– работает с экспериментальным кино и видео-инсталляциями. Большую часть своих фильмов она сняла на 8-миллиметровую пленку. На съемку фильма «Джамиля» художника вдохновила повесть кыргызского писателя Чингиза Айтматова, которую она прочла в 2006 году.
Фильм был снят в Кыргызстане и посвящен поискам Джамили – молодой женщины, следующей зову сердца вопреки традициям кыргызского общества. В фильме зрители встречаются с женщинами, которые, говоря о Джамиле, раскрывают истории из личной жизни, рассказывают о своих желаниях и «законах», в которых они существуют, делятся своими идеями о свободе. На создание фильма ушло более семи лет. В 2018 году фильм был признан и представлен на кинофестивалях в Германии и Франции.
«Впервые я посетила Кыргызстан в 2006 году. Тогда мой друг предложил мне прочитать книгу Чингиза Айтматова «Джамиля».
Книга была переведена на французский язык известным писателем Луи Арагоном. Он является ярким представителем классической литературы во Франции. Он сделал перевод в 1958 году, сразу же после того, как Чингиз Айтматов написал книгу. Это довольно известное произведение во Франции.
Мне очень понравилась повесть. Интересный сюжет и стиль письма. Это удивительная книга!
Тогда я как раз заканчивала написание сценария на свой предыдущий фильм «Бродвей», но в голове постоянно крутилась «Джамиля».
Я была безумно влюблена в Джамилю, мне нравилась идея о возможной ее свободе. Я думала о том, что кто-то в этот момент освободился из ее мира в поисках другой жизни. Для меня сюжет повести имеет особый смысл – понять чувства героини, как они меняются, как она познала жизнь. В книге это ощущается невидимым образом.
Джамиля была пробивная и энергичная, шаг за шагом она шла к цели, несмотря на то, что ей говорили вокруг. Она все хранила в себе, и я чувствовала, что это нелегко.
У меня появилась идея снять фильм. Поначалу я думала сделать акцент на втором герое – Данияре. Но потом я подумала и решила, что, скорее всего, не смогу встретить людей, которые бы смогли со мной об этом поговорить. Поэтому в фильме вся сюжетная линия построена на главной героине – Джамиле. Данияр ушел на второй план, и я совсем забыла про него.
Аминату Эшар.
Я хотела сделать фильм-чудо. Представляла себе встречи с женщинами, которые, возможно, и не будут сниматься в фильме, но мне очень хотелось поговорить с ними, обменяться жизненным опытом, пусть даже это будет всего 30 минут. Я отвечала на их вопросы, они – на мои. Для меня это была душевная беседа, именно так я хотела провести все наши встречи.
Было очень сложно собрать деньги на съемку фильма. Это заняло у меня пять лет. Мне не хотели давать деньги, говорили, что я еду в страну с другими традициями, как я могу знать что-то о них. Я отвечала, что работаю антропологом, проводила в Кыргызстане исследования, но во Франции это звучало малоубедительно.
Был период сильной депрессии, я просто хотела прекратить съемки фильма. Но внезапно мне подтвердили финансирование, и, получив деньги, я решила, что буду работать не так, как нужно, а так, как хочу. Я хотела больше всего пообщаться с женщинами. Я решила, что, если по итогам получится фильм, то прекрасно; я его передам той организации, которая меня поддержала, если же нет, то я хотя бы увижусь с этими женщинами.
В ходе нашего общения я поняла, что им понравилась идея фильма, у них было много вопросов ко мне. Одна из женщин даже сказала, что им приятно разговаривать с человеком, который на одной волне с ними, понимает их».
Без статистики и цифр
«Первые съемки я провела в 2009 году, когда приехала в Кыргызстан, чтобы начать поиски героев. Я поехала на юг страны, но там мне было сложно найти пару, похожую на Джамилю и Данияра. Я не могла найти ту самую любовь, не смогла ее почувствовать. Мне казалось, что представление о них только у меня в голове, в моем собственном мире.
Кадр из фильма «Джамиля». Природа южной части Кыргызстана.
В 2011 году я вернулась в Кыргызстан снова, чтобы продолжить работу над фильмом и тогда познакомилась с девушкой, которая в последующем мне помогала с переводом (с английского на кыргызский) при беседе с героями. Большая часть съемок велась в 2016 году в южной и северной части Кыргызстана.
Удивительно, что все знают повесть «Джамиля» и ее главную героиню. Все женщины! Мужчины тоже, но я акцентировала свое внимание именно на женщинах. Для меня было очень важно поговорить лично с каждой потенциальной героиней.
Я была приятно удивлена, что в регионах все читают литературу, особенно русскую. Во многих селах женщины, которые работают на полях и собирают картошку, все равно находят время, чтобы почитать. Во Франции, например, не все люди, живущие в сельской местности, читают классическую литературу.
Мне хотелось просто понять, что женщины думают о жизни… Мне не нужна была статистика и цифры. Все это люди и так могли найти в информационных источниках. За голосами своих героев, мне хотелось понять их человеческую натуру, их личность; понять, что они думают о жизни через образ Джамили.
Я решила, что Джамиля должна стать ключом в разговоре с женщинами на абсолютно разные жизненные темы. Если бы я стучалась в дверь и представлялась женщинам как художник из Франции, которая хочет снять фильм о правах женщин, я думаю мне было бы намного сложнее.
