Творчество Чингиза Айтматова убедительное свидетельство тому. Появление в 1958 году в журнале «Новый мир» повести «Джамиля», небольшой по объему, но значительной по содержанию, яркой по образному мышлению и мастерству исполнения, было сигналом о том, что из киргизских степей пришел в литературу человек удивительно самобытного таланта. Чехов писал: «Что талантливо, то ново». Эти слова полностью можно отнести к повестям Ч.Айтматова «Джамиля», «Белый пароход», «Прощай, Гюльсары!
», «Тополек в красной косынке» и другим. Только исключительно одаренная натура может сочетать в себе истинно фольклорное начало и новаторское восприятие современной жизни. Уже повесть «Джами-ля», спетая писателем свободно, на одном широком дыхании, стала явлением новаторским. Джамиля - образ женщины, никем до Ч.
Айтматова так не раскрытый в прозе восточных литератур. Она живой человек, рожденный самой землей Киргизии. До появления Дани-яра Джамиля жила как ручеек, скованный льдом. Ни свекрови, ни мужу Джамили Садыку в силу вековых традиций «большого и малого дворов» и в голову не приходит, что в весеннюю пору солнце может разбудить и этот невидимый взору ручеек. И он может заклокотать, забурлить, закипеть и ринуться на поиски выхода и, не найдя его, не остановится ни перед чем, устремится вперед к вольной жизни. В повести «Джамиля» по-новому, тонко и с большим внутренним тактом Ч.
Айтматов решает проблему столкновения нового со старым, патриархального и социалистического уклада в жизни, быту. Проблема эта сложная, и когда ее старались решить прямолинейно, то герои получались схематичными, отсутствовала психологическая убедительность. Ч. Айтматов счастливо избежал этого недостатка. Сеит, от имени которого ведется повествование, с почтением относится к своей матери - опоре семьи. Когда все мужчины «большого и малого дворов» уходят на фронт, мать требует от оставшихся «терпения вместе с народом».
Она в своем понимании вещей опирается на большой жизненный опыт и эпические традиции. В ее адрес автор не бросает ни единого упрека. А патриархальные устои, косность, обывательщина, покрытая плесенью благополучия, подтекстно высвечиваются автором, и в конечном счете читателю становится ясно, что все это давит на личность, лишает ее красоты, свободы и силы. Данияра и Джамили не только обнажила нравственные и социальные корни этой обывательщины, но и показала пути победы над нею. Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни. Сила воздействия настоящего искусства на душу человека ярко раскрыта в судьбе юного Сеита.
Обыкновенный аильский подросток, отличающийся от своих сверстников, может быть, чуть большей наблюдательностью и душевной тонкостью, под влиянием песен Данияра вдруг начинает прозревать. Любовь Данияра и Джамили окрыляет Сеита. После их ухода он все еще остается в аиле Куркуреу, но это уже не прежний подросток. Джамиля и Данияр стали для него нравственным воплощением поэзии и любви, свет их повел его в дорогу, он решительно заявил все права защищены 2001-2005 матери: «Я поеду учиться... Скажи отцу.
Я хочу быть художником». Такова преобразующая сила любви и искусства.
Это утверждает и отстаивает Ч. Айтматов в повести «Джамиля». В самом начале 60-х годов одна за другой появились несколько повестей Айтматова, в том числе «Тополек в красной косынке», «Верблюжий глаз».
Если судить по художественному исполнению, они относятся ко времени творческих поисков писателя. И в той и в другой повести есть остроконфликтные ситуации как в сфере производства, так и в личной жизни героев.
Герой повести «Тополек в красной косынке» Ильяс довольно поэтично воспринимает окружающий мир. Но в начале повести, где эта поэтичность выглядит естественным проявлением духовных возможностей человека, окрыленного любовью, он кажется менее убедительным, чем потом, когда он страдает, ищет свою потерянную любовь. И все же Ильяс - это резко очерченный мужской характер среди окружающих его людей.
Байтемир, который сначала приютил Асель, а потом и женился на ней,- человек добрый и отзывчивый, но в нем есть некий эгоизм. Может быть, это оттого, что слишком долго он жил в одиночестве и теперь молча, но упорно держится за счастье, которое так неожиданно, словно Божий дар, переступило порог его холостяцкого жилья? Критики упрекали автора «Тополька в красной косынке» в недостаточности психологического обоснования поступков героев.
Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч.
Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец. Объяснение в любви - это еще не сама любовь. Ведь Данияр и Джамиля тоже поняли, что любят друг друга, без многословных объяснений.
В «Топольке в красной косынке» Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не вый- ти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы. И все же в повести чувствуется какая-то спешка автора, стремление поскорее соединить влюбленных, ему скорее надо перейти на что-то более важное. И вот уже Ильяс говорит: «Жили мы дружно, любили друг друга, а потом случилась у меня беда». И дальше - производственный конфликт и в конечном счете разрушение семьи.
Почему? Потому что Ильяс «не туда повернул коня жизни». Да, Ильяс человек горячий и противоречивый, но читатель верит в то, что он не опустится, найдет в себе силы преодолеть смятение в душе и обретет счастье.
Для того чтобы убедиться в этом логичном превращении Ильяса, читателям достаточно вспомнить внутренний монолог этого уже достаточно побитого судьбою молодого человека, когда он во второй раз видит белых лебедей над Иссык-Кулем: «Иссык-Куль, Иссык-Куль - песня моя недопетая! ...зачем я вспомнил тот день, когда на этом месте, над самой водой, мы остановились вместе с Асель? » Ч. Айтматов не изменяет своей манере: чтоб доказать глубину переживаний Ильяса и широту его души, он снова оставляет его наедине с озером.
Этой повестью замечательный писатель доказал себе и другим, что для любого сюжета, любой темы он находит самобытное айтматовское решение.
24. Тематическое и художественное своеобразие повести ч. Айтматова «Джамиля».
Чингиз Айтматов очень долго определялся в литературе, искал героев, темы, сюжеты. Его герои - рядовые советские труженики, твердо верящие в светлые, добрые начала создаваемой при самом активном их участии жизни. Это люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные. Так, в повестях “Джамиля” (1958), “Тополек мой в красной косынке” (1961), “Первый учитель” (1962) стройность, чистоту и красоту душ и помыслов героев символизируют певучие тополя весенние белые лебеди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом ожерелье горных вершин. Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования - взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную.
В рассказах “Джамиля” и “Первый учитель” Айтматов запечатляет яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно. По этой причине критики называли
их романтическими.
Всесоюзную, а вслед за тем и европейскую известность принесла Айтматову повесть «Джамиля», опубликованная в журнале «Новый мир» в 1958 году и названная Луи Арагоном самой трогательной современной повестью о любви.
В «Джамиле» и «Первом учителе» писателю удалось схватить и запечатлеть яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно, если употребить знаменитое ленинское слово, духоподъемно, сам, полнясь радостью и счастьем, как полнится ими художник, задающий тон в «Джамиле» и «Первом учителе». (Так когда-то рассказывал о жизни М. Горький в «Сказках об Италии».) За это критики называли их романтическими, несмотря на добротную реалистическую основу, по мере развития таланта писателя, углубления его в жизнь, подчинявшую себе все романтические элементы.
В этой небольшой повести преобладает одно очень ценное для писателя ощущение: внутренняя готовность принять всю полноту и удивительное многообразие жизни, естественность каждого душевного движения, идущая от органической уверенности в своем достоинстве, в своей человечности. Свободное, легкое дыхание чувствуется в этой чуть наивной, доверчивой прозе. Она беззащитна перед догмами нормативной критики; это открытая проза - открытая для хулы и восторга; она нерасчетливо распахнута для людских пересудов, суждений и мнений. Она органична и безусловна, как сама жизнь: ее можно принимать или не принимать, но она существует как непреложный факт литературного развития.
Это повесть об извечном и неутолимом стремлении человека к свободе. Она и стала гимном свободе, маленькая, хотя бесконечная в своей многозначности повесть «Джамиля». Молодой ещё писатель прикоснулся в этой немудреной истории к сложному узлу извечных человеческих страстей, которые на каждом этапе социально-политического развития принимают неповторимо конкретные черты.
В «Джамиле» позиция писателя заявлена твердо и решительно; он внимателен к проявлениям истинной жизни, и в то же время ему чуждо все косное, обывательское, запрограммированное в человеческой натуре. Принципиально важным для молодого писателя, определяющего свой путь в литературе, стала тема искусства, раскрывающаяся в песнях Данияра. Эти песни преображают человеческую душу, открывают людям глубинные родники смысла их жизни и в то же время дают человеку чувство свободы в этом мире, полном старых обычаев, условностей и предрассудков, родовых, сословных, национальных. Мелодии и песни Данаяра так возвышают и преображают Сеита и Джамилю И даже сам этот одинокий и нескладный Данияр, над которыми посмеиваются аильские мальчишки, вдруг на глазах его спутников преображается:в волшебника, творящего чудеса.
