Лекция: Особенности жанра "высокой" комедии Мольера. Особенности жанра высокой комедии Комедия в классицизме

Театрального искусства. Опираясь на формальные признаки, можно определить комедию как произведение драматургии или сценического искусства, возбуждающее смех зрителей. Однако трудно найти другой термин, вызывавший столько теоретических споров в искусствоведении, эстетике и культурологии на протяжении всей истории своего существования.

Термин «комедия» тесно связан с философской и эстетической категорией комического, в осмыслении которого существуют по меньшей мере шесть главных групп теоретических концепций: теории негативного качества; теории деградации; теории контраста; теории противоречия; теории отклонения от нормы; теории социальной регуляции; а также – теории смешанного типа. При этом внутри каждой из групп можно выделить теории объективистские, субъективистские и релятивистские. Уже это простое перечисление дает представление о богатстве и многообразии природы смеха.

Стоит упомянуть важнейшую функцию комического (и, соответственно, комедии), которая входит неотъемлемой частью в любую из теорий: эвристическая, познавательная функция в освоении действительности. Искусство вообще есть способ познания окружающего мира; эвристические функции присущи любому его виду, в том числе – и театральному, в каждом из его жанров. Однако эвристическая функция комедии особенно наглядна: комедия позволяет взглянуть на обычные явления с новой, непривычной точки зрения; проявляет дополнительные смыслы и контексты; активизирует не только эмоции зрителей, но и их мысль.

Многообразие природы комического закономерно обусловливает существование в смеховой культуре огромного количества приемов и художественных средств: преувеличение; пародирование; гротеск; травестирование; преуменьшение; обнажение контраста; неожиданное сближение взаимоисключающих явлений; анахронизм; и т.д. Использование в построении пьес и спектаклей самых разных приемов определяет и огромное разнообразие жанровых разновидностей комедии: фарс , памфлет, лирическая комедия, водевиль, гротескная комедия, сатира , авантюрная комедия и т.д. (включая такие сложные промежуточные жанровые образования, как «серьезная комедия» и трагикомедия).

Существует множество общепринятых принципов внутрижанровой классификации комедии, построенных на основе тех или иных структурных составляющих театрального произведения.

Так, исходя из социальной значимости, комедию принято подразделять на «низкую» (основанную на фарсовых ситуациях) и «высокую» (посвященную серьезным общественным и нравственным проблемам). Средневековые французские фарсы Лохань и Адвокат Патлен , а также, к примеру, водевили Ф.Кони относятся к произведениям «низкой» комедии. Классические же образцы «высокой» комедии – произведения Аристофана (Ахарняне , Осы и др.) или Горе от ума А.Грибоедова .

Основываясь на тематике и общественной направленности, комедию подразделяют на лирическую (построенную на мягком юморе и исполненную симпатии к своим персонажам) и сатирическую (направленную на уничижительное осмеяние общественных пороков и недостатков). Исходя из этого принципа классификации, к лирической комедии можно отнести, скажем, Собаку на сене Лопе де Вега или Филумену Мортурано Эдуардо де Филиппо, а также многочисленные советские комедии 1930–1980-х 20 в. (В.Шкваркин, В.Гусев , В.Розов , Б.Ласкин, В.Константинов и Б.Рацер и др.). Яркие примеры сатирической комедии – Тартюф Ж.Б.Мольера или Дело А.В.Сухово-Кобылина .

Ставя во главу классификации архитектонику и композицию, различают комедию положений (где комический эффект возникает преимущественно из неожиданных поворотов сюжета) и комедию характеров (в которой источником комедийного действия становится столкновение взаимоотталкивающих типов личности). Так, среди произведений Шекспира можно встретить и комедии положений (Комедия ошибок ), и комедии характеров (Укрощение строптивой ).

Распространена и классификация комедии на основе типологии сюжета: бытовая комедия (например, Жорж Данден Ж.Б.Мольера, Женитьба Н.В.Гоголя); романтическая комедия (Сам у себя под стражей П.Кальдерона , Старомодная комедия А.Арбузова); героическая комедия (Сирано де Бержерак Э.Ростана , Тиль Гр.Горина); сказочно-символическая комедия (Двенадцатая ночь У.Шекспира , Тень Е.Шварца) и т.д.

Однако любая из приведенных классификаций весьма условна и схематична. За редким исключением, практически все упомянутые выше комедии, несомненно, гораздо шире подобных систематических рамок. Таким образом, каждая из этих классификаций, скорее, выполняет подсобные функции некоего маяка, ориентира, позволяющего хоть как-то структурировать поистине безграничное разнообразие разновидностей комедии, самого гибкого, динамичного, постоянно развивающегося жанра.

ИСТОРИЯ

Первая известная попытка теоретического исследования комедии – Поэтика древнегреческого философа Аристотеля, 4 в. до н.э. (от греч – поэтическое искусство, наука о структурных формах художественных произведений, теория литературы). Сосредоточившись преимущественно на трагедии и эпосе, Аристотель обращается к комедии лишь фрагментарно, проводя с ней аналогии трагедии . (Существует гипотеза, что первоначально Поэтика состояла из двух частей; однако вторая часть, посвященная комедии, была безвозвратно утрачена). Однако здесь у Аристотеля есть очень интересное утверждение: «…история комедии нам неизвестна, потому что сначала на нее не обращали внимания…» Представляется, что это – парадоксальное свидетельство чрезвычайно широкого распространения комедийной стихии, бывшей неотъемлемой частью не только языческих обрядовых действ, но и повседневной жизни. Т.е., существование комедии воспринималось настолько естественно, что вроде бы и не требовало особого осмысления.

Уже в 5 в. до н.э. странствующие актеры-любители разыгрывали бытовые и сатирические сценки импровизационного характера, в которых сочетались диалог, танец и пение (т.н. представления мим – от греч. – подражатель, подражание). В миме отчетливо прослеживается демократичный, свободный характер комедии, последовательно противящейся любой регламентации: скажем, в отличие от других видов античного театра, в этих представлениях принимали участие и женщины. Древнегреческие поэты Софрон и Ксенарх придали миму литературную форму. С тех пор развитие комедии шло по двум линиям: народного, преимущественно импровизационного творчества, и профессионального – сценического и литературного искусства.

Первым широко известным античным комедиографом был Аристофан (5 в. до н.э.), написавший около 40 комедий, из которых сохранилось 11. Его пьесы отличались острой общественно-политической направленностью, современной проблематикой, сатирическим осмеянием нравственных и социальных пороков (Мир , Лисистрата , Облака , Лягушки , Птицы и др.). Однако в то время комедия представляет собой цепь отдельных, преимущественно декларативных, эпизодов, перемежаемых хоровым пением. В 3 в. до н.э. комедия приобретает большую структурную цельность: в ней утверждается тщательно разработанная интрига-фабула. Кроме того, в комедии начинают отображаться современные нравы (творчество крупного представителя этого направления, комедиографа Менандра известно по сохранившимся отрывкам).

Эти традиции развивала и комедия Древнего Рима (Плавт , Теренций): замысловатая интрига, бытовая тематика, комедийные персонажи-маски, культивирующие более типические, нежели индивидуальные черты.

В период становления и утверждения христианства театральное искусство в течение нескольких веков переживало эпоху гонений, запретов и забвения. Лишь к 9 в. театр начал возрождаться в литургической драме, религиозных представлениях-инсценировках евангельских эпизодов, входивших в состав рождественской или пасхальной службы. Однако живые театральные традиции были сохранены именно благодаря народной импровизационной комедии, представлениям странствующих актеров, называвшихся в разных странах по-разному (гистрионы, скоморохи , ваганты, шпильманы, мимы, жонглеры, франки, хугляры и т.д.). Несмотря на жестокое преследование христианской церкви, комическая стихия властвовала в народных праздниках, карнавалах , шествиях и т.п.

Возрождение литературной и сценической профессиональной комедии началось в 14–16 вв. со сценок бытового содержания, все больше утверждавшихся в различных видах религиозного театра (миракль, мистерия , моралите). В городской культуре позднего средневековья утверждались такие комедийные виды представлений, как фарс, соти (Франция), интерлюдия (Англия), фастнахтшпиль (Германия), комедия дель арте (Италия), пасос (Испания) и т.д.

К началу эпохи Возрождения в контекст художественной жизни были возвращены произведения античной культуры – на европейские языки были переведены уцелевшие древнегреческие и древнеримские памятники литературы, философии, эстетики. Творческое освоение античных традиций дало мощный стимул развитию новой литературной комедии. Т.н. «ученая комедия », основанная на переделках произведений Плавта и Теренция, возникла в Италии, где восприятие латыни было закономерно облегчено (Ариосто , Макиавелли и др.), и к 15–16 вв. распространилась на всю Европу. Своего высшего расцвета ренессансная комедия достигла в Испании (Сервантес , Лопе де Вега, Кальдерон, Тирсо де Молина) и, конечно же, в Англии (Бен Джонсон и вершина комедийного драматургического искусства – У.Шекспир). В творчестве этих драматургов впервые проявилась тенденция к консолидации двух линий комедийного театрального искусства, прежде существовавших изолированно друг от друга: линии народного импровизационного театра и театра официального. Это проявилось прежде всего в композиции комедий: отказавшись от античных принципов поэтики, драматурги Возрождения следовали свободной и вольной стихии народного театра.

Особую линию развития истории комедии представляет итальянская комедия дель арте , полностью продолжавшая и развивавшая традиции импровизационного народного театра. Комедия дель арте оказала огромное влияние практически на все дальнейшее развитие искусства – от литературной комедии (начиная с Мольера) до общей эстетики Серебряного века.

Однако к 17 в., с возникновением классицизма , античный принцип «трех единств » получает статус драматургического канона. Это в первую очередь справедливо для «высокого жанра» трагедии, однако теоретики классицизма (в первую очередь – Н.Буало) требовали композиционной регламентации и комедии. Однако живая театральная практика комедии ломала строгие рамки классицизма. Особенно интересно и парадоксально складывалось развитие классицистской драматургии во Франции. Здесь одновременно возникли две творческие вершины, своим искусством не просто противоречащие друг другу, но, по сути, взаимно отрицающие творческие методы друг друга. Это – Ж.Расин , представлявший законченное и совершенное выражение рациональной канонизированной классицистской трагедии, и Ж.Б.Мольер, последовательно разрушавший классицистский канон, и признанный основателем новой реалистической европейской комедии. Так жанр комедии в очередной раз доказал свою способность идти «поперек течения», гибкость и неисчерпаемый потенциал обновления.