Джамиля – это поэтический (литературный) образ. Ее не существует, она из романа, поэтому женщины могли свободно говорить, петь через нее о себе, даже, если они были не согласны с ее поступком.
Отрывок из фильма.
После каждого интервью у нас была встреча с переводчиком. Мы обсуждали вопросы, как все прошло, что получилось и что нет. Это была очень важная часть. Иногда у меня были запланированы неудобные вопросы, она подсказывала, как лучше их задать, учитывая местный менталитет.
При встрече с женщинами я сразу предупреждала, что не знаю, кто в итоге окажется в фильме. Интервью были многочасовыми, но я объясняла, что будет выбрано около пяти минут. Каждая героиня знала условия и соглашалась с ними.
Я встретилась с 53 женщинами. Трое из них отказались участвовать в съемках. По итогам работы у меня было 50 интервью. Конечно, это было слишком много для фильма. Мне пришлось выбирать… Я хотела, чтобы в фильме женщины были представлены из разных регионов, которые работают и на полях, и в офисах, и в лаборатории, и в школе. Важно было также, чтобы героини были разных возрастов – и молодые, и пожилые.
Героиня фильма «Джамиля» в ореховом лесу — Арсланбоб.
Многие из них говорили в принципе одинаковые вещи, и я выбирала самую харизматичную; слушала, а потом выбирала, чей голос мне больше нравился. Для меня было важно, с какой интонацией она говорит, и как говорит. Их голоса были как мелодии. По голосу многое можно узнать о человеке. Я хотела также показать в фильме ситуации прошлого и настоящего – с момента написания повести «Джамиля», с советских времен, и до сегодняшних дней. Я думала и о том, как представить религиозную часть. Это непростая тема. Однако она очень важна для женщин. Было сложно найти баланс, не делая сильного акцента на тему религии, которая присутствовала в сюжете».
Каждое интервью могло закончиться в любую минуту
«Провести интервью с женщинами оказалось нелегкой задачей. Я понимала, что с каждой я смогу встретиться только один раз, в редких случаях – два. Мне нужно было выстроить разговор таким образом, чтобы получить максимально полные ответы на мои вопросы, при этом быть гибкой в разных обстоятельствах.
Я понимала, что интервью может закончиться в любую минуту. Иногда оно шло 15 минут, иногда полчаса. Героиня могла сказать: «Все! Теперь Вам пора идти». Ее муж мог попросить что-то сделать или свекровь, телефон мог зазвонить или кто-то просил о помощи.
Мне нужно было еще успевать делать подсъемки; хотелось иметь больше общих кадров. Однако я не могла вести съемки, пока кто-то наблюдает за мной. Это было сложно объяснить героям. Приходилось это делать в моменты, пока переводчик разговаривала с женщинами. Только в пяти домах мне удалось сделать подсъемки стола, окна и дома.
Кадр из фильма «Джамиля».
Я постоянно была в напряжении, особенно, когда видела хорошую героиню, которая могла много рассказать.
Из всех героинь, только одна отказалась от съемок. Она была из Арсланбоба. Она сказала, что против съемок, но поделится историей. После того, как мы закончили с ней беседу, она попросила меня больше к ней не возвращаться и отказалась от просмотра финальной версии. Она была из очень закрытой и религиозной семьи. В фильме у нее вымышленное имя, как у и еще трех героинь, которые попросили меня об этом.
Была одна очень стеснительная женщина, которая рассказала про своего отца, писателя. Она сама хотела с нами встретиться. Однако мы не могли снимать ее дома, у нее была довольно сложная ситуация. Мы должны были вести съемки снаружи ее дома, но так, чтобы никто не мог нас услышать. На поиски такого места уходило до 20 минут. Все это было просто безумно».
Признание фильма и его зрители
«В 2018 году я завершила работу над фильмом. Он получил признание. Его показ прошел на международных кинофестивалях и форумах – в Германии в рамках Berlinale Forum в феврале 2018 и в Париже на Festival du Cinéma duréel в марте 2018. На данный момент вы не найдете фильм в свободном доступе в интернете, так как он еще участвует во многих показах.
Для меня фильм отражает позицию женщин во всем мире. Он не только о проблемах в Кыргызстане, но и о том, с чем сталкиваются женщины по всему миру.
Многие рассказывают, что были украдены, но это не основная мысль. Фильм о том, насколько женщине сложно сделать выбор в жизни – в учебе, работе, найти возможности для той жизни, которую она хочет, и чтобы это еще приняло общество.
После показов было обсуждение. Я видела, как люди плакали, как они были тронуты. Даже в Германии, которая так далеко от Кыргызстана! Это действительно потрясающе! Я говорю не только о реакции женщин, но и мужчин.
Были девушки из Италии и Бразилии, которые нашли себя в фильме, по-настоящему смогли понять героинь. Зрители рассказывали, что теперь уже не смогут жить как прежде, им придется изменить образ мыслей. Многие люди после просмотра говорили, что хотят прочитать «Джамилю».