Джамиля с первых же страниц повести предстаёт на первый взгляд обычной невесткой, трудолюбивой, сноровистой, не нарушающей родовые и семейные обычаи. Может быть, в ней можно найти чуть побольше, чем в других, самостоятельности, независимости, но объясняется это тем, что она, дочь табунщика из аила Бакаир, привыкла вместе с отцом гонять табуны, седлать и объезжать коней, участвовать в национальных киргизских скачках на лошадях. Конечно, рассказчик Сеит вспоминает об истории Джамили и Данияра спустя несколько лет, зная финал их любви, и поэтому выделяет в характере героини определенные черты, которые, как ему кажется, определили поведение и смелый выбор Джамили, но тогда, жарким летом сорок третьего года, она не очень-то выделялась среди своих сверстниц, если иметь в виду ее эмоциональный и духонный облик.
Красива, стройна, резва, молода, остра на язык. Это сближает Джамилю с ее сверстницами. «Когда Джамиля смеялась, -вспоминает рассказчик, - ее иссиня-черные миндалевидные глаза вспыхивали молодым задором, а когда она вдруг начинала петь соленые аильные песенки, в ее красивых глазах появлялся недевичий блеск».
Сеит отмечает в характере Джамили даже малосимпатичные, «какие-то мужские черты, что-то резкое, а порой даже грубоватое». Она была у отца-табунщика единственной дочерью - «и за дочь, и за сына». Если соседки ее понапрасну задевали, она не уступала им в ругани, и «бывали случаи, что и за волосы кое-кого таскала».Так что в обрисовке характера Джамили писатель даже не стремится выделить какие-то особые романтические черты. Рассказчик отмечает, что с первых же дней, как пришла Джамиля невесткой в семью Садьвка, она «оказалась не такой, какой положено быть невестке»: не оклоняла голову перед старшими, хотя и уважала, слушала их; прямо говорила то, что думала, не боялась высказывать свое мнение. Смущало свекровь и другое в Джамиле: «Уж слишком откровенно была она весела, точно дитя малое. Порой, казалось бы, совсем беспричинно начинала смеяться, да еще так громко, радостно».
Сеит с почтением относится к старым обычаям родового адата, согласно которым все одноплеменники считались родственниками. Без тени иронии он описывает совместную жизнь двух семей, Большого и Малого дома, свои отношения с родной матерью и младшей матерью; он чувствует себя после ухода на фрронт четырех братьев (из них только два родных брата) кормильцем и защитником двух семей. Он горячо любил Джамилю, и она любила его. Но вот занятная деталь: они «не смели называть друг друга по имени», так как это не полагалось делать людям из одной семьи. Джамиля для Сеита была «джене» - жена старшего брата, а Сеит для Джамили -младший брат мужа, «кайни».
Совершенно серьезно Сеит старается оградить Джамилю от назойливых ухаживаний взрослых парней в аиле, бывших франтовиков,- в этом он ` тоже видит свой долг, предписанный родовыми обычаями. И, наверно, оттого, что повествование ведется устами человека, ревностно оберегавшего обычаи адата, смелый поступок Джамили выглядит еще более безоглядным, а воздействие искусства Данияра еще более неотразимым,
Для понимания глубокого смысла происшедшего нужно иметь в виду и внешнюю обыкновенность, далее заурядность Данияра. Высокий, сутуловатый солдат, прихрамывающий на левую ногу, он был замкнут и молчалив. После сенокоса, в ожидании ужина, все собирались у шалаша, а Данияр уходил на караульную сопку и просиживал там дотемна, «понуро и вяло» отдыхая. Он не участвовал в общих разговорах, был свободен от обычного для молодого джигита самолюбивого желания первенствовать на скачках, в состязаниях певцов, в веселых играх киргизов.
А на караульной сопке, где любил Данияр вечерами долго сидеть, обхватив колено, он «смотрел куда-то перед собой задумчивым, но светлым взглядом. И опять мне показалось,- говорит Сеит,- что он напряженно вслушивается в какие-то не доходящие до моего слуха звуки. Порой он настораживался и замирал с широко раскрытиями глазами. Его что-то томило, и мне думалось, что вот сейчас он встанет и распахнет свою душу, только не передо мной - меня он не замечал, -а перед чем-то огромным, необъятным, неведомым мне».
Таковы основные герои, предстающие в начале повести перед читателем. Отношения между двумя из них - Сеитом и Джамилей - ясны с первых страниц. Они любят друг друга как родственники, как брат и сестра, хотя Сеит испытывает к своей «джене» нечто большее: в нем живет отроческая любовь к молодой красивой женщине. Он настороженно следит за «странными, упорными взглядами» Данияра, когда тот смотрел на его «джене». Сеит замечает в этих взглядах «угрюмое восхищение»: «И было что-то доброе, всепрощающее в его взгляде, но еще я угадывал в нем упрямую, затаенную тоску».
Отношения между Джамилей и Данияром более сложные. Мы не знаем, замечал ли он раньше эту единственную невестку из Малого дома, до встречи на току, до того, как бригадир Орозмат поручил троим нашим героям - Сеиту, Джамиле и Данияру -возить зерно на железнодорожную станцию. Судя по всему, Джамиля была почти незнакама с Данияром, потому что, отправляясь в первый рейс на станцию, она с лукавой усмешкой говорит ему: «Эй ты, как тебя, Данияр, что ли? Ты же мужчина с виду, давай первым открывай путь!»
В то первое утро на току Данияр был поражен «решительностью и даже вызывающей самоуверенностью» Джамили. Он был заметно смущен, когда она без всяких колебаний предложила ему вместе носить мешки с зерном на сомкнутых руках. «И потом каждый раз, когда они подносили мешки, крепко сжимая друг другу руки, а головы их почти соприкасались, я видел,- вспоминает Сеит,- как мучительно неловко Данияру, как напряженно он кусает губы, как старается не глядеть в лицо Джамиле». Таково первое знакомство наших героев. Дальше начинается история их любви. Чинвиз Айтматов, вознамерившись показать в небольшой повести это самое интимное и в то же время самое обычное человеческое чувство, понимал, конечно, сколь сложная творческая задача стояла перед ним, художником. Почти три тысячи лет литература и другие виды искусства - живопись, скульптура, театр, музыка исследовали и воспевали любовь. Писатель избрал редкий, необычный сюжет, но последней каплей, приведшей к мгновенной кристаллизации творческого замысла, явилась счастливая мысль сделать рассказчиком-повествователем молодого, начинающего художника Сеита родом из того же аила Куркуреу. Этот содержательный прием, во-первых, освобождал писателя от необходимости вводить подробные, обязательные в объективном изложении детали и сцены любви, а во вторых, помогал выразить сложный художнический замысел повести, который отнюдь не сводится к прекрасной истории о любви. И, рассказывая о нравах и обычаях рода, Сеит время от времени переходит к прямому изображению отдельных сцен. Но все время точка зрения взрослого Сеита присутствует в повествовании. Когда мальчишка Сеит однажды под вечер у костра попросил Данияра рассказать что-нибудь о войне, а тот отказался, писатель дает одновременно две эмоциональные оценки. Мальчишки тогда, у костра, после слав Данияра: «Нет, лучше вам не знать о войне!» - поняли только, что «нельзя вот так просто говорить о войне, что из этого не получится сказка на сон грядущий». Сеиту было тогда просто « стыдно перед самим собой». Следующая фраза относится уже к взрослому рассказчику, вспоминающему то время: «Война кро-вью запеклась в глубине человеческого сердца, и рассказывать о ней нелегко».
Мы не видим зарождения чувства в сердце Джамили. Точно так же мы не знаем, как полюбил Данияр, ч т о его покорило в Джамиле. На последних страницах повести мы слышим всего лишь несколько ласковых слов, сказанных влюбленными друг другу в ту грозовую ночь. Перед тем, как показать душевное потрясение, испытанное Джамилей и Сеитом от песен Данияра, писателю важно раскрыть нравственное начало таланта певца, почувствовать характер одинокого, до поры до времени замкнутого в себе художника. Для этого автор вводит памятный эпизод с семипудовым мешком зерна, который незаметно, ради шутки, подсунули Данияру Сеит и Джамиля. Они не знали, что Данияр отнесется к их шутке вполне серьезно. «Он стоял на бричке, озабоченно рассматривая мешшок, и, видно, обдумывал, как с ним быть. Потом огляделся по сторонам и, заметив, как Джамиля подавилась смешком, густо покраснел: он понял, в чем дело». Данияр не запросил помощи, как ожидали Сеит и Джамиля, а взвалил на спину мешок и понес его к трапу. Он только сильнее стал припадать на раненую ногу. Шутка Джамили обернулась безнравственным поступком. Она попыталась исправить положение, догнала Данияра и крикнула: «Брось мешок, я асе пошутила!» - но Данияр не послушался. «Он шел медленно, осторожно занося раненую ногу. Каждый новый шаг, видно, причинял ему такую боль, что он дергал головой и на секунду замирал».
