была окончена, все картины были переданы Праге .

Список

Славяне на исконной Родине (чеш. Slované v pravlasti , 1912)
Праздник Свентовита на острове Руга (чеш. Slavnost Svantovítova , 1912)
Введение славянской литургии (чеш. Zavedení slovanské liturgie , 1912)
Болгарский царь Симеон (чеш. Car Simeon , 1923)
Король Пржемысл Отакар Второй (чеш. Král Přemysl Otakar II , 1924)
Коронование царя Стефана Душана (чеш. Korunovace cara Štěpána Dušana , 1923)
Ян Милич из Кромержиржа (англ.) русск. (чеш. Milíč z Kroměříže , 1916)
Проповедь магистра Яна Гуса в Вифлеемской капелле (чеш. Kázání Mistra Jana Husa v kapli Betlémské , 1916)
Встреча в Кржижках (чеш. Schůzka na Křížkách , 1916)
После Грюнвальдской битвы (чеш. Po bitvě u Grunwaldu , 1924)
После битвы на Витковой горе (чеш. Po bitvě na Vítkově , 1923)
Пётр Хельчицкий (чеш. Petr Chelčický , 1918)
Гуситский король Иржи Подебрадский (чеш. Jiří z Poděbrad a z Kunštátu , 1923)
Николай Зринский защищает Сигет от турок (чеш. Szigetu proti Turkům Mikulášem Zrinským , 1914)
Печатание Кралицкой Библии в Иванчицах (чеш. Bratrská škola v Ivančicích , 1914)
Ян Амос Коменский (чеш. Jan Amos Komenský , 1918)
Гора Афон (чеш. Mont Athos , 1926)
Присяга чешского общества Омладина под славянской липой (чеш. Přísaha Omladiny pod slovanskou lípou , 1926)
Отмена крепостного права на Руси (чеш. Zrušení nevolnictví na Rusi , 1914)
Апофеоз истории Славянства (чеш. Apoteóza z dějin Slovanstva , 1926)

Напишите отзыв о статье "Славянская эпопея"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Славянская эпопея

Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.

В гуще бурных событий начала ХХ века и одновременно вдали от них, в уединении, рождается "СЛАВЯНСКАЯ ЭПОПЕЯ" Альфонса Мухи - мощная живописная история его народа, которая призвана "возвестить чужеземным друзьям и чужеземным врагам, кем мы были, кто мы есть, и к чему мы стремимся".

Для воплощения этого во всех отношениях огромного, а, по замыслу самого художника, монументального произведения, Муха не считает чрезмерными никакие усилия в работе. Начиная с холстов: для картин он выбирает размер полотен свыше шести на восемь метров каждое - в то время максимально возможный для изготовления формат.

Альфонс Муха работает над "Славянской эпопеей" (1920 г.)

Для того, чтобы натянуть полотна и иметь возможность творить в тишине, полностью отдаваясь своей работе, Муха долго подбирает помещение для своего ателье.

В 1911 году он находит его в замке ЗБИРОГ , на старой Соляной дороге, на полпути между Пльзенем и Прагой. За сорок лет до этого отличавшийся странностями берлинский магнат железных дорог Бетел Генри Штраусберг перестроил старую крепость над маленькой богемской деревушкой в сказочный замок в стиле нового ренессанса.

Замок ЗБИРОГ

С тех пор замок пришел в запустение, и в его заколдованной тишине и уединенности Муха находит идеальные условия для работы. Он арендует просторный зал с высокими потолками и окнами верхнего света, а его семья въезжает в задние покои особняка.

Для того, чтобы найти как можно более точные источники для своих сюжетов, Муха тщательно изучает "Историю чешского народа в Богемии и Моравии", написанную Франтишеком Палацким ,

а когда у него возникают трудные вопросы по славянскому фольклору, он "терзает" пражского этнографа Ченека Зиберта .