В июле 2018 года я организовала просмотр и в Кыргызстане, в Кировке (около 530 км от Джалал-Абада). Я не могу говорить о реакции на фильм всех женщин, потому что на показе присутствовали не все участницы. Было бы сложно пригласить всех 50 женщин. На показе я встретилась только с 12. Среди них были и те, чьи интервью не вошли в фильм, они были расстроены. Но до начала просмотра, я более подробно рассказала, как велась работа, и объяснила, почему кто-то не вошел в фильм.
Показ фильма «Джамиля» в Кировке.
После просмотра женщины менялись в лице, стали улыбаться, и я вздохнула с облегчением. Всем понравился фильм, и они все поняли. Одна женщина сказала, что поняла, почему ее не было в фильме, и согласилась с моим выбором. У меня просто камень с души свалился. Кто-то потом рассказывал, что после съемок она много думала о беседе. Я помню, что одной из героинь я говорила, что она похожа на Джамилю, что она такая же сильная, все делает по дому и работает директором в лаборатории в медицинском учреждении.
Она говорила, что после встречи со мной она стала говорить друзьям и близким о том, какая она сильная. Она осознала это и стала менять свое отношение к себе. Это действительно прекрасно. Это пока что-то очень маленькое и незаметное, что может постепенно изменить мир! Здорово, когда ты можешь придать сил героям фильма или тем, с кем встречаешься во время съемок. Однако так бывает не всегда.
С одной стороны мне нравится образ Джамили, но с другой, он пугает меня. Она идет, но не знает куда идет, непонятно, что может случиться. Я бы хотела сделать то же самое, но у меня есть близкие, которые могут остановить меня. Я не могу с этим бороться, а она может. А, может, я, как и многие другие женщины, мечтаю о тех вещах, которые она делает, мечтаю о той силе, которая есть у нее».
Корректор: Елена Бослер-Гусева.
Материал создан в рамках проекта «Голоса хранителей» программы по поддержке местных молодежных инициатив «Жаштар демилгеси» по продвижению биологического и культурного разнообразия в Северном и Внутреннем Тянь-Шане при поддержке Общественного фонда «Института стратегии устойчивого развития» (ИСУР).
Всемирно известный писатель Чингиз Торекулович Айтматов не нуждается в том, чтобы его представляли читателям - миллионы его почитателей живут по всему миру. Если же это все же нужно - обращайтесь к его книгам.
Есть писатели, каждое произведение которых становится событием в культурной жизни страны, предметом горячих споров и глубоких раздумий. Творчество Чингиза Айтматова убедительное свидетельство тому.
Появление в 1958 году в журнале «Новый мир» повести «Джамиля», небольшой по объему, но значительной по содержанию, яркой по образному мышлению и мастерству исполнения, было сигналом о том, что из киргизских степей пришел в литературу человек удивительно самобытного таланта.
Чехов писал: «Что талантливо, то ново». Эти слова полностью можно отнести к повестям Ч.Айтматова «Джамиля», «Белый пароход», «Прощай, Гюльсары!», «Тополек в красной косынке» и другим. Только исключительно одаренная натура может сочетать в себе истинно фольклорное начало и новаторское восприятие современной жизни. Уже повесть «Джамиля», спетая писателем свободно, на одном широком дыхании, стала явлением новаторским.
Джамиля - образ женщины, никем до Ч. Айтматова так не раскрытый в прозе восточных литератур. Она живой человек, рожденный самой землей Киргизии. До появления Данияра Джамиля жила как ручеек, скованный льдом. Ни свекрови, ни мужу Джамили Садыку в силу вековых традиций «большого и малого дворов» и в голову не приходит, что в весеннюю пору солнце может разбудить и этот невидимый взору ручеек. И он может заклокотать, забурлить, закипеть и ринуться на поиски выхода и, не найдя его, не остановится ни перед чем, устремится вперед к вольной жизни.
В повести «Джамиля» по-новому, тонко и с большим внутренним тактом Ч. Айтматов решает проблему столкновения нового со старым, патриархального и социалистического уклада в жизни, быту. Проблема эта сложная, и когда ее старались решить прямолинейно, то герои получались схематичными, отсутствовала психологическая убедительность. Ч. Айтматов счастливо избежал этого недостатка. Сеит, от имени которого ведется повествование, с почтением относится к своей матери - опоре семьи. Когда все мужчины «большого и малого дворов» уходят на фронт, мать требует от оставшихся «терпения вместе с народом». Она в своем понимании вещей опирается на большой жизненный опыт и эпические традиции. В ее адрес автор не бросает ни единого упрека. А патриархальные устои, косность, обывательщина, покрытая плесенью благополучия, подтекстно высвечиваются автором, и в конечном счете читателю становится ясно, что все это давит на личность, лишает ее красоты, свободы и силы. Любовь Данияра и Джамили не только обнажила нравственные и социальные корни этой обывательщины, но и показала пути победы над нею.
Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни.
Сила воздействия настоящего искусства на душу человека ярко раскрыта в судьбе юного Сеита. Обыкновенный аильский подросток, отличающийся от своих сверстников, может быть, чуть большей наблюдательностью и душевной тонкостью, под влиянием песен Данияра вдруг начинает прозревать. Любовь Данияра и Джамили окрыляет Сеита. После их ухода он все еще остается в аиле Куркуреу, но это уже не прежний подросток. Джамиля и Данияр стали для него нравственным воплощением поэзии и любви, свет их повел его в дорогу, он решительно заявил матери: «Я поеду учиться... Скажи отцу. Я хочу быть художником». Такова преобразующая сила любви и искусства. Это утверждает и отстаивает Ч. Айтматов в повести «Джамиля».