Посланный растерянной Джамилей, Сеит взбегает по трапу, чтобы помочь Данияру, но тот из-под локтя грозно прохрипел «уйди!» ‑ двинулся дальше. Здесь-то Сеит и увидел его лицо: «На потемневшем мокром лбу его вздулись жилы, налитые кровью глаза обожгли меня гневом».
Через минуту Данияр, сбросив мешок и прихрамывая, стал опять прежним, хотя «руки у него висели, как плети». Но совершенно изменилось отношение людей, и прежде всего Джамили и Сеита, к Данияру. Эпизод на станции помог им увидеть другого Данияра, который скрывался в этом нелюдимом, неразговорчивом парне. Данияр вызвал у них теперь не снисходительно‑жалостливое чувство, а искреннее восхищение своим сильным характерам. И замкнутость его шла, оказывается, не от слабости, а от железной воли, от громадной духовной сосредоточенности.
«Когда Данияр пел, я видел и его самого, маленького мальчика, скитающегося по степным дорогам. Может, тогда и родились у него в душе песни о родине? А может, тогда, когда он шагал по огненным верстам войны?» - так подробно рассказывает Сеит о воздействии искусства Данияра на его слушателей, в основном, правда, на него самого. О восприятии Джамили можно судить только по переживаниям Сеита. В ту первую ночь Джамиля слушала его, сидя в бричке. Девушка не устремилась за Даниярам, когда тот, закончив неожиданно петь, погнал лашадей вскачь. «Как сидела, склонив голову на плече, так и осталась сидеть, будто все еще прислушивалась к витающим где-то в воздухе неостыIвшим звукам. Данияр уехал, а мы,- вспоминал Сеит,- до самого аила не проронили ни слова. Да и надо ли было творить?»
Но через несколько дней Сеит отмечает уже совсем недвусмысленные изменения в своей «джеме». «А как изменилась вдруг Джамиля! - говорит он.- Словно и не было той бойкой, языкастой хохотушки. Весенняя светлая грусть застилала ее притушенные глаза. В дороге она постоянно о чем-то упорно думала. Смутная, мечтательная улыбка блуждала на ее губах, она тихо радовалась чему-то хорошему, о чем знала только она одна... Данияра она сторонилась, не смотрела ему в глаза».
Однажды на току Джамиля предложила выстирать гимнастерку Данияра: «Снял 6ы ты, что ли, свою гимнастерку. Давай постираю!» Она сказала это «с бессильной, вымученной досадой». Автор лаконичен, но эти три слова приоткрывают внутреннее состояние героики. Зато вслед за этим Чингиз Айтматов, верный своему кинематографическому принципу видения, дает целую характерную сцену, в которой крупным планам мы очень близко можем наблюдать Джамилю: «И потом, выстирав на реке гимнастерку, она разложила ее сушить, а сама села подле и долго, старательно разглаживала ее ладонями, рассматривала на солнце потертые плечи, покачивала головой и снова принималась разглаживать, тихо и грустно».
Джамиля томится нарастающим в ее душе чувствам.
И однажды вечером, когда в напеве Данияра «была столько нежной, проникновенной тоски и одиночества, что слезы к горлу подкатывались от сочувствия и сострадания к нему», -однажды вечером Джамиля, идя, как обычно, по степи за Данияром, «вскинула голову, прыгнула на ходу в бричку и села рядом с ним... Данияр пел, казалось, не замечая возле себя Джамили... Ее руки расслабленно опустились, и она, прильнув н Данияру, легонько прислонила голову к его плечу. Лишь на мгновение, как перебой подстегнутого иноходца, дрогнул его голос - и зазвучал с новой силой. Он пел о любви».
Такова кульминация мелодии Данияра. В этот момент Сеит увидел в широкой степи, под звездным небам, двух влюбленных. Это были действительно «новые, невиданно счастливые люди»: глаза Данияра, казалось, горели в темноте; к нему прильнула «такая тихая и робкая, с поблескивающими на ресницах слезами» Джамиля. В тот вечер потрясенный Сект впервые наконец понял, что его томило,- он понял свое призвание художника.
Писатель понимал, что на этой пронзительной лирической ноте нельзя долго держать повествование, иначе ему угрожали и слащавость и выспренность. И он резко обрывает песню Данияра -, в то мгновение, когда Джамиля, словно в наваждении, вдруг «порывисто обняла его, но тут же отпрянула, замерла на мгновение, рванулась в сторону и спрыгнула с брички».
Музыка кончается, и писатель снова возвращает своих героев на землю, в реальные житейские условия. Джамиля сурово, едва сдерживая слезы, отчитывает остановившегося в молчании Данияра и уставившегося на нее Сеита, который удивился резкой перемене в настроении своей «джене». Позже, через несколько лет, он понимающе добавит: «А догадаться-то ничем не стоило: нелегко ей было, ведь у нее законный муж, живой, где-то в саратовском госпитале».
Джамиле предстоял нелегкий выбор между аильскими косными обычаями и новым, свободным чувством, между Кадыком и Данияром.
Познав любовь к Данияру, Джамиля поняла, что раньше она даже не догадывалась об этом чувстве. Она горячо шепчет Данияру в их первую брачную ночь: «Я давно любила тебя. И тогда не знала - любила и ждала тебя, и ты пришел, как будто знал, что я тебя жду! »
Она поняла ущербность и мелковатость отношения к ней мужа Кадыка, который в каждом письме из армии после поклонов всем родственникам и аксакалам аила, прибавляя единственную адресованную жене фразу: «А также шлю привет моей жене Джамиле...» И она права, когда говорит Данияру о своем муже: «Он никогда не любил меня. Даже поклон, и то в самом конце письма приписывал. Не нужен мне он со своей запоздалой любовью, пусть говорит что угодно!». Так, что выбор предстояло делать между любовью и холодным, привычным браком. Правда, на стороне Кадыка выступали вековые традиции родовых отношений, суровые предписания мусульманского адата, громадная сила привычки и так называемого общественного мнения жителей аила.
Еще на первых страницах повести Сеит рассказывал, как старшая мать втайне мечтала когда-нибудь поставить Джамилю на место главы Большого дома, сделать ее такой же, как она сама, «властной хозяйкой, такой же бай6иче, хранительницей семейного очага». «Благодари аллаха, дочь моя, -поучала мать Джамилю,- ты пришла в крепкий, в благословенный дом. Это - твое счастье. Женское счастье -детей рожать да чтобы в доме достаток был. А у тебя, слава богу, останется все, что нажили мы, старики, в могилу ведь с собой не возьмем». И после ухода Джамили из аила Куркуреу односельчанки хором осудили ее поступок: «Дура она! Ушла из такой семьи, растоптала счастье свое!.. На что позарилась, спрашивается? Ведь у него добра только шинелишка да дырявые сапоги!.. Ннчего, опомнится красотка, да поздно будет».
Но сникла, внутренне потускнела после ухода Джамили старая 6ай6иче, глава Большого и Малого домов. Не менее важно и то, что нелегкий процесс наступления новой нравственности, новых человеческих отношений продолжается и после ухода Джамили. Удар, нанесенный Джамилей и Данияром по старой, косной морали, не остался без последствий. Уходит и третийо житель-молодой, начинающий художник Сеит. Когда в семье обнаружилось, что Сеит все гнал о Джамиле и Данияре, Кадык, бывший муж Джамили, вернувшийся из госпиталя, назвал Сеита изменником.
Познав высочайший духовный и эмоциональный взлет, прикоснувшись к тайне подлинного искусства и жару настоящей любви, Сеит не мог дальше терпеть бескрылые, приземленные отношения в семье, не мог слышать плоских, пошлых высказываний Осмона и Кадыка, ограниченных, недалеких людей. Он часто вспоминал свою «джеме» и Данияра, они остались для Сеита примером нравственной высоты и поэзии. «И мне нестерпима захотелось, -признается Сеит,-выйти на дорогу, выйти, как они, смело и решительно в трудный путь за счастьем».
Повествовательная тональность «Джамили» отнюдь не однозначна: повесть о торжествующей любви и торжествующем искусстве пронизана драматическими, трагедийными тонами. Это ощущение создается, наверно, тем, что картиы благополучного Большого дома сменяются в конце повести острыми драматическими схватками. На войне убиты сыновья старой киргизской матери-байбиче уходят из аила Джамиля и Данияр. С вещевым мешком за плечами, Данияр шагал порывисто, полы распахнутой шинели хлестали по кирзовым голенищам его стоптанных сапог». Джамиля в белом платке и стеганом вельветовом жакете шла рядом, держась за лямку данияровского мешка.