В 1910 году Муха неоднократно посещает живущего в Париже самого известного в то время знатока истории Богемии, француза Эрнеста Дени .

Дальнейшие поездки служат Мухе для сбора наглядного материала из жизни славянских народов. В 1913 году, в канун войны, он едет через Польшу и Галицию в Россию, где открывает для себя славянство "чисто византийское, словно окунулся в девятое столетие", - как он пишет жене Марушке, полный восторга и удивления одновременно. Он совершает и еще одно путешествие на Балканы, его путь пролегает до православных монастырей Греции, и у него всегда под рукой фотоаппарат и альбом для набросков.

Вернувшись в замок Збирог, Муха объединяет весь собранный материал в цикл из двадцати картин .
Десять картин он посвящает истории Чехии, остальные десять - истории других славянских народов.

Между угловыми пилонами с мифологической древней историей "Славяне на исконной родине" ("Между кнутом турок и мечом готов", 1912 г.) , в которой изображена горящая славянская деревня, в то время как языческий священник молит бога Перуна о милости к славянам;

событием новой истории - "Отменой крепостного права на Руси" (1914 г) ;

и следующим за ним "Апофеозом славянских наций" ("Славянство для человечества", 1926 - 1928 гг.) , где четыре цветных поля создают структуру картины: синий цвет символизирует мифологическое прошлое, красный отображает полное славных дел Средневековье, черный - период рабства народов, а желтый олицетворяет вновь обретенную независимость и славное будущее;

Муха натягивает грандиозное и своеобразное полотно. До мельчайших деталей прописанные сцены народной жизни сочетаются в нем с парящими мифическими фигурами из мира грез; за театрально-патетическим апофеозом, как, например, "Присяга общества Омладина под славянской липой" (1926 -1928 гг.) ,

или "Введение славянской литургии"(1912 г.) ,

или "Проаздник Свентовита на острове Рюген" (1912 г.) ,

следуют мрачные и отрезвляющие сцены, такие как "Последние дни Яна Амоса Коменского в Наардене" (1918 г.) ,

или "Поле Грюнвальдской битвы" (1924 г.) ,

или "После битвы на Витковской горе" (1925 г.),

или "Встреча в Кржижках" (1916 г.),

или "Петер Хильчицкий" (1918 г.).

Муха отражает в цикле картин и важный момент из истории своего родного города Иванчице: на одном из полотен изображена "Школа моравских братьев в Иванчице" (1914 г.) , в которой была начата работа над первым переводом Библии на чешский язык.

Для осуществления своего проекта Муха приводит в движение весь Збирог. Облаченные в исторические доспехи или одетые в древнеславянские костюмы жители деревни в течение восемнадцати лет, пока художник работает над своим детищем, являются очевидцами и участниками всей изменчивой истории славянских народов.

Воспитательницу Манку Муха использует как модель для изображения матери с ребенком на переднем плане картины "Праздник Свентовита на Рюгене"; учитель Крайзингер благодаря своей пышной бороде после уроков позирует Мухе в качестве короля гуситов для картины "Йиржи из Подебрад" (1925 г.) .

Для работы над полотнами Муха изо дня в день поднимается на леса и проводит на них по девять-десять часов ежедневно.

В этом окружении подрастает его сын Йиржи, который передает нам свои яркие впечатления от мастерской отца в Збироге: "Когда я позднее заходил к отцу в ателье, чтобы сообщить, что настало время обеда или готов ужин, я входил в этот огромный зал с чувством внутреннего волнения. Слева на меня взирала фигура нечеловеческих размеров с кольцом в поднятой руке - символ единства на переднем плане картины "Кирилл и Мефодий" ("Ведение славянской литургии" - С. В.), - справа на меня смотрела Манка, над которой парили бог Свентовит и волки Тора. В нескольких шагах от меня в небо вздымались столбы дыма - это сгорал в пожаре Цигет. На лестницу, по которой турки взобрались на злополучную башню, я всегда смотрел с опасением".