В самом начале 60-х годов одна за другой появились несколько повестей Айтматова, в том числе «Тополек в красной косынке», «Верблюжий глаз». Если судить по художественному исполнению, они относятся ко времени творческих поисков писателя. И в той и в другой повести есть остроконфликтные ситуации как в сфере производства, так и в личной жизни героев.
Герой повести «Тополек в красной косынке» Ильяс довольно поэтично воспринимает окружающий мир. Но в начале повести, где эта поэтичность выглядит естественным проявлением духовных возможностей человека, окрыленного любовью, он кажется менее убедительным, чем потом, когда он страдает, ищет свою потерянную любовь. И все же Ильяс - это резко очерченный мужской характер среди окружающих его людей. Байтемир, который сначала приютил Асель, а потом и женился на ней,- человек добрый и отзывчивый, но в нем есть некий эгоизм. Может быть, это оттого, что слишком долго он жил в одиночестве и теперь молча, но упорно держится за счастье, которое так неожиданно, словно Божий дар, переступило порог его холостяцкого жилья?
Критики упрекали автора «Тополька в красной косынке» в недостаточности психологического обоснования поступков героев. Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч. Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец. Объяснение в любви - это еще не сама любовь. Ведь Данияр и Джамиля тоже поняли, что любят друг друга, без многословных объяснений.
В «Топольке в красной косынке» Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не выйти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы. И все же в повести чувствуется какая-то спешка автора, стремление поскорее соединить влюбленных, ему скорее надо перейти на что-то более важное. И вот уже Ильяс говорит: «Жили мы дружно, любили друг друга, а потом случилась у меня беда». И дальше - производственный конфликт и в конечном счете разрушение семьи. Почему? Потому что Ильяс «не туда повернул коня жизни». Да, Ильяс человек горячий и противоречивый, но читатель верит в то, что он не опустится, найдет в себе силы преодолеть смятение в душе и обретет счастье. Для того чтобы убедиться в этом логичном превращении Ильяса, читателям достаточно вспомнить внутренний монолог этого уже достаточно побитого судьбою молодого человека, когда он во второй раз видит белых лебедей над Иссык-Кулем: «Иссык-Куль, Иссык-Куль - песня моя недопетая! ...зачем я вспомнил тот день, когда на этом месте, над самой водой, мы остановились вместе с Асель?»
Ч. Айтматов не изменяет своей манере: чтоб доказать глубину переживаний Ильяса и широту его души, он снова оставляет его наедине с озером.
Этой повестью замечательный писатель доказал себе и другим, что для любого сюжета, любой темы он находит самобытное айтматовское решение.
Творчество Чингиза Айтматова убедительное свидетельство тому. Появление в 1958 году в журнале «Новый мир» повести «Джамиля», небольшой по объему, но значительной по содержанию, яркой по образному мышлению и мастерству исполнения, было сигналом о том, что из киргизских степей пришел в литературу человек удивительно самобытного таланта. Чехов писал: «Что талантливо, то ново». Эти слова полностью можно отнести к повестям Ч.Айтматова «Джамиля», «Белый пароход», «Прощай, Гюльсары!
», «Тополек в красной косынке» и другим. Только исключительно одаренная натура может сочетать в себе истинно фольклорное начало и новаторское восприятие современной жизни. Уже повесть «Джами-ля», спетая писателем свободно, на одном широком дыхании, стала явлением новаторским. Джамиля - образ женщины, никем до Ч.
Айтматова так не раскрытый в прозе восточных литератур. Она живой человек, рожденный самой землей Киргизии. До появления Дани-яра Джамиля жила как ручеек, скованный льдом. Ни свекрови, ни мужу Джамили Садыку в силу вековых традиций «большого и малого дворов» и в голову не приходит, что в весеннюю пору солнце может разбудить и этот невидимый взору ручеек. И он может заклокотать, забурлить, закипеть и ринуться на поиски выхода и, не найдя его, не остановится ни перед чем, устремится вперед к вольной жизни. В повести «Джамиля» по-новому, тонко и с большим внутренним тактом Ч.
Айтматов решает проблему столкновения нового со старым, патриархального и социалистического уклада в жизни, быту. Проблема эта сложная, и когда ее старались решить прямолинейно, то герои получались схематичными, отсутствовала психологическая убедительность. Ч. Айтматов счастливо избежал этого недостатка. Сеит, от имени которого ведется повествование, с почтением относится к своей матери - опоре семьи. Когда все мужчины «большого и малого дворов» уходят на фронт, мать требует от оставшихся «терпения вместе с народом».
Она в своем понимании вещей опирается на большой жизненный опыт и эпические традиции. В ее адрес автор не бросает ни единого упрека. А патриархальные устои, косность, обывательщина, покрытая плесенью благополучия, подтекстно высвечиваются автором, и в конечном счете читателю становится ясно, что все это давит на личность, лишает ее красоты, свободы и силы. Данияра и Джамили не только обнажила нравственные и социальные корни этой обывательщины, но и показала пути победы над нею. Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни. Сила воздействия настоящего искусства на душу человека ярко раскрыта в судьбе юного Сеита.