В «Джамиле» писатель предпочел смотреть на мир открытыми глазами, не отвергая прихотливых неожиданных жизненных поворотов. Повесть-вопрос, повесть-раздумье, повесть, нaпоминающая лирическую песню широкого драматического диапазона,– такой явилась «Джамиля».
«Джамиля» была счастливым открытием писателя.
| " |
– работает с экспериментальным кино и видео-инсталляциями. Большую часть своих фильмов она сняла на 8-миллиметровую пленку. На съемку фильма «Джамиля» художника вдохновила повесть кыргызского писателя Чингиза Айтматова, которую она прочла в 2006 году.
Фильм был снят в Кыргызстане и посвящен поискам Джамили – молодой женщины, следующей зову сердца вопреки традициям кыргызского общества. В фильме зрители встречаются с женщинами, которые, говоря о Джамиле, раскрывают истории из личной жизни, рассказывают о своих желаниях и «законах», в которых они существуют, делятся своими идеями о свободе. На создание фильма ушло более семи лет. В 2018 году фильм был признан и представлен на кинофестивалях в Германии и Франции.
«Впервые я посетила Кыргызстан в 2006 году. Тогда мой друг предложил мне прочитать книгу Чингиза Айтматова «Джамиля».
Книга была переведена на французский язык известным писателем Луи Арагоном. Он является ярким представителем классической литературы во Франции. Он сделал перевод в 1958 году, сразу же после того, как Чингиз Айтматов написал книгу. Это довольно известное произведение во Франции.
Мне очень понравилась повесть. Интересный сюжет и стиль письма. Это удивительная книга!
Тогда я как раз заканчивала написание сценария на свой предыдущий фильм «Бродвей», но в голове постоянно крутилась «Джамиля».
Я была безумно влюблена в Джамилю, мне нравилась идея о возможной ее свободе. Я думала о том, что кто-то в этот момент освободился из ее мира в поисках другой жизни. Для меня сюжет повести имеет особый смысл – понять чувства героини, как они меняются, как она познала жизнь. В книге это ощущается невидимым образом.
Джамиля была пробивная и энергичная, шаг за шагом она шла к цели, несмотря на то, что ей говорили вокруг. Она все хранила в себе, и я чувствовала, что это нелегко.
У меня появилась идея снять фильм. Поначалу я думала сделать акцент на втором герое – Данияре. Но потом я подумала и решила, что, скорее всего, не смогу встретить людей, которые бы смогли со мной об этом поговорить. Поэтому в фильме вся сюжетная линия построена на главной героине – Джамиле. Данияр ушел на второй план, и я совсем забыла про него.
Аминату Эшар.
Я хотела сделать фильм-чудо. Представляла себе встречи с женщинами, которые, возможно, и не будут сниматься в фильме, но мне очень хотелось поговорить с ними, обменяться жизненным опытом, пусть даже это будет всего 30 минут. Я отвечала на их вопросы, они – на мои. Для меня это была душевная беседа, именно так я хотела провести все наши встречи.
Было очень сложно собрать деньги на съемку фильма. Это заняло у меня пять лет. Мне не хотели давать деньги, говорили, что я еду в страну с другими традициями, как я могу знать что-то о них. Я отвечала, что работаю антропологом, проводила в Кыргызстане исследования, но во Франции это звучало малоубедительно.
Был период сильной депрессии, я просто хотела прекратить съемки фильма. Но внезапно мне подтвердили финансирование, и, получив деньги, я решила, что буду работать не так, как нужно, а так, как хочу. Я хотела больше всего пообщаться с женщинами. Я решила, что, если по итогам получится фильм, то прекрасно; я его передам той организации, которая меня поддержала, если же нет, то я хотя бы увижусь с этими женщинами.
В ходе нашего общения я поняла, что им понравилась идея фильма, у них было много вопросов ко мне. Одна из женщин даже сказала, что им приятно разговаривать с человеком, который на одной волне с ними, понимает их».
Без статистики и цифр
«Первые съемки я провела в 2009 году, когда приехала в Кыргызстан, чтобы начать поиски героев. Я поехала на юг страны, но там мне было сложно найти пару, похожую на Джамилю и Данияра. Я не могла найти ту самую любовь, не смогла ее почувствовать. Мне казалось, что представление о них только у меня в голове, в моем собственном мире.
Кадр из фильма «Джамиля». Природа южной части Кыргызстана.
В 2011 году я вернулась в Кыргызстан снова, чтобы продолжить работу над фильмом и тогда познакомилась с девушкой, которая в последующем мне помогала с переводом (с английского на кыргызский) при беседе с героями. Большая часть съемок велась в 2016 году в южной и северной части Кыргызстана.
Удивительно, что все знают повесть «Джамиля» и ее главную героиню. Все женщины! Мужчины тоже, но я акцентировала свое внимание именно на женщинах. Для меня было очень важно поговорить лично с каждой потенциальной героиней.
Я была приятно удивлена, что в регионах все читают литературу, особенно русскую. Во многих селах женщины, которые работают на полях и собирают картошку, все равно находят время, чтобы почитать. Во Франции, например, не все люди, живущие в сельской местности, читают классическую литературу.
Мне хотелось просто понять, что женщины думают о жизни… Мне не нужна была статистика и цифры. Все это люди и так могли найти в информационных источниках. За голосами своих героев, мне хотелось понять их человеческую натуру, их личность; понять, что они думают о жизни через образ Джамили.
Я решила, что Джамиля должна стать ключом в разговоре с женщинами на абсолютно разные жизненные темы. Если бы я стучалась в дверь и представлялась женщинам как художник из Франции, которая хочет снять фильм о правах женщин, я думаю мне было бы намного сложнее.
Джамиля – это поэтический (литературный) образ. Ее не существует, она из романа, поэтому женщины могли свободно говорить, петь через нее о себе, даже, если они были не согласны с ее поступком.
Отрывок из фильма.
После каждого интервью у нас была встреча с переводчиком. Мы обсуждали вопросы, как все прошло, что получилось и что нет. Это была очень важная часть. Иногда у меня были запланированы неудобные вопросы, она подсказывала, как лучше их задать, учитывая местный менталитет.
При встрече с женщинами я сразу предупреждала, что не знаю, кто в итоге окажется в фильме. Интервью были многочасовыми, но я объясняла, что будет выбрано около пяти минут. Каждая героиня знала условия и соглашалась с ними.
Я встретилась с 53 женщинами. Трое из них отказались участвовать в съемках. По итогам работы у меня было 50 интервью. Конечно, это было слишком много для фильма. Мне пришлось выбирать… Я хотела, чтобы в фильме женщины были представлены из разных регионов, которые работают и на полях, и в офисах, и в лаборатории, и в школе. Важно было также, чтобы героини были разных возрастов – и молодые, и пожилые.
Героиня фильма «Джамиля» в ореховом лесу — Арсланбоб.
Многие из них говорили в принципе одинаковые вещи, и я выбирала самую харизматичную; слушала, а потом выбирала, чей голос мне больше нравился. Для меня было важно, с какой интонацией она говорит, и как говорит. Их голоса были как мелодии. По голосу многое можно узнать о человеке. Я хотела также показать в фильме ситуации прошлого и настоящего – с момента написания повести «Джамиля», с советских времен, и до сегодняшних дней. Я думала и о том, как представить религиозную часть. Это непростая тема. Однако она очень важна для женщин. Было сложно найти баланс, не делая сильного акцента на тему религии, которая присутствовала в сюжете».
Каждое интервью могло закончиться в любую минуту
«Провести интервью с женщинами оказалось нелегкой задачей. Я понимала, что с каждой я смогу встретиться только один раз, в редких случаях – два. Мне нужно было выстроить разговор таким образом, чтобы получить максимально полные ответы на мои вопросы, при этом быть гибкой в разных обстоятельствах.
Я понимала, что интервью может закончиться в любую минуту. Иногда оно шло 15 минут, иногда полчаса. Героиня могла сказать: «Все! Теперь Вам пора идти». Ее муж мог попросить что-то сделать или свекровь, телефон мог зазвонить или кто-то просил о помощи.
Мне нужно было еще успевать делать подсъемки; хотелось иметь больше общих кадров. Однако я не могла вести съемки, пока кто-то наблюдает за мной. Это было сложно объяснить героям. Приходилось это делать в моменты, пока переводчик разговаривала с женщинами. Только в пяти домах мне удалось сделать подсъемки стола, окна и дома.
Кадр из фильма «Джамиля».
Я постоянно была в напряжении, особенно, когда видела хорошую героиню, которая могла много рассказать.
Из всех героинь, только одна отказалась от съемок. Она была из Арсланбоба. Она сказала, что против съемок, но поделится историей. После того, как мы закончили с ней беседу, она попросила меня больше к ней не возвращаться и отказалась от просмотра финальной версии. Она была из очень закрытой и религиозной семьи. В фильме у нее вымышленное имя, как у и еще трех героинь, которые попросили меня об этом.