"Николай Зринский защищает Сигет от турок" (1914 г.)

В шестом полотне "Славянской эпопеи" - "Коронация сербского короля Стефана Душана царем сербско-греческого царства, 1346" ("Славянское законодательство"), (1926 - 1928 гг.), Муха изобразил процессию коронации в Скопье первого славянского царя.

и "Ян Милич из Кромержиржа" (1916 г.).

И разумеется среди монументальных полотен Мухи нашлось место для величайшего православного монастыря.

"Гора Афон" (1914 г.)

27 апреля 1919 года в пражском Клементиуме , старом монастыре иезуитов в начале Карлова моста, впервые выставляются на всеобщее обозрение пять картин "Славянской эпопеи", а 21 сентября 1928 года 68-летний художник торжественно передает весь цикл работ Праге.
Они гордость Мухи и главный труд его жизни, над которым он работал целых восемнадцать лет. Это и подарок Мухи, и его завещание любимой родине, своему народу, славянскому искусству.

Впрочем, о судьбе дара Альфонса Мухи я расскажу в другой раз.

Благодарю за внимание.

Сергей Воробьев.

Славяне на исконной родине

Величайший художник модерна, подаривший миру изысканный стиль арт-нуво, Альфонс Муха создал поражающую своими размерами и объёмом серию картин, пропитанных самыми возвышенными патриотическими чувствами. «Славяне на исконной родине» – художественный труд, остающийся одним из самых «сочных» и трагических в довольно лёгкой и нежной структуре модернистского периода.

Серия полотен славянской эпопеи была задумана в 1900 и воплотилась в жизнь спустя долгих 11 лет путешествий по странам и пристального изучения культуры славян. Муха был ярым патриотом, человеком, мечтающим воспеть в истории человечества ценность и значимость своего народа. «Славяне на исконной родине» считается самой яркой из всего цикла, самой драматичной и болезненной для самого художника, который не отходил от неё иной раз по нескольку дней.

Данное произведение было одно из самых первых во всей серии. Закончил его писать Альфонс в 1912 году. «Славяне на исконной родине» написано в стиле модерна – об этом повествует и выбор красок художником, и «воздушность» самой картины, глубина колорита и присутствующая в настроении картины некая мистичность и торжественность.

Альфонс Муха за работой над «Славянской эпопеей» 1920 г.

На полотне, имеющем огромные размеры, занимающем целую стену, изображен период языческой Руси, гонимой и терпящей набеги, предательства и жестокость. Сюжет данной картины берёт своё начало из истории – художник хотел передать момент нападения кочевниками на славянскую деревню, запечатлеть смятение и ужас крестьян, а также беспрекословную веру язычества в своих Богов. Так, если внимательно всматриваться в полотно, можно заметить условное разделение его пространства – на первом плане выступают крестьяне, служащие как образ попираемого славянства, на втором плане показан главный языческий бог Перун и молящиеся ему волхвы, на последнем же плане показано племя кочевников. Данные три пласта, три части пространства картины не стоит воспринимать как единое целое – скорее, они выступают как некие детали калейдоскопа, соединённые на холсте, чтобы показать набег в разных его проявлениях.

Все герои полотна имеют свой характер и создают определённый образ. Так, ободранные язычники на первом плане (женщина и мужчина) вызывают совершенно противоположные чувства. Их взгляды, направленные на зрителя не с мольбой, не то с вызовом, одновременно и пугают, и вызывают сострадание. Перун изображён, как и подобает, летящим над землёй, «воздушным» и вместе с тем по-человечески «тяжеловесным». Скачущие кочевники, смешавшие в своих рядах и угнанный скот, и людей, задорно и нагло улыбаются. Некоторые из них тоже смотрят прямо на зрителя, точно почувствовав его присутствие. Они ещё не знают, что именно благодаря их набегам и начнётся переселение славян, их знакомство с новыми землями, что и позволит в будущем их государствам стать могучими державами.