Обыкновенный аильский подросток, отличающийся от своих сверстников, может быть, чуть большей наблюдательностью и душевной тонкостью, под влиянием песен Данияра вдруг начинает прозревать. Любовь Данияра и Джамили окрыляет Сеита. После их ухода он все еще остается в аиле Куркуреу, но это уже не прежний подросток. Джамиля и Данияр стали для него нравственным воплощением поэзии и любви, свет их повел его в дорогу, он решительно заявил все права защищены 2001-2005 матери: «Я поеду учиться... Скажи отцу.
Я хочу быть художником». Такова преобразующая сила любви и искусства.
Это утверждает и отстаивает Ч. Айтматов в повести «Джамиля». В самом начале 60-х годов одна за другой появились несколько повестей Айтматова, в том числе «Тополек в красной косынке», «Верблюжий глаз».
Если судить по художественному исполнению, они относятся ко времени творческих поисков писателя. И в той и в другой повести есть остроконфликтные ситуации как в сфере производства, так и в личной жизни героев.
Герой повести «Тополек в красной косынке» Ильяс довольно поэтично воспринимает окружающий мир. Но в начале повести, где эта поэтичность выглядит естественным проявлением духовных возможностей человека, окрыленного любовью, он кажется менее убедительным, чем потом, когда он страдает, ищет свою потерянную любовь. И все же Ильяс - это резко очерченный мужской характер среди окружающих его людей.
Байтемир, который сначала приютил Асель, а потом и женился на ней,- человек добрый и отзывчивый, но в нем есть некий эгоизм. Может быть, это оттого, что слишком долго он жил в одиночестве и теперь молча, но упорно держится за счастье, которое так неожиданно, словно Божий дар, переступило порог его холостяцкого жилья? Критики упрекали автора «Тополька в красной косынке» в недостаточности психологического обоснования поступков героев.
Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч.
Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец. Объяснение в любви - это еще не сама любовь. Ведь Данияр и Джамиля тоже поняли, что любят друг друга, без многословных объяснений.
В «Топольке в красной косынке» Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не вый- ти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы. И все же в повести чувствуется какая-то спешка автора, стремление поскорее соединить влюбленных, ему скорее надо перейти на что-то более важное. И вот уже Ильяс говорит: «Жили мы дружно, любили друг друга, а потом случилась у меня беда». И дальше - производственный конфликт и в конечном счете разрушение семьи.
Почему? Потому что Ильяс «не туда повернул коня жизни». Да, Ильяс человек горячий и противоречивый, но читатель верит в то, что он не опустится, найдет в себе силы преодолеть смятение в душе и обретет счастье.
Для того чтобы убедиться в этом логичном превращении Ильяса, читателям достаточно вспомнить внутренний монолог этого уже достаточно побитого судьбою молодого человека, когда он во второй раз видит белых лебедей над Иссык-Кулем: «Иссык-Куль, Иссык-Куль - песня моя недопетая! ...зачем я вспомнил тот день, когда на этом месте, над самой водой, мы остановились вместе с Асель? » Ч. Айтматов не изменяет своей манере: чтоб доказать глубину переживаний Ильяса и широту его души, он снова оставляет его наедине с озером.
Этой повестью замечательный писатель доказал себе и другим, что для любого сюжета, любой темы он находит самобытное айтматовское решение.
Ч. нгиз Айтматов
По-всякому складываются писательские судьбы. Нередко успех сопутствует авторам «шумных» творений или, глядишь, ветреная фортуна обласкает беззастенчивого подражателя. Случается, что известность годами обходит большого художника, являясь на порог с необъяснимой задержкой, - столько лет, скажем, критика «не замечала» глубокой поэзии Василия Федорова.
Айтматову повезло. «Счастливо сложилась судьба молодого прозаика», «на редкость удачно начал он свой литературный путь», « еще не было такой «космической» славы, как у Чингиза Айтматова», - дружно вторят критики. И впрямь: в тридцать лет издать произведение, покорившее мировую общественность, и иметь пропагандистом своего таланта Луи Арагона, а к тридцати пяти стать лауреатом Ленинской премии - дано не многим.
Сразу вслед за журнальной публикацией «Джамилю» перевели на десятки языков, и по числу изданий она встала рядом с шедеврами Хемингуэя и Шолохова.
Луи Арагон увидел в творчестве киргизского прозаика оригинальное выражение нравственных ценностей. Объясняя соотечественникам, почему он взялся переводить «Джамилю», Арагон писал: «Необходимо было, чтобы небольшая книжка этого юноши, родившегося в 1928 году... на границе Киргизии и Казахстана, между горами и степью, в краю, соседствующем с Китаем и Индией, - нужно было, чтобы маленькая книжка Айтматова как можно скорее стала свидетельством того, что лишь реализм способен рассказать историю любви».
Молодой прозаик внес немалый вклад в многонациональную литературу нашей страны. Вслед за «Джамилей» появляются повести «Тополек мой в красной косынке», «Верблюжий глаз», «Первый учитель», «Материнское поле», «Прощай, Гульсары!»