Была одна очень стеснительная женщина, которая рассказала про своего отца, писателя. Она сама хотела с нами встретиться. Однако мы не могли снимать ее дома, у нее была довольно сложная ситуация. Мы должны были вести съемки снаружи ее дома, но так, чтобы никто не мог нас услышать. На поиски такого места уходило до 20 минут. Все это было просто безумно».
Признание фильма и его зрители
«В 2018 году я завершила работу над фильмом. Он получил признание. Его показ прошел на международных кинофестивалях и форумах – в Германии в рамках Berlinale Forum в феврале 2018 и в Париже на Festival du Cinéma duréel в марте 2018. На данный момент вы не найдете фильм в свободном доступе в интернете, так как он еще участвует во многих показах.
Для меня фильм отражает позицию женщин во всем мире. Он не только о проблемах в Кыргызстане, но и о том, с чем сталкиваются женщины по всему миру.
Многие рассказывают, что были украдены, но это не основная мысль. Фильм о том, насколько женщине сложно сделать выбор в жизни – в учебе, работе, найти возможности для той жизни, которую она хочет, и чтобы это еще приняло общество.
После показов было обсуждение. Я видела, как люди плакали, как они были тронуты. Даже в Германии, которая так далеко от Кыргызстана! Это действительно потрясающе! Я говорю не только о реакции женщин, но и мужчин.
Были девушки из Италии и Бразилии, которые нашли себя в фильме, по-настоящему смогли понять героинь. Зрители рассказывали, что теперь уже не смогут жить как прежде, им придется изменить образ мыслей. Многие люди после просмотра говорили, что хотят прочитать «Джамилю».
В июле 2018 года я организовала просмотр и в Кыргызстане, в Кировке (около 530 км от Джалал-Абада). Я не могу говорить о реакции на фильм всех женщин, потому что на показе присутствовали не все участницы. Было бы сложно пригласить всех 50 женщин. На показе я встретилась только с 12. Среди них были и те, чьи интервью не вошли в фильм, они были расстроены. Но до начала просмотра, я более подробно рассказала, как велась работа, и объяснила, почему кто-то не вошел в фильм.
Показ фильма «Джамиля» в Кировке.
После просмотра женщины менялись в лице, стали улыбаться, и я вздохнула с облегчением. Всем понравился фильм, и они все поняли. Одна женщина сказала, что поняла, почему ее не было в фильме, и согласилась с моим выбором. У меня просто камень с души свалился. Кто-то потом рассказывал, что после съемок она много думала о беседе. Я помню, что одной из героинь я говорила, что она похожа на Джамилю, что она такая же сильная, все делает по дому и работает директором в лаборатории в медицинском учреждении.
Она говорила, что после встречи со мной она стала говорить друзьям и близким о том, какая она сильная. Она осознала это и стала менять свое отношение к себе. Это действительно прекрасно. Это пока что-то очень маленькое и незаметное, что может постепенно изменить мир! Здорово, когда ты можешь придать сил героям фильма или тем, с кем встречаешься во время съемок. Однако так бывает не всегда.
С одной стороны мне нравится образ Джамили, но с другой, он пугает меня. Она идет, но не знает куда идет, непонятно, что может случиться. Я бы хотела сделать то же самое, но у меня есть близкие, которые могут остановить меня. Я не могу с этим бороться, а она может. А, может, я, как и многие другие женщины, мечтаю о тех вещах, которые она делает, мечтаю о той силе, которая есть у нее».
Корректор: Елена Бослер-Гусева.
Материал создан в рамках проекта «Голоса хранителей» программы по поддержке местных молодежных инициатив «Жаштар демилгеси» по продвижению биологического и культурного разнообразия в Северном и Внутреннем Тянь-Шане при поддержке Общественного фонда «Института стратегии устойчивого развития» (ИСУР).
Открытый урок "Я буду рисовать Джамилю и Данияра (Ч.Т. Айтматов. Повесть «Джамиля». Образы главных героев.)", 9 класс"
(Ч.Т. Айтматов. Повесть «Джамиля». Образы главных героев.)
Тип урока : урок –мастерская
Урок был проведён в рамках муниципального Фестиваля открытых уроков "Молодые - молодым".
Скачать:
Предварительный просмотр:
Я буду рисовать Джамилю и Данияра
(Ч.Т. Айтматов. Повесть «Джамиля». Образы главных героев.)
Тип урока : урок –мастерская
Материалы : листы заданиями по вариантам и цитатами из текста повести, презентация.
Цели урока:
Образовательная: познакомить учащихся с повестью Ч.Айтматова «Джамиля»; формировать знания определенных понятий (антропонимика, архетип, лейтмотив); показать нетрадиционные эффективные способы и методы анализа текста.
Развивающая: способствовать совершенствованию умений и навыков словесного рисования при анализе образов; умений и навыков анализа семантики отдельных (ключевых) слов, умений применять теоретические знаний из теории архетипов, антропонимики, культуры России и Киргизии на практике; развивать ассоциативное мышления, творческие способности учащихся.
Воспитательная: способствовать формированию интереса учащихся к другой стране, другой культуре (Киргизии); ориентировать на толерантность в восприятии обычаев других народов; развивать умение слушать и слышать друг друга, учить уважать, понимать и принимать мнения других людей.
Ход урока:
- Организационный момент:
Здравствуйте, садитесь. Сегодня на уроке мы знакомимся с произведением киргизского, русского, мирового писателя – Чингиза Айматова.
2 . Актуализация необходимых чувств, создание фона для дальнейшей работы:
И начнем мы наш урок с прослушивания киргизской колыбельной. Смотрим на меняющиеся слайды с видами Киригзии, кто хочет глазки можно закрыть. (презентация)
Вспоминаем, думаем, мечтаем.
(создается фон для дальнейшей работы – атмосфера доверия, откровенности)
*наводящие вопросы:
Кто поёт колыбельную? Кому? Какие чувства испытывает мать к ребёнку? (любовь, нежность, доверии, теплоту, заботу и т.д.)
- Целеполагание:
Да, мы будем говорить о любви, о нежности. И будем рисовать. Словом.
Как думаете кого? (Джамилю и Данияра )
Я БУДУ РИСОВАТЬ ДЖАМИЛЮ и ДАНИЯРА - на доску на цветной бумаге на магнитной ленте.
- Работа с текстом:
Обратимся к цитате, которая у каждого из вас есть на листочках (перед каждым учащимся листочек с необходимыми для урока цитатами из текста и заданиями по вариантам)
Ученик (мальчик) читает цитату:
(эта цитата из текста пойдет лейтмотивом через весь урок)
4. Работа по вариантам:
Не секрет, это давно известно, что имя человека несёт в себе гораздо больше информации, большую нагрузку, чем кажется, выполняет не только назывную фунцию. Значение имени часто таит в себе информацию о его обладателе, оказывает влияние на его судьбу.
Занимается этим наука антропонимика (на доску на тонированной бумаге на магнитах) . Это наука, изучающая собственные имена людей.
Знаете ли вы, что означает ваше имя? (ответы, примеры: Андрей – мужественный, отважный, Сергей (с римского) – высокий, высокочтимый, Николай – победитель народов, Даниил – мой судьбы Бог (Бог мне судья), Валерия (с лат.)– крепкая, здоровая, бодрая, Ангелина – благая вестница, Кристина (с латинского) – посвященная Христу, христианка
4.1. Объяснение задания:
1 вариант девочки :
Опишите девушку, имя которой в переводе с арабского означает «красивая», «красавица», «прекрасная» (Словарь личных имен), которая заряжает энергией, обаятельна, но нуждающаяся в поддержке. Какая она?
(Это Джамиля , но дети об этом не знают)
2 вариант девочки:
Ваша задача описать девушку, чье имя восходит к мужскому имени, что с арабского означает «раб аллаха». Какая она? Оказывает ли влияние на ее жизнь то, что имя производное от мужского?
(Это Джамалтай (как называл Джамилю Данияр), но дети об этом не знают)
Мальчики 1 вариант:
Это мужчина, имя его в переводе с тюркского значит – с тюрксого «дар солнца», «обладатель знаний». Каким он мог бы быть? Внешность, привычки, характер?
(Это Данияр, но дети об этом не знают)
Мальчики 2 вариант:
- значение имени этого мужчины в переводе с арабского «истинный», а также «верный, преданный, искренний, чистосердеченый». Как вы себе его представляете?
(Это Садык, но дети об этом не знают)
4.2. Работа с женскими образами, словесное рисование:
Делимся словесными портретами, пытаемся НАРИСОВАТЬ образ.
1 вариант (примеры ответов): нежная, доверчивая, нуждающаяся в заботе, очень красивая, длинные волосы, светлые глаза, возможно, работает в сфере медицины, оказывает помощь людям, животным, и сама нуждается в помощи.