Особо привлекательна цветовая гамма картины – благодаря насыщенному холодному оттенку картины автор как бы пытается разбудить у зрителя чувство некоей мистичности, благоговения. Синие, голубые, фиолетовые и лазурные переходы от звёздного неба к тёмной земле и одеяниям Перуна создают цветовую перспективу. На мой взгляд, «Славяне на исконной родине» – одна из наиболее глубоких и завораживающих картин, выполненных в примерно одном монохромном стиле.

Примечательна и история картины – в период военных действий, когда Прагу оккупировали войска Германии, был издан указ об уничтожении серии «Славянской эпопеи». Картины искали по всей стране, перевернули вверх дном все музе Праги и жестоко допрашивали самого художника. Полотна чудом спас один из работников музея – он, скатав картины в свитки, замуровал их в подвале здания. Нашли их только лишь спустя многие годы после войны. Никто так и не узнал, что за мужчина отважился рисковать ради них жизнью, и до сих граждане Праги пытаются найти ответ на этот вопрос.

Работа «Славяне на исконной родине» имеет не только творческую, но и историческую ценность – в неспокойные времена XX века она, когда её вместе с остальными произведениями цикла считали «погибшей», выступила как символ непокорности и торжественности. Мало кому из художников удавалось столь бережно воспеть силу своего народа так, как это сделал Альфонс Муха. Именно поэтому его противоречивое, но всегда очень пленительное и монументальное творчество, как и память о нём, бесценны для культурного пласта человечества.

Выставка Альфонс Муха

Все двадцать полотен аллегорического цикла "Славянская эпопея", который Альфонс Муха считал главным делом своей жизни и создавал около 20 лет, выставлены в пражском Ярмарочном дворце...

Художник закончил работу над полотнами в 1928 году и принес их в дар Праге. Но, поскольку в столице не нашлось галереи, где цикл можно было бы разместить целиком, он временно экспонировался в Ярмарочном дворце, а после войны был помещен в замке Моравски-Крумлова, где хранился последние 50 лет.

В связи с реконструкцией замка, которая продлится два года, полотна было решено перевезти в Прагу. Первые пять картин были доставлены в чешскую столицу в 2011 году.

Открытие экспозиции несколько раз откладывалось из-за споров о том, кому принадлежат ценные работы. Было решено исполнить волю художника, который подарил полотна Праге и где в последний раз они были представлены публике много десятилетий назад.

Например, истории Гуситской церкви, второй по количеству последователей в современной Чехии, посвящено четыре полотна. А вот картина "Братская школа в Иванчицах", на которой изображен процесс печатания первой Библии на чешском языке, посвящена городу, в котором Муха родился.

"Славянскую эпопею" можно назвать художественным памятником панславизма — культурного и политического течения, в основе которого лежат идеи объединения славян. Некоторые приверженцы этого течения рассматривали его как возможность дать отпор иноземцам. Вероятно, с этим связано появление в цикле картины под названием "Грюнвальдская битва".

Это сражение, произошедшее в начале XV века, символизирует победу славянских воинов, объединившихся под польско-литовским началом, над рыцарями Тевтонского ордена. Но большая часть полотен цикла связана с историей Чехии, Словакии или Моравии. Не зная ее, иностранцу — даже славянину — трудно понять, что хотел сказать художник. Именно за это Муху при жизни критиковали, а созданный им цикл считали пламенным патриотическим произведением.

20 полотен "Славянской эпопеи" Муха создавал почти два десятилетия. Он считал этот цикл делом своей жизни, поэтому завещал в подарок Праге — при условии, что будет построена отдельная галерея. Художник не установил временных рамок, поэтому после первой выставки картины были отправлены в
депозитарий Национальной галереи.

После Второй мировой войны город Моравски-Крумлов предложил собственными силами отреставрировать подпорченные влагой полотна и выставить их в местном замке. Здесь они могли бы оставаться и поныне, но потомки Мухи обратили внимание на то, что последняя воля создателя так и не была исполнена.