Положительный герой в русской литературе
Проблема положительного героя - одна из главнейших в эстетике социалистического реализма, поскольку в образе положительного героя художественно выражается общая концепция действительности. Вот почему споры о положительном персонаже носят такой лсаркий характер. В облике положительного героя раскрываются идеалы автора, а мы знаем, как велика роль субъективного начала в искусстве: важен не только изображаемый предмет, но и изображение к нему художника.
Айтматов, выступая в 1964 году на торжественном вечере в Большом театре в Москве, посвященном 400-летию со дня рождения Шекспира, высказал убеждение, что английский драматург был «великим художником положительного героя». «Какие бы его творения мы ни взяли, - продолжает Айтматов, - везде на первом плане выступают яркие, цельные, страстные натуры. Я подчеркиваю, именно положительных героев, то есть таких героев, за образами которых стоит авторское «я» Шекспира, его идеал и любовь».
Не случайно на юбилее Шекспира Айтматов заговорил о взаимоотношениях героя и автора, о цельных и страстных натурах как воплощении идеалов гуманизма. В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов часть советских писателей, преимущественно молодых, возводила на пьедестал «рядового человека», отдавая ему все свои симпатии. Само по себе такое стремление не могло вызвать возражения. Беда в том, что понятие «рядовой» часто смешивалось с понятием «заурядный» и даже «примитивный». В процессе славословий «обыкновенному труженику» постепенно ясно обозначилась некая дегероизация литературы. В моду входили произведения, где авторское внимание сосредотачивалось на убогой суете маленькой личности. Цельный человек с устоявшимися взглядами, убежденный, зрелый, мыслящий, оттеснялся на периферию повествования, изгонялся вовсе, или изображался иронически. В литературе появилось определенное сочувствие «не героям».
Этот повышенный интерес к обыденным хлопотам сказался и в общественном положении юного персонажа. В повестях шестидесятых годов на авансцене перед нами мальчик-сирота, подручный в колхозной бригаде, неудачливый парнишка-токарь, неустроенные, терпящие бедствие ребята и девчата. И это не случайные совпадения, а тенденция. Озадачивало не то, что изображался студент-неудачник, которому грозило отчисление, срезавшийся на вступительных экзаменах в вуз вчерашний школьник, «простой» работник-лесник, рыбак, литейщик, а то, что все они терпели бедствия по каким-то «предопределениям свыше», в силу роковых стечений обстоятельств. Они не были смирными, - напротив, в жилах их текла бунтарская кровь. Но поскольку вино- - ватого в передрягах и катастрофах найти было нельзя, они «бун- . товали вообще»: ворчали, язвили, махали кулаками. Поиск подлинно положительных персонажей вызывал подчас насмешливые осуждения, считался «консервативным».
Среди «консерваторов» оказался и Айтматов. Отсюда и острота его выступлений по теоретическим вопросам.
«Джамиля»
Судьба героев Айтматова из повести «Джамиля» - это судьба любимцев публики. Их имена вошли в ряд наиболее известных литературных персонажей.
Изжившие себя традиции отступили перед страстью людей, воспитанных в новых социальных условиях, гордых, независимых, подлинно свободных. «Джамиля» стала большим произведением искусства, потому что нарисованная тут любовь отразила драматизм больших общественных конфликтов эпохи. Айтматов сумел найти взаимосвязь нравственных коллизий и важных исторических перемен в жизни народа, связь характеров и внутреннего мира героев - с общественными процессами.
Чтобы верно понять повесть, по достоинству оценить смелость главной героини, нужно помнить, что ко времени описываемых Айтматовым событий еще не исчезли в киргизских аилах пережитки феодальных семейно-бытовых традиций и законы адата (адат - обычное право у народов, исповедующих ислам, противопоставляется шариату - религиозному мусульманскому праву. Адат крайне разнообразен, иногда даже в соседних селениях действуют различные формы адата) не утратили силы. Вместе с тем к началу сороковых годов в жизненном укладе киргизов уже произошли коренные сдвиги. Драматизм этих перемен для внутреннего мира человека, их преломление в отдельных судьбах и запечатлевает литература. При этом огромна воспитательная роль таких произведений, как «Джамиля», ибо процесс раскрепощения личности длителен и сложен.
«Джамиля» начинается с картин благополучной жизни героини: она счастлива в супружестве, любима мужем, предана ему.
Ни рассказчик, ни писатель, ни Джамиля не осуждают свекрови, хранительницы сложившегося уклада, по своему мудрой и сильной женщины. Читателю симпатичны непринужденная властность «старшей матери», ее деловитость, доброжелательность. Именно ей обязана многочисленная родня согласием и достатком в доме. «Совсем молоденькой вошла она в семью... дедов-кочев- ников и потом свято чтила их память, управляла семьями по всей справедливости. В аиле с ней считались, как с самой почтенной, совестливой и умудренной опытом хозяйкой».
Народная этика существует и сохраняется именно благодаря тому, что для людей, подобных айтматовской байбиче - ревнительнице семейного очага, она абсолютно естественна. Они впитывали ее с колыбели, - как воздух, солнце, родную природу и родную речь, получили ее в наследство, как цвет волос и черты лица.