2 вариант: сильная, гордая, самодостаточная, уверенная в себе, вероятно, одинокая, карьеристка, красивая, стройная, не нуждается в защите, но доверчивая.
5. Фронтальная работа с классом:
У нас получились два противоположных женских образа.
Совсем разные девушки, так? (соглашаются)
Открою секрет – девочки 1 и 2 варианта описывали одну и туже девушку – Джамилю .
Джамалтай её называл Данияр.
Обратимся к тексту (среди прочих цитат на листочках у каждого учащегося)
О чём может говорить наличие в человеке, в женщине двух противоположностях, сочетание мужских и женских качеств?
5.1 Актуализация знании из теории архетипов :
Помните, на прошлом уроке мы говорили о женских архетипах? (женщина-мадонна, женщина-вакханка)
В чём разница между ними? Кто такая женщина-мадонна? Женщина-вакханка? В Джамиле они оба имеют место быть.
Но! Давайте разберемся, откуда взялось это противоречие? Какова истинная природа Джамили?
6. Фронатльная работа с классом, работа с текстом:
(фрагменты текста есть на распечатках)
1) «Джамиля с детства гоняла с отцом табуны, - она у него была одна, и за дочь и за сына, - но в характере у нее проявлялись какие-то мужские черты, что-то резкое, а порой даже грубоватое. И работала Джамиля напористо, с мужской хваткой. С соседками ладить умела, но если ее понапрасну задевали, никому не уступала в ругани, и бывали случаи, что и за волосы кое-кого таскала».
- Откуда появились у Джамилия мужские черты? (из детства, когда гоняла с отцом табуны и была у него за сына и за дочь)
2) «Мать (свекровь, байбиче) видела в Джамиле, в ее прямодушии и справедливости равного себе человека и втайне мечтала когда-нибудь поставить ее на свое место, сделать ее такой же властной хозяйкой, такой же байбиче, хранительницей семейного очага.
Благодари аллаха, дочь моя, - поучала мать Джамилю, - ты пришла в крепкий, благословенный дом. Это твое счастье. Женское счастье - детей рожать да чтобы в доме достаток был. А у тебя, слава богу, останется все, что нажили мы, старики, - в могилу ведь с собой не возьмем. Только счастье - оно живет у того, кто честь и совесть свою бережет. Помни об этом, соблюдай себя!..»
Параллельно с работой учащихся учитель на доску прикрепляет (тонированная бумага с магнитами на обратной стороне) в ДВА СТОЛБИКА:
- НА РОЗОВОЙ БУМАГЕ СЛОВА: «КРАСИВАЯ», «ДЖАМИЛЯ », «МАДОННА» «БЛАГОСЛОВЕННЫЙ ДОМ», «ДЕТЕЙ РОЖАТЬ»
НА БЛЕДНО-ГОЛУБОЙ БУМАГЕ: «ВАКХАНКА», «ДЖАМАЛТАЙ»,«РЕЗКАЯ», «ГРУБАЯ», «ХВАТКА», «СНОРОВИСТАЯ»)
Позже «РАБ АЛЛАХА»
Какой женский архетип реализуется в данном случае? (женщина-мадонна) В чём счастье женщины, следуя этой логике? (детей рожать да чтобы в доме достаток был)
Можно ли говорить о том, что Джамиля сама этого желает?
Чьё это желание? Кто Джамиле навязывает эту женскую позицию? (байбиче – свекровь)
Женский образ свекрови, байбиче к какому женского архетипу можно отнести? (женщина-мадонна)
Для киргизского народа, какой вариант женского архетипа будет являться традиционным, приемлемым?
Какой можем сделать вывод?
* наводящие вопросы:
Изначально, с детства для Джамили характерны мужские черты, «что-то резкое, порой грубоватое».
Но, вспомним, что хотела, о чем мечтала девушка из ваших словесных портретов со значением имени «красивая» и нуждающаяся в поддержке? (сильного мужчину рядом, любви, опоры) .
Опять возникает противоречие: не увязывается образ, созданный по имени с образом Джамили сюжетной.
Вспомним, кто называет Джамилю Джамалтай? (Данияр)
А кто ОНА для НЕГО? (любимая, родная, он её понимает как никто другой и это взаимно)
Имя Джамалтай, несмотря на то, что восходит к мужскому имени и реализует как раз ту «мужскую» сторону Джамили, в переводе с арабского, мы помним, означает «раб аллаха».
А раб это…? (человек покорный, готовый служить, человек переступивший через своб гордость)
(+ НА ДОСКУ ДОБАВИТЬ «РАБ АЛЛАХА» на РОЗОВОЙ БУМАГЕ и СТОЛБИКИ СМЕШАТЬ, СДЕЛАТЬ ОДИН), чтобы продемонстрировать как в одном образе умещаются противоположности.
7. Работа с мужскими образами, словесное рисование.
Вновь обратимся к цитате, с которой начали урок:
Я буду рисовать Джамилю и Данияра. Я зажмурил глаза и очень точно представил себе Данияра и Джамилю такими, какими я их изображу. Казалось, бери кисть и краски и рисуй.
Мы почти нарисовали ДЖАМИЛЮ, будем рисовать мужской образ…
Мальчики 2 вариант, которые создавали портрет мужчины, чье имя в переводе с арабского означает Какой он?
(слушаем варианты словесных портретов: крепкий, широкоплечий, невысокий, добрый, готовый помогать и т.д.)
Догадываетесь ли вы, какого героя из повести Айтматова «Джамиля» описали сейчас? (варианты Данияр, кичине бала, Садык и др., вероятнее всего Данияр)
Почему Данияр? (он искренний, это можно проследить по его песням, по отношению с Джамилей)
Оставим его имя пока в тайне.
Мальчики 1 вариант, которые описывали мужчину, имя которого в переводе с тюркского значит – с тюрксого «дар солнца», «обладатель знаний». Какой он? Кто он?
(слушаем варианты словесных портретов: уверенный в себе, возможно он учитель или коуч, он загадочный, таинственный, красивый, высокий и т.д.)
Вероятно, тоже Данияр, следуя логики разбора имени Джамиля.
Почему Данияр? (он знает некую истину, знает многое о земле родной, о войне, о людях и т.д.)
Итак, это действительно так: последний мужской образ это Данияр – мужчина имя которого переводится как «дар солнца», а вот предыдущий образ – это Садык . Законный муж Джамили. Тот самый, который в самом конце письма с фронта «вроде бы второпях, Садык приписывал: «А также шлю привет моей жене Джамиле…»
Как реализуется в этом образе семантика имени «истинный», а также «верный, преданный, искренний, чистосердеченый».
Обратимся к тексту:
Вот то-то и оно. А чем Садык не муж, чем не хозяин? Первый джигит в аиле!
Изменник! - крикнул мне в лицо Садык. (крикнул кичине-бала, когда увидео его рисунок с изображением Джамили и Данияра)
Писать письма на имя жены просто неудобно, даже неприлично. Так считает не только Садык, но и каждый уважающий себя мужчина. Да тут и толковать нечего, так уж было заведено в аиле, и это не только не подлежало обсуждению.
Итак, как реализуется значение имени «Истинный»? (в контексте повести значит «настоящий», «законный» муж Джамили»)
Верный и преданный? Кому или чему верен Садык?
(«преданный» и «верный» традициям своего народа, киргиз, джигит, это, в том числе, следует из его письма родным)
Вернемся к Данияру. Его имя переводится как «дар солнца» и «обладатель знаний».
Сейчас я прошу вас написать свои ассоциации со слово «солнце»
Ассоциации со словосочетанием «дар солнца»
НА ДОСКЕ СТОЛБИК рядом со столбиком Джамили НА Т.СИНЕЙ БУМАГЕ : ДАНИЯР, «ДАР СОЛНЦА», «ОБЛАДАТЕЛЬ ЗНАНИЙ», «МУДРЫЙ», «ДОБРЫЙ», «ВЛАСТНЫЙ», + позже «АЛЛАХ)
Ассоциации со словом «солнце»? (варианты, которые звучали: свет, тепло, предводитель, непостижимое, бог) . «Дар солнца»? (варианты : тепло, пища, жизнь)
Киргизы в большинстве своём представители какой конфессии? (мусульмане)
Мусульмане называют как называют Бога? (аллах)
НА ДОСКУ В СТОЛБИК к «Данияру» - «АЛЛАХ»
- Смотрим на доску (на столбик в Джамилей) – «раб аллаха». Одно из значений имени Джамалтай, имени, которым называл Джамилю Данияр – это «раб аллаха».