Внук художника — Джон — основал фонд и начал сбор средств на создание отдельной галереи, а власти моравского городка выступили против возвращения полотен в столицу из-за опасений, что к ним перестанут приезжать туристы. Спор разрешился несколько лет назад, и картины в несколько этапов перевезли в Прагу. В просторном зале Национальной галереи, где хранится коллекция современного искусства, картины представлены в том же порядке, как и во время первой выставки, которую художник подготавливал сам. Это помогает зрителю понять замысел автора — связь между отдельными картиной.

"Славянская эпопея" — это серия действительно монументальных картин. Семь из двадцати полотен — более чем 50 квадратных метров, каждая — высотой с трехэтажный дом. Интересно и то, что Муха, известный в мире, прежде всего, как мастер эпохи модерна, в главном цикле своей жизни выступает в качестве художника-романтика, обращаясь к наследию историзма. Об этом - беседа обозревателя Радио Свобода с пражским искусствоведом Томашем Гланцем.

— Понятно с точки зрения искусствоведа, почему эта эпопея появилась в конце 20- х годов? В этот период, кажется, не было такой общественной потребности, как, скажем, в конце 19 века, когда идеи историзма были значительно более актуальными?

— Действительно, эпопея Мухи в этом отношении была несовременной. Это стало причиной сложного ее восприятия в тот момент, когда она была выставлена, после того как 20 лет Альфонс Муха над ней работал. Цикл был завершен к 1928 году, и именно тогда критики обращали внимание на такой жесткий, даже можно было бы сказать, антимодернизм Мухи, который в каченстве автора своей эпопеи выступил как противник авангарда и модернизма. И в этом плане эстетически эти 20 огромнейших работ — плод именно того периода, который вы упомянули, историзма 19 века.

— В конце 20-х годов вокруг этой серии развернулась общественная дискуссия?

— Да, с одной стороны, Муха был официальным дизайнером Чехословакии —автором почтовых марок того времени и дизайна новых чехословацких купюр, которые были сделаны после 1918 года. Его плакаты, открытки, которые так известны - только одна сторона его деятельности. Другая сторона — это художественное оформление нового государственного дизайна.

Так что, с этой точки зрения, Муха был признанным художником. Однако конец 20-х годов — слишком поздно для положительного восприятия "Славянской эпопеи". С одной стороны, это было обусловлено мощным влиянием левого авангардистского искусства Чехословакии — можем вспомнить группу "Деветсил", как центрально-европейское авангардистское направление в чешском искусстве.

Так что в этом плане, с эстетической и также идеологической точки зрения, произведение Мухи стало предметом критики. Но одновременно сохранялся торжественно-государственный статус — то есть невозможно сказать, что Муха и его "Славянская эпопея" были однозначно негативно восприняты. Это тоже было бы неверно.

— Для первой Чехословакии, образованной по итогам Первой мировой войны в 1918 году, славянская идея вообще была важна?

— Славянские мотив прежде всего был важен накануне возникновения Чехословакии. Конечно, новая страна возникла, в том числе, и на основе славянского единства чехов и словаков, на этой конструкции. И, кстати, человек, который финансировал "Славянскую эпопею", Чарльз Крейн — помощник президента Вильсона - поддерживал идею восточноевропейского национального движения.

Именно накануне Первой мировой войны, когда в Праге прошел в 1908 году Славянский съезд, когда панславянское движение переживало обновление, пыталось создать новую платформу славянской политики, экономики, когда идут разговоры о славянском банке, о политическом противостоянии германской стихии в Европе, именно в это время славянская идея оказалась актуальной.