В 18 в. комедиографы просвещения развивают реалистические традиции, заложенные Шекспиром и Мольером. В комедии просвещения усиливаются сатирические мотивы. Однако комедия этого времени не ограничивалась осмеянием пороков современного общества, но и предлагала положительные примеры – в основном, в образах персонажей третьего сословия. Эпоха просвещения дала много интересных комедиографов: П.Бомарше , А.Р.Лесаж и П.Мариво (Франция), Г.Э.Лессинг (Германия), Г.Филдинг и Р.Шеридан (Англия). Линию комедии дель арте на новом уровне развивали в Италии К.Гольдони и К.Гоцци .

19 в. в основном принес развитие европейской развлекательной комедии интриги (Э.Скриб , Э.Лабиш, Э.Ожье , В.Сарду и др.) и реалистической сатирической комедии (Г.Бюхнер , К.Гуцков, Э.Золя , Г.Гауптман , Б.Нушич, А.Фредро и др.).

Очень интересной и поистине новаторской в конце 19 в. стала английская «комедия идей ». Ее основоположником стал блестящий мастер парадокса О.Уайльд , продолжил и утвердил в своем творчестве Б.Шоу .

Искусству 20 в. свойственна тенденция смешения жанров, их усложнения и развития различных межжанровых образований. Не избежала этой тенденции и комедия. Многообразию сценических видов комедии всемерно способствовало и становление искусства режиссуры, экспериментирующей с жанрами спектаклей. Об одной из дополнительных линий развития комедии необходимо сказать особо.

Во второй половине 19 в. в России появились комедии А.П.Чехова . Любопытно, что их появление не было ничем подготовлено. Российская комедиография изначально развивалась в русле яркой сатирической и просветительской тенденции: А.Сумароков , Я.Княжнин, В.Капнист, И.Крылов и др. Со становлением и развитием реализма в российской комедии углублялась психологическая разработка характеров, на смену устойчивым образам-маскам пришли индивидуализированные персонажи; однако сатирическое звучание оставалось вполне отчетливым. В этой традиции писали А.Грибоедов, Н.Гоголь, И.Тургенев , Л.Толстой , А.Островский , М.Салтыков-Щедрин , А.Сухово-Кобылин и др. Кроме того, в российском комедийном театре весьма популярными были легкие бойкие комедии-водевили (Ф.Кони, Д.Ленский, В.Соллогуб, П.Каратыгин, ранний Н.Некрасов и др.).

Ранние одноактные пьесы Чехова (Медведь , Предложение , Свадьба , Юбилей и др.) были написаны полностью в русле водевильной традиции, обогащенной при этом психологической разработкой характеров персонажей. Однако многоактные пьесы Чехова привели российский театр в недоумение, – недаром первое представление Чайки в Александринском театре (1896) провалилось, несмотря на блестящую игру В.Ф.Комиссаржевской (Нина). Считается, что Чехова открыл для сцены К.С.Станиславский , поставив в молодом Московском Художественном театре Чайку , Дядю Ваню , Вишневый сад . Спектакли пользовались необычайным успехом и положили начало сценической традиции интерпретации чеховских пьес. Однако при этом К.С.Станиславский полностью переосмыслил авторский жанр, настойчиво определяемый Чеховым как «комедия». Постановки чеховских пьес в МХТ были тонкими, необычайно богатыми психологически, трогательными, трагическими, но – совершенно не смешными (кстати, именно это обстоятельство огорчало самого Чехова). Прошло не одно десятилетие, пока не стало ясно, что ошеломляюще новаторская драматургия Чехова практически открыла новую жанровую разновидность комедии –трагикомедию, со своими особыми художественными приемами и средствами выразительности, не поддающимися сценической интерпретации средствами традиционной реалистической режиссуры и актерского искусства. Только в середине 20 в. театроведение и культурология выделила трагикомедию не в промежуточный, а основной театральный жанр, исследуя его структуру и архитектонику.

Однако история и традиционной комедии в 20 в. насчитывает немало интересных и разнообразных направлений. Трудно перечислить все разновидности комедии 20 в.: социально-обличительная, эксцентрическая, политическая, «мрачная», романтическая, фантастическая, интеллектуальная и т.д. и т.п. И, как полагается этому жанру, комедия всегда живо откликалась на самые злободневные и актуальные течения в социальной жизни. Комедия всегда выполняет «социальный заказ» в самом широком смысле, – независимо от того, «спущен» этот заказ «сверху», или зародился в самой глубине общества. А дальше все упирается в талант и мировоззрение драматурга; только от этого зависит, останется его комедия злободневным пустяком, или войдет в золотой фонд классики, оставаясь актуальной долгие годы.

Так, в России, в первые послереволюционные годы, когда активно внедрялась новая идеология, связанная с преобладанием общественного над личным, эти тенденции немедленно нашли свое отражение в комедии. В пьесах Мистерия-Буфф , а позже – Клоп и Баня В.Маяковский язвительно высмеивал провозглашенные «мещанством» прежние идеалы, и предлагал новый тип положительного героя, с головой погруженного в работу. Н.Погодин пишет комедию Аристократы , в которой с большой симпатией рассказывает о лагерном перевоспитании «социально близких» уголовников, противопоставленных политическим заключенным. Н.Эрдман в комедии Мандат высмеивает мещан и нэпманов; а еще – пишет сценарий к фильму Г.Александрова Веселые ребята , музыкальной лирической комедии, в которой продолжаются поиски характера героев нового времени.

Однако основным комедийным жанром в то время становится безобидная лирическая комедия, проникнутая симпатией к персонажам, где простейшие забавные ситуации касаются исключительно нравственных, но не социальных проблем. В этом жанре работали драматурги В.Катаев (Квадратура круга ), В.Гусев (Слава , Весна в Москве ), В.Шкваркин (Простая девушка , Чужой ребенок ) и др. Такие веселые непритязательные истории, часто – водевильного характера, – выполняли своеобразный «социальный заказ» массового зрителя. Именно такой преимущественно была официальная комедия и на протяжении 1950-х – начала 1980-х. Имена советских комедиографов А.Софронова, В.Минко, М.Слободского, В.Масса и М.Червинского, Л.Ленча, Б.Ласкина, Ц.Солодаря в настоящее время вспоминают только специалисты. Забыты и многочисленные комедии В.Константинова и Б.Рацера, в течение нескольких десятилетий бывшие безусловными лидерами репертуара советского театра.

Редкие сатирические комедии советского периода (Пена С.Михалкова, Таблетка под язык А.Макаенка и др.) обличали только отдельно взятые недостатки.

Однако и в условиях цензуры пробивались роднички социально-сатирической комедии. Авторы нередко «маскировали» ее тем или иным способом. Так, Е.Шварц облекал свои пьесы форму сказок, тщательно избегая каких бы то ни было конкретных реалий (Тень , Дракон , Обыкновенное чудо и др.). Иные драматурги адресовали свои комедии юному зрителю (С.Лунгин, И.Нусинов – Гусиное перо , Р.Погодин – Шаг с крыши , и др.).

И все же основные успехи комедийной драматургии советского и постсоветского периода связаны преимущественно со становлением и развитием жанра трагикомедии. Весьма показательно, что трагикомические ноты к середине 1970-х отчетливо зазвучали в творчестве самого репертуарного советского драматурга – А.Арбузова. Именно с трагикомедией связаны такие яркие имена, как А.Вампилов , М.Рощин, Э.Радзинский, А.Соколова, А.Червинский, Л.Петрушевская , Гр.Горин, А.Шипенко и многие другие, продолжающие на новом витке традиции драматургии А.Чехова.

Татьяна Шабалина

Про Мольера: 1622-1673, Франция. Родился в семье придворного обойщика-декоратора, получил превосходное образование. Знал древние языки, античную литературу, историю, философию и проч. Оттуда вынес убеждения о свободе человеческой личности. Мог быть хоть ученым, хоть юристом, хоть пойти по стопам отца, но стал актером (а это был позор). Играл в «Блистательном театре», несмотря на талант к комическим ролям почти у всей труппы ставили трагедии. Через два года театр распался, и они стали бродячим театром. Мольер насмотрелся на людей, на жизнь, на характеры, понял, что комики из них лучше чем трагики, и начал писать комедии. В Париже их приняли с восторгом, Людовик 14 оставил отдал им на растерзанье придворный театр, а потом у них и свой появился – Пале-Рояль. Там он ставил факсы и комедии на злободневные темы, высмеивал пороки общества, иногда отдельных личностей и, естественно, нажил себе врагов. Однако был обласкан королем и стал его любимцем. Людовик даже стал крестникомего первеца, чтобы отвести от его брака слухи и сплетни. И все равно пьесы народу нравились, и даже мне понравились)

Драматург скончался после четвертого представления «Мнимого больного», на сцене он почувствовал себя плохо и едва доиграл спектакль. В ту же ночь Мольера не стало. Погребение Мольера, умершего без церковного покаяния и не отрекшегося от «позорной» профессии актера, обернулось общественным скандалом. Парижский архиепископ, не простивший Мольеру «Тартюфа», не позволил хоронить великого писателя по принятому церковному обряду. Понадобилось вмешательство короля. Похороны происходили поздно вечером, без соблюдения должных церемоний, за оградой кладбища, где обычно хоронили безвестных бродяг и самоубийц. Однако за гробом Мольера вместе с родными, друзьями, коллегами шла большая толпа простого люда, к мнению которого так тонко прислушивался Мольер.

В классицизме правила построения комедии трактовались не так строго, как правила трагедии, и допускали более широкое варьирование. Разделяя принципы классицизма как художественной системы, Мольер сделал подлинные открытия в области комедии. Он требовал правдиво отображать действительность, предпочитая идти от непосредственного наблюдения жизненных явлений к созданию типических характеров. Эти характеры под пером драматурга приобретают социальную определенность; многие его наблюдения поэтому оказались пророческими: таково, например, изображение особенностей буржуазной психологии. Сатира в комедиях Мольера всегда заключала в себе общественный смысл. Комедиограф не рисовал портреты, не фиксировал второстепенные явления действительности. Он создавал комедии, которые изображали быт и нравы современного общества, но для Мольера это было, по существу, формой выражения социального протеста, требования социальной справедливости. В основе его миропонимания лежало опытное знание, конкретные наблюдения над жизнью, которые он предпочитал абстрактному умозрению. В своих взглядах на мораль Мольер был убежден, что только следование естественным законам является залогом разумного и нравственного поведения человека. Но он писал комедии, а значит его внимание привлекали нарушения норм человеческой природы, отклонения от естественных инстинктов во имя надуманных ценностей. В его комедиях нарисованы два типа «глупцов»: те, кто не знает своей природы и ее законов (таких людей Мольер старается научить, отрезвить), и те, кто сознательно калечит свою или чужую натуру (таких людей он считает опасными и требующими изоляции). По мнению драматурга, если природа человека извращена, он становится нравственным уродом; фальшивые, ложные идеалы лежат в основе ложной, извращенной морали. Мольер требовал подлинной нравственной строгости, разумного ограничения личности; свобода личности для него - не слепое следование зову природы, а умение подчинять свою натуру требованиям разума. Поэтому его положительные герои рассудительны и здравомыслящи.