Какую видите связь между эти двумя образами: Джамиля и Данияр? Пока на уровне семантики имён. (Он – Бог, аллах. Она – раб аллаха. Они идеально подходят друг другу. Возможно, они предназначены друг друга судьбой, на небесах)
И снова обратимся к нашей повторяющейся лейтмотивом цитате (мальчик):
Я буду рисовать Джамилю и Данияра. Я зажмурил глаза и очень точно представил себе Данияра и Джамилю такими, какими я их изображу. Казалось, бери кисть и краски и рисуй.\
НА ДОСКУ: ЦВЕТНЫЕ ПОРТРЕТЫ ДЖАМИЛИ из фильма Ирины Поплавской «Джамиля» (1969 год).
8. Рефлексия с выводами (в рамках урока-мастерской):
Мальчик, кичине-бала нарисовал свою «джене» - Джамилю. Это мы узнаем из текста повести и из фильма Ирины Поплавской «Джамиля» (1969 год).
НА ДОСКЕ: ЦВЕТНЫЕ ПОРТРЕТЫ ДЖАМИЛИ ИЗ ФИЛЬМА
Нарисовал он и ту картину, «о которой давно мечтал. Нетрудно догадаться, что на этой картине изображены Данияр и Джамиля. Они идут по осенней степной дороге. Перед ними широкая светлая даль» и…?
Эта цитата есть у вас на листочках – она последняя. Завершающая.
Дорисуем эту картину. Какие они НАШИ Джамилия и Данияр? Что окружает их? Какие краски, цвета? Как они идут? Держатся за руки? Разговаривают? О чём? Поёт ли Данияр? О чём его песня?
НА ФОНЕ – киргизская колыбельная, которая звучала в начале урока.
(слушаем ответы, среди вариантов: они идут вместе, плечом к плечу, лицом к нам, мы видим, что Дамиля улыбается, Данияр что-то нежно говорит ей; они шли вместе, но вдруг Джамиля в свойственной ей манере, вдруг побежала в сторну, по лугу, Данияр догоняет ее, они свободны, они бегут и смеются; они идут спиной к нам, вдаль по дороге, держатся за руки; краски еленые, желтые, голубое небо; цвета приглушенные и т.д.)
ВЫВОД:
Сегодня на уроке мы с помощью словесного рисования создали свои картины: портреты Джамили и Данияра по отдельности и вместе (пейзаж с двумя фигурами как у Ренуара?) . Картины наши получились объемными, глубокими, многоцветными, с использованием разных материалов, красок, текстур. Такими, какими создал своих героев в повести «Джамиля» Чингиз Айтматов и такими, какими увидели и воссоздали мы.
Спасибо за урок!
В 1958 году в журнале «Новый мир» впервые была опубликована повесть «Джамиля», принесшая Чингизу Айтматову мировую известность. Французский поэт Луи Арагон говорил: «Джамиля» – самая прекрасная история любви в мире». Джамиля - молодая кыргызская женщина, которая наперекор отжившим патриархальным обычаям смело идет навстречу любви.
Советская критика считала, что фильм Ирины Поплавской далек от совершенства. Хотя все основные образы – Джамили (Наталья Аринбасарова), фронтовика Данияра (Суйменкул Чокморов), братишки мужа героини Сеита (Насретдин Дубашев) – воплощены блистательно. Сегодня, когда мы уже перевидали не одну инсценировку в разных театрах бывшего СССР, когда режиссеры из дальнего зарубежья попытались представить на наш суд свои киноверсии легендарной повести Айтматова, можем смело утверждать, что несовершенное творение москвички Ирины Поплавской остается наиболее адекватным экранным воплощением культового первоисточника.
Критик Эльга Лындина писала, что в фильме Поплавской был довольно точно передан сюжет повести, но зато ушла страстная взволнованность и подлинный пафос. Картина свелась к цепи отдельных эпизодов тех или иных иллюстраций «Джамили».
И в этой цепи у Поплавской есть отдельные достижения. Мне никогда не забыть сцену с огромным, в семь пудов, мешком с зерном, который подбросили Данияру озорники Сеит и Джамиля. Каждый шаг по трапу давался Данияру с трудом, к тому же, он начал заметно припадать на раненую ногу, чем выше он взбирался, тем сильнее качался из стороны в сторону: его раскачивал мешок. Джамиля с расширенными от ужаса глазами начала кричать ему, чтобы он бросил мешок. Но Данияр упрямо поднимался вверх.
Он выдержал это испытание, он вообще был склонен выдержать все несправедливости мира, которые Бог посылал, возможно, испытывая Данияра на прочность. И когда стало понятно, что герой способен выдержать все напасти, ему была ниспослана любовь. И тут хмурый Данияр расцвел. Он, оказывается, умеет петь, улыбаться, быть красивым! И все эти преображения Суйменкул Чокморов сыграл потрясающе.
Актеру удалось раскрыть богатый внутренний мир одного из любимых литературных героев писателя. Хотя сам Чокморов очень критично рассматривал свою работу в «Джамиле» и мечтал заново сыграть Данияра. Ему не раз приходила шальная мысль самому снять новую версию айтматовской повести, хотя в целом он никогда не помышлял быть режиссером.
Режиссеру из Германии Монике Тейбер, которая работала над экранизацией в 1994 году, удалось привлечь к сотрудничеству знаменитого американского театрального и киноактера Фарида Мюррея Абрахама, знакомого нам по образу Сальери в фильме «Амадеус», который принес ему премию «Оскар». В «Джамиле» Абрахам предстал в роли взрослого Сеита, по прихоти режиссера получившего фамилию Фролов. Но, как выяснилось на съемках, это была не единственная прихоть режиссера: на роль Данияра она выбрала блондина Джейсона Коннери, прямолинейно восприняв упоминание автора о том, что Данияр - человек пришлый, чужой…
Джамилю сыграла французская актриса вьетнамского происхождения Лин Фам. Можно высказать предположение, что при более тщательной подготовке к работе, способствовавшей более глубокому погружению в образ, она могла бы стать идеальной Джамилей.
Читаем у Айтматова: «Джамиля была хороша собой: стройная, статная, с прямыми жесткими волосами, заплетенными в две тугие косы». (1)
Лин Фам действительно очень красивая женщина, но для создания сложного образа Джамили одних внешних данных явно недостаточно. Очевидно, что трактовка образа Джамили Ириной Поплавской и Натальей Аринбасаровой гораздо ближе литературному прообразу, нежели представление Моники Тейбер и Лин Фам. Хотя Аринбасарова чисто внешне не столь красива, как Лин Фам, ей, тем не менее, удалось лучше выразить внутреннюю свободу и раскрепощенность Джамили.
Невысокая, чуть плотная Аринбасарова точно расставила все смысловые акценты и при этом она очень естественна, раскованна, словно чувства героини стали и ее чувствами тоже.
Лин Фам же личностную независимость Джамили только декларирует, достаточно вспомнить эпизод, в котором Сеит читает письмо Садыка с фронта. Героиня возмущена равнодушным отношением к ней Садыка и очень гневно высказывается по этому поводу. Джамиля Аринбасаровой переживает всю ситуацию скрыто, смена ее внутреннего состояния происходит постепенно: от сияния глаз в начале чтения письма до потускневшего взгляда в конце.
Разумеется, кыргызский зритель не принял «Джамилю» Моники Тейбер.
Моника Тейбер имела уникальный шанс привлечь к своей персоне всеобщее внимание: экранизируя в начале 90-х (в эпоху разгула феминизма) литературное произведение конца 50-х о женщине, в которой был заявлен потенциал свободного обращения со всеми, была обязана расставить все смысловые акценты в соответствии со вкусами нового времени. Именно с конца 80-х – начала 90-х экранная раскованная бунтарка 50-х трансформировалась в независимый образ твердо стоящей на ногах женщины, имеющей мечту и знающей, как ее осуществить. Моника Тейбер, чутко уловив актуальность истории внутренне раскрепощенной Джамили, к сожалению, не смогла сделать ее современной. Спустя 14 лет это попыталась сделать француженка Мари де Поншевиль, которая сообразно реалиям конца двадцатого века трансформировала сюжет бессмертной повести Айтматова, сохранив, тем не менее, основную концептуальную составляющую культового литературного произведения.
Фильм французского режиссера начинается с коротенького пролога.
Франция. Ночь. Прибрежная полоса океана. Шторм. Два человека европейского вида хватают азиата, кидают на землю, подавляют в нем все порывы, чтобы через некоторое время депортировать из страны. Затемнение.
Возникает надпись: «Тенгри. Синева неба» - в сопровождении мощного азиатского голоса, который рождается в сердце певца, проходит сквозь его горло, чтобы свободно парить в небесной выси своенравной Азии. Этот голос гордо звучит над родными просторами депортированного азиата. Зоркая, дерзкая орлица оберегает ход нашего героя, рассекая немногочисленные облачные волны Тенгри. Усталый мужчина, тем не менее, уверенно шагает по проезжей части, легко и просто подсаживается в крупногабаритный грузовик. Местный люд запросто объясняет ему, как добраться до джайлоо Ак-Жуз, где живет некий Тарас. Помятый жизнью, рано состарившийся, но обаятельный герой старается ступать по земле аккуратно, чтобы не затоптать траву, ибо знает, что это драгоценное пропитание для домашнего скота, который летом пасется здесь на джайлоо.