Она была очень актуальной и для будущего первого премьер-министра Чехословакии Карла Крамажа, известного впоследствии как автора русской акции поддержки эмигрантам после большевистской революции. А после того, как Чехословакия стала реальностью, наступил постепенный спад славянской идеи и славянского энтузиазма. Хотя, конечно, межвоенную Чехословацкую республику невозможно себе представить без таких плодов славянского национализма, как физкультурное движение "Сокол", Славянский институт при Академии наук, и таких примеров можно найти больше.

— Художественная эпопея Альфонса Мухи много лет выставлялась в замке небольшого города Моравски-Крумлов. Но сейчас возможностей для того, чтобы увидеть это выдающееся произведение искусства, значительно больше: В Праге работы выставлены в одном из помещений Музея современного искусства. Как вы думаете, будет ли в Чехии общественная дискуссия по тем вопросам, которые мы сейчас обсуждаем? Или эти вопросы уже закрыты, и работы Мухи — это только произведения искусства без любых общественных коннотаций?

— Я думаю, что общественные коннотации присутствуют, и дискуссия, которая происходила до сих пор, показывает, что это произведение — поскольку Муха все-таки художник с мировым именем, способно дать новый толчок этой дискуссии. Ведь чешское общественное сознание связано со славянской идеологией и прошлого, и, может быть, настоящего. Не случайно поднялась такая неразбериха с переездом "Славянской эпопеи" из Моравии в Прагу, который сопровождался демонстрациями, акциями протеста.

Ведь завещанием Альфонса Мухи было установлено, что для этого произведения искусства должен быть создан специальный музей или павильон, но этого не произошло. Поскольку при коммунизме выставка картин Мухи была, конечно, делом проблематичным, да и сразу после падения коммунизма — не менее проблематичныс.

Эта ситуация некоторого идейного хаоса, который сопровождает "Славянскую эпопею", мне кажется очень плодотворной, поскольку она открывает вопросы, которые до сих пор не задавались. Даже искусствоведы, историки славянства и славистики, до сих пор серьезно не исследовали тематический состав этой эпопеи. Он, безусловно, крайне интересен, поскольку со славянской тематикой связь многих произведений очень косвенная, если вообще ее не назвать фантастической.

— А вам какие мысли вам приходят в голову, когда вы рассматриваете полотна "Славянской эпопеи"?

— Эта работа меня очень привлекает, прежде всего, как толчок критического осмысления славянской идеологии вообще. Это, безусловно, феноменальное произведение, у которого нет никаких аналогов, идеология которого до сих пор очень мало отрефлектирована. Смесь национализма, поисков какой-то новой спиритуальности, которой многие представители славянской идеологии были увлечены с геополитическими грезами, которые на протяжении не только 19, но и 20 века сопровождают бытование того, что мы называем славянской идеологией. Для меня это, прежде всего, вызов к критическому осмыслению сложнейшего контекста работ Альфонса Мухи, - заключил Томаш Гланц.

Чешского живописца, одного из видных представителей модерна, Альфонса Мухи.

Муха закончил цикл "Славянская эпопея" в 1928 году, когда идеи единения славянских народов были уже не так популярны, как в начале XX века. Показать единство славян, рассказать о важных вехах их истории и мифологии и было главной целью художника. Для этого автор выбрал важные культурные, религиозные, исторические и военные события: отмена крепостного права на Руси, проповедь Яна Гуса в пражской Вифлеемской часовне, правление в Болгарии царя Симеона I Великого, учение чешского педагога-гуманиста Яна Амоса Коменского и так далее. Например, истории Гуситской церкви, второй по количеству последователей в современной Чехии, посвящено четыре полотна. А вот картина "Братская школа в Иванчицах", на которой изображен процесс печатания первой Библии на чешском языке, посвящена городу, в котором Муха родился.