Мольер писал комедии двух типов ; они различались по содержанию, интриге, характеру комизма, структуре. Бытовые комедии , короткие, написанные прозой, сюжет напоминает фар. И, собственно, «высокие комедии » .

1. Посвящены важным общественным задачам (не просто высмеять манеры как в «Смешных жеманницах», а обнажить пороки общества).

2. В пяти актах.

3. В стихах.

4. Полное соблюдение классицистического триединства (места, времени, действия)

5. Комизм: комизм характера, комизм интеллектуальный.

6. Никакой условности.

7. Характер героев раскрывается внешними и внутренними факторами. Внешние факторы - события, ситуации, поступки. Внутренние - духовные переживания.

8. Стандартные амплуа. Молодые герои, как правило, влюблённые ; их слуги (обычно хитрющие, пособники своих господ); герой-эксцентрик (клоун, полный комических противоречий персонаж); герой-мудрец , или резонёр .

Например: Тартюф, Мизантроп, Мещанин во дворянстве, Дон Жуан , в общем, все, что надо было читать. В этих комедиях есть и элементы фарса и комедии интриги Ии комедии нравов, но на самом деле это комедии классицизма. Смысл их общественного содержания сам Мольер охарактеризовал так: «Ничем так не проймешь людей, как изображением их недостатков. Упреки люди выслушивают равнодушно, но насмешки перенести не могут... Комедия избавляет людей от их пороков». Дон Жуана до него все делали христианско-наставительной пьесой, а он пошел другим путем. Пьеса насыщена социально-бытовой конкретностью (см. пункт «никаких условностей»). Главный герой не абстрактный повеса или воплощение вселенского разврата, а представитель определенного типа французских дворян. Он типичный, конкретный человек, а не символ. Создавая своего Дон Жуана , Мольер обличал не распутство вообще, а безнравственность, присущую французскому аристократу XVII вТам куча подробностей из реальной жизни, но это я думаю, в соответствующем билете вы найдете. Тартюф - не воплощение лицемерия как общечеловеческого порока, это социально-обобщенный тип. Недаром в комедии он совсем не одинок: лицемерны и его слуга Лоран, и судебный пристав Лояль, и старуха - мать Оргона госпожа Пернель. Все они прикрывают свои неприглядные поступки благочестивыми речами и неусыпно следят за поведением других.

Мизантроп был даже строгим Буало признан истинно «высокой комедией». В ней Мольер показал несправедливость социального строя, нравственный упадок, мятеж сильной, благородной личности против общественного зла. В ней противопоставлены две философии, два мировоззрения (Альцест и Флинт – противоположности). Она лишена всяких театральных эффектов, диалог здесь полностью заменяет действие, - а комизм характеров - комизм положений. «Мизантроп» создавался во время серьёзных испытаний, выпавших на долю Мольера. Этим, быть может, объясняется и его содержание - глубокое и печальное. Комизм этой трагической по сути пьесы связан именно с характером главного героя, который наделен слабостями. Альцест вспыльчив, лишен чувства меры и такта, он читает нравоучения ничтожным людям, идеализирует недостойную женщину Селимену, любит ее, все ей прощает, страдает, но надеется, что сможет возродить утраченные ей хорошие качества. Но он ошибается, не видит, что она уже принадлежит той среде, которую он отвергает. Альцест – выражение идеала Мольера, в чем-то резонер, доносящий до публики мнение автора.

Про Мещанина во дворянстве (его в билетах нет, а в списке есть):

Изображая людей третьего сословия, буржуа, Мольер делит их на три группы: те, кому были свойственны патриархальность, косность, консерватизм; люди нового склада, обладающие чувством собственного достоинства и, наконец, те, кто подражает дворянству, оказывающему губительное воздействие на их психику. К числу этих последних относится и главный герой «Мещанина во дворянстве» господин Журден.

Это человек, целиком захваченный одной мечтой - стать дворянином. Возможность приблизиться к знатным людям - счастье для него, все его честолюбие - в достижении сходства с ними, вся его жизнь - это стремление им подражать. Мысль о дворянстве овладевает им полностью, в этом своем умственном ослеплении он теряет всякое правильное представление о мире. Он действует не рассуждая, во вред себе. Он доходит до душевной низости и начинает стыдиться своих родителей. Его дурачат все, кому вздумается; его обворовывают учителя музыки, танцев, фехтования, философии, портные и разные подмастерья. Грубость, невоспитанность, невежество, вульгарность языка и манер господина Журдена комически контрастируют с его претензиями на дворянское изящество и лоск. Но Журден вызывает смех, а не отвращение, потому что, в отличие от других подобных выскочек, он преклоняется перед дворянством бескорыстно, по неведению, как своего рода мечте о прекрасном.

Господину Журдену противопоставлена его жена, истинная представительница мещанства. Это здравомыслящая практичная женщина с чувством собственного достоинства. Она всеми силами пытается сопротивляться мании своего мужа, его неуместным претензиям, а главное - очистить дом от непрошенных гостей, живущих за счет Журдена и эксплуатирующих его доверчивость и тщеславие. В отличии от своего мужа, она не питает никакого почтения к дворянскому званию и предпочитает выдать дочь замуж за человека, который был бы ей ровней и не смотрел бы свысока на мещанскую родню. Молодое поколение - дочь Журдена Люсиль и ее жених Клеонт - люди нового склада. Люсиль получила хорошее воспитание, она любит Клеонта за его достоинства. Клеонт благороден, но не по происхождению, а по характеру и нравственным свойствам: честный, правдивый, любящий, он может быть полезен обществу и государству.

Кто же те, кому хочет подражать Журден? Граф Дорант и маркиза Доримена - люди благородного происхождения, у них изысканные манеры, подкупающая вежливость. Но граф - это нищий авантюрист, мошенник, ради денег готовый на любую подлость, даже на сводничество. Доримена вместе с Дорантом обирает Журдена. Вывод, к которому подводит Мольер зрителя, очевиден: пусть Журден невежествен и простоват, пусть он смешон, эгоистичен, но он - человек честный, и презирать его не за что. В нравственном отношении доверчивый и наивный в своих мечтаниях Журден выше, чем аристократы. Так комедия-балет, первоначальной целью которой было развлечь короля в его замке Шамбор, куда он выезжал на охоту, стала, под пером Мольера, сатирическим, социальным произведением.

22. "Мизантроп"

Краткий пересказ:

1 ДЕЙСТВИЕ. В стольном граде Париже живут два друга, Альцест и Филинт. С самого начала пьесы Альцест горит возмущением потому, что Филинт с горячностью приветствовал и пел дифирамбы только что увиденному ему человеку, даже имя которого он вспоминает с трудом. Филинт уверяет, что на вежливости строятся все отношения, ибо это подобно авансу – сказал любезность – тебе любезность в ответ, приятно. Альцест утверждает, что грош цена такой «дружбе», что род людской он презирает за его лживость, лицемерие, порочность; Альцест не желает говорить неправду, коли ему не нравится человек – он об этом готов сказать, но он не будет лгать и подобострастничать в угоду карьере или деньгам. Он даже готов проиграть процесс, в котором он, правый, судится с человеком, добившемся своего состояния самыми омерзительными путями, которому, однако, везде рады и никто дурного слова не скажет. Альцест отвергает совет Филинта дать взятку судьям – и свой возможный проигрыш он считает поводом заявить миру о продажности людей и порочности света. Однако Филинт замечает, что Альцест, презирая весь род людской и желая скрыться из города, не относит своей ненависти к Селимене, кокетливой и лицемерной красавице – хотя гораздо более соответствующей его искренней и прямой натуре женой была бы Элианта, кузина Селимены. Но Альцест считает, что Селимена прекрасна и чиста, хотя и покрыта налётом порока, но своею чистой любовью он надеется очистить возлюбленную от грязи света.

К друзьям присоединяется Ороант, который выражает горячее желание стать другом Альцеста, на что тот пытается вежливо ответить отказом, говоря, что недостоин такой чести. Ороант требует Альцеста сказать своё мнение относительно пришедшего ему в голову сонета, после чего зачитывает вирши. Стихи Ороанта дрянны, напыщенны, штампованны, и Альцест после долгих просьб Ороанта быть искренним отвечает, что будто бы говорил одному своему знакомому поэту , что графоманство надо в себе сдерживать, что современная поэзия на порядок хуже старинных французских песен (и дважды поёт такую песенку) что бред профессиональных авторов ещё можно терпеть, но когда дилетант не только пишет, но и спешит всем зачитать свои рифмы – это уже ни в какие ворота. Ороант, тем не менее, всё принимает на свой счёт и уходит обиженный. Филинт намекает Альцесту, что тот искренностью нажил себе ещё одного врага.

2 ДЕЙСТВИЕ. Альцест говорит возлюбленной, Селимене, о своём чувстве, но он недоволен тем, что свою благосклонность Селимена оказывает всем своим поклонникам. Он желает один находиться в её сердце и ни с кем его не делить. Селимена сообщает, что удивлена таким новым способом говорить своей любимой комплименты – ворчать и ругаться. Альцест говорит о своей пламенной любви и желает поговорить с Селименой серьёзно. Но слуга Селимены, Баск, говорит о приехавших с визитом лиц, отказать которым значит нажить себе опасных врагов. Альцест не желает выслушивать лживую болтовню света и злословие, но остаётся. Гости по очереди спрашивают мнение Селимены об их общих знакомых, и в каждом из отсутствующих Селимена отмечает какие-то черты, достойные злого смеха. Альцест возмущается тем, как гости лестью и одобрением заставляют его возлюбленную злословить. Все замечают, что это не так, да и корить любимую и правда как-то неправильно. Гости понемногу разъезжаются, а Альцеста уводит в суд жандарм.