Не появись в ее жизни Данияра, Джамиля, возможно, стала бы достойной преемницей байбиче. Мудрая «старшая мать» разглядела в невестке задатки для этого, увидела «в ее прямодушии и справедливости равного себе человека и втайне мечтала когда- нибудь поставить ее на свое место».
Талантливость Джамили, незаурядность ее натуры сразу бросаются в глаза, вызывают одобрение окружающих. Глава дома и ¦младшая мать» не обходились с молодкой «с той строгостью и придирчивостью, как это положено свекру и свекрови. Относились они к ней по-доброму, любили ее...» Байбиче защищает невестку от нападок соседей, одобряет ее непримиримость к фальши.
Джамиля, несмотря на свое подчиненное положение в доме, не боялась высказывать собственные суждения, и байбиче «поддерживала ее, соглашаясь с ней», хотя, конечно, решающее слово оставляла за собой.
Независимо, смело держится молодая женщина и с односельчанами, со своими многочисленными ухажерами и поклонниками.
И прав, конечно, критик Виктор Чалмаев, который точке зрения о подавленности Джамили ветхими обычаями и бесчеловечным, оскорбительным будто бы для нее стилем жизни противопоставил тот взгляд, что отношения Джамили и Данияра осложнились только личными душевными волнениями.
Любовь Данияра и Джамили рождалась не в преодолении особых препятствий, которых не было, а в борьбе с их собственной внутренней инертностью, в процессе душевного развития и пробуждения личности своих героев, прежде всего Джамили.
Действительно - любой из женщин нужны незаурядная смелость и страстная натура, чтобы решиться на шаг, подобный тому, что сделала Джамиля. И большинство окружающих справедливо осудят измену мужу-фронтовику. И разве может свекровь не осудить бегство невестки с любовником?
Характер Джамили, причины ее поступков сложны. Есть в них и «бунт» против слабых обычаев. Но важно выяснить, какое значение имеют элементы такого бунта в развитии конфликта повести.
Как у многих народов, у киргизов существовала традиционная форма переписки с родными. В семье, где жила Джамиля, она усложнялась особым самобытным ритуалом. Братья писали письма на имя главы семьи - отца. Однако подлинной хозяйкой в доме была мать, и только ей вручал почтальон послания сыновей. Но мать была безграмотна, поэтому читал письма и отвечал на них младший сын Сеит, от лица которого и ведется рассказ. «Еще не начав читать, я наперед знал, что написал Садык. Все его письма походили одно на другое, как ягнята в отаре». В начале письма Садык в строго установленном порядке слал поклоны - «по рангу родства». Есть ли в этом бездушие, черствость, оскорбительное невнимание мужа к жене? Нет. «Конечно, когда живы отец с матерью, когда здравствуют в аиле аксакалы и близкие родственники, назвать жену первой, а тем более писать письма на ее имя просто неудобно, даже неприлично. Так считает не только Садык, но и каждый уважающий себя мужчина. Да тут и толковать нечего, так уж было заведено в аиле, и это не только не подлежало обсуждению, но мы просто над этим не задумывались...» Над этим стала задумываться Джамиля, она осмелилась
посчитать существующий порядок косным, сковывающим человеческие отношения. Джамиля и сама чтит обычаи старины, потому не рискует высказать вслух своего возмущения. Однако чуткая байбиче улавливает ее состояние и строго, но справедливо отчитывает невестку: «Ты что это?.. Или только у тебя одной муж в солдатах? Не ты одна в беде - горе народное, с народом и терпи. Думаешь, есть такие, что не скучают, что не тоскуют по мужьям по свои...»
Протест Джамили против традиционных приветствий в мужниных письмах - одно из выражений ее необычности, примета «выламывающейся» из среды личности. Вспомним: «Джамиля с первых же дней, как пришла к нам, оказалась не такой, как положено быть невестке»; «Джамиля была под стать матери... только вот характером немного иная»; «кое-что в Джамиле... смущало свекровей...»; «что это у вас за невестка такая?» Последовательно, от сцене к сцене экспозиция дает портрет женщины, несколько загадочной, не такой, как другие, исключительной по характеру, отношению к жизни, манере держаться.
Собственно, это единственный до встречи с Данияром «бунт» Джамили против вековых установлений. Другой ее «бунт» - уход из семьи, от мужа, из аила с возлюбленным - не связан с критическим отношением к традициям старины или национальным обычаям.
Несуразная поначалу фигура Данияра в еще большей мере, чем Джамиля романтична, овеяна интригующей таинственностью. Из аильчан его никто не понимает, «что-то недоступное таилось в его молчаливой, угрюмой задумчивости»; он «человек не от мира сего», «странный характер». «Казалось бы, пора было уже Данияру завести в аиле друзей. Но он по-прежнему оставался одиноким, словно ему было чуждо понятие дружбы или вражды, симпатии или зависти».
Сам необычный и немного странный, Данияр не мог не обратить внимания на Джамилю. «Решимость и даже вызывающая самоуверенность Джамили, видно, поразили Данияра. Недружелюбно, но в то же время со скрытым восхищением он смотрит на нее...» Джамиля также недолго противилась чарам Данияра.