"Славянскую эпопею" можно назвать художественным памятником панславизма – культурного и политического течения, в основе которого лежат идеи объединения славян. Некоторые приверженцы этого течения рассматривали его как возможность дать отпор иноземцам. Вероятно, с этим связано появление в цикле картины под названием "Грюнвальдская битва". Это сражение, произошедшее в начале XV века, символизирует победу славянских воинов, объединившихся под польско-литовским началом, над рыцарями Тевтонского ордена. Но большая часть полотен цикла связана с историей Чехии, Словакии или Моравии. Не зная ее, иностранцу – даже славянину – трудно понять, что хотел сказать художник. Именно за это Муху при жизни критиковали, а созданный им цикл считали пламенным патриотическим произведением.

20 полотен "Славянской эпопеи" Муха создавал почти два десятилетия. Он считал этот цикл делом своей жизни, поэтому завещал в подарок Праге – при условии, что будет построена отдельная галерея. Художник не установил временных рамок, поэтому после первой выставки картины были отправлены в

Над циклом "Славянская эпопея " Альфонс Муха работал два десятилетия. Это произведение не имеет аналогов в мировой живописи.

депозитарий Национальной галереи. После Второй мировой войны город Моравски-Крумлов предложил собственными силами отреставрировать подпорченные влагой полотна и выставить их в местном замке. Здесь они могли бы оставаться и поныне, но потомки Мухи обратили внимание на то, что последняя воля создателя так и не была исполнена. Внук художника – Джон – основал фонд и начал сбор средств на создание отдельной галереи, а власти моравского городка выступили против возвращения полотен в столицу из-за опасений, что к ним перестанут приезжать туристы. Спор разрешился несколько лет назад, и картины в несколько этапов перевезли в Прагу. В просторном зале Национальной галереи, где хранится коллекция современного искусства, картины представлены в том же порядке, как и во время первой выставки, которую художник подготавливал сам. Это помогает зрителю понять замысел автора – связь между отдельными картиной.

"Славянская эпопея" – это серия действительно монументальных картин. Семь из двадцати полотен – более чем 50 квадратных метров, каждая – высотой с трехэтажный дом. Интересно и то, что Муха, известный в мире, прежде всего, как мастер эпохи модерна, в главном цикле своей жизни выступает в качестве художника-романтика, обращаясь к наследию историзма. Об этом - беседа обозревателя Радио Свобода с пражским искусствоведом Томашем Гланцем .

– Понятно с точки зрения искусствоведа, почему эта эпопея появилась в конце 20- х годов? В этот период, кажется, не было такой общественной потребности, как, скажем, в конце 19 века, когда идеи историзма были значительно более актуальными?

– Действительно, эпопея Мухи в этом отношении была несовременной. Это стало причиной сложного ее восприятия в тот момент, когда она была выставлена, после того как 20 лет Альфонс Муха над ней работал. Цикл был завершен к 1928 году, и именно тогда критики обращали внимание на такой жесткий, даже можно было бы сказать, антимодернизм Мухи, который в каченстве автора своей эпопеи выступил как противник авангарда и модернизма. И в этом плане эстетически эти 20 огромнейших работ – плод именно того периода, который вы упомянули, историзма 19 века.

– В конце 20-х годов вокруг этой серии развернулась общественная дискуссия?

– Да, с одной стороны, Муха был официальным дизайнером Чехословакии –автором почтовых марок того времени и дизайна новых чехословацких купюр, которые были сделаны после 1918 года. Его плакаты, открытки, которые так известны - только одна сторона его деятельности. Другая сторона – это художественное оформление нового государственного дизайна. Так что, с этой точки зрения, Муха был признанным художником. Однако конец 20-х годов – слишком поздно для положительного восприятия "Славянской эпопеи". С одной стороны, это было обусловлено мощным влиянием левого авангардистского искусства Чехословакии – можем вспомнить группу "Деветсил", как центрально-европейское авангардистское направление в чешском искусстве. Так что в этом плане, с эстетической и также идеологической точки зрения, произведение Мухи стало предметом критики. Но одновременно сохранялся торжественно-государственный статус – то есть невозможно сказать, что Муха и его "Славянская эпопея" были однозначно негативно восприняты. Это тоже было бы неверно.