3 ДЕЙСТВИЕ. Клитандр и Акаст, двое из гостей, претенденты на руку Селимены, уговариваются, что тот из них продолжит домогательства, кто получит от девушки подтверждение её привязанности. С появившейся Селименой они заговаривают об Арсиное, общей знакомой, не имеющей столько же поклонников, сколько Селимена, а потому ханжески проповедующую воздержание от пороков; к тому же Арсиноя влюблена в Альцеста, который не разделяет её чувств, отдав своё сердце Селимене, и за это её Арсиноя ненавидит.

Приехавшую с визитом Арсиною все радостно встречают, и два маркиза удаляются, оставив дам наедине. Те обмениваются любезностями, после чего Арсиноя говорит о сплетнях, которые якобы ставят под сомнение целомудренность Селимены. Та в ответ говорит о других сплетнях – о лицемерии Арсинои. Появившийся Альцест прерывает беседу, Селимена отлучается, дабы написать важное письмо, а Арсиноя остаётся вместе с возлюбленным. Она увозит его к себе домой, дабы показать письмо, якобы компрометирующее преданность Альцесту Селимены.

4 ДЕЙСТВИЕ. Филинт рассказывает Элианте о том, как Альцест отказывался признать стихи Ороанта достойными, критикуя в соответствии с обычной своей искренностью сонет. Его с трудом примирили со стихотворцем, и Элианта замечает, что ей по сердцу нрав Альцеста и она была бы рада стать его женой. Филинт признаётся, что Элианта может рассчитывать на него, как на жениха, если Селимена-таки выйдет замуж за Альцеста. Появляется Альцест с письмом, бушующий ревностью. После попыток охладить его гнев Филинт и Элианта оставляют его с Селименой. Она клянётся, что любит Альцеста, а письмо просто было неверно им истолковано, и, скорее всего, это письмо вообще не к кавалеру, а к даме – чем снимается его возмутительность. Альцест, отказываясь слушать Селимену, наконец признаёт, что любовь заставляет его забыть о письме и он сам желает оправдать любимую. Дюбуа, слуга Альцеста, твердит, что его господин в больших неприятностях, что ему светит заключение, что его хороший друг велел Альцесту скрываться и написал ему письмо, которое Дюбуа забыл в передней, но принесёт. Селимена торопит Альцеста узнать, в чём же дело.

5 ДЕЙСТВИЕ. Альцеста присудили к уплате огромной суммы по проигранному всё-таки делу, о котором Альцест говорил с Филинтом в начале пьесы. Но Альцест не желает обжаловать решение – он теперь прочно уверился в порочности и неправильности людей, он желает оставить произошедшее как повод заявить миру о своей ненависти к людскому роду. Кроме того, Альцесту тот же негодяй, что выиграл у него процесс, приписывает изданную им «гнусную книжонку» - и в этом принимает участие обиженный Альцестом «поэт» Оронт. Альцест скрывается в глубине сцены, а появившийся Оронт начинает требовать признания от Селимены в её любви к нему. Альцест выходит и начинает вместе с Оронтом требовать от девушки окончательного решения – чтобы она призналась в своём предпочтении к одному из них. Селимена смущается и не желает говорить открыто о своём чувстве, однако мужчины настаивают. Пришедшие маркизы, Элианта, Филинт, Арсиноя – зачитывают вслух письмо Селимены к одному из маркизов, в котором она намекает ему на взаимность, злословя относительно всех остальных присутствующих на сцене знакомых, кроме Элианты и Филинта. Каждый, услышав о себе «остроту», оскорбляется и покидает сцену, и лишь оставшийся Альцест говорит, что не сердится на возлюбленную, и готов ей всё простить, если та согласится покинуть вместе с ним город и в браке жить в тихом уголке. Селимена с неприязнью говорит о бегстве из света в такие молодые годы, и после дважды повторенного ею суждению об этой идее, Альцест восклицает, что не желает более оставаться в этом обществе, и обещает забыть о любви Селимены.

«Мизантроп» принадлежит к «высоким комедиям» Мольера, перешедшего от комедии положений с элементами народного театра (фарса, низкой лексики и проч.), хотя и не полностью (в «Тартюфе», например, сохраняются элементы фарса – например, Оргон прячется под столом, чтобы увидеть свидание своей жены и домогающегося её Тартюфа), к комизму интеллектуальному. Высокие комедии Мольера – комедии характеров, и в них ход действия и драматический конфликт зарождаются и развиваются из-за особенностей характеров главных героев – а характеры главных героев «высоких комедий» есть гипертрофированные черты, вызывающие конфликт между собой среди персонажей между ними и обществом.

Итак, вслед за «Доном Жуаном» в 1666 году Мольер пишет и ставит на сцене «Мизантропа», и эта комедия является высшим отражением «высокой комедии» - она начисто лишена театральных эффектов, и действие и драма создаётся одними диалогами, столкновениями характеров. В «Мизантропе» соблюдаются все три единства, да и вообще, это одна из «наиболее классицистических» комедий Мольера (в сравнении с тем же «Доном Жуаном», в котором правила классицизма свободно нарушаются).

Основным персонажем является Альцест (мизантроп - «не любящий людей»), искренний и прямой (это – его характерная черта), презирающий общество за ложь и лицемерие, отчаявшийся бороться с ним (он не желает выигрывать при помощи взятки судебное дело), мечтающий о бегстве в уединение – что в конце произведения и происходит. Вторым основным персонажем является Филинт, друг Альцеста, осознающий, как и Альцест, суть лживости, эгоистичности, корыстолюбия людского общества, но подстраивающийся под него, дабы выжить в людском обществе. Он стремится втолковать и Альцесту то, что видимые им «неправильности» суть отражения небольших ошибок человеческой природы, к которым стоит относиться снисходительно. Однако Альцест не желает скрывать своё отношение к людям, не желает идти против своей природы, он бежит службы при дворе, где для возвышения нужны не подвиги перед отечеством, а аморальная деятельность, которая, тем не менее, не вызывает никоего порицания обществом.

Так возникает оппозиция героя-эксцентрика (Альцест) и героя-мудреца (Филинт). Филинт на основе своего понимания ситуации идёт на компромисс, в то время как Альцест не желает прощать «слабости человеческой природы». Хотя Филинт и старается максимально сдержать вырывающиеся за рамки общественного обычая порывы Альцеста и сделать их менее опасными для него же самого, однако Альцест, герой-мятежник, открыто выражает свой протест против общественных уродств, встречаемых им повсюду. Однако поведение его воспринимается то как «благородное геройство», то как чудачество.

Альцест, в связи с правилами классицизма, не до конца идеален – и комический эффект «грустной комедии», как называют «Мизантропа» рождается из-за слабостей Альцеста – его сильной и ревнивой любви, прощающей недостатки Селимены, его горячности и невоздержанности на язык при виде пороков. Однако это делает его и более симпатичным, живым – в соответствии с основной поэтикой классицизма.

23. "Тартюф"

Краткий пересказ с брифли.ру:

Г-жа Пернель защищает Тартюфа от домочадцев. В доме почтенного Оргона по приглашению хозяина обосновался некий г-н Тартюф. Оргон души в нем не чаял, почитая несравненным образцом праведности и мудрости: речи Тартюфа были исключительно возвышенны, поучения - благодаря которым Оргон усвоил, что мир являет собой большую помойную яму, и теперь и глазом не моргнул бы, схоронив жену, детей и прочих близких - в высшей мере полезны, набожность вызывала восхищение; а как самозабвенно Тартюф блюл нравственность семейства Оргона…Из всех домочадцев восхищение Оргона новоявленным праведником разделяла, впрочем, лишь его матушка г-жа Пернель. В начала г-жа Пернель гов-т, что единственный в этом доме хороший человек – Тартюф. Дорина, горничная Марианы, по ее мнению, крикливая грубиянка, Эльмира, жена Оргона- расточительна, её брат Клеант-вольнодумец, дети Оргона Дамис-дурак и Мариана-скромная девица, но в тихом омуте! Но все они видят в Тартюфе того, кем он и был на самом деле - лицемерного святошу, ловко пользующегося заблуждением Оргона в своих немудреных земных интересах: вкусно есть и мягко спать, иметь надежную крышу над головой и еще кой-какие блага.

Домашним Оргона донельзя опостылели нравоучения Тартюфа, своими заботами о благопристойности он отвадил от дома почти всех друзей. Но стоило только кому-нибудь плохо отозваться об этом ревнителе благочестия, г-жа Пернель устраивала бурные сцены, а Оргон, тот просто оставался глух к любым речам, не проникнутым, восхищением перед Тартюфом. Когда Оргон возвратился из недолгой отлучки и потребовал от служанки Дорины отчета о домашних новостях, весть о недомогании супруги оставила его совершенно равнодушным, тогда как рассказ о том, как Тартюфу случилось объесться за ужином, после чего продрыхнуть до полудня, а за завтраком перебрать вина, преисполнила Оргона состраданием к бедняге; «Ах бедный!» - говорит он о Тартюфе, пока Дорина гов-т, как плохо было его жене.

Дочь Оргона, Мариана, влюблена в благородного юношу по имени Валер, а её брат Дамис - в сестру Валера. На брак Марианы и Валера Оргон вроде бы уже дал согласие, но почему-то все откладывает свадьбу. Дамис, обеспокоенный собственной судьбой, - его женитьба на сестре Валера должна была последовать за свадьбой Марианы - попросил Клеанта разузнать у Оргона, в чем причина промедления. На расспросы Оргон отвечал так уклончиво и невразумительно, что Клеант заподозрил, не решил ли тот как-то иначе распорядиться будущим дочери.

Каким именно видит Оргон будущее Марианы, стало ясно, когда он сообщил дочери, что совершенства Тартюфа нуждаются в вознаграждении, и таким вознаграждением станет его брак с ней, Марианой. Девушка была ошеломлена, но не смела перечить отцу. За нее пришлось вступиться Дорине: служанка пыталась втолковать Оргону, что выдать Мариану за Тартюфа - нищего, низкого душой урода - значило бы стать предметом насмешек всего города, а кроме того - толкнуть дочь на путь греха, ибо сколь бы добродетельна ни была девушка, не наставлять рога такому муженьку, как Тартюф, просто невозможно. Дорина говорила очень горячо и убедительно, но, несмотря на это, Оргон остался непреклонен в решимости породниться с Тартюфом.