Героя зовут Темир. Выясняется, что его отец Тарас умер. Кто-то тихо спрашивает: «А ты, наверное, сын Джамили?» «Да», - так же тихо отвечает пришелец.
Родная земля приняла своего блудного сына. Земляки – нет. Лишь красавица Амира (А. Имашева) и старшая сестра ее – Уулжан (Т. Абазова) с братишкой Таибом проявляют интерес к Темиру (И. Калмуратов).
Образ Амиры близок айтматовской Джамиле. Режиссер фильма «Тенгри» многократно подчеркивала, что сюжет картины навеян историей любви Данияра и Джамили.
В своем творчестве Мари де Поншевиль всегда поднимает вопросы женской уязвимости в патриархальном устройстве мира. Не столь важно, где происходит действие ее картин: в Европе или Азии. Потому и во Франции, по словам режиссера, тоже царит мужской мир, и женщине не так просто пробиться.
Вспомним, что Джамиля - знаковая героиня Айтматова, сразу привлекла к себе внимание Луи Арагона и получила известность во Франции, потому что соотносилась с утвердившимся в 50-е годы на Западе новым женским образом. Как известно, тогда во французском кино появился и чуть позднее утвердился тип молодой женщины, которая выше всего ставила естественность чувств, подлинность порывов. Она не желала считаться с общепринятыми нормами поведения, выражая тему разрыва между поколениями, смутного и неоформленного бунта молодежи против буржуазных ценностей. (3)
Когда в начале 60-х литературовед Георгий Гачев приступил к первому прочтению повести «Джамиля», то знал, что она уже переведена на французский язык Арагоном. Из этого факта Гачев тогда составил себе представление - значит «Джамиля» «стоит на уровне современного литературного мышления и чем-то его обогащает». Прочитав повесть, Гачев пришел к выводу: «…семейно-родовые отношения кыргызов, сложившиеся в кочевую эпоху, как бы плавно перетекли в социалистические. Но неизменчивость патриархального состояния кажущаяся, где-то в глубине она уже подорвана. Эта подорванность старых норм и представлений о должном проявляется в характере Джамили. Очевидно, что она ведет себя как-то странно, по-своему, слишком многое себе позволяет того, что не принято, при этом нет никаких оснований, чтобы ее осуждать». (4)
Люди осуждают и Амиру, героиню эпохи перемен. Амира – женщина, свободная от предрассудков, единственное ее желание – узнать, что такое любовь. Осуждают ее слабые никчемные мужички, которые храбреют, пропустив стакан-другой водки, начиная беспардонно к ней приставать. Храбреют настолько, что могут забить насмерть человека, как это сделал пьяница Аскар со своей женой Уулжан. Экранные «герои» находят и другой способ преодоления дефицита мужественности в себе любимых. Так, собственный муж Амиры – Шамши – моджахед, косит под истинного правоверного молдоке, регулярно отъезжает в южные горячие точки для заработка. Шамши способен только воевать, не созидать. До поры до времени он остается элементарным дундуком по отношению к Амире. Его не заботят чувства, переживания, томления красавицы жены. Обычно Шамши возвращается в короткий отпуск домой для того, чтобы развеяться, но не в супружеской постели, а за выпивкой с дружками.
И вот на джайлоо появляется Темир, человек из ниоткуда, без гроша в кармане, который селится в хижине на отшибе стойбища. Единственный человек, с кем находит общий язык, пришелец – бывший воин-афганец, грубоватый русский мужик с добрым сердцем, который навсегда застрял в красивой азиатской стране и распродает китайцам металлические остатки былой мощи советской державы.
Амиру не волнует, что Темир неудачник по жизни. Она чувствует: хотя ее избранник беден материально, внутренне он наполнен, духовно богат, и именно с ним она сможет получить ощущение полноты счастья от всепоглощающей любви.
Амира сбегает с ним. По дороге выясняется, что Темир не способен подбить из рогатки зайчика, поймать рыбу, подстрелить птицу, чтобы накормить изголодавшуюся возлюбленную. Темир не ведает, куда он ее ведет и что с ними будет завтра. Он не планирует свою жизнь, а просто идет куда-то вперед, как выясняется, опять-таки на Запад, который уже однажды его изгнал. Темир не нашел себя на родном пастбище. Не распланированная жизнь вынуждает Темира подчиняться обстоятельствам: в который раз покидать родину. Он не может противостоять мужу Амиры с бандой боевиков. Темир в принципе не приспособлен к жизни, он мечтатель, и только сильная женщина рядом с ним способна поддержать его и стать опорой.
В начале я говорила об орлице в высоком небе Азии, которая охраняет хождение Темира по родной земле. Еще дважды появится она в поле зрения: когда Амира навещает могилу Уулжан и пытается установить на ней камень. Появляется Темир и помогает ей. Так начинаются их отношения. В третий раз, уже в финале, орлица оповещает героев, что они, преодолев все мыслимые и немыслимые препятствия, дошли до чужой земли. С новой надеждой на будущее счастье заканчивается фильм.
Мари де Поншевиль хотела показать природу Кыргызстана: «Пусть в мире все увидят, в какой красивой стране живут Амира и Темир». Да, наши пейзажи великолепны, живописны, но среди этой красоты герои де Поншевиль не могут обрести счастья, они уходят искать его на чужбине.
«Тенгри» - зрительская картина, и в целом бишкекчане ее приняли тепло. Правда, некоторые отметили (на их взгляд) очевидный минус музыкального сопровождения: «Горловое пение не свойственно кыргызам!»
В целом по ходу развития сюжета звучит много разных песен, которые не вызывали нареканий. Актрисы Альбина Имашева и Таалайкан Абазова от души поют лирические и задорные кыргызские песни. Известный актер и бард Николай Марусич исполняет свои авторские произведения. Артист Табалды Актанов сказывает небольшой фрагмент из эпоса «Манас», его юным партнером Айбеком Мидин уулу предпринимается попытка исполнить этот же фрагмент в стиле рэп. Отметим, что все это звучит в ленте «живьем»: звук писался на съемках.
Многие считают, что фильм явно затянут, и вторая его половина грешит длинными планами горных пейзажей, а бесконечная погоня за героями никак не обоснованна, и ее надо было бы урезать.
Кыргызстанцы не приняли картину в принципе.
Мы, земляки и хранители литературного наследия выдающегося писателя, не можем остановить творческий порыв, намерение того или иного режиссера, неважно, отечественного или зарубежного, осуществлять постановки по произведениям Чингиза Айтматова. Но мы вправе выражать свое мнение, жить надеждой, что новые экранизации будут адекватнее, что режиссер не будет допускать необоснованных вольностей в трактовке тех или иных образов, будет более бережным.
Гульбара Толомушева, киновед
Фильмография:
1. «Джамиля» - первая версия
Экранизация одноименной повести Чингиза Айтматова
Производство киностудии «Мосфильм», 1969, ч/б, цв., 35 мм, 78 мин.
Режиссер-постановщик – Ирина Поплавская
Оператор-постановщик – Кадыржан Кыдыралиев
Художник-постановщик – Анатолий Кузнецов
В главных ролях: Наталья Аринбасарова, Суйменкул Чокморов, Насретдин Дубашев
2. "Джамиля" - экранизация одноименной повести Чингиза Айтматова
Производство: «Трианглфилм» (ФРГ), «Гемлин Медиа Интернейшнл» и «Кори Филм дистрибьюторс» (США), 1994, цв., 35 мм, 85 мин.
Режиссер-постановщик – Моника Тейбер
Оператор-постановщик – Манасбек Мусаев
Композитор – Евгений Дога
В главных ролях: Лин Фам, Джейсон Коннери, Николас Кински, Фарид Мюррей Абрахам
3. «Тенгри. Синева неба»
Фильм посвящен светлой памяти великого писателя Чингиза Айтматова
Германия – Франция - Кыргызстан, 2008, 35 мм, 110 мин.
Производство: L.Films – Cine Dok GmbH & Arte France Cinema
: Мари-Жауль Поншевиль Jean-Francois Goyet участии Charles Castella
Постановка: Мари-Жауль де Поншевиль
Sylvie CarcedoFrank Muller
Продюсеры: Франк Мюллер, Эммануэль Шлюмбергер, Таалайбек Бапанов
Продюсер-менеджер: Эрнест Абдыжапаров
На кыргызском (95%) и русском (5%) языках с английскими субтитрами
В главных ролях: Альбина Имашева, Илимбек Калмуратов, Николай Марусич, Таалайкан Абазова, Табалды Актанов, Бусурман Одуракаев, Асхат Сулайманов, Айбек Мидин уулу.