– Для первой Чехословакии, образованной по итогам Первой мировой войны в 1918 году, славянская идея вообще была важна?

– Славянские мотив прежде всего был важен накануне возникновения Чехословакии. Конечно, новая страна возникла, в том числе, и на основе славянского единства чехов и словаков, на этой конструкции. И, кстати, человек, который финансировал "Славянскую эпопею", Чарльз Крейн – помощник президента Вильсона - поддерживал идею восточноевропейского

Славянская идея была одной из основ создания Чехословакии. Однако по историческим меркам работы Мухи появились слишком поздно для того, чтобы удостоиться восторженного общественного приема.

национального движения. Именно накануне Первой мировой войны, когда в Праге прошел в 1908 году Славянский съезд, когда панславянское движение переживало обновление, пыталось создать новую платформу славянской политики, экономики, когда идут разговоры о славянском банке, о политическом противостоянии германской стихии в Европе, именно в это время славянская идея оказалась актуальной. Она была очень актуальной и для будущего первого премьер-министра Чехословакии Карла Крамажа, известного впоследствии как автора русской акции поддержки эмигрантам после большевистской революции. А после того, как Чехословакия стала реальностью, наступил постепенный спад славянской идеи и славянского энтузиазма. Хотя, конечно, межвоенную Чехословацкую республику невозможно себе представить без таких плодов славянского национализма, как физкультурное движение "Сокол", Славянский институт при Академии наук, и таких примеров можно найти больше.

– Художественная эпопея Альфонса Мухи много лет выставлялась в замке небольшого города Моравски-Крумлов. Но сейчас возможностей для того, чтобы увидеть это выдающееся произведение искусства, значительно больше: В Праге работы выставлены в одном из помещений Музея современного искусства. Как вы думаете, будет ли в Чехии общественная дискуссия по тем вопросам, которые мы сейчас обсуждаем? Или эти вопросы уже закрыты, и работы Мухи – это только произведения искусства без любых общественных коннотаций?

– Я думаю, что общественные коннотации присутствуют, и дискуссия, которая происходила до сих пор, показывает, что это произведение – поскольку Муха все-таки художник с мировым именем, способно дать новый толчок этой дискуссии. Ведь чешское общественное сознание связано со славянской идеологией и прошлого, и, может быть, настоящего. Не случайно поднялась такая неразбериха с переездом "Славянской эпопеи" из Моравии в Прагу, который сопровождался демонстрациями, акциями протеста. Ведь завещанием Альфонса Мухи было установлено, что для этого произведения искусства должен быть создан специальный музей или павильон, но этого не произошло. Поскольку при коммунизме выставка картин Мухи была, конечно, делом проблематичным, да и сразу после падения коммунизма – не менее проблематичныс. Эта ситуация некоторого идейного хаоса, который сопровождает "Славянскую эпопею", мне кажется очень плодотворной, поскольку она открывает вопросы, которые до сих пор не задавались. Даже искусствоведы, историки славянства и славистики, до сих пор серьезно не исследовали тематический состав этой эпопеи. Он, безусловно, крайне интересен, поскольку со славянской тематикой связь многих произведений очень косвенная, если вообще ее не назвать фантастической.

– А вам какие мысли вам приходят в голову, когда вы рассматриваете полотна "Славянской эпопеи"?

– Эта работа меня очень привлекает, прежде всего, как толчок критического осмысления славянской идеологии вообще. Это, безусловно, феноменальное произведение, у которого нет никаких аналогов, идеология которого до сих пор очень мало отрефлектирована. Смесь национализма, поисков какой-то новой спиритуальности, которой многие представители славянской идеологии были увлечены с геополитическими грезами, которые на протяжении не только 19, но и 20 века сопровождают бытование того, что мы называем славянской идеологией. Для меня это, прежде всего, вызов к критическому осмыслению сложнейшего контекста работ Альфонса Мухи, - заключил Томаш Гланц