Мариана была готова покориться воле отца - так ей велел дочерний долг. Покорность, диктуемую природной робостью и почтением к отцу, пыталась преобороть в ней Дорина, и ей почти удалось это сделать, развернув перед Марианой яркие картины уготованного им с Тартюфом супружеского счастья.

Но когда Валер спросил Мариану, собирается ли она подчиниться воле Оргона, девушка ответила, что не знает. Но это исключительно «пофлировать», она искренне любит валера. В порыве отчаяния Валер посоветовал ей поступать так, как велит отец, тогда как сам он найдет себе невесту, которая не станет изменять данному слову; Мариана отвечала, что будет этому только рада, и в результате влюбленные чуть было не расстались навеки, но тут вовремя подоспела Дорина, которую уже заколебали эти возлюбленные со своими «уступками» и «недомолвками». Она убедила молодых людей в необходимости бороться за свое счастье. Но только действовать им надо не напрямик, а окольными путями, тянуть время – невеста то заболела, то плохие знаки видит, а там уж что-нибудь непременно устроится, ведь все - и Эльмира, и Клеант, и Дамис - против абсурдного замысла Оргона,

Дамис, настроенный даже чересчур решительно, собирался как следует приструнить Тартюфа, чтобы тот и думать забыл о женитьбе на Мариане. Дорина пыталась остудить его пыл, внушить, что хитростью можно добиться большего, нежели угрозами, но до конца убедить его в этом ей не удалось.

Подозревая, что Тартюф неравнодушен к жене Оргона, Дорина попросила Эльмиру поговорить с ним и узнать, что он сам думает о браке с Марианой. Когда Дорина сказала Тартюфу, что госпожа хочет побеседовать с ним с глазу на глаз, святоша оживился. Поначалу, рассыпаясь перед Эльмирой в тяжеловесных комплиментах, он не давал ей и рта раскрыть, когда же та наконец задала вопрос о Мариане, Тартюф стал заверять её, что сердце его пленено другою. На недоумение Эльмиры - как же так, человек святой жизни и вдруг охвачен плотской страстью? - её обожатель с горячностью отвечал, что да, он набожен, но в то же время ведь и мужчина, что мол сердце - не кремень… Тут же без обиняков Тартюф предложил Эльмире предаться восторгам любви. В ответ Эльмира поинтересовалась, как, по мнению Тартюфа, поведет себя её муж, когда услышит о его гнусных домогательствах. Но Тартюф гов-т, что грех не грех, пока о нем никто не знает. Эльмира предлагает сделку: Оргон ничего не узнает, Тартюф же, со своей стороны, постарается, чтобы Мариана как можно скорее пошла под венец с Валером.

Все испортил Дамис. Он подслушал разговор и, возмущенный, бросился к отцу. Но, как и следовало ожидать, Оргон поверил не сыну, а Тартюфу, на сей раз превзошедшему самого себя в лицемерном самоуничижении. Т.обвиняет себя во всех смертных грехах и гов-т, что даже опрадываться не будет. В гневе он велел Дамису убираться с глаз долой и объявил, что сегодня же Тартюф возьмет в жены Мариану. В приданое Оргон отдавал будущему зятю все свое состояние.

Клеант в последний раз попытался по-человечески поговорить с Тартюфом и убедить его примириться с Дамисом, отказаться от неправедно приобретенного имущества и от Марианы - ведь не подобает христианину для собственного обогащения использовать ссору отца с сыном, а тем паче обрекать девушку на пожизненное мучение. Но у Тартюфа, знатного ритора, на все имелось оправдание.

Мариана умоляла отца не отдавать её Тартюфу - пусть он забирает приданое, а она уж лучше пойдет в монастырь. Но Оргон, кое-чему научившийся у своего любимца, глазом не моргнув, убеждал бедняжку в душеспасительности жизни с мужем, который вызывает лишь омерзение - как-никак, умерщвление плоти только полезно. Наконец не стерпела Эльмира - коль скоро её муж не верит словам близких, ему стоит воочию удостовериться в низости Тартюфа. Убежденный, что удостовериться ему предстоит как раз в противном - в высоконравственности праведника, - Оргон согласился залезть под стол и оттуда подслушать беседу, которую будут наедине вести Эльмира и Тартюф.

Тартюф сразу клюнул на притворные речи Эльмиры о том, что она якобы испытывает к нему сильное чувство, но при этом проявил и известную расчетливость: прежде чем отказаться от женитьбы на Мариане, он хотел получить от её мачехи, так сказать, осязаемый залог нежных чувств. Что до нарушения заповеди, с которым будет сопряжено вручение этого залога, то, как заверял Эльмиру Тартюф, у него имеются свои способы столковаться с небесами.

Услышанного Оргоном из-под стола было достаточно, чтобы наконец-то рухнула его слепая вера в святость Тартюфа. Он велел подлецу немедленно убираться прочь, тот пытался было оправдываться, но теперь это было бесполезно. Тогда Тартюф переменил тон и, перед тем как гордо удалиться, пообещал жестоко поквитаться с Оргоном.

Угроза Тартюфа была небезосновательной: во-первых, Оргон уже успел выправить дарственную на свой дом, который с сегодняшнего дня принадлежал Тартюфу; во-вторых, он доверил подлому злодею ларец с бумагами, изобличавшими Аргаса, его друга, по политическим причинам вынужденного покинуть страну.

Надо было срочно искать какой-то выход. Дамис вызвался поколотить Тартюфа и отбить у него желание вредить, но Клеант остановил юношу - умом, утверждал он, можно добиться большего, чем кулаками. Домашние Оргона так еще ничего не придумали, когда на пороге дома объявился судебный пристав г-н Лояль. Он принес предписание к завтрашнему утру освободить дом г-на Тартюфа. Тут руки зачесались уже не только у Дамиса, но и у Дорины и даже самого Оргона.

Как выяснилось, Тартюф не преминул использовать и вторую имевшуюся у него возможность испортить жизнь своему недавнему благодетелю: Валер, пытаясь спасти семью Марианы, предупреждает их известием о том, что негодяй передал королю ларец с бумагами, и теперь Оргону грозит арест за пособничество мятежнику. Оргон решил бежать пока не поздно, но стражники опередили его: вошедший офицер объявил, что он арестован.

Вместе с королевским офицером в дом Оргона пришел и Тартюф. Домашние, в том числе и наконец прозревшая г-жа Пернель, принялись дружно стыдить лицемерного злодея, перечисляя все его грехи. Тому это скоро надоело, и он обратился к офицеру с просьбой оградить его персону от гнусных нападок, но в ответ, к великому своему - и всеобщему - изумлению, услышал, что арестован.

Как объяснил офицер, на самом деле он явился не за Оргоном, а для того, чтобы увидеть, как Тартюф доходит до конца в своем бесстыдстве. Мудрый король, враг лжи и оплот справедливости, с самого начала возымел подозрения относительно личности доносчика и оказался как всегда прав - под именем Тартюфа скрывался негодяй и мошенник, на чьем счету великое множество темных дел. Своею властью государь расторг дарственную на дом и простил Оргона за косвенное пособничество мятежному брату.

Тартюф был с позором препровожден в тюрьму, Оргону же ничего не оставалось, кроме как вознести хвалу мудрости и великодушию монарха, а затем благословить союз Валера и Марианы: «лучше нет примера,

Чем верная любовь и преданность Валера»

2 группы комедий Мольера:

1) бытовые комедии , их комизм - комизм положений («Смешные жеманницы», «Лекарь поневоле» и т.д.).

2) «высокие комедии» Они должны быть написаны большей частью стихами, состоять из пяти актов. Комизм- это комизм характера, комизм интеллектуальный («Тартюф, или Обманщик», «Дон Жуан», «Мизантроп» и др.).

История создания :

1я редакция 1664г. (не дошла до нас) Всего три акта. Тартюф - духовное лицо. Мариана вообще отсутствует. Тартюф ловко выкручивается, когда сын Оргона застукивает его с Эльмирой (мачехой) . Торжество Тартюфа недвусмысленно свидетельствовало об опасности лицемерия.

Пьеса должна была быть показана во время придворного праздника «Увеселения очарованного острова», который состоялся в мае 1664 г. в Версале. Однако она расстроила праздник. Против Мольера возник настоящий заговор, который возглавила королева-мать Анна Австрийская. Мольера обвиняли в оскорблении религии и церкви, требуя за это кары. Представления пьесы прекратили.

2я редакция 1667г . (тоже не дошла)

Дописал еще два акта (стало 5), где изобразил связи лицемера Тартюфа с двором, судом и полицией. Тартюф был назван Панюльфом и превратился в светского человека, намеренного обвенчаться с дочерью Оргона Марианной. Комедия называлась «Обманщик», кончалась разоблачением Панюльфа и прославлением короля.

3я редакция 1669г . (дошла до нас) лицемер снова был назван Тартюфом, а вся пьеса - «Тартюф, или Обманщик».

«Тартюф» вызвал яростные разборки церкви, короля и Мольера:

1. Замысел комедии король *кстати, Людовик XIV вообще любил Мольера * одобрил. После представления пьесы М. послал 1-е «Прошение» королю, защищал себя от обвинений в безбожии и говорил об общественной роли писателя-сатирика. Король запрета не снял, но и не прислушался к советам оголтелых святош «сжечь не только книгу, но и ее автора, демона, безбожника и распутника, написавшего дьявольскую, полную мерзости пьесу, в которой он насмехается над церковью и религией, над священными функциями» .
2. Разрешение на постановку пьесы в ее 2й редакции король дал устно, второпях, при отъезде в армию. Сразу после премьеры комедия была вновь запрещена президентом парламента. Парижский архиепископ Перефикс запрещал всем прихожанам и лицам духовного зв ания «представлять, читать или слушать опасную пьесу» под страхом отлучения от церкви . Мольер послал королю второе «Прошение», в котором заявил, что совсем прекратит писать, если король не встанет на его защиту. Король обещал разобраться.
3. Понятное дело, несмотря на все запреты, книгу читают все: в частных домах, распространяют в рукописи, исполняют в закрытых домашних спектаклях. В 1666 г. скончалась королева-мать*та, которая все возмущалась *, и Людовик XIV быстренько обещал Мольеру скорое разрешение на постановку.

1668 год - год «церковного мира» между ортодоксальным католицизмом и янсенизмом=> терпимость в религиозных вопросах. Тартюф разрешен. 9 февраля 1669 г. представление прошло с огромным успехом.



Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Коме́дия

(от греч. komos – весёлая процессия и ode – песня), один из видов драмы , в котором персонажи, события и сюжет вызывают смех и проникнуты комическим . Главная задача комедии – осмеяние «недолжного», попытка изменить мир или сознание зрителей с помощью смеха над отрицательными чертами действительности. Наряду с этим цель комедии – развлечь, развеселить зрителя. Диапазон комедий очень широк – от лёгких водевилей до социальных комедий (напр., «Горе от ума» А. С. Грибоедова и «Ревизор» Н. В. Гоголя ).
Комедия отличается от других видов драмы не только тем, что её основная функция – вызвать смех. В комедии характеры персонажей изображаются рельефно и статично, акцентируются осмеиваемые черты; здесь в бо́льшей степени, чем в других жанрах, используется речевая характеристика – каждый персонаж отличается от остальных, и один из способов показать это – индивидуализировать его речь. Помимо этого, многие комедии тесно связаны с современной автору ситуацией, т. к. в них часто высмеиваются конкретные люди или явления.
Высмеивая отрицательное и недолжное, любая комедия предполагает наличие положительного, должного. В античных и классицистических комедиях персонажи разделены на положительных и отрицательных, подвергающихся осмеянию (напр., в комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» положительные персонажи – Софья, Правдин, Милон, Еремеевна, а смех зрителей направлен на семейство Простаковых-Скотининых и учителей Митрофана). В поздних комедиях проблема положительного идеала решается по-другому. Напр., у Н. В. Гоголя в «Ревизоре», по словам самого автора, «положительное лицо – смех», т. к. среди персонажей нет ни одного положительного, их функция – показать как можно бо́льшее количество пороков и недостатков современной автору России. В комедиях А. П. Чехова все персонажи являются одновременно и трагическими, и комическими, невозможно провести чёткое разделение на положительных и отрицательных.
Существуют различные жанры комедии, названные по преобладающему приёму. Комедия положений – комедия, где смех вызывают нелепые ситуации, в которые попадают герои. Комедия характеров высмеивает определённые черты характера персонажей, комизм создаётся за счёт их столкновения и проявления в различных условиях. Комедия-буффонада создаёт комический эффект за счёт гротеска , фарсовых приёмов. Классические комедии сочетают разнообразные приёмы (напр., в «Горе от ума» комизм характеров сочетается с комизмом нелепых положений – начало, где Лизанька пытается предупредить Софью о приходе Фамусова, объявление Чацкого сумасшедшим – и даже с фарсовым комизмом – напр., диалог глухого князя Тугоуховского и глухой графини Хрюминой на балу).
Один из главных приёмов создания комического эффекта в комедии – речевой комизм. Он может проявляться в алогизме (напр., «бильярдные» тирады Гаева в «Вишнёвом саде» или его речь «Дорогой, многоуважаемый шкаф!»), каламбуре (напр., в пьесе «Клоп» В. В. Маяковского , где слово «цедура» – в применении к музыке из-за ассоциации со словом «дура» вызывает реплику «Попрошу при новобрачных не выражаться»), иронии (в «Горе от ума» речь Фамусова о Максиме Петровиче для самого Фамусова звучит как панегирик, а для зрителей – как насмешка), пародии (напр., пародия на высокопарные стихи в «Смешных жеманницах» Мольера ) и пр.
Термин «комедия» часто употребляется авторами как обозначение жанровой принадлежности пьесы, которая не до конца является комедией (напр., «Чайка» или «Вишнёвый сад» А. П. Чехова). Иногда этот термин толкуется в более широком значении – «комедия» как обозначение течения жизни в названии эпических произведений («Божественная комедия» Данте , «Человеческая комедия» О. де Бальзака ).
В античности комедии противопоставлялась трагедия . Если в последней речь шла о борьбе человека с неотвратимой судьбой, роком, и герой был представителем высшего сословия, то в комедии действовали персонажи из низшего сословия, говорившие низким стилем и попадавшие в смешные ситуации. Отцом комедии считается Аристофан («Лисистрата», «Облака», «Лягушки»), автор общественно-политических комедий, высмеивающих различные особенности афинской жизни. В более поздней греческой (Менандр ) и римской комедии (Плавт, Теренций ) предметом осмеяния становятся подробности частной жизни кого-либо из видных государственных деятелей или других известных людей. В Средние века комедия связана с карнавалом, ярмарочными представлениями, в которых использовались грубые приёмы вызывания смеха, фарсовая стилистика. Затем в европейских литературах оформились нац. типы комедий – итальянская комедия дель арте – комедия масок, испанская комедия «плаща и шпаги», «высокая комедия» французского классицизма. Авторами классических комедий в истории европейской литературы были У. Шекспир («Двенадцатая ночь», «Укрощение строптивой» и пр.), Мольер («Мнимый больной», «Тартюф» и пр.). В кон. 19 – нач. 20 в. комедия приобретает новые черты – появляется «комедия идей» Б. Шоу , «комедия настроений» А. П. Чехова. Комедия в 20 в. приобретает ещё более разнообразные формы: возникают трагикомедии Л. Пиранделло, абсурдные комедии Э. Ионеско , комедии-притчи Е. Л. Шварца .
В России история комедии начинается с народных комедий – ярмарочных представлений скоморохов, пьесок крепостных актёров (напр., народная комедия «Барин», представление которой описано в книге В. И. Гиляровского «Москва и москвичи»). Выдающимся автором классицистических комедий в России был Д. И. Фонвизин («Недоросль», «Бригадир»). В 19 в. комедии писали А. С. Грибоедов («Горе от ума»), Н. В. Гоголь («Ревизор», «Женитьба»), А. Н. Островский («На всякого мудреца довольно простоты», «Свои собаки грызутся – чужая не приставай» и др.). В классической рус. литературе возник жанр социальной комедии – комедии, в основе которой лежит конфликт мировоззрений. Эту традицию начал А. С. Грибоедов (в «Горе от ума» переплетаются социальный и любовный конфликты), затем социальные комедии писал Н. В. Гоголь. Крупные комедиографы 20 в. – М. А. Булгаков («Зойкина квартира»), Н. Р. Эрдман («Мандат», «Самоубийца»), Е. Л. Шварц («Дракон», «Голый король»). Их комедии часто используют приём гротеска, аллегории (особенно у Шварца). Широкое распространение жанр комедии получил в кино (особенно в кинематографии Франции, Италии, России, США).

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .

Комедия

КОМЕДИЯ . Комедия изображает драматическую борьбу, возбуждающую смех, вызывая в нас отрицательное отношение к стремлениям, страстям действующих лиц или к приемам их борьбы. Анализ комедии связан с анализом природы смеха. По Бергсону («Смех» - наиболее выдающееся сочинение на эту тему), смешно всякое человеческое проявление, которое вследствие косности своей противоречит общественным требованиям. Смешна в живом человеке косность машины, автоматизм; ибо жизнь требует «напряженности» и «эластичности». Другой признак смешного: «Изображаемый порок не должен сильно задевать наших чувств, ибо смех несовместим с душевным волнением». Бергсон указывает на следующие моменты комедийного «автоматизма», вызывающего смех: 1) смешит «обращение с людьми, как с марионетками»; 2) смешит механизация жизни, сказывающаяся в повторных сценических положениях; 3) смешон автоматизм действующих лиц, слепо следующих за своей идеей. Однако, Бергсон упускает из виду, что всякое драматическое произведение, как комедия, так и трагедия, формируется единым, цельным стремлением главного действующего лица (или лица, ведущего интригу) - и что это стремление в своей непрерывной активности приобретает характер автоматизма. Признаки, указанные Бергсоном, мы находим и в трагедии. Не только Фигаро обращается с людьми, как с марионетками, но и Яго; однако, это обращение не смешит, а ужасает. Не только в «Жорже Дантене» повторяется сценическое положение - одураченный Жорж Дантен, - но и в «Макбете»; здесь повторяются убийства Макбета. Не только Дон-Кихот слепо следует за своей идеей, но и стойкий принц Кальдерона - и автоматизм стойкого принца не смешон, но трогателен. Говоря языком Бергсона - «напряженность», лишенная «эластичности», гибкости - может быть трагична; сильная страсть - не «эластична». Определяя признаки комедии, следует отметить, что восприятие смешного изменчиво; то, что одного волнует, другого может смешить. Затем: есть весьма много пьес, где драматические (трагические) сцены и реплики чередуются с комедийными. Таковы, напр., «Горе от ума», «Последняя жертва» Островского и т. д. Эти соображения не должны, однако, мешать установлению признаков комедии - комедийного стиля. Этот стиль не определяется теми целями, к которым направлены сталкивающиеся, борющиеся стремления действующих лиц: скупость может быть изображена в комедийном и трагедийном плане («Скупой» Мольера и «Скупой рыцарь» Пушкина). Дон-Кихот смешон, несмотря на всю возвышенность своих стремлений. Драматическая борьба смешит, когда она не вызывает сострадания. Иначе говоря, персонажи комедии не должны страдать столь сильно, чтоб нас это задевало. Бергсон справедливо указывает на несовместимость смеха с душевным волнением. Комедийная борьба не должна быть жестокой, в комедии чистого стиля не должно быть ужасающих сценических положений. Пытки в «Турандот» Гоцци написаны шуточным приемом; это откровенная жалость. Есть особый род драматических произведений, где ужасающие положения даны комедийным приемом, например, «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина; но это не комедии чистого стиля, - обычно такие произведения называют «гротескными». Как только герой комедии начинает страдать, комедия переходит в драму. Поскольку наша способность к состраданию связана с нашими симпатиями и антипатиями, можно установить следующее относительное правило: чем отвратительнее герой комедии, тем больше он может страдать, не вызывая в нас жалости, не выходя из комедийного плана. Герои сатиры, напр., «Смерти Пазухина» Щедрина смешат нас в самых тяжелых положениях. Самый характер героев комедии к страданию не предрасположен. Комедийный герой отличается либо крайней изворотливостью, быстрой находчивостью, спасающей его в самых двусмысленных положениях - как, напр., Фигаро - либо животной тупостью, избавляющей его от чрезмерно-острого сознания своего положения. К этой категории комедийных персонажей относятся все герои бытовой сатиры. Герои трагедии при всем автоматизме своей страсти, страдают сильно; автоматизм комедийного героя, лишенный богатой эмоциональной вибрации - автоматизм сугубый (Бергсон относительно прав). Другой признак комедии: комедийная борьба ведется средствами неловкими, нелепыми или унизительными - или одновременно нелепыми и унизительными. Комедийную борьбу характеризуют: ошибочная оценка положения, неумелое распознавание лиц и фактов, приводящее к невероятным и длительным заблуждениям (напр., Хлестакова принимают за ревизора), беспомощное хотя бы и упорное сопротивление (напр., Подколесин); хитрости неумелые, недостигающие цели - при том лишенные всякой щепетильности, средства мелкого обмана, лести, подкупа (напр., тактика чиновников в «Ревизоре» или судьи Адама в «Разбитом кувшине» Клейста); борьба жалкая, нелепая, унизительная, шутовская (притом нежестокая) - таков чистый тип комедийной борьбы. Поскольку от трагедийной борьбы комедия отличается отрицательными признаками (нежестокая, неловкая, нелепая) - комедия является пародией трагедии. Аристофан пародировал Эврипида. Отдельная комедийная реплика по задание своему так же ударна, целестремительна, как и всякая драматическая реплика, но она может звучать совершенно бессмысленно, беспомощно. Комедийная реплика может быть патетична - но красноречие ее неестественно-напыщенное, совершенно нелепое, убедительное только для убогого партнера. Комедийная патетика является пародией патетики трагедийной. Комедийные герои, так же, как и герои трагедии, ссылаются в виде оправдания своим поступкам на законы общественной морали, государства и религии. Это речи в связи с низкими поступками придают особую пикантность комедийной борьбе. Особый тип комедийной реплики - реплика не смешная, но смешащая, ироническая, высмеивающая. Сильный эффект производит смешащая реплика, когда ее дает лицо смешное.