Столкнулись два ярких характера, несхожие, но словно созданные друг для друга. Эта встреча не может пройти бесследно. И не случайно возникает образ половодья. «С вечера начинала прибывать вода, замутненная, пенистая. В полночь я просыпался... от могучего содрогания реки... Ревущая река, казалось, угрожающе надвигалась на нас... Неистовым, грозным шумом наполняет ночь неумолимая река. Жуть берет. Страшно». Это символ назревшего взрыва чувств. Не спроста следует фаза: »В такие ночи я всегда вспоминал о Данияре».
Зазвучали страстные песни Данияра, и вот меняется все - ритм повествования, картины природы, облик героев. «С этого дня в нашей жизни, казалось, что-то изменилось. Я теперь постоянно ждал чего-то хорошего, желанного». Понятны стали вы- зыЕавшие недоумение странности Данияра. «А как изменилась вдруг Джамиля!» И Сеит почувствовал, как проснулось в душе что-то новое. У него возникла потребность выразить себя, донести до других необычные думы, «рассказать людям о красоте земли».
Торжество добра и любви
Так тема обновления, нравственного пробуждения личности становится главной философской темой повести. Она сливается с темой расцвета жизни некогда бесправного народа на окраине огромной страны. Читатель остро чувствует современность характеров главных героев - Сеита, Джамили, Данияра. Это люди, сформированные советской действительностью. Вместе с тем это именно киргизы. Они восприняли и сохраняют лучшие черты своего национального характера, ярко выраженные национальные традиций. Это единство обеспечивает Джамиле, Сеиту и Данияру моральное превосходство. На их стороне добрые чувства, любовь, они сами носители этих добрых чувств и любви. Они не могут быть неправы и оттого торжествуют. Дело, разумеется не в том, что счастлив финал повести: герои Айтматова одерживают более важную победу - в сердцах ближних, аильчан, соотечественников. Наконец, они выигрывают и самую главную битву - в сердцах читателей.
55 лет назад напечатана повесть Ч. Айтматова «Джамиля»
Одинаковые по календарной протяжённости периоды истории далеко не равновелики по драматической насыщенности событий, заряду социально-психологической новизны. Отсюда и различия в степени резкости, стремительности, с которой та или иная эпоха накладывает свою печать на облик порождённых ею художников, на характер их творческих интересов и устремлений. Чингиз Айтматов родился в 1928 году в мире, лишённом стабильности и идилличности. В пору своего раннего детства он ещё мог наблюдать в горных районах Киргизии народные кочевья: «Я застал эти яркие зрелища на самом исходе, потом они исчезли с переходом на осёдлость ». Менялся древний уклад жизни, менялись людские судьбы. Первые шаги на писательском поприще Айтматов делал в пятидесятые годы, когда в стране шёл процесс преодоления последствий культа личности. Высокий общественный подъём внёс большое оживление в литературу и искусство. В советском искусстве усилилось внимание к реальным конфликтам действительности, к сложным проблемам народной жизни, к личности современника, его нравственному облику. Уже в ранних рассказах Айтматова речь шла о новом в быту киргизского аила; о рождении атмосферы трудового соревнования на колхозных полях; об успехах и срывах молодых героев на пути своего жизненного самоутверждения и там же возникает образ современной киргизской женщины с возросшим чувством собственного достоинства, со стремлением к равноправному участию в общественных и производственных делах. Повесть «Джамиля » принесла Айтматову всесоюзную, а вслед за тем и европейскую известность. Тема войны в этом произведении предстаёт в опосредствованном воздействии на жизнь киргизского села, общественные и личные взаимоотношения людей, их чувства и судьбы. Уже в самом выборе жизненных коллизий, характере их освещения чувствовалось желание автора идти наперекор бытовавшим в литературе схемам и канонам, понуждавшим « не замечать» иные из негативных фактов и явлений реальной действительности, однозначно, в плоскоморализаторском духе оценивать сложные вопросы внутрисемейных отношений, сокровенные движения человеческого сердца. В «Джамиле » молодая женщина переживает драму разрыва с прошлом, но главное не в этом, не в противостоянии её окружающей среде, а в процессе зарождения и торжества любви к Данияру, в открытии этими людьми друг друга. С самого начала Джамиля предстаёт перед читателем смелой, независимой, дерзкой. Это женщина, выросшая в условиях нового строя, для неё важнее чувство обретения духовного богатства, чем внутренняя борьба с велениями семейного долга, заповедями адата. Всё, что происходит между нею и Данияром читатель видит и оценивает глазами юного Сеита. Пробуждающийся в нём талант художника рождает в нём радость сопереживания красоте и щедрости чувств людей, которые способны «петь душой – не только голосом », заставляет подростка возвыситься над своей собственной влюблённостью в Джамилю. Автор одной из монографий о киргизском прозаике Вл. Воронов отмечает, что своеобразие восприятия и преломления писателем традиции заключается в том, что он «сплавил тему любви и тему искусства, подчёркивая тем самым созидательную, творческую природу любви. Поэтому для понимания целостной айтматовской концепции любви как творчества одинаково важен анализ духовного преображения и Джамили и Сеита. В этом смысле образ рассказчика, Сеита, несёт, может быть, основную идейно-художественную нагрузку в процессе воплощения писательского замысла ».
Познакомиться с произведениями Ч. Айтматова вы можете в отделе художественной литературы, ауд. 311, к. А.