Сила Шекспира в изображении Фальстафа именно в сочетании: смешной шутник. Комедия не волнует глубоко, однако, мы не мыслим жизни без, смерти и страдания; поэтому, по тонкому замечанию Бергсона, комедия производит впечатление нереальное. Тем, более она нуждается в убедительной бытовой окраске, в частности, в хорошо разработанной характерности языка. Комедийная фантастика также отличается, если так можно выразиться, богатой бытовой разработкой: здесь выступают конкретные детали легенды, так сказать, быт мифологических существ (напр., сцены Калибана в «Буре» Шекспира). Однако, комедийные персонажи - не типы, подобные типам бытовой драмы. Поскольку комедию чистого стиля характеризует борьба сплошь неумелая и унизительная, ее персонажи не типы, а карикатуры, и чем они карикатурнее, тем ярче комедия. Задание комедии, ее социальное назначение - осмеяние порока и пошлости - предостережение общества. Автор подлинной комедии проявляет большую духовную свободу: нужна исключительная смелость и самообладание, чтобы изобразить полнейшее разложение общества. В сознании комедийных героев - тупых и низких - высшие ценности отсутствуют; но в пародически-искаженном пафосе героев комедии проявляется патетика автора. Когда Тартюф пародирует Платона, мы вспоминаем Платона, и мы видим, что автор помнит Платона. Не даром древние греки говорили, что комедия есть «отражение бога в дурных людях». Смех враждебен слезам; теория «смеха сквозь слезы» возникла отчасти на основании произведений, где перемежаются моменты драматические с моментами смешными («Записки сумасшедшего» Гоголя), отчасти, как самооправдание комедийных авторов, пытающихся оправдать внешнюю несерьезность своего искусства. Однако, нужна исключительная сила творчества для того, чтобы изобразить поругание своего идеала,развал своего отечества - и сохранить самообладание своей насмешливой фантазии. И в результате, когда перед нами развертывается злая сатира на то, что мы любим, на нашу родину, - мы испытываем грусть, уныние - и духовное очищение, не меньшее, нежели в результате созерцания трагической борьбы. Следует ещё добавить, что развязка комедийной борьбы, в виду ее нежестокого характера - не существенна. Комедийная победа пошлости, низости, тупости - поскольку мы победителей осмеяли, - нас мало трогает. Поражение Чацкого или Несчастливцева не вызывает в нас горечи; смех сам по себе является для нас удовлетворением. Поэтому в комедии допустима и случайная развязка - хотя бы путем вмешательства полиции. Но там, где поражение грозит кому-нибудь настоящим страданием (напр., Фигаро и его возлюбленной), такой финал, конечно, недопустим. Насколько в комедии развязка сама по себе несущественна, явствует из того, что есть комедии, где ее заранее можно предвидеть. Таковы бесчисленные комедии, где влюбленным мешают соединиться браком их жестокие и смешные родственники; здесь брачная развязка предопределена. Нас увлекает в комедии процесс осмеяния; впрочем, интерес повышается, если развязку трудно предвидеть.

Различают: 1) сатиру, комедию высокого стиля, направленную против пороков, опаснейших для общества, 2) бытовую комедию, высмеивающую характерные недостатки определенного общества, 3) комедию положений, развлекающую забавными сценическими положениями, лишенную серьезного общественного значения.

О фарсе и водевиле см. отдельно «фарс» и «водевиль».

История Комедии . Комедия разнилась из обрядового культа, имевшего серьезный и торжественный характер. Греческое слово κω̃μος одного корня со словом κώμη - деревня. Поэтому надо полагать, что эти веселые песни - комедии - появились в деревне. И действительно, у греческих писателей есть указания на то, что в деревнях возникли зачатки этого вида произведений, называвшиеся мимами (μι̃μος, подражание). Этимологическое значение этого слова указывает уже и на тот источник, откуда получалось содержание для мимов. Если трагедия заимствовала свое содержание из сказаний о Дионисе, богах и героях, т.-е. из мира фантастики, то мим это содержание брал из бытовой жизни. Мимы распевались во время празднеств, приуроченных к известному времени года и связанных с посевом, жатвой, сбором винограда и т. п.

Все эти бытовые песни были импровизациями шутливо-сатирического содержания, с характером злобы дня. Такие же дихарические песни, т.-е. с двумя певцами, известны были у римлян под именем ателлан и фесценник. Содержание этих песен было изменчивое, но, несмотря на эту изменчивость, они облеклись в определенную форму и составляли нечто целое, которое иногда входило в состав греческой тетралогии, состоящей из трех трагедий об одном герое («Орестейя» Эсхила состояла из трагедий «Агамемнон», «Хоэфоры», «Эвмениды») и четвертой сатирической пьесы. Более или менее определенную форму комедия принимает сначала в Мегаре, где Сузарион (VI в. до Р. Х.) давал представления в аттических селах. В V в. до Р. Х., по словам Аристотеля пользовался известностью комик Хионид, от которого сохранились только названия некоторых пьес. Аристофан является т. о. продолжателем этого вида творчества. Аристофан хотя в своих комедиях и осмеивает Эврипида, своего современника, но свои комедии строит по тому же плану, который был развит Эврипидом в его трагедиях, и даже внешнее построение комедий ничем не отличается от трагедии. Комедии Аристофана в большинстве случаев носят политический характер. Ко времени Аристофана господство аристократии прекратилось: все важнейшие общественные и политические дела решались не ареопагом, а народным собранием, демократией. Аристофан (V в. до Р. Х.), принадлежащий по своим воззрениям к аристократии, осмеивает демократию во многих комедиях («Всадники», «Ахарняне» и др.); как представитель аристократии, Аристофан в своих комедиях нападает на религиозный скептицизм, развившийся благодаря деятельности Сократа («Облака») и подорвавший веру в богов. Быт у Аристофана переплетен с фантастикой («Осы», «Лягушки», «Облака»). В IV в. до Р. Х. выдвигается у греков Менандр. Произведения его до нас не дошли. О характере их мы можем знать только благодаря отрывкам, сохранившимся у других писателей, и комедиям римского поэта Плавта, заимствовавшего у Менандра свои сюжеты. Менандр пользовался настолько большой известностью, что Иоанн Златоуст (IV в.) держал его комедии у себя под подушкой. Интрига его комедий так же, как и у Аристофана, простая; чаще всего она основывается на признании родственника, считавшегося погибшим, но благодаря различным случайностям спасшегося. Но за то характеры Менандра глубже, благодаря тому, что он сюжеты берет не из общественной и политической жизни, а из жизни семьи. Действующими лицами являются родители, сыновья, рабы, кокотки, хвастливые солдаты и т. д. Обличительный элемент в его комедиях чувствуется слабо, и поэтому с идейной стороны комедии его мало интересны. О Плавте мы уже сказали, так как его комедии подражают комедиям Менандра. В дополнение к этому прибавим, что у Плавта любовная интрига в его комедиях играет важное значение. В комедиях Плавта и Терренция отсутствует хор; у Аристофана он имел более важное значение, чем в трагедии Эврипида и его предшественников. Хор в своих парабазисах, т.-е. отступлениях от развития действия, обращался к зрителям для толкования и уяснения им смысла диалогов действующих лиц. В «ложноклассической» комедии вместо хора выступают резонеры, идеальные личности, каковыми очень часто выступают слуги, напр. в комедиях Мольера, у нас - имп. Екатерина II («О, Время»). Следующим писателем после Плавта был Теренций. Он точно так же, как и Плавт, подражает Менандру и другому греческому писателю Аполлодору. Комедии Теренция предназначались не для массы, а для избранного аристократического общества, поэтому у него нет той непристойности и грубости, которую в изобилии находим у Плавта. Комедии Теренция отличаются нравоучительным характером. Если у Плавта отцы одурачиваются своими сыновьями, то у Теренция они являются руководителями семейной жизни. Обольщенные девушки у Теренция в противоположность Плавту выходят замуж за своих обольстителей. В ложноклассической комедии нравоучительный элемент (порок наказывается, добродетель торжествует) идет от Теренция. Кроме того, комедии этого комика отличаются большей тщательностью в обрисовке действующих лиц, чем у Плавта и Менандра, а также изяществом слога. О комическом в средневековых мистериях см. Трагедия

Комедия (от греч. komos, ode - песнь, праздник в честь Диониса) - драматический жанр, в котором характеры, действия, ситуации проникнуты комическим, представлены в смешных формах. Длительное время (вплоть до эпохи класси­цизма) комедия считалась «низким» жанром. Жанровые чер­ты комедии: наличие эффекта неожиданности, наличие ко­медийного противоречия, противостояния (безобразного - прекрасному, ничтожного - возвышенному, ложного - ис­тинному и т.д.), присутствие «смеха» как незримого положи­тельного лица произведния, рельефно выписанные характе­ры, наличие алогизмов, каламбуров, карикатуры, буффона­ды, пародии, использование автором приема гиперболы, гротеска, комических положений и диалогов. Типы ко­мического: юмор, сатира, ирония, сарказм, карнавальный смех, шутка, насмешка, каламбур. Различают комедию по­ложений, комедию интриги, комедию характеров, комедию нравов, комедию идей, комедию настроений, комедию-буф- фонаду, бытовую комедию, лирическую комедию, сатири­ческую комедию, героическую комедию, сентиментальную комедию.

Наиболее знаменитым античным автором комедий являет­ся Аристофан (11 комедий 425-388 гг. до н.э. - «Всадни­ки», «Облака», «Лисистрата», «Лягушки»). Разновидности ан­тичной комедии - сицилийская и аттическая (древняя, сред­няя, новая); кроме того, в римской комедии (была близка к аттической) принято выделять тогату, паллиату, литератур­ную ателлану, мим, народную комедию. Свойства ан­тичных комедий: доминирование личного авторского отноше­ния, осмеяние тех или иных человеческих пороков, норма­тивность оценок, четкое разделение добра и зла, положитель­ного и отрицательного.

В Средние века появляются фарс, интермедия, соти, фастнахтшпиль.

В эпоху Возрождения отправное начало комедий - че­ловеческая природа, представление о человеке как мере всех вещей. Драматурги раскрывают возможности комического - «способность исследовать само состояние мира» . Вели­колепные образцы комедий создает; У. Шекспир («Сон в лет­нюю ночь», «Двенадцатая ночь», «Укрощение строптивой», «Много шума из ничего»). Одна из идей шекспировских ко­медий - идея безраздельной власти природы над человечес­кой душой.

Европейская литература создает устойчивые типы комедии: итальянская «ученая комедия», комедия дель арте, испанская комедия «плаща и шпаги», комедия-балет, «высокая» коме­дия французского классицизма.

В эпоху классицизма объектом осмеяния становятся чело­веческие пороки, черты, противоположные добродетели, - невежество, ханжество, мизантропия (комедии Ж.-Б. Мо­льера «Мещанин во дворянстве», «Тартюф», «Мнимый боль­ной»). Основной ориентир классицистов - абстрактные нрав­ственные и эстетические нормы.

В эпоху Просвещения отправной точкой комедиографов становится здравый смысл. В эпоху романтизма «комедий­ный анализ исходит из представлений о несбыточном совер­шенстве мира, с помощью которых оценивается личность, а с другой стороны, из представлений о несбыточном совершен­стве личности, которыми выверяется мир. Исходная точка критики все время перемещается от мира к личности и от личности к миру. Ирония сменяется самоиронией (напри­мер, у Г. Гейне), самоирония перерастает в мировой скеп­сис. Мировой скепсис романтической иронии - родной брат мировой скорби романтической трагедии» .

В XIX веке комическое преломляется через развернутый эс­тетический идеал, включающий в себя народные представле­ния о жизни и человеке. Эта тенденция находит свое отраже­ние в русской литературе, где распространяются сатирические, общественно-обличительные комедии (Д.И. Фонвизин, А.С. Грибоедов, Н.В. Гоголь, А.Н. Островский). В литера­туре XX века появляются социально-бытовые и лирические ко­медии (В. Маяковский, М. Зощенко, М. Булгаков).

Здесь искали:

• что такое комедия в литературе определение

Русский классицизм формировался позже западноевропейского и использовал его богатый опыт. В то же время он не стал подражательным, копирующим чужие образцы. Классицизм в России опирался на традиции национальной культуры. Своеобразие русских классицистических трагедий обусловливалось и их связью с важнейшими историческими событиями, с передовыми общественными взглядами. Отсюда - их гражданственно-патриотическое звучание. Не исключая античных образцов, русская трагедия берет сюжеты и из истории своей страны. Не стала лишь копией зарубежных образцов и русская комедия. Рядом с типичными для зарубежного театра образами «скупого», «картежника», «псевдоученого» в русской комедии появился «подьячий» (мелкий чиновник) - фигура, порожденная социальным укладом России и ставшая большим злом в жизни русского общества. Высмеивались галломания, невежество, грубость и жадность дворян.Первым представителем русской классицистической драматургии, первым профессиональным драматургом и театральным деятелем был Александр Петрович Сумароков. Александр Петрович Сумароков (1717-1777), третий основоположник русского классицизма, младший современник Тредиаковского и Ломоносова, принадлежал к старинному дворянскому роду. Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, - трагедия и комедия. Литературную славу принесли Сумарокову трагедии. Он первый ввел этот жанр в русскую литературу. Восхищенные современники называли его «северным Расином». Всего им написано девять трагедий. Трагедии Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом - одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Одна из последних и наиболее знаменитых трагедий Сумарокова «Димитрий Самозванец» (1770). «Дмитрий Самозванец» - единственная из пьес Сумарокова, основанная на достоверных исторических событиях. Это первая в России тираноборческая трагедия. В ней Сумароков показал правителя, убежденного в своем праве быть деспотом и абсолютно неспособного к раскаянию. Свои тиранические наклонности Самозванец декларирует настолько откровенно, что это даже вредит психологической убедительности образа: «Я к ужасу привык, злодейством разъярен, //Наполнен варварством и кровью обагрен». Сумароков разделяет просветительскую идею о праве народа на свержение монарха-тирана. Разумеется, под народом подразумеваются не простолюдины, а дворяне. В пьесе эта идея реализуется в виде открытого выступления воинов против Самозванца, который перед лицом неминуемой гибели закалывает себя кинжалом. Следует отметить, что незаконность правления Лжедмитрия мотивируется в пьесе не самозванством, а тираническим правлением героя: «Когда б не царствовал в России ты злонравно, // Димитрий ты иль нет, сие народу равно» .

Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, - трагедия и комедия. Сумарокову принадлежат двенадцать комедий. По опыту французской литературы «правильная» классическая комедия должна быть написана стихами и состоять из пяти актов. Но Сумароков в ранних своих опытах опирался на другую традицию - на интермедии и на комедию дель-арте, знакомую русскому зрителю по спектаклям приезжих итальянских артистов. Сюжеты пьес традиционны: сватовство к героине нескольких соперников, что дает автору возможность демонстрировать их смешные стороны. Интрига обычно осложняется благоволением родителей невесты к самому недостойному из претендентов, что не мешает, впрочем, благополучной развязке. Первые три комедии Сумарокова «Тресотиниус», «Пустая ссора» и «Чудовищи», состоявшие из одного действия, появились в 1750 г. Герои их повторяют действующих лиц комедии дельарте: хвастливый воин, ловкий слуга, ученый педант, алчный судья. Комический эффект достигался примитивными фарсовыми приемами: дракой, словесными перепалками, переодеванием. Так, в комедии «Тресотиниус» к дочери господина Оронта - Кларисе сватаются ученый Тресотиниус и хвастливый офицер Брамарбас, Господин Оронт - на стороне Тресотиниуса. Сама же Клариса любит Доранта. Она притворно соглашается подчиниться воле отца, но втайне от него вписывает в брачный контракт не Тресотиниуса, а Доранта. Оронт вынужден примириться с совершившимся. Комедия «Тресотиниус», как мы видим, еще очень связана с иноземными образцами. героев, заключение брачного контракта - все это взято из итальянских пьес. Русская действительность представлена сатирой на конкретное лицо. В образе Тресотиниуса выведен поэт Тредиаковский. В пьесе много стрел направлено в Тредиаковского, вплоть до пародии на его любовные песенки. Следующие шесть комедий - «Приданое обманом», «Опекун», «Лихоимец», «Три брата совместники», «Ядовитый», «Нарцисс» - были написаны в период с 1764 по 1768 г. Это так называемые комедии характеров. Главным герой в них дается крупным планом. Его «порок» - самовлюбленность («Нарцисс»), злоязычие («Ядовитый»), скупость («Лихоимец») -становится объектом сатирического осмеяния. На сюжет некоторых комедий характеров Сумарокова оказала влияние «мещанская» слезная драма; в ней обычно изображались добродетельные герои, находящиеся в материальной зависимости от «порочных» персонажей. Большую роль в развязке слезных драм играл мотив узнавания, появление неожиданных свидетелей, вмешательство представителей закона. Наиболее типична для комедий характеров пьеса «Опекун» (1765). Ее герой - Чужехват - разновидность типа скупца. Но в отличие от комических вариантов этого характера сумароковский скупец страшен и отвратителен. Будучи опекуном нескольких сирот, он присваивает их состояние. Некоторых из них - Нису, Пасквина - он держит на положении слуг. Сострате препятствует выйти замуж за любимого человека. В конце пьесы козни Чужехвата разоблачаются, и он должен предстать перед судом. К 1772 г. относятся «бытовые» комедии: «Мать - совместница дочери», «Вздорщица» и «Рогоносец по воображению». Последняя из них испытала влияние пьесы Фонвизина «Бригадир». В «Рогоносце» противопоставлены друг другу два типа дворян: образованные, наделенные тонкими чувствами Флориза и граф Кассандр - и невежественные, грубые, примитивные помещик Викул и его жена Хавронья. Эта чета много ест, много спит, играет от скуки в карты.

Одна из сцен живописно передает черты быта этих помещиков. По случаю приезда графа Кассандра, Хавронья заказывает дворецкому праздничный обед. Делается это увлеченно, вдохновенно, со знанием дела. Обширный перечень блюд колоритно характеризует утробные интересы деревенских гурманов. Здесь - свиные ноги со сметаной и хреном, желудок с начинкой, пирожки с солеными груздями, «фрукасе» из свинины с черносливом и каша «размазня» в «муравленом» горшочке, который, ради знатного гостя, приказано накрыть «веницейской» (венецианской) тарелкой. Забавен рассказ Хавроньи о посещении ею петербургского театра, где она смотрела трагедию Сумарокова «Хорев». Все увиденное на сцене она приняла за подлинное происшествие и после самоубийства Хорева решила поскорее покинуть театр. «Рогонесец по воображению» - шаг вперед в драматургии Сумарокова. В отличие от предшествующих пьес, писатель избегает здесь слишком прямолинейного осуждения героев. В сущности, Викул и Хавронья - неплохие люди. Они добродушны,гостеприимны, трогательно привязаны друг к другу. Беда их в том, что они не получили должного воспитания и образования.